олненные рюмки.
     - Это другая история.
     - Мне хотелось бы ее услышать. - Он посмотрел на часы - Мне нужно отменить назначенную на обед встречу; а вам никому не нужно позвонить?
     Она покачала головой:
     - Ты уже изменил мои планы на обед.
     Он еле заметно улыбнулся и попросил официанта принести телефон. Ленни наблюдала за ним, пока он звонил. У него были светлые, как у Джада, волосы и его голубые глаза, его широкие скулы и большой рот. Но за роговой оправой очков глаза были яснее, чем у Джада, и в нем чувствовалась твердая самоуверенность, которой Ленни никогда не видела у Джада Возможно, она и была у Джада до того, как они встретились; возможно, Бен унаследовал ее от него. А может быть, Бен сам создал это качество, когда потерял отца и в одиночку пробивал себе путь в жестоком мире Ей было интересно, каким он был с Эллисон: был ли он столь же нежен и вспыльчив, как Джад, и была ли у него уклончивость Джада, которая так раздражала Ленни - ведь она никогда не знала, насколько сильно он любил ее и многое ли мог разделить с ней.
     ?Не так уж много, - грустно подумала она. - В конце концов он отослал меня?.
     - Мне бы хотелось узнать об этом, - снова повторил Бен, повесив трубку. - Как вы встретились с Феликсом?
     Ленни рассказала. Она не щадила ни себя, ни Джада, ни Феликса
     - Они заключили какую-то сделку. Я так и не поняла, в чем она состояла; я просто в это не вникала. Единственное, что я поняла, так это то, что Джад отсылает меня, и я думала, что умру из-за этого. Они сказали, что в колледже были приятелями, жили в одной комнате, и Джад говорил, что мало помнил из прошлого. Но это была неправда; я знала: он помнил, но в ту ночь все потеряло смысл. Я переживала только из-за того, что Джад не позволит мне с ним остаться. Он говорил мне, - голос ее стал очень нежным, - ?я ничего не смогу дать тебе, а ты заслуживаешь королевства?. Эти слова звучали во мне годы. Он действительно так думал, я знаю это. Я уверена, что он потому и взял деньги у Феликса. Не знаю, почему Феликс их предложил, но знаю, почему Джад взял: чтобы я не могла сказать, что нужна ему, что ему необходима моя поддержка. Он взял деньги у Феликса, а потом отослал меня...
     Бен покачал головой. Слишком многое нужно было обдумать.
     - А он никогда не говорил вам, кто украл у него компанию?
     - Он говорил, что скажет, если будет нужно. И еще он говорил, что расскажет сыну, чтобы тог отомстил за него - слова застряли у нее в. горле. Она посмотрела на Бена долгим взглядом Лицо ее было очень бледным. - Ведь это был Феликс, да? Ну конечно, это был Феликс. Если бы я вникла во все это... Если бы я подумала... Так вот почему Феликс заплатил ему! Чтобы он мне ничего не скатал. Боже мой! Все эти годы я прожила с Феликсом, который раздавил Джада - Она положила голову на руку. Потом внезапно выпрямилась в кресле - Так вот почему ты женился на Эллисон! Чтобы отомстить за Джада.
     Бен сидел не шевелясь. Шум и болтовня стихли, они остались вдвоем в комнате. ?И все мое будущее?, - подумал он. Он попытался объяснить Ленни, что это неправда, что он никогда не думал о мести. Но остановился. Если сейчас он солжет Ленни, она никогда не примет его. Ее подозрения будут расти и терзать Эллисон, пока не захватят се; ведь она была так близка к матери, и та всегда имела на нее влияние. Разумнее было попытать счастье с правдой или, по крайней мере, с полуправдой.
     - Я думал об этом, - осторожно сказал Бен. Ленни выпрямилась и отодвинулась в кресле. - Выслушайте меня, пожалуйста. Я не мог подстроить нашей встречи с Эллисон. Дело в том, что я забыл о мести. Было время, когда я мечтал проколоть шину вашего автомобиля; я думал, что это была самая страшная месть, которая заставит Феликса сожалеть о том, что он сделал. Но потом я повзрослел, и все это стало казаться таким далеким; я был в Европе, мне нравилась моя работа... И вот я встретил Эллисон и, разумеется, вспомнил все. Она рассказывала о людях: Оуэн, и Феликс, и Аса - имена, которые повторял мой отец. Вы правы: когда мы летели в Бостон на помолвку, я не был влюблен в Эллисон; я просто хотел войти в вашу семью. Но сейчас я люблю ее. Я люблю ее.
     Он остановился, словно это объясняло все. Ленни холодно смотрела на него.
     - Ах, как удобно! Теперь, когда ты часть нашей семьи и компании, ты решил, что любишь свою жену.
     - Неправда! - Он уставился на нее, злой оттого, что было недостаточно столь простого объяснения. - Я так бы и жил с Эллисон, не любя ее, и старался бы сделать ее счастливой, потому что нуждался в ней, чтобы стать частью компании Феликса. Но я влюбился в нее. Не знаю, когда это произошло; знаю только, что в тот день, когда я сидел у нее в госпитале, когда родился Джад, я уже знал, что люблю ее. Я знал, что вся моя жизнь в ней.
     - Замечательно! - сказала Ленни. Кресло, в котором она сидела, все еще было отодвинуто от стола. - Непонятно только, почему мы должны тебе верить.
     - Да потому, что это правда! - выплеснулось из него, и опять Ленни подумала, как молодо он выглядит. - И еще потому, что я ей верен и не таскаюсь по отелям...
     - О Боже, - устало сказала она.
     - Вам не нравится, что я об этом говорю? А мне не нравится, что вы говорите, будто я не люблю свою жену. Послушайте, я не могу сделать так, чтобы вы поверили в то, что я люблю Эллисон, но вы прекрасно знаете, что она верит в это. Она ничего не знает о прошлом, но она все знает о настоящем; она знает, что Джад и она - это все, что у меня есть. Хорошо бы было, если бы вы поверили в это и дали мне возможность стать частью вашей семьи. Этого я хочу больше всего на свете.
     - Не сомневаюсь, что это так. - Она придвинула кресло ближе к столу и наблюдала, как официант несет напитки в ответ на знак Бена. - Я слишком много пью.
     - Я провожу вас домой, - официально сказал Бен. - Л если вы не хотите, чтобы я остался на ночь в комнате для гостей, я перееду в отель
     Она расхохоталась, и напряжение неожиданно спало
     - Конечно, ты остановишься у нас; мы покупали этот дом, чтобы все могли пользоваться им. - Она замолчала. - Мы, - пробормотала она. - Феликс и я. Ты знаешь, мы женаты уже двадцать восемь лет. Я вышла за него через пять месяцев после того, как Джад отослал меня. Я не знала, что еще делать, а родители думали, что это поможет мне искупить грехи - в то время это казалось так важно... - Она все вертела стакан между пальцев. - Мне необходимо подумать о Феликсе, о том, что делать дальше.
     - У вас давно не было с ним близости, - сказал Бен. - Не потому ли вы, - он остановился, - нуждались в других?
     Она слегка улыбнулась его деликатности:
     - Мне были нужны другие, потому что мы с Феликсом давно уже не спали, а мне не хватало этого, и молодые люди доставляли мне удовольствие, и я чувствовала себя молодой. Ведь ты это хотел узнать?
     - Извините, - пробормотал Феликс. - Вы снова чувствовали себя девятнадцатилетней. И снова с отцом? Ленни уставилась на него:
     - Не знаю. Это либо слишком умно, либо очень верно. Я не знаю.
     - Возможно, это так и было. И может быть, я чувствую то же самое: если я могу опять вернуться к Феликсу, я как будто снова с отцом. Нас обоих держит прошлое. Может быть, если бы мы доверяли друг другу, нам удалось бы его преодолеть. Они сидели притихшие.
     - Я рад, что вы любили отца, - неожиданно сказал Бен. - И уверен, что он вас любил. Я знаю это из того, что он говорил.
     Ленни улыбнулась.
     - Спасибо. - Она вдруг почувствовала себя утомленной и старой, а Бен казался таким юным. - Спасибо, мой дорогой. И спасибо, что остановил меня сегодня. Это продолжалось слишком долго. И становилось просто нелепо. С этим было трудно жить.
     - Так же как и с одиночеством, - сказал Бен.
     Она изучала его: минуту назад такой твердый, и вот уже такой нежный.
     - Уж лучше жить с одиночеством, - сказала она. Бен потянулся через стол и взял ее за руку:
     - Мы поможем вам, если вы нам позволите.
     Ленни положила свою руку поверх его. Он был таким сильным, подумала она.
     - Конечно, я вам позволю. И я так рада, что ты часть нашей семьи.
     С минуту они сидели. Бар совсем опустел, и в первый раз их окружала тишина. Потом Бен широко улыбнулся:
     - Поскольку мы оба не заняты вечером, не пообедаете ли вы со мной? Я вдруг почувствовал голод.

***

     На звонок Сэма Колби ответил Луи.
     - Вам не удастся поговорить с мистером Фарлеем в течение двух недель, - сказал он. - Мы ведем переговоры о новых телесериях, и, он очень расстраивается, если его прерывают в момент, когда все так неопределенно. Уверен, что вы понимаете.
     - У меня за пазухой тоже несколько неопределенных вещей, - пробормотал Колби, но не стал давить; ему нужно было поговорить еще с несколькими людьми. - Я перезвоню через две недели, и мы договоримся о времени. Я полагаю, он будет в стране.
     - До марта. Затем на неделю в Париж; документальный фильм из его жизни включен в показ фестиваля, который там состоится.
     - О, я слышал об этом фильме. Режиссер ходил за ним по пятам и все такое?
     - Поль Дженсен. Работал в Лос-Анджелесе. Разумеется, вы о нем слышали.
     Колби не слышал о нем, но не мог в этом сознаться. Он не очень любил документальные фильмы; предпочитал ленты о Джеймсе Бонде и вестерны да время от времени что-нибудь о космических полетах.
     - Так он летит в Париж, чтобы увидеть себя на экране?
     - Отчасти.
     - И он еще не видел этот фильм?
     - Нет, по договору с Дженсеном мы не можем просить об этом до того, как фильм выйдет на экраны. И все это касается кражи из квартиры мистера Фарлея?
     - Абсолютно все. - Колби выпрямился в кресле, приготовившись объяснять. - В расследовании каждая частичка информации является зернышком. Некоторые из них прорастут, другие нет, но хороший следователь никогда не пропускает и не выбрасывает ни одного зерна, поскольку не знает, какое из них даст росток.
     - Отлично, - сказал Луи. - Вы позвоните через пару-тройку недель; мы что-нибудь придумаем.
     Колби медленно повесил трубку. Он должен был это знать: менеджеры весьма занятые люди, у них не было времени, чтобы изучать основные положения по расследованию преступлений. Возможно, им и не хотелось; большая часть людей недостаточно любопытна. Вся беда состояла в том, что ему не с кем было поговорить. Все, с кем он когда-то работал, или уволились, или умерли. Молодые люди, работавшие в страховой компании, по вечерам отправлялись домой к женам и ребятишкам, а вовсе не собирались сидеть в баре с Сэмом Колби и коротать время, пока не пора отправляться на покой. Самыми скверными были три недели тому назад, когда надо было продержаться одному Рождество и Новый год, теперь же вечера казались еще длиннее, чем год назад; и чем старше он становился, тем длиннее были они. Конечно, он всегда мог отправиться в номер и смотреть телевизор, но все передачи были или о семье, что заставляло его сильнее почувствовать свое одиночество, или о детективах, и он только фыркал, потому что знал об этом больше всех этих актеришек, вместе взятых.
     ?Я допрошу кого-нибудь, - подумал он. - Ведь затем я здесь и не против работать по ночам: долгие ночные часы не испугают хорошего детектива?. Но вскоре он узнал, что Флавия Гварнери пробудет в Италии до февраля; Сид и Амелия Лейгтон уехали на неделю в Палм-Спрингс; Карлос Серрано был в Мехико, и, разумеется, Бритт Фарлей был расстроен, поскольку положение дел было неопределенным.
     - Тогда этот Поль Дженсен, - вслух сказал Колби. - Он, возможно, скажет больше о Фарлее, чем сам Фарлей. - Но Поль был в Лос-Анджелесе. - Что, если я подскочу к вам? - спросил Колби по телефону, когда Поль ответил, что его не будет в Нью-Йорке несколько недель. - Я отправлюсь сегодня и завтра утром увижусь с вами.
     - Не знаю, чем смогу быть вам полезен и сколько времени смогу уделить; сейчас я выпускаю фильм, и расписание весьма жесткое. Я вам вот что предлагаю, если вы полетите ночью, приходите к завтраку. - Он дал свой адрес в Бель-Эйр, и Сэм Колби, закончив разговор, счастливо напевал. Дел было много; он будет занят.
     На следующее утро он был в доме у Поля в семь, тот уже был одет и сидел за столом. Утро было великолепное, и Сэм приостановился полюбоваться видом.
     - Вот что составляет счастье быть человеком, а не птицей; они все это видят, но не воспринимают как мы. Поль улыбнулся:
     - Кофе? Пожалуйста, угощайтесь.
     На столе лежали булочки с корицей, миндальные рожки, корзинка плюшек с изюмом и ваза, полная фруктов. ?Все, кроме миссис Дженсен?, - подумал Колби и, наполняя тарелку, задумался, а есть ли она вообще.
     - Чем могу быть полезен? - спросил Поль.
     - А, - Колби откинулся назад, настраиваясь на продолжительную беседу. - Меня интересует Бритт Фарлей. Мне сказали, что вы все время не отходите от него, наблюдаете за ним, разговариваете с ним и все такое, и я подумал, что вы могли бы сказать, правда ли, что он разорился, как об этом говорят.
     - На этот вопрос я не могу ответить, - кратко ответил Поль, - думаю, лучше спросить его самого.
     - На самом деле это не всегда выходит. Я следователь страховой компании, мистер Дженсен, и меня интересует, возможно ли, чтобы этот Фарлей инсценировал кражу своих статуэток?
     - Ради страховки? - спросил Поль Колби кивнул и просиял оттого, что его так быстро поняли. - Не знаю. Я не думал об этом. Он казался в бешенстве, когда они пропали, и если это вообще возможно, его больше всего бесило, что посторонний проник в квартиру, причем даже без взлома. Он думал, что его дом - это крепость.
     Колби кивнул.
     - Но ведь на самом деле это не исключает инсценировку, не правда ли? Видите ли... - Он дожевал рогалик и незаметно облизывал пальцы, затем взял булочку. - Эту возможность надо рассматривать очень серьезно. Не люблю цинично относиться к людям - Господь знает, что мне хотелось бы любить близких и быть милосердным ко всем и каждому со всеми его недостатками, но это непросто для любого, кто работает в моей области. Я очень милосерден, поймите правильно! Но просто в то же самое время я и циник, в противном случае я давно бы был без работы, а я как раз лучший в этом деле.
     - На самом деле? - усмехнулся Поль.
     - Да, лучший, - заявил Колби. - Спросите любого и вам скажут. У меня и награды и письма благодарности, а однажды обо мне даже написали в книге о подделках произведений искусства. А это уже слава - прочитать свое имя в книге. Это бессмертие, и не думайте, что я богохульствую.
     - Я вовсе не думаю, - сказал Поль и еще налил Колби кофе.
     - Так вот я и спрашиваю: не мог ли он это устроить? Было это ему нужно или нет? Варит ли у него котелок для таких дел? Как он вел себя и все такое?
     - Не думаю, чтобы Бритт это устроил.
     - У меня еще вопросы, - сказал Колби.
     - Вы бы спросили у него.
     - А вообще-то он как, соображает?
     - Если я скажу ?да?, вы подумаете, что я что-то предполагаю.
     - Парень соображает. - Колби ухмыльнулся. - Отличные сдобочки. Жена стряпала?
     Поль фыркнул, представив себе Эмилию на кухне.
     - Нет. Да ее и в городе нет. - Он взглянул на часы. - Вы хотите еще что-нибудь спросить?
     Колби видел перед собой длинное утро, когда ему будет абсолютно нечего делать.
     - Да, еще кое-что. Вы не могли бы мне сказать...-
     И он пошел по вопросам, на которые, как он думал, Поль сможет и захочет ответить. Он спрашивал о распорядке дня Фарлея, и когда он был дома, и когда находился в пути, и кто чаще всего приходил к нему, и о приживалах, которые толклись около него. Был ли у Луи доступ в его апартаменты и в комнаты в отелях, когда они разъезжали, и какие Фарлей устраивал вечеринки, будучи на гастролях, сколько денег давал бедным и сколько получал за съемки.
     - Нисколько, - ответил Поль. Он встал. - Мне было приятно поговорить с вами, но я должен был быть в студии час тому назад.
     - А могу я пойти с вами? - спросил Колби. - Я никогда не видел, как делается фильм. Поль покачал головой:
     - Только мой партнер и исполнители, создавшие этот фонд, могут видеть его до выхода на экран.
     - И его покажут на фестивале? Луи Гласе упоминал. Это как награда Кино-академии?
     - Не совсем. Фестиваль ?Кино реализма? лишь для документальных лент. - Он протянул руку. - Приятно было познакомиться с нами.
     - А как насчет обеда? Я хватаю бутылку виски. Времени у меня масса, и я не упустил бы случая угостить вас обедом и узнать о кинобизнесе. А поскольку вашей жены нет, вам, быть может, нужна компания?
     Поль поневоле улыбнулся. Но когда Колби покраснел, ему стало его жалко.
     - Я бы с удовольствием. Что, если вы подойдете к студии около семи? И мы отправимся вместе. - Он написал на блокноте адрес. - Вот адрес. Мы встретимся. И вы сможете рассказать мне, что значит быть детективом в страховом бизнесе.
     - Так и сделаем. Это всегда помогает высказаться начистоту. Может, у вас появится кое-что для меня?
     - Я сказал вам о Бритте все, что мог.
     - Понимаю, понимаю. Но речь совсем о другом. Я расследую не только ограбление мистера Фарлея; у меня их четыре. Его и три других. Очень похожих. Очень, очень похожих. И я ищу именно нить. Речь идет не об одном; мы не можем предположить... - Поль шел, а он следовал за ним. - Не будем попусту тратить время; у пас масса дел. Вечером поговорим. Может, вы мне поможете найти нить. Ей-богу, между этими ограблениями есть связь, хоть они черт знает как разбросаны по свету - я этого не упоминал - но между ними есть связь. Об этом говорят все пятьдесят лет моей практики, и, Господи, я найду ее.
     Поль прошел через гостиную и по ступенькам спустился в гараж, а Колби шел за ним и продолжал говорить
     - Сначала, когда люди знакомятся со мной, они часто недооценивают Сэма Колби, а потом убеждаются, что ошибались. В этом и состоит мой успех. Я расскажу вам об этом вечером.
     Поль открыл дверцу автомобиля, а Колби пришлось вернуться к такси.
     - Но главное, я считаюсь с фактами. Ничего не упускаю. Если связь есть, я ее найду, а потом узнаю, кто все это устроил. Можете быть спокойны.
     Поль помахал, когда выезжал, улыбаясь про себя. ?И найдет, - размышлял он, - все, что он задумает, он сможет сделать. - Он думал о нем, когда влился в утренний поток на скоростной магистрали. - Потрясающий тип?. За болтливостью и отчаянной попыткой найти компанию проглядывал профессиональный сыщик - хваткий, умный, безжалостный, и кроме всего прочего, как человек, списанный в отставку, он мобилизует все свое искусство для этого дела, потому что расследование для него единственный способ не умереть.
     ?Не хотелось бы мне, чтобы за мной охотился вот такой?. И вдруг он почувствовал, что ждет обеда. Ему захотелось побольше узнать о Сэме Колби и о теневом бизнесе краж произведений искусства: кто этим занимается и каким образом, куда потом деваются украденные вещи, часто ли их отыскивают и как часто наказываются воры... Он почувствовал волнение. Яркий, говорливый старик с потрясающей карьерой; целый мир искусства и денег и международных связей; сложный случай четырех ограблений только разворачивался...
     Поль думал о своем следующем фильме.

ГЛАВА 26

     Площадь перед центром Помпиду опускалась вниз, образуя амфитеатр перед художественным музеем, на котором фокусники, музыканты, клоуны и уличные актеры выступали прямо под парижским солнцем. Джинни и Лора остановились посмотреть на группу акробатов-циркачей, затем пошли взглянуть на глотателя огня, вокруг которого толпилась куча детворы.
     - В Техасе ему предложили бы проделать то же самое с раскаленным докрасна железным прутом для клеймения скота, - пробормотала Джинни, когда они проходили мимо - Что бы тебе еще хотелось? Я заказала столик для ленча, но можем обойтись без него и пойти в музей. Или куда-нибудь еще, где мы не были.
     - Разве слеталось что-нибудь, чего я не видела? - смеясь, спросила Лора. - Мы не сидим на месте с того момента, как попали сюда.
     - Мы уезжаем завтра, поэтому нужно шевелиться быстрее. Чем бо