ать деньги на ветер и кормить их, вместо того чтобы пристрелить. Единственное, на что они годятся - это служить наглядным примером тем, кто считает, что в воровстве есть нечто загадочное и ослепительное. Люди могут изменить свое мнение, когда будут знать, что их сгноят в тюрьме.
     В комнате было очень тихо. Сидя за туалетным столиком, подавшись немного вперед своим тонким, стройным телом, Ленни наблюдала, как он одернул пиджак, вложил шелковый платок в нагрудный карман и осмотрел себя, чтобы убедиться в том, что он безупречен. И когда он одобрительно выдохнул, Ленни знала: он решил, что все безупречно и прекрасно. За блистательной внешностью Альмавивы в смокинге с белым галстуком скрывался сгусток ненависти, гнева, мести, но свет этого не заметит. Свет увидит только совершенство.
     Ленни встала, когда вошла горничная со свежевыглаженным платьем. ?Как удивительно, - подумала она, - мои руки холодны как лед. Я не понимаю, почему мне все еще сложно принимать Феликса таким, как он есть, после стольких лет совместной жизни?.
     Она помогла горничной надеть на нее платье, подняв руки. ?Нет причины для огорчения, - утешала она себя. - Как бы Феликс ни поступил с вором или ворами, которые ограбили нас, ко мне это не будет иметь отношения. Я просто хочу вернуть свои драгоценности, после этого, если ему хочется как-то отомстить, он может делать все что хочет. Это меня не трогает, и не трогает никого из нас, мы слишком далеки от этого. Мы даже не знаем, когда это произойдет?.

***

     Клэй звонил Лоре в течение трех часов, прежде чем дозвонился.
     - Я даже Розе звонил, - бушевал он. - Она сказала, что ты куда-то ушла.
     - Я ужинала с другом. Почему ты так злишься? Я не сходила с ума, когда звонила утром и не заставала тебя. Я оставила для тебя записку, но ты перезваниваешь только сейчас, и ее не...
     - Я получил твою записку. Что за друг?
     - Просто друг. Мы выпили чай здесь, а затем отправились в ресторан под названием ?Жюльен?. Тебе бы он понравился, Клэй там все очень элегантно.
     - С каким другом? Твой голос кажется совсем другим. Счастливым, - добавил он обвиняюще.
     - Что в этом плохого? Клэй, что произошло с тобой? Ты разве не хочешь, чтобы я была счастлива?
     - Конечно, хочу, просто... черт, Лора, ты знаешь, что я ненавижу, когда что-то происходит, а я не знаю об этом... когда я вне событий...
     - Но не можешь же ты быть в центре всего, - ласково сказала Лора. - Даже если бы ты жил здесь, я не рассказывала бы тебе обо всем, что делаю.
     - Ты рассказывала бы о большем. Да, что ты хотела мне рассказать?
     - Они нашли украшение из числа украденных.
     - Они... что?
     - В ломбарде в Нью-Йорке. Как ты думаешь, что нам нужно делать?
     - Дерьмо, я не... Что они нашли?
     - Один из браслетов.
     - Только один?
     - Это все, о чем они рассказали. Они...
     - Что они еще сказали?
     - Больше ничего. Они не знают, кто заложил его, но...
     - Но парень, которому принадлежит ломбард! Он, должно быть, что-то рассказал.
     - Клэй, если ты дашь мне досказать... Он сказал, что это был молодой человек со светлыми волосами в темных очках, ничего необычного.
     - Но квитанция! Они всегда выписывают квитанции! Полиция должна была видеть ее.
     - Она была подписана Беном Франклином. С фальшивым адресом.
     - И это все, что у них есть? Больше ничего?
     - Ты даже не удивился имени?
     - Да. Совершенно в духе Бена. Это действительно все, что у них есть? Никаких других улик?
     - Они говорят, что нет, но я не думаю, что мне бы рассказали, если что-нибудь и было бы. Клэй, я не могу подумать о...
     - Ты уверена, что они больше ничего не говорили? Может, какая-нибудь мелочь, которую ты упустила? Черт возьми, подумай об этом! Ты уверена, что владелец не зацепился за что-нибудь? С чего вдруг он вызвал полицию?
     - Он узнал браслет по описанию, которое рассылала полиция. Клэй, я не могу придумать, что же делать. Что скажешь?
     - Ничего. Держись от этого подальше. Мы ни в чем не замешаны, никто ничего о нас не знает. Но как вышло так, что Бен в Нью-Йорке? Я думал, он в Европе. Ты же с ним переписываешься. Он писал тебе, что собирается в Нью-Йорк?
     - Нет, я ничего об этом не знаю. Ты думаешь, он позвонил бы, если бы приехал?
     - Ты же велела ему не звонить.
     - Да, знаю. Но если он и правда хочет увидеться с нами... иногда я думаю, как приятно было бы встретиться с ним.
     Воцарилась тишина, - Да, наверное, - наконец-то отозвался Клэй. - Да, он был замечательный, временами... Помнишь, как мы грабили квартиру в Бруклине и владельцы неожиданно вернулись домой, а мы выбрались через окно по крышам? Мы были так напуганы, а Бен все шутил с нами и повел нас в кино, а потом купил хот-дог и мороженое. Дерьмо, теперь я все время ем мороженое, и на вкус оно получше, чем то, которое покупал Бен. Кроме... О Боже! Если он втянет нас в беду!
     Опять воцарилось молчание.
     - Я лучше пойду, - сказала Лора. - Оуэн ждет меня. Поговорим с тобой через несколько дней. Но позвони мне первым, если что-нибудь придумаешь.
     - Просто держись спокойно и холодно. И позвони, если случится еще что-нибудь. Будь осторожна, особенно теперь.
     - Да, буду. Я люблю тебя, Клэй.
     - Я тоже.
     Клей выругался, повесив трубку. ?Черт возьми?, - думал он. Все было так хорошо, он уже начинал строить планы, и вот теперь это произошло.
     - Господи, три года, - ведь можно думать, что любой приличный ломбард уже давно выбросил описание драгоценностей, о которых ничего не было слышно в течение нескольких лет. Что же там за идиоты, неужели они никогда ничего не выбрасывают? Ни на что нельзя рассчитывать в эти дни. Думаешь, что все прошло, а потом...
     - Клэй, сам с тобой разговариваешь?
     Он вздрогнул и стрельнул взглядом, когда менеджер промычал это из своего офиса. Сукин сын, все еще пугал его, хотя не поднимал никакой шумихи и не пытался его уволить. Клэй знал: они не любят его, но какого черта они должны его любить. Ему было всего двадцать, за всю свою жизнь он ни разу не работал в отеле, и Феликс Сэлинджер навязал его им, сказав, что Клэй теперь - новый помощник администратора, независимо от того, нравится им это или нет. Что им оставалось делать? Радоваться?
     Они не слишком-то радовались, но и не поднимали шума вокруг него. Они были старыми и потрепанными, такими же, как и отель, и знали, что Феликс хочет, чтобы Оуэн продал отель и построил новый, сказочно красивый, что будет означать конец их работы. Они не знали, почему Оуэн Сэлинджер не сделал этого, но они и не спрашивали - держали рот на замке и надеялись, что все забудут о ?Филадельфии Сэлинджер?. Отель был старым, отслужил свое, но для ?старичков? он был домом.
     Все это не мешало им, однако, относиться к Клэю, как к дерьму, ставя его дежурства в ночные смены, и обсуждать его, когда он находился в комнате. Но последнее время он стал брать верх над ними. Почему-то Оуэн Сэлинджер очень любит этот отель. Клэй вычислил, что если он верно разыграет свои карты, то когда-нибудь займет место Уилларда Пейна и будет сам управлять отелем. Лора повторяла, что с Сэлинджерами они обретут будущее, так почему бы ему и не стать новоиспеченным руководителем? В конце концов, если Бен смог стать экспертом в службе охраны в отеле в Европе, почему бы Клэю не преуспеть в отеле Сэлинджера в Америке?

***

     - Извините, - сказал он, входя в офис менеджера. - Я разговаривал со своей сестрой в Бостоне. Она шлет вам свою признательность и благодарность, что вы присматриваете за мной.
     Уиллард Пейн чинил свои очки в металлической оправе.
     - Дерьмо!
     Клей усмехнулся, присел на краешек стола, наклонившись и говоря почти в самый слуховой аппарат:
     - Она сказала, что я должен вас слушаться. Я говорил ей, что вы спускаете с меня семь шкур, и она считает, что это для меня хорошо, потому что мне нужно определиться и осесть, и я многому могу научиться от человека, который так давно в бизнесе, как вы. Думаю, что она права.
     Уиллард кивнул несколько раз, его усы мягко свисали вниз.
     - Шикарная молодая леди ваша сестра, вы могли бы у нее поучиться. Годы - это мудрость, молодой человек, годы - это мудрость. Ты молод, нетерпелив, ты еще узнаешь, что годы - это мудрость и приобретешь шик. - Он отодвинул стул. - Начинай работать, принимай смену. Увидимся завтра.
     - Вы очень поздно задержались, - заметил Клэй. - Уже почти полночь.
     - Я кое-что проверял, - уклончиво сказал Пейн. - Увидимся утром.
     Оставшись один, Клэй откинулся на стуле и положил ноги на стол.
     - Меня проверял, - пробормотал он. - Относится ко мне, как к выпускнику школы. - Он знал, что еще совсем молод, и его сводило с ума то, что он не был лощеным седовласым джентльменом и не походил на политика или мафиози. Он хотел, чтобы Лора оказалась здесь, ему всегда было легче, когда она рядом. Она сказала бы, что Пейн ревнует, потому что Феликс протежировал Клэю и поставил его в привилегированное положение. Но здесь, в Филадельфии, он был один, и еще не нашел себе подругу, и вообще им никто не интересовался. Бен ушел навсегда, у Лоры есть Оуэн и еще какой-то парень, кто бы он ни был, он водит ее в ресторан ?Жюльен?. Боже, должно быть, это стоит целого состояния! А кто был с ним? Никого.
     Дерьмо, никто в целом мире не был так одинок, как он.
     - Мне нужно выпить, - решил он. Полчаса офис сам может о себе позаботиться.
     Он помахал рукой Терри Левонио, когда шел по переполненному ?Брасс-Ринг-Салуну?, который находился сразу за холлом. Терри усмехнулся сквозь усы, которые уже стали неотъемлемой принадлежностью интерьера ?Филадельфии?.
     В ?Брасс-Ринге? всегда толкались люди телевидения и прессы. Он был упомянут в путеводителях и оставался единственным заведением в ?Филадельфии?, которое делало деньги.
     - Полночь - время меланхолии, - заметил Терри, когда Клэй занял последний свободный стул в баре. - И тебе нужен дружок. - Он виртуозно перемешивал любимый напиток - виски с содовой. - Товарищ, который оживит и. развеселит в эти темные ночные часы.
     - Будь здоров! - Клэй выпил залпом и протянул бокал Терри, чтобы тот наполнил его еще раз. - Пейн спрашивал обо мне?
     - Как обычно. Сколько времени ты проводишь здесь, сколько ты пьешь, говоришь ли о Сэлинджерах, почему ты попал в отель. Все то же самое. На этот раз пей медленнее. Я хочу, чтобы мои клиенты пили мои напитки медленно, с любовью, а не потоком, как чертову Ниагару.
     - Почему бы нет? - Клэй потягивал виски. - Замечательные запонки! - Он загляделся на сверкающие бриллианты и черный янтарь.
     - Подарок.
     - От кого?
     - От меня - мне. - Он отошел, чтобы обслужить двух женщин, стоящих на другом конце резной стойки бара. В одной из них Клэй узнал диктора программы новостей, другая дама была ведущей полуденного шоу. ?Откуда Терри берет деньги на черный янтарь и бриллианты в запонках? - лениво рассуждал он. - И ?Порше?, на котором он ездит. И галстуки от Брионн, и кошельки от Картье. Взятые по отдельности, они, конечно, дороги, но не недоступны?. У Клэя тоже были галстуки от Бриони. Но если сложить все вместе, стиль жизни Терри был намного блистательнее, чем у Клэя. Клэй знал, сколько он получает, и мог догадываться о его чаевых.
     ?Есть только один способ, - думал он, приканчивая свой стакан. - Он ворует?. Он принялся мрачно размышлять над этим. ?Дерьмо, ведь парень ворует, наверное, все время, что я здесь. Что-то происходит прямо у меня под носом, а я ничего об этом не знаю. Он не может повредить мне. Я - помощник менеджера, не держит же он меня за дурака?. Вдруг еще одна мысль молнией пронзила его. ?Дерьмо, если в любой из служб отеля обнаружится утечка денег, кого в этом обвинят? Меня, кого же еще! Боже, когда я вышел на прямую дорогу и чем-то занялся, появляется этот сукин сын со своими штучками?.
     Он даже не поднял глаз, когда подошел Терри, чтобы наполнить его стакан. Он обдумывал: как может кто-то незаметно воровать в баре? Самый простой способ - брать себе деньги за каждый третий или четвертый напиток и не платить за него через кассу. ?Вот это он и делает, - решил Клей. - Он слишком весел, чтобы быть честным, беспрестанно улыбается?.
     Клэй принялся наблюдать. Проходили часы. Он продолжал следить за пальцами Терри, которые, подобно вихрю, летали, наливая, смешивая, подавая, нажимая на кнопки кассы, принимая деньги и опуская их в отделения кассы.
     - Кто на твоем месте? - спросил Терри уже после двух часов ночи.
     - Они позвонят, если я буду нужен, - сказал Клэй.
     - Один мудрый парень сказал мне: мыши играют, когда кошка спит, - весело заметил Терри. Клэй кивнул:
     - Я думал о том же.
     Но наблюдая за Терри два часа, он мог поклясться, что тот не клал деньги себе в карман и пропускал их через кассу. Значит, было еще что-то. ?Мне нужно знать, - подумал он. - Бен говорил мне, что настоящий вор делает все так, что его дела выглядят абсолютно легально?. Он соскользнул со стула.
     - Запиши на мой счет, - попросил он Терри. - Увидимся завтра. Во сколько ты придешь?
     - В три часа, как тебе прекрасно известно. Ты сам проверяешь карточку моих сверхчеловеческих часов работы.
     - Но не каждый же день ты работаешь!
     - Завтра работаю. Позвонить тебе через пару часов, чтобы ты не заснул за своим столом?
     - Я не засну. Я знаю, как не заснуть.
     Уходя, он помахал рукой, а на следующее утро, когда в баре было темно и все слуги были наверху, он тихо проскользнул в комнату для персонала, которая находилась в цокольном этаже, и стал вскрывать замок в шкафчике Терри.
     Он чувствовал себя детективом, который раскрывает преступление. Но он ощущал также и другое. То прошлое восхищение и возбуждение. ?Как в старые времена, - подумал он, чувствуя прохладный металл шпильки и внутреннюю силу. - Подожди, я еще расскажу Лоре, что пока могу делать это. Нет, Лоре не могу сказать, она не оценит. Это мой собственный секрет. Потому что если я что-то обнаружу, то остановлю его, навсегда?.
     Поль взобрался на дамбу и обернулся, чтобы помочь Лоре. Но она уже была наверху, сделав широкий шаг, и остановилась рядом с ним. Они вместе смотрели на серебристо-голубой океан. Эта часть берега Кейп-Анна, кусочек суши, которая глубоко врезалась в северную часть Бостона, была будто разлинована огромными камнями: после мелиорационных работ они образовали стену, тянувшуюся насколько хватал глаз. На камнях небольшими группками устроились чайки, вдали над океанскими волнами кружили королевские чайки с роскошной белоснежной грудью, перепоясанные темным пояском, резко ныряя вниз и схватывая рыбу, которая выплывала почти на поверхность, а затем, сильно ударяя крыльями, набирали высоту и исчезали в яркой дневной дымке. Волны бились о камни под ногами Поля и Лоры, и когда ветер менял свое направление, чудесный дождь из блестящих капель обрушивался на них, а волосы Лоры были усыпаны крошечными, сверкающими, как драгоценные камни, мельчайшими каплями воды, сияющими в свете вечернего солнца. Поль дотронулся до одной капельки, потом до другой, и они остались у него на руке, когда он обнял ее.
     - Ты шла по камням, как по лестнице, - сказал он. - Мне никак не удается проявить галантность. Но ты не говорила мне, что умеешь лазать.
     - Я давно этим не занималась. - Она откинула голову, чувствуя себя сильной и свободной. - Я привыкла лазать по скалам Хадсона вместе с братьями.
     - Твоими братьями?
     - Друзьями моего брата.
     Она немного отошла и села на камни, затягивая шнурки дрожащими пальцами. Она злилась и чувствовала себя разбитой. Ей не хотелось лгать. Ей не хотелось лгать ни Полю, ни кому-либо другому из их семьи. Она так много обманывала, что уже не помнила, кому что сказала, и это ужасно пугало ее, но сейчас это было нечто большее. Они с Полем встречались уже пять раз за те две недели, что прошли со дня вечеринки, они вместе ужинали, ходили на концерты и в бары с тихой фортепьянной музыкой, где сидели и разговаривали часами, и она знала, что ей хочется, чтобы это продолжалось вечно. Точно так же, как ей хотелось, чтобы вечно продолжалось все, что связано с Сэлинджерами. А это означало, что она должна быть честна с ними. Это было так просто. Но если она будет делать глупые ошибки... Как мне выпутаться из лжи, которая стала такой огромной и длится так долго? Она поднялась, но оставалась на некотором расстоянии от Поля.
     - Мы можем пройтись немного?
     - Хорошая мысль. Я не гулял здесь с тех пор, когда был ребенком и мой папа брал меня.
     - Твой папа? - Она сделала большой шаг, ступила на панель и, когда приняла устойчивое положение, оглянулась на него. - Вы с Томасом прыгали здесь?
     Он рассмеялся:
     - Мой тихий папа был чемпионом по покорению вершин, пока у него на плечах не появилась семья, и ему пришлось осесть. - Он сделал шаг и встал рядом с ней. - А кто научил тебя лазать по скалам? Клянусь, что не Клэй, насколько я видел, он не так уверен в своих ногах.
     - Это был один человек из Нью-Йорка.
     - Ваш друг?
     - Долгое время он был нашим лучшим другом.
     Она опять ушла вперед, легко прыгая с камня на камень, вспоминая, что значит взбираться на стену из кирпича или камня, цепляясь пальцами за оконные рамы, водосточные трубы и ивы. Она торопливо шла, радуясь своей силе. Плавание и теннис, долгие прогулки в колледж и обратно, походы по Бостону поддерживали и укрепляли ее мускулы, и... Я опять могла бы это делать, если бы пришлось. Но никогда не буду.
     Поль смотрел на ее тонкое тело, струящееся ровной, гладкой линией. Она напоминала ему танцовщицу, чьи движения были настолько плавны, что, казалось, одно перетекало в другое. Или газель, подумал он, испуганная, быстрая, готовая мгновенно исчезнуть, радующая глаз своей красотой. Он шел за ней, думая о том, что знает намного больше, чем две недели назад, но все же меньше, чем предполагал. После двух недель знакомства с любой женщиной он знал бы о ее прошлом, ее друзьях, привязанностях и нелюбимых вещах и ощущение ее тела под собой. Он мог составить о ней представление и отнести к тому или иному типу. До сих пор он не осознавал, как легко предсказуемо, по схеме, проходили все его любовные связи и насколько он может быть поглощен женщиной, так непохожей на других: сказочно-обворожительной, держащей в напряжении, раздражающей, уничтожающей. И не подходящей ни под какую категорию.
     Отойдя на некоторое расстояние вперед, она остановилась и, наклонившись, подняла что-то.
     - Это крошечное колечко из камня, - сказала она, голос негромко разносился над волнами, плещущими у их ног. - О, может быть, это кость. Это удивительно!
     Он подошел к ней и взглянул на маленькое колечко на ее ладони.
     - Криноид. Дальний кузен морских звезд. - Он взял колечко с ее ладони. - Этому ископаемому около трехсот пятидесяти миллионов лет.
     Лора внимательно разглядывала его:
     - Триста пятьдесят миллионов лет!
     Он вернул ей колечко, и она дотронулась до него.
     - Это так трудно представить, осознать. Это словно прикоснуться к вечности. - Она улыбнулась. - Ты думаешь, если кто-то мог прожить так долго и так великолепно сохраниться, то могут так же долго сохраниться любовь и репутация?
     Он засмеялся:
     - Хорошо сказано! Это показывает, насколько мы изменчивы и непостоянны и как безнадежно коротка наша жизнь.
     Лора катала колечко на ладони:
     - Как оно выглядело раньше?
     - Вероятно, у этого существа были руки, как перья, украшавшие праздничный жезл. Палеонтолог мог бы сказать точно. - Морская звезда, - шептала она, словно боясь развеять волшебство образа. - Невероятно... Столько замечательных вещей, которые ждут, чтобы их нашли. - Она опустила колечко в карман джинсов. - Было бы замечательно иметь коллекцию подобных предметов, верно? Потом, если случится что-нибудь не очень хорошее, мы могли бы посмотреть на это и вспомнить, что есть нечто совершенное и не исчезающее, и если мы будем пытаться... - Она вспыхнула, затем озарила Поля быстрой улыбкой.