ные телки - одна краше дру-
гой!
   Саша старался отдыхать по полной  программе,  веселился  и  набирался
сил, мысленно стараясь не возвращаться к тому разговору  в  забегаловке,
но это никак не получалось. Соображения Шаповалова, высказанные  спьяну,
были так созвучны его собственным!
   Да, все правильно: он - пес,  у  пса  есть  хозяин,  который  говорит
"фас". Пес рвет жертву, хозяин кормит,  треплет  по  загривку,  покрови-
тельственно улыбается. Но уже наверняка готовит камень и веревку.
   Стало быть, надо подумать о других хозяевах. Но каких?!


   ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

   Адвокат был вежлив, улыбчив,  корректен  и  обходителен.  Внимательно
слушал, никогда не прерывая, а если ненароком перебивал его, тут же  за-
молкал на полуслове, терпеливо подбадривая собеседника - что бы  тот  ни
говорил. Любому куда приятней рассказывать о  себе  самом,  чем  слушать
других - для профессионала, проработавшего  с  людьми  десятилетия,  это
прописная истина. Что поделать, в силу специфики работы  ему  приходится
едва ли не ежедневно сталкиваться с множеством людей, самых различных: в
малиновых пиджаках с золотыми пуговицами и в потертых кожаных куртках, в
серых двубортных костюмах кремлевского покроя и в  заношенных  свитерах.
Приходится пожимать множество рук: сплошь покрытых фиолетовыми татуиров-
ками-перстнями и украшенных перстнями не  выколотыми,  а  настоящими,  с
бриллиантами. Натруженных тяжелой физической работой и никогда такой ра-
боты не знавших. Доводится беседовать с финансистами, министрами,  вора-
ми, журналистами, проститутками,  милиционерами,  сутенерами,  универси-
тетскими профессорами, бомжами, актерами кино, букмекерами и  профессио-
нальными нищими... Короче говоря, масса людей, с каждым из которых надо,
мгновенно сориентировавшись, сразу избрать единственно правильную  линию
поведения, в зависимости от личности собеседника, его  уровня  образова-
ния, блатной масти или отсутствия таковой, а также - рода занятий,  воз-
раста, национальности, амбиций, степени дебильности (случается и такое).
   Его рабочий день забит с раннего утра и до позднего вечера. Мобильный
телефон пищит, не переставая, пейджер выдает на экранчике  законспириро-
ванные сообщения, вроде "Лепеню кинули плетку, явная подстава", и  Адво-
кат должен, мгновенно сориентировавшись и  вспомнив,  кому  давал  номер
пейджера, сообразить, что его не слишком  законопослушному  клиенту  при
профилактическом обыске подбросили огнестрельное оружие. Теперь  следует
напрячься, чтобы оградить клиента от еще более крупных неприятностей.
   Вот Адвокат и мотается: садится утром в черный  "бимер"  и  ездит  по
Москве: с Петровки, 38, - в следственный изолятор "Лефортово", оттуда  -
на Шаболовку, 3, в штаб-квартиру РУОПа, оттуда - в "Бутырку", потом -  в
прокуратуру, в суд, наконец - в собственную юрконсультацию...
   В России у законопослушного народонаселения к адвокатской  профессии,
как правило, отношение двойственное: когда они не нужны - их хают за то,
что преступников спасают от  справедливого  возмездия,  сроки  уркам  да
маньякам скашивают. А всех этих сволочей стрелять надо, заодно и их  за-
щитничков. Короче, дали бы автомат - рука не дрогнула. Но если такой за-
конопослушный гражданин ненароком попадает в  какую-нибудь  неприятность
(чаще всего - не по своей вине), то  вспоминает  прежде  всего  о  своих
гражданских правах и, конечно же, о гарантированном  Конституцией  праве
на юридическую защиту. Адвокатская профессия чем-то  сродни  зубоврачеб-
ной: ругаешь этих мучителей, но уж если разболится зуб и не помогает ни-
какой анальгин, все равно помчишься к стоматологу, потому как, кроме не-
го, никто больше не поможет.
   Адвокат, по сути, всегда одиночка. За его спиной подследственный, для
которого защита последняя, а часто и единственная надежда. Перед ним ог-
ромный, хорошо отлаженный, смазанный кровью  и  слезами  механизм  госу-
дарственной машины: милиция, прокуратура, суды, следственные  изоляторы,
зоны четырех режимов. У следователей - план по раскрытию преступности, у
судей - пресловутое "внутреннее убеждение", у прокуроров - общие фразы о
том, что "государство и так слишком гуманно к преступникам".  Хотя  наз-
вать подследственного преступником, пока вина его не доказана, никто  не
имеет права: презумпция невиновности. Дело обвинения доказать, что сидя-
щий на скамье подсудимых - преступник, а подследственный  будет  доказы-
вать, что он чист перед законом.
   Возраст и опыт означают многое, и прежде всего - здоровый  профессио-
нальный цинизм. Адвокат, как никто другой, понимает, что это такое.  Ему
приходилось защищать криминальных авторитетов и явно невиновных,  попав-
ших в сизо по сфабрикованным делам, матерых убийц и тех, на кого  вешали
чужие убийства, профессиональных кидальщиков банков и "валенков",  брав-
ших на себя чужие кидки. На процессах с его участием свидетели обвинения
нередко перебирались на  скамью  подсудимых,  а  подсудимых  освобождали
из-под стражи прямо в зале суда.
   Вот и теперь, сидя в небольшом уютном кабинете юридической консульта-
ции, Адвокат выслушивал немолодого уже мужчину. Нос с горбинкой,  черные
вьющиеся волосы, характерный акцент выдавали в клиенте уроженца Кавказа.
Посетитель выглядел взволнованным и потому говорил путанно, сбивчиво, но
Адвокат, ободряюще улыбаясь в усы, лишь кивал:
   - Да, и что?
   Собственно говоря, кавказец не был клиентом, а его доверенным  лицом.
Достаточно было взглянуть на его татуированные  пальцы,  на  характерные
разболтанные движения кистей рук, достаточно было услышать манеру разго-
вора, чтобы понять - подследственный, поручивший этому  человеку  первую
беседу с защитником, также, несомненно, не совсем в ладах с законом.
   Так оно и было. Посетитель, назвавшийся Гурамом,  сразу  же  прояснил
ситуацию. Тенгиз - так звали его товарища -  натуральный,  патентованный
вор в законе. Не "апельсин", а из старых,  "нэпманских",  "босяцких",  и
коронацию свою заслужил не ссыпанными в общак башлями, не  сомнительными
услугами, а многочисленными ходками на зону, "правильным" поведением  за
"решками", справедливостью и несомненным авторитетом в своем кругу.
   Государство также, как и татуированный  синклит,  отметило  авторитет
Тенгиза, но посвоему, присвоив ему почетное звание OOP,  то  есть  особо
опасный рецидивист.
   А дело было так: муровские сыскари, которые по понятным причинам дав-
но невзлюбили законника, решили в очередной раз отправить его  на  зону.
Ментам было выгодно: после ухода авторитетного вора с "вольняшки" баланс
во внутрикриминальном раскладе российской столицы нарушится, что  давало
хоть призрачную, но все-таки какую-то возможность повлиять на  некоторые
происходящие в Москве процессы. "Закрыть" законника было решено способом
столь же действенным, сколь и топорным: подбросить ему ствол, что и было
сделано несколько дней назад.
   - Понимаешь, дорогой, - Гурам нервно разминал сигарету, - он же  вор,
а у воров свои понятия... Может быть, ты чего не знаешь, так я тебе сей-
час объясню...
   Конечно же, Адвокат знал и о методике подобных посадок, и  о  топорно
подброшенных "вещдоках", и о путанице в протоколах изъятия,  и,  конечно
же, о пресловутых "понятиях", по которым  законному  вору  нельзя  иметь
оружие, но тем не менее терпеливо слушал собеседника.
   - Изъяли при понятых "волыну", Тенгиза в "блондинку",  -  несомненно,
жулик имел в виду автозак, - и на "хату". О, щени дэда мовтхэн, -  выру-
гался он в адрес ментов поганых по-грузински. - А ему никак нельзя  сей-
час за "решками" быть, понимаешь? Мамой клянусь, нельзя! Сделай хоть  ты
что-нибудь!
   Адвокат уже выстроил в голове  приблизительную  схему:  если  Тенгизу
подбросили пистолет, стало быть, его должны  были  где-то  взять.  Проще
всего у своих же, оперов... Выходит, кто-то из мусоров пожертвовал своим
"пээмом". И это дает неплохие шансы вызволить Тенгиза: достаточно прове-
рить ствол по картотекам, чтобы выяснить его истинное происхождение.
   - Попробую добиться его освобождения под подписку, - устало  вздохнул
Адвокат и закурил. - Завтра съезжу в суд с ходатайством об изменении ме-
ры пресечения. Может быть, под подписку выпустят до суда,  под  денежный
залог.
   - Зачем подписка? - оживился грузин. - Скажи, сколько тебе денег  на-
до?
   - Не мне и не наличными, - вздохнул защитник. - Думаешь, я  с  мешком
денег к судье пойду. Надо банк или фирму  подыскать,  чтобы  согласились
деньги перечислить...
   - Есть у нас такой банк! - загорелся Гурам и, потянувшись к мобильно-
му телефону, вежливо спросил: - Ты позволишь?
   Приземистая спортивная "Мазаратти", урча прожорливым  мотором,  нето-
ропливо катила по одной из тихих улиц вечерней Москвы.  Удивительно,  но
улица эта, обычно такая спокойная  днем,  вечером  и  ночью  становилась
опасной для езды. Сверкающие лаком и хромом "Линкольны", солидные предс-
тавительские "Мерседесы", прилизанные "Порше" и вальяжные  джипы,  каза-
лось, соревнуются в крутизне: обгоняют, подрезают друг  друга,  выезжают
на встречную полосу... Наверняка человек неосведомленный, попади он  сю-
да, вполне мог подумать, что где-то неподалеку выставка-распродажа доро-
гих машин.
   Впрочем, человек осведомленный отлично знал  причину  такого  автомо-
бильного великолепия: на тихой столичной улице находился не автосалон, а
дорогой валютный супермаркет, открытый круглосуточно. Владельцы  роскош-
ных автомобилей спешили туда затариться перед предстоящей ночью.
   "Мазаратти", взяв чуть вправо, плавно причалила к стоянке, словно ка-
тер к молу. Дверца дивной итальянской машины медленно  открылась,  и  на
подметенный тротуар ступила нога, обутая в дорогой ботинок ручной  рабо-
ты. Хлопок двери, характерный звук закрываемого замка, и хозяин спортив-
ной тачки, перекинув сумку через  плечо,  двинулся  к  ярко  освещенному
подъезду валютного супермаркета.
   Это был Александр Солоник. По возвращении из Испании он поменял  все,
что только можно: квартиру, машину, одежду, всех бывших до этого в упот-
реблении телок. Может быть, ему и не стоило  приобретать  "Мазаратти"  -
все-таки слишком дорогая и заметная тачка, но киллер, любивший  престиж-
ные спортивные автомобили почти так же, как красивых холеных  телок,  не
мог отказать себе в таком удовольствии.
   Что толку в деньгах? Кто может с точностью сказать, что будет с  ним,
цепным псом государства, завтра или даже сегодня?
   Деньги, которые ему платят, эти кости, бросаемые хозяевами,  -  пыль,
тлен, шелуха. Так не лучше ли  использовать  их  для  собственного  удо-
вольствия? Жизнь киллера непредсказуема, на тот свет деньги не заберешь.
   Саша пробыл в супермаркете недолго. А когда вышел, сразу  же  заметил
четырех молодых людей, стоявших неподалеку от его "Мазаратти".  Короткие
стрижки, короткие кожаные куртки, накачанные плечи атлетов,  характерный
прищур глаз...
   Сомнений быть не могло: это - бандиты, причем наверняка низового зве-
на: обыкновенные исполнители, так называемые "быки".
   Засунув руки в карманы, бандиты внимательно смотрели в сторону супер-
маркета - явно поджидая хозяина машины.
   Первая мысль была столь же естественной, сколь и неприятной: наверня-
ка это люди из окружения кого-нибудь из тех, кого он "исполнил".  Высле-
дили, вынюхали и теперь ждут. Однако поразмыслив, Солоник  отбросил  эту
версию. Если бы его решили брать сейчас, то "быки" не стояли  бы  у  его
тачки столь демонстративно, вызывающе - наверняка бы спрятались. К  тому
же могли бы для такого случая и мусора купить: для надежности. Да и  ав-
томобильная стоянка рядом с людным в такое время супермаркетом - не луч-
шее место, чтобы его повязать.
   Наверняка дело в машине. Облегченно вздохнув, Солоник  спокойно  дви-
нулся по направлению к своей "Мазаратти". Не обращая  внимания  на  "бы-
ков", порылся в карманах, извлек ключ, поставил сумку с продуктами рядом
с колесом...
   Неожиданно кто-то невидимый грубо перехватил руку с ключом.
   - Слышь, земляк, - простуженно пробасил атлет в кожанке,  высокий,  с
неестественнобледным лицом, - давай с тобой тачками махнемся!
   Солоник нахмурился.
   - Не понял...
   Кивнув в сторону помятой "девятки" со следами ржавчины, "бык" продол-
жил:
   - Все очень просто: мы тебе "жигуль", а ты нам свою.  На  хрена  тебе
такая крутая? Все равно ее у тебя угонят или по частям раздербанят.
   - А у вас? - безмятежно поинтересовался Солоник, щурясь.
   - У нас... Да не посмеют! - убежденно объявил бандит. - У нас она бу-
дет в целости и сохранности.
   Саша понял одно: придется постоять за себя. Правда, их четверо, а  он
один. Помощи ждать, естественно, неоткуда. Но эти четверо наверняка уве-
рены в собственном превосходстве и, естественно, в конечной  победе.  На
этом следует сыграть - как тогда, на зоне под Пермью во  время  драки  с
кодлой блатных.
   Кроме того, у него еще был один козырь, о котором  бандиты  наверняка
не знали.
   - Что ж, если так нравится - забирайте, - стараясь казаться равнодуш-
ным, ответил Солоник. - Только я из бардачка кое-что заберу.
   Бандит расплылся в улыбке. Обернулся к остальным - класс, вчистую ки-
нули лоха!
   Но он явно ошибался... В бардачке Саша никогда не возил оружия,  пос-
кольку прекрасно знал, что во время ночных рейдов ГАИ и ОМОН первым  де-
лом проверяют именно там. Так же, как под сиденьями, под ковриками  и  в
багажнике. Для перевозки стволов бывший курсант центра  подготовки  КГБ,
обученный многим премудростям, предусмотрительно смонтировал специальный
тайник: пистолеты обычно провозились в звуковых колонках, глубоко  утоп-
ленных в дверях. Его  любимый  семнадцатизарядный  "глок"  сейчас  лежал
именно там...
   Времени для перелома ситуации в свою пользу было в обрез,  и  Солоник
принял единственно правильное решение.
   - На, возьми сам, там у меня в бардачке кожаная визитка с  паспортом.
- Он спокойно протянул ключи бледному "быку", наверняка "бригадиру".
   Не ожидая никакого подвоха, бандит, открыв дверцу, полез в салон...
   Того, что произошло  несколькими  секундами  позже,  ни  он,  ни  его
друзья, естественно, не предвидели: сперва владелец "Мазаратти" с  силой
впихнул любителя чужих спортивных машин поглубже в салон, а спустя мгно-
вение резко рванул на себя кожух акустической колонки,  извлек  какой-то
темный предмет...
   Братва попыталась было  дернуться,  но  сразу  поняла:  сопротивление
бессмысленно. Прямо на них смотрело дуло пистолета.
   - Стоять! - скомандовал он, медленно переводя пистолет  с  одного  на
другого.
   Те явно растерялись.
   - Ты что? - пробормотал один, попытавшись сделать шаг вперед.
   - Стоять! - недавний "бобер", то есть сладкий лох, казавшийся им  та-
ким беззащитным, мгновенно дернул стволом в сторону  попытавшегося  дер-
нуться. - Или сквозняк в чердаке сделать?!
   Общеизвестно: ничто так не уважается  российскими  уголовниками,  как
грубая физическая сила и умение грамотно дать отпор обидчику. На  такое,
по мнению бандитов, способны лишь их коллеги, и потому в последующем по-
вороте сюжета не было ничего удивительного.
   - Во бля, делов... - только и мог произнести один из "быков".
   - Ты из какой "бригады"? - спросил другой.
   - Я сам по себе, - отрезал Солоник.
   - Опусти волыну, - миролюбиво предложил третий. - Слышь,  братан,  ты
нас того... извини... Ошиблись мы. Думали, что ты  обычный  лох,  кинуть
хотели, а ты, оказывается, свой.
   Саша понял: инцидент на этом наверняка исчерпан. А  потому,  стремясь
продемонстрировать миролюбие, выпустил из салона машины старшого.
   - Ну, ни ждали, не ждали. - Тот взглянул на несостоявшуюся  жертву  с
неподдельным уважением. - Так ты чо - в натуре один?! Так не бывает!
   - Наверное, гастролер, залетный, - предположил его коллега. -  Откуда
прибыл, братан?
   - Из Кургана...
   - Ни хера себе! А как тебя зовут?
   - Саша.
   - А "погоняло"?
   - Александр Македонский, - ответил киллер.
   - Так мы про тебя знаем! - обрадовался старшой. - Почти  земляки,  из
тех же краев... Мы - шадринские. Слышал про такую бригаду?
   Про шадринских Солоник, естественно, слышал, и немало. В  столице  их
считали классическими "отморозками - беспредельщиками. Типичные  провин-
циальные ребята, приехавшие покорять столицу, - тут и московские автори-
теты, и милицейские сыскари  были  единодушны  в  оценках.  Криминальная
Москва встретила их настороженно. Залетных пытались  было  поставить  на
место, но выяснилось странное, на первый взгляд, обстоятельство: по слу-
хам, правда непроверенным, шадринских крыл не кто иной, как Сергей  Ива-
нович Тимофеев, более известный всей столице как  Сильвестр  или  Сережа
Новгородский.
   Эти пацаны не считались ни с какими авторитетами, им было все  равно,
кто перед ними: вор в законе, крупный бизнесмен,  или  банкир,  имеющий:
прикрытие в Кремле, или простой "звеньевой" какой-нибудь сухофруктенской
бригады... Автомат Калашникова, противопехотная граната,  взрывное  уст-
ройство уравняли шансы. С новыми реалиями приходилось считаться даже во-
рам старой формации, и вскоре шадринские заняли прочное место в преступ-
ной инфраструктуре Москвы.
   С самого начала пришлые подписывались на самую грязную работу: воору-
женные разборки, "наезды" со стрельбой и убийствами, похищения бизнесме-
нов с целью последующего выкупа. Работали нагло и дерзко, и скоро с ними
стали считаться. Шадринские умело маскировались, стараясь не  светиться,
и потому "бригада" долго не попадала в поле зрения МУРа и  недавно  соз-
данного РУОПа. Но нет ничего тайного,  что  бы  не  стало  явным:  после
серьезных конфликтов с очень авторитетной группировкой из центра столицы
пацаны почувствовали неусыпное внимание силовых структур -  и  не  одних
только мусоров.
   Шадринских пытались умело скомпрометировать. Целенаправленно муссиро-
вался слух, что эта "бригада" якобы создана "конторой" в качестве проти-
вовеса уже существующим. Точно так же в конце восьмидесятых силовые  ве-
домства сквозь пальцы смотрели на взлет чеченцев, видя в них  противовес
славянским ворам. Кто стоял за внедрением шадринских в столицу, как  так
получилось, что провинциальные пацаны твердо стали тут на ноги,  Солоник
не знал. Но он хорошо понимал - этот разговор таит  в  себе  несомненную
практическую выгоду - для него, Александра Македонского...
   - Так слыхал про шадринских? - в голосе "бригадира" слышалась затаен-
ная гордость.
   - Слухами земля полнится, - неопределенно  ответил  киллер,  спокойно
ставя сумку с продуктами в багажник "Мазаратти".
   - Так да или нет?
   - Ну слыхал...
   - Так, может быть, стрелку кинем? - осторожно предложил старшой.
   - Зачем?
   - Ну перетрем о наших делах... Ты вроде пацан нормальный. Да и мы ни-
чего.
   - Ну и что?
   - Может, дела какие общие будем делать, - предложил "бык"  с  бледным
лицом. - Так чего - встречаемся?
   - Можно и встретиться, - спокойно согласился Саша, всем  своим  видом
давая понять, что ему безразлично: будет он работать с  шадринскими  или
не будет...
   - В "Арлекино", в десять вечера, завтра. - "Бригадир" взглянул на ча-
сы. - Идет?
   На следующий день Солоник назначил встречу куратору. Он понимал:  лю-
бые несанкционированные контакты рано или поздно попадут в  поле  зрения
"конторы", и тогда с него строго спросится.
   Да и неизвестно - чего этим шадринским  от  него  надо.  Может  быть,
действительно дело какое хотят предложить... А может быть, это  -  хитро
задуманная подстава. Кто знает?
   Он добросовестно выполняет заказы "конторы", та ему  платит  и  кроет
его. Лишняя предосторожность не помешает.
   Встреча состоялась на самой далекой точке, "номер семь", -  непримет-
ном автомобильном отстойнике на Рублевском шоссе сразу за кольцевой  ав-
тодорогой. Помятая оперативная "копейка" на фоне роскошного  "Мазаратти"
выглядела жалко и нелепо, но Саша тем не менее, как и обычно, перешел  в
салон "жигуля".