закружилась, ноги подкосились, и жар собственного предательского желания вихрем пронесся по ее замерзшему телу, сделав его слабым и податливым.
     Пол продолжал целовать Николь. Эротические агрессивные толчки его языка настолько возбудили ее, что Николь прильнула к нему с таким же отчаянием, с каким, наверное, могла зацепиться за край обрыва, чтобы спастись от падения.
     И тут маленькая рука дотронулась до ее бедра, требуя внимания. Джим настойчиво сказал: ?Мама!? Эффект был такой, как если бы на нее выплеснули ведро ледяной воды. В то же мгновение Пол отпустил ее и сделал шаг назад. Он весь как-то потускнел и сник. Джим смотрел на мать с откровенным любопытством, а потом перевел взгляд на этого высокого, смуглого, возвышающегося над ним человека. Николь одарила сына улыбкой, и, удовлетворенный, он пошел обратно к своему ведерку и гравию.
     - Я совсем забыл, что мы не одни, - едва выговорил Пол.
     - Пожалуйста, не трогай меня больше.- Николь не позволила себе даже взглянуть на него, поскольку тело ее еще стонало и пульсировало от преступного, не утихающего возбуждения. - Я хочу, чтобы ты стоял подальше от меня.- В ее голосе звучали мольба и протест одновременно.
     - Это невозможно. Ничего не могу поделать с собой, это сильнее меня, я хочу обладать тобой снова.
     - Но я никогда больше не буду твоей,- выпалила Николь.
     - Можешь бороться со мной, но как ты будешь бороться с собой?- тихо, очень проникновенно и с грустью спросил Пол.
     Побледнев от беспощадной проницательности, прозвучавшей в этом вопросе, Николь пошла прочь. Она схватила за руку сына, который от неожиданности обиженно заплакал, и вернулась в дом.
     Помыв Джиму руки, она закрыла чемодан. Потом внимательно осмотрела свое лицо в зеркале, недовольно отметив припухлость губ и предательский блеск в глазах. Ты опять сворачиваешь на ту же дорожку и заслуживаешь прежних страданий и даже худших, сказала она себе. Однако каким-то постыдным образом грубая сила желания Пола возбуждала ее и делала безвольной. Неужели это возможно, и Пол действительно сожалеет о том, что в свое время отверг ее?
     Шесть недель спустя после памятного уикэнда, который они провели вместе, Пол ненадолго вернулся в имение деда.
     Он выбрался из сверкающего лимузина на заднем дворе и смотрел, как Николь пробирается через кучу угля на тонких каблуках и в коротком сатиновом халате. Она держала под руку Эндрю просто для того, чтобы сохранить равновесие, но, увидев Пола, разыграла маленький спектакль с намеком на флирт. Николь откинула волосы назад и лучезарно улыбалась.
     - Привет Пол! - крикнула она смело и беззаботно, так, будто это был кто угодно, но только не человек, разбивший ей сердце.
     Когда она пришла домой, внутренне умирая мучительно медленной смертью от ощущения своей покинутости, а внешне выглядя как девушка - завсегдатай вечеринок, Пол вышел из левого крыла замка и преградил ей путь.
     - Ты портишь себе жизнь, Ники.
     Он говорил, как ее отец, и она ответила ему соответственно - со слегка раздраженной, но вызывающей улыбкой.
     - Если это обо мне, то я получаю массу удовольствий, Пол.
     - Наверное, это очень волнующее ощущение - быть ночным шофером у пьяницы.
     - Эндрю не пьяница, - возразила она, защищая молодого человека, на которого ей пришлось опереться как на единственного друга.- Он возит меня на вечеринки и в клубы, где мы танцуем и веселимся. По правде говоря, я замечательно провожу время, лучше чем кто-либо. Но тебе-то что до этого? Чего ты от меня хочешь?
     - Ничего. То есть абсолютно ничего,- медленно произнося слова, спокойно проговорил Пол.- Чего мне еще хотеть, кроме того, что у меня уже было? Извини, возможно, я старомоден, но на тебе очень дрянное платье. - И он ушел.
     Она стояла на том же месте как вкопанная очень долго. Тушь от ресниц расплылась вокруг глаз от слез, губная помада смазалась, вызывающее платье спадало с ее поникших плеч. Николь уже не выглядела ни смелой, ни беззаботной. Одно Николь знала твердо - она ни за что не скажет Полу о том, что носит его ребенка.
     - Ничего, переживешь все это,- сказал как-то ободряюще Эндрю в один из тех редких случаев, когда был достаточно трезв, чтобы вести разумный разговор.- Ты была увлечена, а он только-только стал оправляться после трагедии и вынужденного одиночества. Не строй планов. Я ведь тебя предупреждал, разве не так? Пол уже подростком охотился на женщин. Глупые секретарши ложились к нему прямо на письменный стол, откровенные приглашения приходили от совершенно незнакомых красавиц. Многие женщины рисковали репутацией, чтобы привлечь его внимание. Николь, ты милашка, но, к сожалению, у него была куча женщин милее тебя. У тебя никогда не было шансов удержать Пола.
     Пол был абсолютно честен с ней тогда, он говорил то, что есть на самом деле, нравилось ей это или нет. Пол неизбежно полюбит и женится еще на одной богатой женщине.
     - Отнести ваш чемодан сейчас, миссис Бартон?
     Николь резко обернулась, застигнутая врасплох, как будто последняя мысль крупными буквами отпечаталась на ее лице. Шофер Пола терпеливо ждал у порога спальни. Кивнув и повернувшись, чтобы идти за сыном, она снова подумала об Эндрю, о том, насколько была глупа, относясь к нему как к другу и доверяя свои тайны.
     Эндрю рос и воспитывался в доме деда, чтобы позднее постоянно подвергаться невыгодным сравнениям с Полом. Неудивительно, что он не любил двоюродного брата. Младший брат мог громогласно объявить о своей интимной связи с Николь, хотя бы из-за потребности возвыситься над кузеном. А Николь все еще пребывала в ужасе оттого, что Эндрю, которому она доверила тайну своей беременности, мог рассказать о ней деду, Полу и еще Бог знает кому.
     Пол буквально застонал, увидев Николь, когда та спускалась по лестнице с Джимом, прицепившимся к ее ноге.
     - О Господи! Ведь зима на дворе. Ты же замерзнешь. Я думал, ты наденешь что-то более подходящее.
     Николь заметно покраснела от смущения.
     - У меня есть только это.
     - Мы по пути остановимся у магазина и купим тебе пальто,- сказал Пол, будто разговаривал с очень маленьким и глупым ребенком.
     - Нет, мы нигде не остановимся и ничего не купим,- отрезала Николь.- Надеюсь, я знаю достаточно, чтобы опасаться итальянцев, дары приносящих.
     Пол опешил, а потом не на шутку рассердился.
     - Ты оскорбляешь меня.
     - Не странно ли, каким чувствительным ты становишься, когда дело касается тебя, и остаешься бесчувственным по отношению ко мне?- проговорила Николь сквозь яростно сжатые губы.
     Она прошла вниз с высоко поднятой головой и забралась в лимузин. Там она посадила Джима в специально оборудованное сиденье для ребенка, располагающееся против нее. Вероятно, сиденье было сделано специально для ее сына.
     Отметив это, Николь удивилась. Новая одежда для нее - это одно, а удобство и безопасность ребенка - совсем другое.
     Пол уселся рядом с ней, и машина тронулась. Она повернула голову и уставилась на мелькавшие за окном дома, деревья, окрестности, сама не заметив, как уснула.
     Через какое-то время Николь проснулась. Ее щека покоилась на жестком мужском бедре, пальцы расслабленно лежали на другом. Отметив, что спала буквально на коленях Пола, а теплая давящая на плечи тяжесть - его рука, она поспешила отодвинуться.
     Николь убрала со лба растрепавшиеся волосы и откинулась на спинку в противоположном конце сиденья, пристегивая ремень, который отстегнул, очевидно, Пол. Джим спал по-детски, с придыханием, слегка похрапывая.
     - Он составил мне замечательную компанию, - заметил Пол не без улыбки, наблюдая ее смущение. - Ты не можешь поверить, сколько коров, овец и лошадей потребовалось, чтобы объяснить расстояние в сто пятьдесят миль.
     - Ради Бога, который час?- Николь взглянула на руку, в смятении заметив, что проспала более двух часов.
     - Мы даже видели поезд, это было самое интересное в нашем путешествии,- продолжал Пол с улыбкой.- Но то, что у меня останется в памяти,- это просьба Джима остановиться, когда мы проезжали мимо автозаправки.
     - Тебе пришлось сводить его в туалет? Почему же ты не разбудил меня? - в замешательстве воскликнула Николь.
     - Ты спала как убитая, и я решил быть великодушным.
     В носу Николь невыносимо зачесалось, и она расчихалась, засуетилась в поисках одноразовых салфеток, хотя знала, что их у нее не было. Старательно сложенный льняной платок был тут же положен в ее ладонь.
     - Спасибо,- пробормотала она, чихая уже, кажется, в пятый раз, и попыталась задержать дыхание, надеясь, что это поможет, как при икоте. Не помогло. Она начала кашлять. - Извини, я, кажется, простудилась.
     - Как только мы приедем, сразу ляжешь в постель.
     - Неужели ты думаешь, что я смогу там задержаться до Нового года? - сказала Николь упавшим голосом, потому что с каждой милей, которая приближала их к ?Старому озеру?, она становилась все напряженнее.
     Теперь, когда дорога стала такой знакомой, сердце ее бешено заметалось. Мгновение спустя лимузин въехал в украшенные башенками ворота имения и стал подниматься вверх по мощенному толстыми бревнами проезду. Николь подалась вперед, напряженная как туго натянутая и готовая разорваться струна.
     - Расслабься, Ники,- участливо посоветовал Пол. - Ты приехала домой.
     Лимузин миновал усыпанный гравием двор и остановился перед фасадом здания. Взгляд Николь теперь бы прикован к внушительному главному входу в замок.
     Сонно потягиваясь, Джим проснулся и довольно что-то промурлыкал, когда Пол отстегнул ремень и взял его на руки. Николь даже не заметила этого. Она забыла о ребенке, когда выходила из машины, и медленно пошла в сторону двери. На пороге стоял отец, застывший в ожидании,- маленький, тщедушный человечек, облаченный в старомодный темный костюм.
     - Папа,- начала она дрогнувшим голосом...
     - Добрый день, мадам... сэр,- говорил Николас Бартон без всякого выражения, чуть наклонив голову. Он всегда так делал, когда встречал хозяина и гостей дома. - Я надеюсь, у вас была приятная поездка сюда из города. Прекрасный, свежий день, не так ли?
     От этого приветствия даже Пол застыл. Затем он оторвал одну руку от прильнувшего к его плечу ребенка и положил ее на негнущуюся спину Николь, которая промерзла до основания.
     - Бартон?
     - Мистер Уэббер ожидает вашего появления, сэр,- продолжал ее отец с деревянной четкостью. - Вы хотите, чтобы я вначале проводил ваших гостей наверх?
     - Когда придет время, я сам провожу гостей наверх, Бартон,- сказал Пол, длинные тонкие пальцы которого лежали на дрожащей спине Николь. - Мы увидимся с моим дедом немедленно, но тебе нет надобности докладывать о нас.
     - Как вам будет угодно, сэр, - педантично сказал дворецкий и отступил, пропуская их в дверь.

5

     Пол опустил Джима на пол.
     - Мартин должен быть в гостиной.
     - Не смей притворяться, будто не заметил того, что сейчас произошло! - Слезы страдания наполнили глаза Николь.- Могли вы с Мартином хоть на минуту задуматься о том, как отец прореагирует на мое появление здесь?!
     - Я сочувствую человеку, который считает, что нужно избрать такой странный способ, чтобы продемонстрировать свое осуждение, - проговорил Пол с ухмылкой.- Но эта маленькая сцена была возмутительным фарсом.
     - Папа не считает, что я принадлежу к этой части дома. Честно говоря, он, очевидно, не хотел бы видеть меня где бы то ни было под этой крышей. Так чья же это вина?
     - Эндрю,- мрачно ответил Пол.- И в большей степени твоя собственная. Твои отношения с отцом были натянутыми даже до того, как ты ушла.
     - Они всегда были такими,- проговорила Николь с полной откровенностью.- Если бы ты узнал отца только в тринадцать лет, посмотрела бы я, как бы ты повел себя. Он всегда был мне совершенно чужим.
     - Бартон обломается... у него нет выбора,- заключил Пол с непоколебимой уверенностью. Он был поражен поведением слуги.
     - Не смей ему ничего говорить. Не смей его унижать! - предупредила Николь с яростью, в которой сквозило беспокойство за отца.- Меня не волнует, что он относится ко мне как к невидимке. Я перенесу это. Но ты, Пол, не смей вмешиваться!
     Пораженный, Пол рассматривал ее лицо, выражающее страстную готовность защитить отца.
     - Господи! Ты так глубоко привязана к отцу!
     Устав дергать Пола за брюки, чтобы привлечь внимание, путающийся у них под ногами забытый малыш широко простер вперед руки почти в театральном жесте и пролепетал:
     - На лучки, Пол.
     Очнувшись от своих мыслей, Николь посмотрела на ребенка, не веря тому, что слышит.
     - Хочу на лучки,- уже не так жалобно сказал Джимми, подходя бочком к коленям Пола и просяще глядя на него. - Хочу поносить. Николь потянула сына к себе, но он отчаянно стал сопротивляться.
     - Хочу Пола,- настойчиво сказал он, поражая мать столь явно выраженным предпочтением.
     - Он просто не привык к мужчинам,- торопливо сказала она. - Джордж Кларк редко бывал дома, чтобы замечать даже собственных детей, не говоря уже о еще одном лишнем. Извини.
     - Почему ты должна извиняться? Мы с Джимом познакомились, пока ты спала.
     - Я как раз не хотела, чтобы он беспокоил тебя, - пробормотала Николь.
     - Я люблю детей, хотя и не имею чести быть ответственным за твоего ребенка. Но, уверен, мы с ним подружимся,- сказал Пол уверенно.
     Но тут Николь опять увидела, как ее сын выразительно простирает руки и разводит маленькими ладонями, удивительно точно подражая Полу. От этой картины нервы Николь напряглись до предела. Чувство вины и страха охватило ее. Мартин Уэббер очень проницательный старик. Что, если он увидит сходство и отгадает загадку, которую ей пока что позволено задавать? А не может ли, что более вероятно, случиться так, что он просто бросит удивленный взгляд на темноволосого смуглого Джима и сердито объявит о своем полном неверии в то, что его светловолосый голубоглазый внук может иметь отношение к отцовству ребенка, столь непохожего на него?
     Пол распахнул дверь в гостиную. Снедаемая мрачными предчувствиями, Николь опередила его, схватив за руку сына. Дед Пола стоял у камина. Рука его опиралась на трость, но прямая осанка, гордая посадка седой головы и острота взгляда орлиных глаз отвергали тот факт, что ему далеко за восемьдесят.
     Николь стояла в нерешительности. Пол подтолкнул ее вперед и закрыл дверь. Пока Мартин Уэббер изучал малыша, освободившего руку, чтобы подбежать к огромной собаке, вяло поднимающейся со своего места, в комнате повисла электризующая тишина. Потом, когда Николь двинулась вперед в страхе за Джима, слишком близко подошедшего к животному, старик резко поднял руку, чтобы остановить ее.
     - Барс любит детей, а мальчик бесстрашен. Ты должна гордиться им.
     Когда огромный дог любезно опустился на ковер, так что мог тереться головой о грудь Джима, Николь успокоилась.
     - Я и горжусь,- сказала она несколько вызывающе.
     Мартин обозревал мальчика и собаку несколько напряженных мгновений, а затем буркнул с явным удовлетворением:
     - Он очаровательный малыш с сильно выраженными фамильными чертами. Как ты думаешь, Пол?
     Николь затаила дыхание.
     - Он привлекательный ребенок,- сказал Пол без каких-либо эмоций в голосе.
     - Я узнаю нос Уэбберов сразу,- закончил знакомство с малышом его прадед, дергая за шнур колокольчика.- От моих глаз мало что может ускользнуть.
     Николь замерла. Но Мартин Уэббер повернулся к ней с ласковой улыбкой.
     - Ты хорошо поступила, Николь, сумев так долго воспитывать его в одиночку. Это, должно быть, не легко.
     Николь подумала, что было бы безумием представлять себе, что эта улыбка может быть не искренней. Ее встречают с гораздо большей приветливостью, чем она ожидала.
     - Не легко.
     - Ну, сейчас это в прошлом. Твоя жизнь скоро изменится, - сообщил Мартин.
     - Я не уверена, что хочу...
     - Я действительно хочу, чтобы малыш оставался в доме в течение всего Рождества,- спокойно продолжал Мартин, будто не слышал ее. - Такие дни совсем не воспринимаются как праздник, когда в семье все выросли.
     Николь была захвачена неожиданным всплеском чувств. Рождество в замке ?Старое озеро?. Каким тусклым показался бы этот праздник в любом другом месте!
     - Ты, наверное, хочешь освежиться перед обедом,- сказал Мартин, отрывая ее от воспоминаний, отчего Николь снова напряглась. - Надеюсь, вам будет удобно здесь. Ты, должно быть... В общем, мы наняли тебе в помощь няню.
     - Няню? - воскликнула с недоверием Николь.
     - Мелани Форд работала у одного из соседей и имеет отличные рекомендации. - Мартин одобрительно кивнул самому себе. - Она просто горит желанием приложить руки к этому пареньку.
     Когда Николь уже открыла рот, чтобы высказать свои соображения, дверь открылась, и округлое, полное сосредоточенной озабоченности лицо няни Мелани оказалось в поле зрения. Она подарила Николь широкую улыбку, но ее внимание почти незамедлительно переключилось на ребенка, сидевшего на корточках возле собаки.
     - О, какой милашка, - пропела она с умилением. - Какой портрет можно было бы сделать, сэр!
     - Няня будет приглядывать за нами обоими, пока я и Джим хорошенько познакомимся,- объявил Мартин, подчеркивая равные прерогативы величия и тем заключая разговор.
     Пол просунул худую ладонь под локоть Николь и вывел ее из комнаты.
     - Джиму не причинят никакого вреда,- сказал он, заметив ее замешательство, - и ты не будешь трудиться день и ночь, обслуживая малыша, пока вы здесь. Я покажу твою комнату.
     - Сейчас, когда ты разлучил меня с ребенком, твоя миссия завершена, так?- сказала Николь, следуя за ним по лестнице.
     - Если бы моя миссия была завершена, - Пол остановился в галерее, ожидая ее. Обрамленные густыми ресницами черные глаза изучающе скользили по ее красивому лицу. Он смотрел на нее улыбаясь, - я не шел бы с тобой, сгорая от желания.
     Сердце Николь готово было выскочить из груди, когда ее взгляд встретился с его пылающим взором. Струя предательского тепла размягчила ее тело, и она затрепетала.
     - Пол...
     - В последний раз удовлетворение не привело к пресыщению,- нашептывал Пол сокровенные воспоминания. - Я не получил всего, чего хотел. И ты тоже не могла полностью получить удовлетворение. В тебе живет огромная женская потенция. Ни один мужчина не смог бы забыть того, что между нами было.
     Николь сделалась пунцовой от смущения при этом напоминании, ее соски набухли, а тело покрылось испариной.
     - И если я хочу повторить все это снова, кто меня осудит?- мягко спрашивал Пол.- Ты будешь вруньей, если притворишься, что хочешь этого меньше меня. И зачем тебе врать? Нет ничего постыдного в том, что испытываешь сексуальный голод... и удовлетворяешь его.
     Пол пытается представить все это таким легким, таким простым. Секс, по его понятиям, обычный голод, который надо удовлетворять. В то же время легкость, с которой она однажды отдала ему свое тело, отрицательно повлияла на мнение Пола о ней. Он был противоречив: мог казаться таким свободомыслящим, но не мог полюбить или жениться на женщине свободных взглядов. Эндрю часто отпускал ехидные шутки по поводу целомудрия отношений между Полом и Сильвией до брака.
     - Это так много говорит о настоящем Поле,- говорил Эндрю.- У него было множество романов, но, когда дело дошло до устройства жизни, он отправился в Италию и выбрал миленькую девушку с висячим замком на поясе невинности.
     При этом воспоминании Николь почувствовала себя неуютно.
     - Где я буду ночевать? На чердаке?
     Вместо ответа Пол сделал шаг вперед и широко открыл дверь в роскошную китайскую спальню. Николь застыла на пороге, окидывая взглядом тонкий рисунок обоев ручной работы и изысканный старинный гарнитур из какого-то экзотического дерева, дополнявший огромную кровать с изящно расшитым покрывалом.
     - Поспи немного перед обедом,- почти нежно предложил Пол.

***

     Оставшись одна, Николь с чувством непонятной вины ступила на роскошный восточный ковер. За внутренней дверь