ой рубашке на Канатчикову Дачу. Суди-
те сами: беглец, находящийся в федеральном розыске, да еще с такой  жут-
кой репутацией, не стал бы светиться даже перед родной матерью, не гово-
ря уже об Адвокате.
   Но чекист увидел в этом свой шанс, быть может, спасительный.
   - Вот вам телефон, - он протянул визитку. - В случае чего сразу  зво-
ните. Вы ведь неплохо знаете законы и понимаете, что вам грозит в случае
сокрытия...
   Утром следующего дня Адвокат проснулся в самом скверном  расположении
духа. Все произошедшее казалось какой-то нелепой фантасмагорией. Но неп-
риятности только начинались. Выезжая от дома, защитник сбежавшего килле-
ра снова заметил бежевую "шестерку" - слежка за ним продолжалась.
   В юрконсультацию позвонила любовница одного постоянного клиента  и  с
плачем сообщила, что ее любимого трясет в бане  РУОП.  Пришлось,  бросив
все, ехать в эту самую баню.
   Картина, которую он застал там, впечатляла. На полу лежали голые  та-
туированные мужчины, а в бассейне с визгом барахтались обнаженные женщи-
ны, естественно, без татуировок. Видимо, банных барышень жутко  испугало
вторжение представителей МВД...
   Клиент Адвоката, сидя за столиком, уныло рассматривал свежеподброшен-
ный джентльменский набор: "волыну" и пакетик с наркотиками. Картина про-
яснялась мгновенно...
   С плотоядной улыбкой Адвокат потребовал предъявить  ему  старшего  из
эмвэдэшников. Когда тот появился, защитник, сыпя статьями УПК,  спросил,
где понятые и протокол изъятия оружия и наркотиков. Ни того, ни  другого
у оперов, естественно, не нашлось.
   К вечеру клиента отпустили. Он и передал Адвокату все, что говорили о
нем руоповцы.
   Ситуация складывалась на редкость неприятная: защитник бежавшего кил-
лера прекрасно понимал, что перешел дорогу опасным людям и в  самое  не-
подходящее время.
   И не ошибся: через несколько дней  защитник  Александра  Македонского
был приглашен на Шаболовку, 3, в качестве свидетеля.  Он-то,  как  никто
другой, понимал, насколько короток путь из свидетелей в обвиняемые...
   Надо было предпринять какой-нибудь контрход, и таковой был найден. За
день до визита в штаб-квартиру РУОПа Адвокат разослал факсы по всем  ре-
дакциям, на радио и на телевидение: если вы действительно  интересуетесь
делом Солоника, милости просим, приезжайте. Сенсация гарантирована: РУОП
не сегодня-завтра арестует защитника великого русского киллера,  а  пока
он даст пресс-конференцию прямо на ступеньках Шаболовки.
   Допрос в РУОПе проходил по  правилам  высокого  следовательского  ис-
кусства. Следак пугал Адвоката всем, что было в его арсенале:  от  якобы
существующих видеозаписей, где допрашиваемый зафиксирован с людьми, яко-
бы подготовившими побег подзащитного, до его классической связи с  орга-
низованной преступностью.
   Адвокат отвечал каким-то  параллельным  движением  мысли,  отбивался,
высказывал контраргументы, но при последнем обвинении оживился.
   - Естественно, с оргпреступностью я связан, и очень тесно, - подтвер-
дил он, - в той же самой степени, что и вы...
   Следак явно не понял намека.
   - То есть?
   - Вы каждый день с ней боретесь, то есть общаетесь с теми же  людьми,
что и я. А по Конституции, каждый гражданин имеет право на защиту. Я ви-
жу у вас на столе Уголовнопроцессуальный кодекс.  Как-нибудь  прочитайте
его на досуге, - вежливо предложил Адвокат.
   Руоповец проглотил обиду - ничего иного ему и не оставалось.
   Впрочем, у него оставался еще один козырь, видимо, последний, и пото-
му он приберег его для концовки беседы.
   - А мы сообщим о вашем участии в побеге Солоника ворам  в  законе.  -
Наверняка в этот момент сдедак даже не думал, сколь нелепо будет  выгля-
деть офицер регионального управления по борьбе с оргпреступностью,  сту-
чащий на адвоката ворам, своим извечным оппонентам. - Наверное,  им  все
это не очень понравится...
   - Вам никто не поверит, - парировал угрозу Адвокат. - Вам  просто  не
поверят...
   Скоро все было кончено: Адвокат подписал необходимые  бумаги  "о  не-
разглашении следственных действий" и, лишь поднявшись, заметил, что сле-
дак заметно прихрамывает.
   - Что с вами? - невольно вырвалось у юриста.
   Тот поморщился.
   - По глупости, по молодости... Под пули лез. Так получилось...
   Проходя по длинным коридорам на выход, Адвокат невольно думал, что  у
каждого рано или поздно получается именно то, к чему он стремится: удач-
но проведенный процесс, побег из следственного изолятора или пуля в зад-
ницу...
   Адвокат, сидя за рулем "БМВ", то и дело бросая  взгляды  в  зеркальце
заднего вида, пытался определить в  толпе  шедших  сзади  машин  бежевую
"шестерку" или синий "Москвич".  К  счастью,  преследователей  не  было.
Впрочем, это ничего не меняло: они просто могли сменить засвеченные  ма-
шины.
   Настроение было сумрачным. Он воскрешал в памяти события минувших ме-
сяцев, и ничего радостного для себя там не находил.
   Или почти ничего. Наверное, правы те, кто утверждает: любое, даже ми-
молетное соприкосновение одного человека с другим налагает незримый  от-
печаток на обоих.
   Со сколькими людьми, со сколькими судьбами приходилось  соприкасаться
ему, Адвокату?
   Он не считал - он просто делал свою работу - мотался по тюрьмам, изу-
чал дела, ловил следствие на проколах и подлогах, выступал на судах...
   Но клиентов, подобных Солонику, в его практике еще не было.
   Кем же он был на самом деле, Александр Македонский?
   Почти неслышно шелестел двигатель, и этот звук навевал ощущение  спо-
койствия и относительной безопасности. Проехав несколько перекрестков по
Ленинскому проспекту, Адвокат перестроился вправо - отсюда до  его  дома
было рукой подать.
   А мысли по-прежнему работали в привычном, накатанном русле...
   Меньше чем полгода назад они вступили в контакт. И теперь он,  защит-
ник самой загадочной в российской криминальной истории фигуры,  обладает
определенной информацией. Не всей, конечно, но все-таки...
   Рано или поздно информация эта выплеснется наружу - нет ничего тайно-
го, что не стало бы явным, Адвокат знал это слишком хорошо...
   Тогда, в пятницу, во время последней встречи Солоник сказал: "Если бы
обо мне написали книгу или сняли фильм - все, как оно было на самом  де-
ле..." А потом добавил: "Зачем снимать фильм, если его все равно не при-
дется смотреть?"
   Внезапно пошел дождь. Адвокат включил "дворники" и задумчиво  следил,
как отбрасываются вправо-влево струи воды.
   Неожиданно рельефно  и  выпукло,  словно  в  голографическом  снимке,
вспомнилось полузабытое: промозглый октябрь, дождь,  те  же  "дворники",
ритмично сметающие дождевую влагу... В тот день он согласился взяться за
это совершенно безнадежное дело - даже не подозревая, с какими  сложнос-
тями придется столкнуться.
   И все-таки он не жалел, что тесно соприкоснулся с этим человеком.  Он
сделал для подследственного все, что возможно, и  воспоминания  об  этом
деле когда-нибудь приобретут иное качество.
   А дождь все усиливался. Адвокат, поудобней усевшись в кресле, откинул
голову на подголовник и, закурив, прошептал самому себе:
   - Что ж, в добрый путь...
   И так же, как и полгода назад, он, конечно же, не мог предвидеть, что
главные события еще впереди...
   ЭПИЛОГ Комната, квадратная в плане, была  совершенно  темной:  силуэт
человека, сидевшего на стуле спиной к выходу, угадывался лишь  контурно.
Приглушенный свет, проникавший через дверной проем,  делал  эти  контуры
необычайно рельефными и выпуклыми.
   Человек, сидевший в квадратной комнате,  не  смел  обернуться  назад:
слишком могущественны, слишком влиятельны были люди, которые привели его
сюда, слишком многим он был им обязан.
   Ему было приказано ждать, и он ждал. С ним желали говорить,  но  лица
говорившего он не должен был видеть, и сидевший на стуле не  смел  ослу-
шаться.
   Наконец позади послышались долгожданные шаги, и это заставило его не-
вольно напрячься...
   - Ну что, Александр Сергеевич, -  послышался  за  спиной  удивительно
знакомый голос, - все в порядке?
   - В порядке, - эхом ответил тот, кого назвали  Александром  Сергееви-
чем.
   - Надеюсь, мы довольны друг другом? Вы больше не  подследственный,  и
вам ничто не угрожает.
   - Спасибо.
   - Мы выручили вас, пошли вам навстречу - хотя, признаться,  со  своим
куратором вы вели себя вызывающе. Пытались давить на нас, ставили ульти-
матумы, шантажировали разоблачениями, в которые все равно  бы  никто  не
поверил...
   - У меня не было другого выхода, - словно оправдываясь, произнес тот,
кто сидел к говорившему спиной.
   - А у вас с самого начала не было другого выхода, с того  самого  мо-
мента, когда вы согласились с нами сотрудничать. Помните ту беседу в ко-
лонии строгого режима под Ульяновском? Такие слова, как те,  произнесен-
ные вами, говорятся только единожды... И на всю жизнь.
   - Я понимаю, - голос отвечавшего чуть дрогнул, и по этой детальке его
собеседник понял, что его узнали.
   - Ладно, можете повернуться... Мы с вами однажды  уже  встречались...
Александр Македонский.
   Он осторожно, словно боясь упасть, обернулся. Перед ним стоял тот са-
мый гражданин начальник, с которым ему всего единожды  довелось  беседо-
вать в Центре специальной подготовки под  Алма-Атой.  Серенький  куратор
както обмолвился, назвав какого-то неизвестного, но незримо  присутство-
вавшего на их беседах Координатором. Наверное, это он и был.
   Солоник твердо взглянул в глаза собеседнику.
   - Вы освободили меня не просто так.
   - Эта догадка делает честь вашему уму. За все надо платить. А мы дав-
но повязаны с вами, особо опасным убийцей, одной веревочкой. По большому
счету мы ничем не отличаемся от вас и вам подобных  -  ни  методами,  ни
стилем. С известными оговорками, конечно. Но мы  много  вложили  в  вас,
создали вам капитал, имя - вы знаете, что я имею в виду.
   - Что я должен делать? - устало спросил Александр.
   - То, что вам скажут. А по большому счету - то же самое, что вы дела-
ли раньше. И на тех же условиях.
   - Я должен буду вернуться в Москву?
   Координатор отрицательно покачал головой.
   - Там и без вас люди найдутся. Мы же переправим  вас...  Впрочем,  об
этом вам еще рано знать. Отдыхайте, набирайтесь сил, они вам еще  приго-
дятся.
   Координатор уже повернулся, чтобы уйти. Сделал шаг в сторону  выхода,
но в самый последний момент остановился, словно наткнувшись на невидимое
препятствие, снова развернулся и спросил неожиданно:
   - Вы никогда не думали, в чем причина всех ваших неприятностей?
   Вопрос прозвучал как минимум странно.
   - Не-е-ет... А что?
   - Если бы вы хоть раз задумались над этим, у вас было бы куда  меньше
проблем. Впрочем, тогда бы мы не работали вместе.
   Солоник закашлялся.
   - Так в чем же причина?
   - В вас. Вы никак не можете совместить реальное и умозрительное,  же-
лания и возможности... Для того, чтобы найти  разумный  баланс,  следует
или опустить планку желаний, или поднять планку возможностей.  А  у  вас
поднимаются обе планки. Вы поняли мою мысль?
   - Не совсем, - честно признался Саша и тут же произнес: - А какая те-
перь разница?
   - Для вас в вашем теперешнем положении  -  действительно  никакой,  -
согласился Координатор. - И все-таки я прошу об этом подумать.
   Он ушел, оставив недавнего собеседника в одиночестве.
   Солоник поднялся, прошелся в полутьме комнаты, разминая  затекшие  от
длительного сидения ноги, подошел к дверному проему, выглянул в  пустын-
ный коридор...
   По лицу этого человека никак нельзя было догадаться, о чем он  теперь
думает. Может быть, в эти минуты он вспоминал  прожитое:  провинциальный
Курган, где прошли его детство и юность и  откуда  все  началось.  Может
быть, зоны, где ему пришлось сидеть, или Центр подготовки  в  бескрайней
казахской степи. Наконец, лица людей, которые он видел сквозь оптический
прицел снайперской винтовки...
   А может быть, и действительно он впервые в жизни  задумался,  что  же
это такое: совмещение возможностей и желаний, реального и  умозрительно-
го?
   Впрочем, об этом уже подумали за  него.  Жизнь  продолжалась,  и  он,
Александр Македонский, ставший самой зловещей и страшной фигурой в пост-
советской России, тот самый Солоник, в которого уже играли дети и  кото-
рого боялись самые влиятельные авторитеты преступного мира, никак не мог
определить, кто же он на самом деле:  преследователь  или  преследуемый,
палач или жертва?
   В коридоре вновь послышались шаги. Выйдя из полутемной комнаты,  Саша
увидел своего серенького куратора - того самого.
   - А теперь, Александр Сергеевич, - корректно улыбнулся тот после при-
ветствия, - давайте поговорим о вашем будущем...  Надеюсь,  стрелять  вы
еще не разучились?!


   ВАЛЕРИЙ КАРЫШЕВ
   АЛЕКСАНДР СОЛОНИК - КИЛЛЕР НА ЭКСПОРТ

   Изд. "Эксм-Пресс", 1998 г.
   OCR Палек & Alligator, 1998 г.


   Сведения, содержащиеся в книге, по мнению автора, не могут  быть  ис-
пользованы в материалах следствия и суда.

   ЗАПИСКИ АДВОКАТА

   Предисловие автора

   Я никогда не собирался писать подобное  художественное  произведение.
Но волею судеб мне пришлось выступить в качестве защитника по делу Алек-
сандра Солоника, одного из самых знаменитых и загадочных российских кил-
леров, обвиняемого в ряде заказных убийств криминальных  авторитетов,  а
также работников милиции.
   Попав после ареста в специальный корпус следственного изолятора "Мат-
росская тишина", А. Солоник не чувствовал себя  в  полной  безопасности.
Над ним "висело" - ни много ни мало - три смертных приговора:  первый  -
судебный, второй - работников милиции за смерть своих коллег и третий  -
воров в законе за убийства криминальных авторитетов.
   Реально оценивая ситуацию, Солоник разработал собственную систему бе-
зопасности, одним из элементов которой было ежедневное посещение его ад-
вокатом.
   Одни называют Солоника преступником и убийцей (хотя суда над  ним  не
было), другие - Робин Гудом, выжигающим "криминальные язвы" общества. Но
так или иначе Солоник - личность, способная на Поступки. Три его  побега
из мест заключения, включая последний из  "Матросской  тишины",  сделали
его легендой криминального мира.
   Солонику посвящены многочисленные статьи в газетах и журналах,  главы
документальных книг, фильмы. Но кто может знать его лучше, чем его адво-
кат, единственный человек с воли, которому он  доверил  свою  судьбу,  а
также завещал в случае смерти и свои воспоминания, записанные на  аудио-
кассеты. Их мне передали в Греции, где при весьма загадочных обстоятель-
ствах погиб Солоник.
   Идея подобной книги впервые пришла Солонику во время следствия.
   Вечером, накануне моего очередного посещения, по телевидению  показы-
вали какой-то остросюжетный детектив. И тут он,  пренебрежительно  отоз-
вавшись о фильме, заметил, что если бы, мол, про него написали, то полу-
чился бы суперостросюжетный роман. Тогда я в шутку ответил  -  кто  тебе
мешает, сам и напиши... А он, помолчав, покачал головой - нет, это можно
сделать только после моей смерти, и уточнил: иначе прольется море крови,
да и мне самому не жить.
   Прошло время, события приняли стремительный оборот.
   Понимая, что может не дожить до  суда,  Солоник  совершает  побег  из
"Матросской тишины" и почти полтора года прячется за границей.
   Моего напарника по этому делу, адвоката Алексея Завгороднего,  вскоре
после побега Солоника жестоко избивают у подъезда.
   За мной начинается тотальная слежка. Мне устраивают  два  официальных
допроса. Правоохранительные органы проводят обыск на моей  квартире.  От
оперативников я получаю советы "беречь свое здоровье".
   Зато в криминальном мире мой "авторитет" растет,  круг  моих  "крутых
клиентов" резко расширяется. После ряда публикаций в периодике  за  мной
чуть ли не закрепляется кличка "адвокат киллеров", "адвокат  мафии".  Но
жизнь продолжается. И каждый из нас, причастных к этому делу, живет сво-
ей жизнью.
   Затем происходят новые непредсказуемые события: в конце  января  1997
года мне неожиданно звонит Солоник и просит в случае его смерти  опубли-
ковать то, что записано им на пленку. Затем приходит известие о его  ги-
бели. Вскоре я еду в Грецию и знакомлюсь с этими записями.
   Я до мелочей запомнил тот день, когда  закрылся  в  номере  греческой
гостиницы и несколько дней в шоковом состоянии слушал исповедь Солоника.
   Да, он был прав на сто процентов - прольется море крови,  снова  нач-
нутся мафиозные разборки...
   С другой стороны, мне, доверенному лицу Солоника, следовало выполнить
его последнюю волю.
   Поэтому я решился написать роман, изменив ряд имен и  событий  (чтобы
не было больше крови).
   Наверное, многие узнают иных персонажей этой книги, встретят знакомые
эпизоды и события. Есть здесь и фрагменты моей биографии, отсюда  подза-
головок: "Записки адвоката". И тем не менее я прошу  считать  эту  книгу
художественным произведением, ее содержание не может  быть  использовано
на следствии или в суде.
   Я благодарен экспертам, помогавшим  мне  работать  над  этой  книгой,
представителям правоохранительных  органов,  четко  осуществлявшим  свои
должностные обязанности, братве, которая все "оценила с  пониманием",  и
тем, кто помог "не до конца", так как оказался в СИЗО и на зоне.
   Отдельная благодарность - съемочной группе  Центрального  телевидения
во главе с Олегом Вакуловским, автором документального фильма "Красавица
и чудовище", снятого при моем участии в Греции.
   "Солоник - киллер на экспорт" - вторая книга  из  задуманного  цикла.
Первая - "Солоник - киллер в законе", изданная недавно, вызвала  большой
интерес и сразу стала бестселлером.
   Хочется верить, что эти книги найдут своего читателя.


   ПРОЛОГ

   Любое городское кладбище, как и мегаполис, делится на центр,  перифе-
рию, окраины и предместья. Богатая и престижная центральная часть -  для
хозяев жизни, более скромные районы,  опоясывающие  этот  центр,  -  для
среднего класса, запущенные и невыразительные  "пригороды"  -  для  люм-
пен-пролетариата.
   Богатый человек может позволить себе не только  красиво  жить,  но  и
быть достойно похороненным:  роскошные,  зачастую  безвкусные  мраморные
склепы, напоминающие виллы, в которых жили владельцы при жизни,  строгие
трехметровые кресты черного гранита, трогательно-печальные ангелы и  вы-
чурные стихотворные эпитафии на огромных стелах - таков обычный  кладби-
щенский центр.
   Те же кресты, лишь поменьше, поскромней, те же ангелы,  но  не  столь
изысканные, не каррарского мрамора, а гипсовые, иногда с отбитыми руками
и носами - в кварталах среднего класса.
   И на окраине, у самой ограды, - типовые стандартные столбики или  по-
косившиеся кресты, где нет не только никаких эпитафий, но зачастую и ме-
дальонов-фотографий: лишь полустертые даты рождения-смерти, имена и  фа-
милии усопших...
   Третье муниципальное кладбище, расположенное далеко не в самом лучшем
месте греческой столицы, никогда не считалось престижным. Правда, тради-
ционное разделение на сектора для богатых, средний класс и бедных сохра-
няется и тут. Но людей по-настоящему богатых предпочитают здесь не хоро-
нить. На окраине Афин, как правило, находят последнее пристанище аутсай-
деры жизни: сезонные рабочие, безработные учителя,  разорившиеся  мелкие
торговцы, изгнанные со службы государственные  чиновники,  списанные  на
берег моряки, дешевые  проститутки,  албанские,  болгарские,  румынские,
югославские и советские иммигранты, прочие неудачники. Довольно  большой
участок зарезервирован Министерством общественного порядка под захороне-
ния погибших при несчастных случаях, чьи тела по  каким-то  причинам  не
востребованы родственниками.
   Именно в таком секторе Третьего муниципального кладбища  Афин,  пожа-
луй, самом бедном и унылом, в начале марта 1997 года  появился  огромный
беломраморный крест с надписями по-гречески и по-русски, извещавший, что
под ним покоится А