один к девяноста девяти.
     - Если ты меня не отпустишь...
     Но ее гневный возглас перешел в сдавленный вскрик, потому что в этот момент Зак бросил ее на мягкую кровать, и она подпрыгнула, подкинутая упругими пружинами. Зак опустился рядом, и она снова оказалась в кольце его рук, тесно прижатая спиной к кровати.
     - Успокойся... подумай, - настойчиво и вкрадчиво уговаривал он.
     Эве казалось, что в данную минуту она меньше всего способна как раз думать. В непосредственной близости от Зака ее рассудок парализовало чувство, очень схожее с паникой. Она ощущала, как ее снова охватывает лихорадочный жар, грозя разрушить и без того шаткое душевное равновесие.
     - Пожалуйста...
     - Я так страстно желал тебя, моя красавица... Разве это преступление? - прошептал Зак, вглядываясь в ее лицо пылающими как угли глазами из-под черных как ночь ресниц. - Я целый год мечтал о тебе, а ты держала меня на расстоянии холодными отрешенными взглядами и презрительными улыбками. Ты смотрела на меня, как когда-то жены моего отца, - как на печальную неизбежность. Ни один мужчина, у которого кровь, а не вода в жилах, не устоял бы перед таким вызовом.
     - Перестань, - выдохнула Эва, закрывая глаза, чтобы хотя бы не видеть Зака. Она всеми силами старалась его не слушать и в то же время пыталась подавить с каждым мгновением все сильнее разгоравшееся в ней желание, которое постепенно завладевало каждой клеточкой тела. Ее дыхание участилось, сердце забилось сильнее.
     - Ты моя жена, - мягко напомнил ей Зак.
     - Но я не хочу ей быть! - дрожащим голосом воскликнула Эва, прилагая усилия, чтобы справиться с ненавистной реакцией тела на его близость.
     - Это несколько неожиданно, - раздалось в ответ.
     Гнев снова вскипел в Эве и придал ей силы сопротивляться.
     - Думаешь, если ты станешь долго дразнить меня и высмеивать, я изменю свое мнение?.. Но тебе не удастся меня заставить! Валиас в тот день сказал, что с ним я буду в большей безопасности, и он был прав. Он советовал мне оценить себя в два миллиона, и в этом он тоже был прав! Ты только использовал меня! - выкрикнула она с внезапной болью. - А я бы предпочла, чтобы меня использовали за деньги, чем обманом вовлекли в брак, который не что иное, как грязная насмешка над всем, во что я верю. Расчет деньгами был бы честнее!
     Зак неожиданно разжал руки и резко выпрямился. Его выразительное лицо стало суровым.
     - И ты действительно веришь в то, что говоришь, дорогая?
     Трясущейся рукой Эва нашарила простыню, спеша укрыть свое обнаженное тело от его взгляда, полного ледяной иронии.
     - Да! - проговорила Эва, с трудом переводя дыхание.
     Эва знала, что говорит искренне. Конечно, Зак не предложил бы, а она никогда не взяла бы от него деньги, но сценарий, который она себе набросала, был ей больше по душе, чем сомнительная респектабельность обручального кольца, надетого на ее палец. То, что она получила от Зака, было результатом лукавого безжалостного надувательства, но она-то согласилась стать его женой, ожидая совершенно иного, глупо, наивно поверив каждому его слову. Она вспомнила вкрадчивые интонации,
     С которыми он произнес это "со временем", говоря о своем желании иметь детей, и теперь она поняла его смысл.
     Зак никогда не рассчитывал на незыблемость их союза. Он просто поманил ее обручальным кольцом как наживкой, для того чтобы утолить свою страсть и врожденную привычку побеждать, чего бы это ему ни стоило. Не будь она так взволнована тогда и не так жаждала бы внутренне поддаться его доводам, она увидела бы истину гораздо раньше. Такой мужчина, как Зак, отец которого менял жен, как другие - рубашки, разумеется, не считает узы брака нерушимыми.
     Зак сказал ей лишь то, что она сама хотела услышать. Слезы снова подступили к ее глазам, и Эву захлестнула досада на собственную слабость, абсолютно не свойственную ей прежде. Она повернулась вместе с простыней, заворачиваясь в нее как в кокон.
     Зак уже был в соседней комнате, по-видимому, гардеробной, выдвигал ящики, доставал из шкафа новую одежду. Смысл его действий медленно дошел до Эвы, пока она рассеянно следила за его точными скупыми движениями. Его внезапный уход оставил в непослушном теле предательское ощущение пустоты. Она даже стиснула зубы, со стыдом осознав этот факт.
     - Разве это твоя комната? - спросила она, чтобы нарушить давящее молчание, которого дольше не могла вынести.
     - Прошлой ночью ты так крепко заснула, что я не хотел тебя беспокоить.
     Его потрясающе красивое лицо было неподвижно, а в глазах она прочла откровенное презрение. Никогда прежде Эва не думала, что настроение Зака способно так сильно действовать на нее. Ею все сильнее овладевало чувство страха и одиночества.
     Да, страха и одиночества, признала она растерянно. "Я тебя не обижу", - сказал он ей тогда и тем не менее обидел. В голове вдруг всплыло опасение - а не зашла ли она сама слишком далеко, не сказала ли лишнего, глубоко оскорбив его... От досады Эва так сильно прикусила губу, что почувствовала привкус крови. Он назвал ее покорной... Но нет, она не будет покорной, не станет извиняться за то, что честно сказала о своих чувствах. Она имеет право говорить то, что думает.
     Право... Раньше от этого права ей слишком часто приходилось отказываться. Еще в раннем возрасте она позволила задвинуть себя в укромный уголок, потому что стоило ей показать из этого уголка хотя бы пальчик, как Абигайль была уже тут как тут, чтобы за него цапнуть. А Эва испытывала такую благодарность к дяде и тете за то, что они приютили ее, что не боролась, не защищалась, даже не пыталась каким-то образом проявить себя, потому что это могло привести к ссоре между ней и их дочерью, которую они боготворили. Жертва миролюбия - вот кем стала Эва, и плохую это сослужило ей службу!
     К чему же она придет, если одного пасмурного взгляда Зака достаточно, чтобы ей захотелось привычно кинуться к нему со всех ног и как можно быстрее все исправить и загладить? А ведь она вовсе не привязана к Заку, скорее должна ненавидеть его, и об этом не нужно забывать... Но почему-то ей страшно не хочется, чтобы он вот так уходил.
     Зак вышел из гардеробной в изысканном костюме бежевого цвета, который эффектно оттенял его черные волосы и экзотические светлые глаза на смуглом лице.
     И с какой стати она постоянно глазеет на него, будто он главный выигрыш в лотерее; пожирает его взглядом, словно влюбчивая школьница, не умеющая управлять своими порывами.
     В разгар этой лихорадочной самокритики Эва вдруг услышала негромкий, холодный смех Зака и метнула на него тревожный взгляд.
     - Ты хотела узнать, зачем я на тебе женился? - медленно произнес он. - Я думал, что ты другая, и забыл старую поговорку, что ничто не ново под луною.
     - И я думала, что ты другой!
     Однако Эва не собиралась признаваться, что поверила в его чудесное превращение из самонадеянного бессердечного донжуана в почтенного семьянина.
     - Тебе было безразлично, какой я. - Зак с откровенной насмешкой взглянул на нее сумрачно блеснувшими глазами. - Твой уютный мирок был разрушен, а тебе хотелось любой ценой вернуть его. А я мог тебе его дать... Я наблюдал, как ты влюблялась в то, что я имел возможность тебе предоставить... но я не собирался жаловаться. Среди двух десятков я выбрал дом в Хевелинге, потому что он, вероятнее всего, пришелся бы тебе по вкусу. Я действовал наверняка, это был беспроигрышный ход. Боже мой, мне и в голову не приходило, что иногда победа больше похожа на поражение!
     Услышав, почему он предпочел особняк в Хевелинге другим домам, Эва затихла. Но гораздо более смутило ее то, что он, по всей видимости, собрался обвинить ее в результатах собственных интриг.
     - Ты несправедлив...
     - А я и не стремлюсь к справедливости. - Его рот сжался в узкую полоску. - Мне сейчас впервые стало жаль Воглера. Я не удивлен, что он увлекся нормальной женщиной из плоти и крови, которой нужен был он сам, а не идеальный герой из детской книжки о рыцарях и волшебных замках.
     - Я и не ждала, что ты окажешься идеальным. - Голос Эвы обиженно дрогнул, невыгодное сравнение с кузиной задело за живое. - Но я ожидала честности!
     - Однако когда ты ее получила, то не сумела оценить. Если бы я вчера тебе солгал, ты сохранила бы свои железные принципы в целости и великодушно позволила бы мне разделить с тобой ложе. - Он усмехнулся. - Но я выбрал другое. Я не колеблясь открыл тебе правду...
     - Речь идет о доверии... неужели ты не способен понять? - Эва с ужасом почувствовала, что вот-вот расплачется. - Я тебе доверяла!
     - Не думаю, что именно доверие имело для тебя главное значение, когда ты решала выйти за меня, - сухо возразил Зак, выразительно кривя губы.
     - Как раз главное значение!
     - Нет, Эва, твоей целью было поудачнее устроиться и спасти репутацию. А я оказался в роли бесплатного приложения к земным благам. Так что не обвиняй меня в том, что я использовал тебя, дорогая. С моей точки зрения, это я позволил тебе использовать себя.
     - Не правда! - удрученно воскликнула она, чувствуя, как щеки полыхнули жарким румянцем.
     - Подготовка к свадьбе тебя не интересовала ни в малейшей степени. Но, поскольку это было началом нашей совместной жизни, я не особенно удивился отсутствию интереса. И правда, не прими я меры, ты пошла бы к алтарю в том же самом платье, которое приобрела, чтобы порадовать совсем другого жениха.
     - Нет... - страдальчески выговорила Эва, с запозданием понимая, что слишком многое видела не в том свете.
     - Я звонил тебе каждый день, но ты предпочитала говорить только о средневековых витражах, дубовых панелях и трудностях восстановления памятников архитектуры. Но пределом всего было присутствие твоего бывшего жениха на нашей свадьбе, - отчетливо выговорил он. - Ты имела и время и возможность не допустить этого, но не пожелала. Никто из нас не претендует на любовь, но я нахожу сцену, когда на глазах у моих родных и друзей ты присосалась как пиявка к другому мужчине, глубоко оскорбительной.
     У Эвы противно засосало под ложечкой. Ее поведение перед свадьбой и в день венчания, с точки зрения Зака, было образцом бездушного эгоизма, на что она вовсе не считала себя способной. Она низко опустила голову.
     "Никто из нас не претендует на любовь", - мысленно с горечью повторила она. Нет между ними прочного, надежного мостика симпатии и привязанности, который не даст упасть в критический момент.
     - А если ты когда-нибудь опять скажешь, что любишь его, я выставлю тебя за дверь, - твердо произнес Зак. - Я ни в малейшей степени не нуждаюсь в твоей любви, но не позволю использовать самодовольное потакание собственным страстишкам как орудие против себя... особенно когда объект - слабый, лживый и болтливый идиот, который даже на людях не способен сдерживать свои животные инстинкты!
     Дверь с треском захлопнулась. Вот уж эффектный уход, Зак. Браво! - подумала она. Ничто не сравнится с громким хлопаньем дверьми. И нет ничего лучше, как выбить почву из-под ног обвиняемого, вывернув наизнанку все его поступки всего за каких-нибудь пять минут. Ни одно его слово не пролетело мимо цели. Виновна в том, что уклонялась от свадебных приготовлений, что болтала без удержу о Хевелинге, что не осмелилась воспротивиться родным пригласить на свадьбу Троя. Хотя не они, а Зак заплатил за все. И именно присутствие Троя омрачило праздник, заставило ее почувствовать себя неловко, кругом виноватой.
     Да, она была очарована Хевелингом, но какое же это преступление? Когда Зак звонил ей, их отношения все еще казались Эве какими-то ненастоящими, она не могла поверить в их реальность. А дом представлялся самым подходящим предметом для разговора. Сказать по правде, она немного рисовалась перед будущим мужем. Посмотри, как я управляюсь со всеми проблемами, ничуть тебя не беспокоя! Посмотри, как быстро я сумела превратить заброшенное здание в уютный семейный дом... Ты ожидал, что я на такое способна? Вот что она хотела дать ему понять.
     Но только на Зака все это произвело обратное впечатление. Естественно, ведь он женился на ней, чтобы удовлетворить свою страсть, а ее способности хозяйки его вовсе не трогали.
     Однако это унизительное предположение не казалось Эве больше таким уж неоспоримым. Эва несколько раз глубоко вздохнула и почувствовала, как к ней возвращается привычная рассудительность.
     Господи, она же вела себя как самая настоящая истеричка! Да, Зак ловко подстроил их сближение, но это не значит, что все его слова были фальшивыми. Да, он хотел заполучить ее, но вряд ли пожертвовал бы свободой из-за одного только физического влечения. Если бы все дело было только в этом, Зак употребил бы все свои способности, чтобы убедить ее согласиться на роман. И в другом он тоже безусловно прав: ей не следовало вести себя с Троем как прежде. Трой стал мужем Абигайль... и просто удивительно, до чего мало трогает ее теперь этот факт. Нет, она уже не влюблена в бывшего жениха. Как возможно продолжать любить человека, если он оказался не чем иным, как плодом фантазии?
     С грустной улыбкой сожаления она встала и принялась одеваться.
     Теперь она должна думать о Заке. Да, она наделала много ошибок, но и Зак вел себя не лучшим образом. Он слишком поспешил со свадьбой и не дал ей времени привыкнуть к их новым отношениям. Он виделся с ней всего два раза перед венчанием. И почему-то во время их телефонных разговоров Эве казалось, что она снова говорит со своим шефом.
     Но тут неожиданно Эва вспомнила, как Зак плюхнулся в ванну, и невольно рассмеялась.
     Когда она спускалась вниз по широкой мраморной лестнице, навстречу ей попалась молоденькая горничная. Девушка с улыбкой протянула серебряный поднос, на котором лежал конверт. На конверте вместо адреса было размашисто начертано одно только слово - ее имя. С разгоревшимися от любопытства глазами Эва вскрыла конверт. Внутри лежал чек на сумму в два миллиона долларов.

7

     С пылающими щеками, с учащенно бьющимся сердцем Эва пересекла холл. Шаги ее громким эхом отдавались под потолком. Она нашла мужа в гостиной.
     - Я думал, что сегодня мы пообедаем где-нибудь в городе, - произнес Зак, растягивая слова. - Не хочешь пока чего-нибудь выпить?
     Быстрым нервным движением Эва мотнула головой, и блестящие пряди волос упали вперед. Она украдкой оглядела свое черное выходное платье, которое казалось ей верхом элегантности, когда она покупала его неделю назад. Теперь, на фоне окружавшей ее роскоши, рядом с элегантным костюмом Зака оно совсем потерялось. Эве пришло в голову, что если еще надеть поверх него передник, то ее легко можно будет принять за горничную.
     Она нерешительно переступила с ноги на ногу, ожидая, что он скажет что-нибудь о чеке, который она немедленно отослала ему тем же путем, которым он был ей передан.
     Зак допил вино из хрустального бокала и отставил его в сторону.
     - Значит, идем?
     Эва стиснула зубы. Неужели она провела наверху за мучительными раздумьями столько времени только для того, чтобы услышать такой ответ?
     - Тот чек... - натянуто начала она.
     - Я открыл для тебя счет в банке и положил на него эту сумму. Ты говорила о честном расчете. - Зак мрачно взглянул на нее. - Теперь, когда мы поняли друг друга до конца, я не вижу причин снова обсуждать коммерческие вопросы.
     Эва с силой втянула в себя воздух и с упавшим сердцем выговорила:
     - Зак... если тебе нужен развод...
     Зак, который уже встал и направился к двери, замер как вкопанный, затем круто повернулся к ней.
     - Ведь если все дело в этом, почему ты так просто и не скажешь? - продолжала Эва, ее зеленые глаза горели как два изумруда на бледном лице. - Я имею в виду, нам незачем ходить вокруг да около. Я уже поняла, что очень разочаровала тебя; мое поведение в прошлом месяце вызвало твое неудовольствие..,
     - Мне не нужен развод. - Его лицо словно окаменело, зато глаза ярко вспыхнули.
     - Мне так жаль, что я влюбилась в тот дом, который ты использовал как приманку для меня... но я согласилась стать твоей женой не из-за твоего богатства! Пока ты не выписал чек, мне и в голову не приходило, что ты считаешь меня настолько корыстной. Но если под словами "удачно устроиться" ты подразумевал...
     Ее голос прервался, и, чтобы скрыть, насколько она расстроена, Эва отвернулась и устремилась к двери, но Зак опередил ее и быстрым движением притянул к себе за плечи. Крепко обняв ее сзади, он с шумом выдохнул.
     - Я должен извиниться перед тобой, - грубовато произнес он.
     Эва зажмурилась: так больно, как сейчас, ей еще никогда не бывало в жизни. Как же объяснить Заку, что она испытывает к нему, если сама не в состоянии разобраться в своих чувствах. Но мысль о том, что она может потерять его, переполнила ее паникой. Должен же он был понять, что она говорила все те глупости просто сгоряча. Ее пугало, что она теперь полностью зависит от человека, способного на все.
     - Это все моя гордость, - сердито проговорил Зак, склоняясь над ее волосами. - Еще ни одна женщина не относилась ко мне с таким пренебрежением.
     - Это не пренебрежение. Тебя не было со мной, и мне все представлялось сном... вплоть до самой свадьбы, - запинаясь, объяснила она. - Ты казался мне ненастоящим, но дом - он существовал на самом деле. А по телефону ты разговаривал так сдержанно, что я чувствовала себя неловко. Не знаю, чего ты ждал от меня...
     - Слишком многого...
     Эва нашла в себе силы продолжить:
     - Я мечтала, чтобы ты был рядом... Но если тебе неприятно это слушать...
     - Боже, именно это я и хотел услышать.
     - Правда? - беззвучно прошептала Эва.
     - Даже погруженные в работу маньяки хотят, чтобы по ним скучали.
     Сладкая дрожь пробежала по спине Эвы, когда Зак развернул ее к себе, вгляделся в лицо, провел указательным пальцем по серебристой дорожке, оставленной на щеке слезинкой. Потом коснулся вздрагивающей нежной и пухлой нижней губки. Ее дыхание участилось, а тело напряглось в ответ на исходящую от него энергию.
     - Если бы я знал, то вызвал бы тебя к себе, - задумчиво произнес он. - Правда, днем ты почти не видела бы меня, но зато ночи были бы полностью в нашем распоряжении.
     Наверное, такая ограниченность свойственна всем мужчинам, отметила про себя Эва с сожалением. Ей было бы гораздо приятнее, если бы Зак в ее обществе думал еще о чем-нибудь, кроме чувственных наслаждений. Но, видимо, она тоже ждет от него чересчур многого. Но брак по расчету - это брак по расчету, и в нем нет места любви.
     - Я вовсе не использовала тебя, - горячо прошептала Эва, безуспешно пытаясь хоть немного привести в порядок мысли. - Тебя не было со мной... а ты был мне так нужен.
     Его напряженное лицо придвинулось совсем близко.
     - А ты нужна мне сейчас, дорогая.
     В значении, которое Зак вложил в слова, ошибиться было невозможно. Его рука опустилась ей на бедро, он крепче прижал ее к себе, и, словно внезапно лишившись костей, она вскинула руки и ухватилась за его плечи, чтобы не упасть. Щеки мгновенно заалели.
     Рассмеявшись низким хрипловатым смехом, Зак окинул ее жадным взглядом. Его глаза переполняла страсть. Он внезапно подхватил ее на руки.
     - Ты все еще краснеешь как невинная девочка, - поддразнил он, решительно направляясь к двери спальни.
     Там он осторожно опустил ее на пол и расстегнул молнию на платье. Эва почувствовала, как ее будто опалило огнем. Все правильно, твердила она себе, так и должно быть, это нормально, естественно. Мы женаты. Нет ничего постыдного в том, что она испытывает сейчас такое жгучее желание. И глупо думать, что она для него всего лишь одушевленный предмет женского пола.
     Платье соскользнуло на пол, и Эва подавила инстинктивное желание закрыться руками от пристального взгляда Зака. На его чувственных губах блуждала лукавая улыбка.
     - Зак, я... - Эва хотела что-то сказать, но он шагнул к ней, приблизив темную красивую голову, и закрыл ей рот поцелуем. Пол качнулся, и в тот же миг исчезло все, кроме головокружительной чер