ичто не заставит меня прекратить задавать вопросы. Мне нужно знать все. Эндрю всегда хотел тебя. Но он никогда не хотел тебя сильнее, чем я, когда ты была моей.
     Николь резко откинула назад голову. Мышцы ее живота сжались в тревоге от его настойчивости и проницательности. Пол не говорил ей ничего такого, чего бы она сама не знала. Но, по иронии судьбы, ее никогда не привлекал Эндрю. По сравнению с Полом он был всегда в тени, с комплексом неполноценности. Но, несмотря на это, внимание Эндрю явилось бальзамом для ее уязвленного самолюбия после того, как Пол отверг ее. Некоторое время она проводила с Эндрю и его друзьями в ночных клубах, глухая к гневному осуждению своего отца. От этого, возможно, и возникло убеждение, будто ее ребенок от Эндрю?- подумала Николь отстраненно. Или она была так безутешна в своем горе в тот день, когда Мартин нашел ее с миниатюрным портретом, что ничего не смогла объяснить и оставила старика пребывающим в полном заблуждении. - Ники...
     Ее взгляд вернулся к Полу. Он был так близко, что Николь вдыхала теплый и до боли знакомый запах его тела. Долгая дрожь прошла по телу, и ее глаза невольно встретили его настойчивый взгляд.
     - Прекрати,- прошептала она.
     - Прекратить, что? Играть в игры? - Его бровь поднялась. - Почему? Ты вдоволь поиграла со мной в то лето. - Кровь отхлынула от щек Николь.- Господи,- сухо протянул Пол.- Как Артемида, богиня-охотница, ты настигла меня. Тут и более стойкий мужчина не устоял бы.
     Николь хотела бы провалиться сквозь землю. Не в состоянии дальше переносить это испытание и стремясь как можно скорее уйти, она поспешно заявила:
     - Лучше я пойду посмотрю Джима. Длинные худые пальцы обхватили ее талию и заставили остановиться.
     - Не так быстро, - проговорил Пол с обволакивающей улыбкой.- Ты все еще не ответила на мой вопрос.
     Николь вскинула голову, подбородок резко поднялся.
     - Есть еще один ответ, который, кажется, не приходит тебе в голову.
     - И какой же?
     - Может быть, я не увидела большой разницы между тобой и Эндрю,- объяснила Николь с точно рассчитанным намерением нанести удар.
     Лицо Пола залило темной краской, он уже не улыбался. Он двинулся вперед, и его руки распластались на книжных полках по обе стороны от головы Николь, плотно заключив ее в кольцо.
     - Нет?- спросил Пол, зло блеснув глазами.
     Спина Николь натолкнулась на полки, когда она инстинктивно попятилась.
     - Пол...
     Его длинные пальцы крепко сжали ее шею.
     - Я покажу тебе разницу.
     - Нет.
     Но как только она столкнулась с поглощающей силой его страсти, ожидание прорвалось сквозь нее как штормовое предупреждение, сжимая каждую мышцу и зажигая каждый нерв мучительным предвкушением. С гортанным звуком, средним между грубым смехом и стоном, он опустил сильные руки ей на бедра, горячо и жадно сжимая ее в объятиях. Бешено атакуемая его жаждущими губами, Николь загорелась, почувствовав себя жертвой сокровенной памяти, которая смела все барьеры и превратила ее в податливую марионетку. И вдруг, когда, казалось, он добился своего, Пол отстранился от Николь и отошел к окну.
     На секунду Николь вообще забыла, где находится. Ее тело болело от почти забытого чувственного желания, в котором не хотелось признаваться даже себе. Она ощутила набухшую тяжесть груди, болезненное чувство мучительной пустоты внутри себя и вздрогнула от сознания того, что Пол все еще может так возбуждающе действовать на нее.
     - Разница между моим двоюродным братом и мной,- медленно выстраивал слова Пол, повернувшись, чтобы видеть ее, и сверкая глазами, - заключается в том, что я устыдился того, что произошло между нами.
     - Устыдился?- в ужасе повторила Николь.
     - Господи, что же еще? - переспросил Пол гневно. - А чего ты ожидала? Моя жена всего семь месяцев как умерла... а тебе было девятнадцать, и все твои уловки были так наивны. Неужели ты думаешь, что я мог гордиться такой победой? Подросток, дочь одного из самых преданных и доверенных слуг моего отца! И, что самое худшее, невинная!

3

     Николь стояла с каменным лицом. Все здесь подчеркивало глубину пропасти, разделявшей ее с Полом.
     С горьким чувством униженности она выскользнула из комнаты и направилась вниз, не зная даже, куда попадет в этом незнакомом доме. Оказавшись в прихожей, она зашла в комнату под лестницей и закрыла дверь.
     Нет, у нее никогда не было шансов стать на равных с Полом, признала Николь с горечью. Их разделяло все - возраст, положение, опыт. Но хуже всего, что она встретила Пола в чуждом ей мире ?Старого озера?, то есть там, где воспринималась им, да и всеми другими, только как дочь слуги.
     Так почему же он поцеловал ее? Чтобы унизить окончательно? Нанесенное ею оскорбление вызвало у него такую реакцию? Наверное, потому, что он от природы наделен повышенной сексуальностью. Предательская дрожь от воспоминаний пережитых мгновений охватила Николь, и лицо зарделось от стыда. Она ничем не могла оправдать своего поведения. Ее все еще тянуло к Полу. Но теперь это просто физическое увлечение, уговаривала она себя, пытаясь хоть этим объяснить случившееся, - всякие химические реакции и гормоны, но никаких чувств!
     Стук в дверь вернул ее к действительности.
     - Ники, открой!
     Напоминание Пола о себе заставило Николь схватить полотенце и вытереть лицо, которое она тщательно вымыла холодной водой в слабой надежде прийти в себя.
     Николь открыла дверь и спросила:
     - Где Джим? - Она так внимательно разглядывала голубой шелковый галстук Пола, что, казалось, именно это занимало ее больше всего.
     - Наверху с Анной. Послушай!
     Она услышала радостный смех Джима, доносившийся с верхнего этажа. Кажется, ее сын неплохо проводит время.
     - Я больше не желаю говорить о прошлом, - сказала Николь.
     - Есть незаконченное дело. А я хочу его завершить, - парировал Пол.
     Николь высоко вскинула голову, ее голубые глаза потемнели от напряжения.
     - Все давно закончено. В свое время ты выразился прямо и просто: ?Извини, Николь, я был пьян и нуждался в женщине?, - сказала она с такой горечью, которую вовсе не собиралась вкладывать в эти слова.
     - Я вовсе не то сказал.
     - Но так оно вышло.- И, поскольку близкое присутствие Пола вызывало невыносимую боль воспоминаний, Николь скрестила руки на груди, инстинктивно защищаясь.- Никогда больше не прикасайся ко мне.
     Пол снова бросил на нее взгляд. Теперь он был явно удовлетворен.
     - Постоянство, с которым ты отвергаешь меня, требует объяснений.
     Пол положил руку на ее плечо. Она увернулась. Он издал мягкий, успокаивающий звук.
     - Мм. Ты дрожишь.
     - Я тебя никогда не прощу за то, что ты привез меня сюда. Куда вообще нам теперь деваться? Я не собираюсь возвращаться в ?Старое озеро?, чтобы унижаться или ?смириться?. Что же остается делать?
     Пол холодно посмотрел на ее горящее лицо.
     - Насладиться моим гостеприимством,- спокойно сказал он и повернулся, собираясь, видимо, уходить.
     - Но я не хочу принимать твое гостеприимство, Пол.
     Помолчав, он ответил, не глядя на Николь:
     - Через пять дней ты все осмыслишь и направишься в ?Старое озеро?. Если у тебя не хватает ума смириться, ты, без сомнения, испытаешь остроту языка Мартина, но это уж твое дело, а не мое.

***

     Оставшись одна, Николь снова почувствовала себя страшно одинокой и брошенной. Она не хотела отправляться в замок Уэббера, но и здесь, в доме Пола, находиться опасно.
     С тяжелым сердцем она поднялась наверх. Экономка провела ее в большую спальню, соединенную с еще одной комнатой, где теперь обосновался Джим. Анна предложила заказать что-нибудь на ужин и стала выяснять прямо-таки в пугающих подробностях, какие кушанья любит ее сын.
     Но ни единым словом, взглядом или жестом Анна не намекнула на то, что Джим мог быть кем-нибудь иным, кроме как ребенком гостьи. Николь ругала себя за свое больное воображение, которое завело ее слишком далеко в подозрениях по поводу Анны. Конечно же, Анна не заметила сходства и не связала Джима со своим хозяином! Ясно, что домоправительница просто очень любит детей.
     Через сорок минут Николь и ее сына пригласили вниз. На массивном полированном столе в большой, отделанной голубой с позолотой краской столовой стоял один прибор. Слева от него был поставлен высокий детский стул для Джима. Очевидно, Пол не собирался присоединиться к ним. Впрочем, должно быть, он и не ужинает в столь ранний час.
     После окончания трапезы Николь повела Джима наверх. Целый парад мягких плюшевых игрушек и множество свертков ожидали их в его спальне. Огромный меховой жираф выделялся среди армии подарков.
     Когда Джимми, взвыв от удовольствия, побежал посмотреть на все это богатство, Николь застыла в удивлении и беспокойстве на пороге комнаты.
     - Видишь? Малыша легко привлечь новыми игрушками,- растягивая слова, проговорил Пол за ее спиной.
     Смешавшись от его неожиданного появления, Николь быстро обернулась.
     - Откуда все эти вещи?
     - Один мой друг отобрал их для меня и прислал сюда. Здесь должна быть кое-какая одежда.
     Николь покраснела.
     - И сколько стоит твой великодушный жест?
     Пол небрежно пожал плечами.
     - Это не имеет значения.
     - Да?- Николь негодовала.- Конечно, ты понимаешь, что я не могу принять все это?
     - Ерунда. Забудь об этом, - сухо ответил Пол.
     - Но я не могу позволить тебе заплатить за все это.
     - Не заставляй меня копаться в том прошлом, которое ты так не хочешь вспоминать.
     - И что это должно значить?
     - Когда дело доходит до моральных принципов, мы оба знаем, что ты не такой уж кристалл.
     Боже, он имеет в виду воровство. Она побледнела так, будто Пол ее ударил.
     Николь попятилась в спальню и закрыла дверь. Она хотела схватить Пола, как следует встряхнуть и закричать: ?Я не воровка!? Она хотела объявить о своей невиновности. Но отказалась от этого, потому что все надо было делать два с лишним года назад.
     Свертки содержали полный гардероб для Джима. Нижнее белье и пижамы, пара свитеров, рубашки и брюки, на всех этикетки из не слишком дорогого универмага - в отличие от кричаще дорогих игрушек. Изучая все это, Николь уложила Джима в удобную взрослую кровать. Утомившийся малыш возбужденно завозился посреди мягких игрушек, которые прежде увлекали его, а потом сказал то самое слово, которое Николь уже надеялась не услышать:
     - Ваф... где Ваф?
     - Вафа нет здесь. Прости меня, - пробормотала Николь, видя, как нижняя губа Джима начала опасно подрагивать, а большие черные глаза вдруг наполнились слезами.
     - Хочу Вафа, - зарыдал он.
     Через пятнадцать минут непрекращающихся безутешных рыданий няня присоединилась к усилиям Николь успокоить и отвлечь малыша, но рыдания продолжали разноситься по всему дому.
     Пол вошел без предупреждения. В белом вечернем смокинге с черной шелковой бабочкой, он явно направлялся на светский ужин. Мрачно посмотрев на Джима, предававшегося безудержному отчаянию, сказал:
     - Твой сын знает, как добиться того, чего он хочет.
     - Это несправедливо, Пол, - с упреком возразила Николь.
     Переведя дыхание, Пол медленно опустился рядом с кроватью и нежно прикоснулся к плечу Джима, чтобы привлечь его внимание.
     - Джим, я поехал за Вафом.
     - Не давай обещаний, которые не можешь исполнить,- проговорила Николь, но было слишком поздно. Влажная, взъерошенная головка ее сына поднялась с подушки, и выражение надежды уже забрезжило в его заплаканных глазах.
     - Если Джордж Кларк хочет, чтобы его затаскали по судам из-за розового жирафа, я сделаю это,- как клятву произнес Пол, поднимаясь.
     - Ты рехнулся... Это затянется навеки.
     - Дай мне час времени. Джордж произвел на меня впечатление очень уравновешенного и рационального человека.
     - Может быть, и получится, - осторожно сказала Николь.
     Ошеломленная, она смотрела, как он уходит.
     Так или иначе, через час Пол вернулся. Он вошел в дверь с Вафом, торчащим в его руках как важный символ мира. Джим выскочил из кровати, обнял Пола за колени и, получив Вафа, хозяйственно поместил желанную игрушку под мышку.
     - Ночи, ночи, - счастливо сказал он, прощаясь на ночь и принимая помощь Николь, чтобы взобраться на кровать.
     - Как ты это сделал? - поинтересовалась Николь, когда Пол пошел к двери.
     - Кларк был так взволнован, что долго не мог найти Вафа. Он шлет свои извинения за то, что он называет неудачным недопониманием,- сухо сообщил Пол через плечо.
     - Правда? - Николь вышла вслед за Полом в коридор. - Что еще он сказал?
     - Боюсь, у меня нет времени говорить об этом.
     С запозданием она поняла значение белого смокинга, в который он был одет, и сказала:
     - Ты опять опаздываешь.
     - А завтра утром я улетаю в Мексику на несколько дней.- Пол изучающе посмотрел на нее.- Так что до четверга дом в твоем полном распоряжении.
     Николь не спалось. Пол не приехал домой - очевидно, и не собирался делать это,- но почему же она бессознательно стремится услышать сейчас его голос?
     Включив свет, она взглянула на будильник. Почти два. Дома тихо. В поисках книги или журнала, чтобы чтением скоротать время, она выскочила из кровати, автоматически поискала халат и вдруг поняла, что, уходя в спешке от Кэтлин, не взяла его, так же как и некоторые другие очень нужные вещи. А она совершенно не имеет денег, чтобы приобрести их. К тому же приближалось Рождество, и ей хотелось сделать подарки Джиму.
     Николь спустилась вниз в кабинет. К ее удивлению, все полки были заполнены книгами только на итальянском языке. Она стала ворошить стопку специальных рекламных журналов, как вдруг дверь открылась. В испуге Николь застыла.
     Пристальный взгляд черных глаз скользнул по ее застывшей фигуре.
     - Что ты здесь делаешь?
     Пытаясь прийти в себя, Николь неуклюже развела руками.
     - Я искала что-нибудь почитать.
     - На моем письменном столе? - сухо сказал Пол, возможно, потому, что она стояла недалеко от него.
     - Я не прикасалась к твоему столу, - проговорила Николь, защищаясь и пятясь назад, в то время как Пол медленно двигался вперед. - Я листала журналы вот на этом стуле.
     - С каких пор ты заинтересовалась туризмом?
     Она взглянула на него. Его черные волосы были растрепаны. Бабочка отсутствовала, а расстегнутый ворот рубашки обнажал смуглую грудь с завитками волос. Николь на мгновение закрыла глаза. И перед ней возник Пол, стоящий так же, как сейчас. И подбородок его в такой же предутренней щетине. Однажды она почувствовала ее на своей мягкой коже.
     Совершенно очевидно, что Пол недавно покинул постель женщины. Приступ ревности и негодования охватил ее, но она приказала себе молчать.
     - Ты искала деньги?
     - Деньги?- Николь не поняла, о чем он говорит.
     Тот угрюмо улыбнулся.
     - Так или иначе, ты еще, видимо, не докатилась до вскрытия сейфов.
     Когда до Николь дошел смысл того, что он говорит, боль и злость соединились в горьком взгляде, которым она посмотрела на Пола.
     - Пошел ты к черту! Я никогда бы не украла у тебя.- Она бросилась на него, но остановилась и отвернулась, потрясенная силой своего порыва.
     - Тебе и не нужно,- хрипло выдохнул Пол, - я дам тебе денег, если ты хочешь.
     Николь закрыла измученное лицо руками.
     - Как ты мог так подумать? Я искала что-нибудь почитать, потому что не могу заснуть.
     - Мне казалось, у тебя клептомания,- произнес Пол.- Рассудком я мог бы это понять, если бы ты была больна. Но, к сожалению, жертвы этой болезни прячут то, что берут. Они не продают это ради корысти, как делала ты.
     Сдерживая дрожь в голосе, Николь резко обернулась к нему со сжатыми кулаками.
     - Не хочу говорить с тобой.
     - Вспомнив все подробности, я обнаружил, что если ты была воровкой, то совершила кражу у моего деда как раз за день до того, как оказалась в моей постели...
     - Я сказала, что не хочу говорить с тобой об этом, - яростно бросила ему Николь.
     - И просто блестяще провернула эту операцию. Как я помню, ты все утро каталась, на лошади для того, чтобы как бы случайно столкнуться со мной на территории имения. Потом ты принесла завтрак, который определенно приготовила собственноручно, потому что он значительно превосходил все, что мог приготовить ужасный повар Мартина,- продолжал Пол. Ирония и даже издевка сквозили в каждом его слове.
     - Пол! - скрипнула зубами Николь.
     - После этого почти весь день ты провела в лесу у озера, собирая цветы. Они были очень хороши. Ужин тоже принесла ты, и в тот же вечер выгуливала собаку Мартина, чуть не падая от усталости. Таким образом, именно мной ты практически занималась целый день!
     Голос Пола сорвался, лицо вдруг расплылось в улыбке, он отбросил голову назад, рассмеялся, не сдерживаясь, и продолжал:
     - Боже мой, Ники, когда я наблюдал, как ты борешься с этим толстым старым псом, чтобы затащить его домой, я был восхищен твоим упорством.
     Николь стояла, слушая подробное перечисление своих тогдашних действий, вызывающе глядя на говорившего. Но, когда Пол настойчиво повторил, что многочисленные проявления ее отчаянного желания привлечь к себе его внимание были замечены, она не выдержала.
     - Я очень рада, что развлекла тебя, - огрызнулась она и попыталась отойти от него. Но Пол, взяв ее за талию сильными руками, приподнял и поставил на прежнее место.
     - Ты меня рассмешила, и я был тебе очень благодарен.
     - Отойди от меня.
     - Я хотел спросить, как ты нашла время и силы в тот же день сделать то, что сделала, но сейчас мне все равно, тем более,- и Пол закончил свою длинную речь неожиданным замечанием,- когда ты у меня в руках полуголая!
     У Николь расширились глаза, и она быстро опустила их, потому как поняла, что действительно стоит перед Полом в ночной рубашке, хотя в ней не было ничего провоцирующего: вышитый вырез был небольшой и сама она доходила до колен. Николь сердито, почти с вызовом посмотрела на него.
     - Я не полуголая. Пол не слушал ее.
     - Нормальный итальянец не нуждается даже в таком ободряющем стимуле, когда знакомится с красивой блондинкой, малышка, - сказал он довольным тоном, медленно сжимая руки вокруг нее.
     - Что ты делаешь? - выдохнула Николь. Ее сердце застучало чаще, когда она почувствовала прикосновение его мускулистого торса. И в тот же миг Николь ощутила жар сильного, властного тела, обжигающего ее сквозь тонкий хлопок ночной рубашки. Горящие глаза Пола пристально наблюдали за ней.
     - Ты дрожишь, когда я прикасаюсь к тебе, и вряд ли можешь быть глухой к тому, как действуешь на меня.
     Николь и вправду дрожала, лицо ее горело. Пол прижал руки к изгибу ее бедра, притянул к себе, и она почувствовала твердость внизу его живота. Ее ноги непроизвольно раздвинулись, соски мгновенно затвердели, и огненная волна желания разлилась по всему телу. Она тщетно пыталась побороть ее.
     - Не надо...
     Пол опустил голову, его дыхание нежно коснулось ее губ. Он чувствовал ее напряжение и слабость одновременно.
     - Не хочу отказываться... Если я могу подчиниться своему желанию, то можешь и ты.
     - Нет.
     - Я вижу точно такую же жажду в тебе, чувствую ее, - заметил Пол хрипло. - Прошлым вечером, дав себе зарок продержаться по крайней мере несколько дней, я поступил очень глупо. Зачем терять время и возможность, если то, что должно случиться, все равно произойдет. Пойдем.
     Наверное, только ненависть к своей слабости дала Николь силы освободиться от властного порыва Пола.
     - Если я снова пойду с тобой, то заслуживаю быть повешенной, утопленной и четвертованной,- бросила Николь, отпрянув от него. - Не могу представить, почему ты думаешь, что я согласна? Я не хочу, действительно не хочу.
     - О Господи! Конечно же хочешь.- Пол бросил на нее нетерпеливый взгляд. - Почему, думаешь, я так уверен, что ты будешь со мной сегодня?
     Хотя Николь с трудом собралась с мыслями, до нее дошло, куда он клонит.
     - Значит, ты умышленно сделал так, ч