с за шею своими маленькими ручонками, а головку положил на плечо.
     - Точно. А откуда вы знаете?
     - Потому что я завидую ему.
     В трубке он услышал низкий смех:
     - Вы все еще в Сан-Франциско?
     - В Чикаго. Я взглянул на ?Сэлинджер?.
     - Да?
     - Он в плохом состоянии, Лора.
     - Мы знаем - я знаю это. Многие годы его не ремонтировали. Вы обнаружили что-нибудь еще?
     - Трудно сказать, я очень бегло его осмотрел, а нам нужны точные данные. Насколько это важно для вас, я имею в виду этот отель?
     - Я хочу купить именно его. Я уже видела документацию на него, Уэс. Он расположен в идеальном месте. То, что я хочу с ним сделать, организовать будет не очень трудно, а само здание довольно крепкое.
     - Вы не можете этого знать, пока мы не провели инженерные исследования.
     - Год назад здание было крепкое - я же сказала, что видела документацию. Нужно будет только обновить его.
     - Это обойдется в миллион долларов, а может, и больше.
     Наступила пауза.
     - А мы думали, что такой будет цена за него.
     - Если Сэлинджер еще захочет продать его. Я собираюсь послать моего сотрудника, чтобы он разузнал это.
     - Уэс, пожалуйста, сделайте все, чтобы мое имя нигде не фигурировало.
     - Потому что финансирую я? Дорогая, меня нисколько не смущает, что я останусь в тени; я всегда в тени, когда финансирую какой-то проект. Это - все ваше. Вся слава принадлежит вам. Все, что мне нужно, чтобы вы начали получать прибыль.
     - Мне не нужно никакой славы. Я собираюсь основать корпорацию, в которую войдут несколько отелей... Она замолчала на полуслове, и Карриер нахмурился:
     - Сколько отелей мы собираемся покупать?
     - Пока я попросила вас помочь мне только с одним.
     - Но у вас есть другие на горизонте?
     - А разве у вас на горизонте ничего не появляется? По-моему, именно так вы добились того положения, которое сейчас занимаете.
     - Так сколько отелей собирается иметь ваша корпорация?
     - Четыре.
     Они помолчали. Потом, видимо приняв какое-то решение, она сказала:
     - Уэс. Я все расскажу вам, когда мы встретимся. Вы скоро вернетесь?
     Он надеялся услышать, что она скучает по нему так, как он скучал по ней, но она ничего не добавила.
     - Сегодня вечером я буду в Нью-Йорке. Видимо, смогу приехать к вам в пятницу к ужину. Хотя... У меня есть предложение получше. Почему бы вам самой не приехать ко мне в Нью-Йорк?
     На этот раз пауза была недолгой.
     - С удовольствием, - сказала она просто.
     Карриер был удивлен, насколько это его взволновало, он почувствовал себя, как мальчишка, но старался, чтобы голос не выдал его волнения.
     - Тогда до пятницы. Встречаемся в полшестого в ?Русской чайной?. Сообщите моему секретарю номер вашего рейса, и он пошлет за вами моего шофера, который отвезет вас в мою квартиру, а потом в ?Чайную?. Если вы не сможете позвонить...
     - Уэс! - перебила она его. Он почувствовал, что она улыбается. - Я найду дорогу. До встречи.
     - До пятницы, - сказал он.
     - До пятницы, - эхом отозвалась она. Повесив трубку, она судорожно вздохнула. Она должна была рискнуть. Она не могла иметь тайн от Уэса. Они собираются вместе работать, и он хочет доверить ей двадцать миллионов долларов. Он был настоящий бизнесмен. Он сам только что сказал ей, что хочет от нее одного - чтобы она делала деньги.
     Но это была неправда Он ждал от нее значительно большего. Но она была согласна даже на это, потому что ей было интересно с Уэсом Карриером. Он всегда был в центре самых важных событий и принимал участие в том, чтобы эти события совершались на международном уровне. Все это подогревало ее интерес к нему и к чувствам, которые он испытывал к ней. ?Может быть, я уже созрела для этого приключения? - думала она. - И для человека, который считает мошенника честным человеком. Может быть, пришло время честно все рассказать ему??.
     Но сейчас она разволновалась по другой причине, и она знала, по какой. Она уже знала это, когда услышала, что Карриер заговорил о ?Чикаго Сэлинджер? Несмотря на все перечисленные им недостатки, он уже решил, что купит его. Иначе он не стал бы заводить разговор о том, что надо провести обследование дома, тем более, если бы считал, что это выброшенные деньги, или что идея приобретения ?Чикаго Сэлинджер? была глупой, или что она не сможет справиться с этим. Он отнесся к делу серьезно, а это означало только одно - значит, это должно было случиться.
     ?Оуэн, - сказала она про себя. - Мы скоро снова получим твой отель?.

***

     Шел сильный октябрьский дождь, когда такси остановилось напротив Сан-Джеймс Тауэр, поэтому Лора не успела ничего заметить, кроме неясного очертания здания, прежде чем швейцар быстро впустил ее в подъезд, а потом в лифт, который довез ее до апартаментов Карриера. Она немного опоздала, вернее, опоздал ее самолет; кроме того, они не ехали, а просто ползли от Ла Гардия, поскольку движение было таким сильным. У нее едва оставалось несколько минут, чтобы распаковать свои вещи в его спальне, привести себя в порядок в черной хромированной ванной комнате. Ей пора было выходить.
     - Шофер мистера Карриера отвезет вас куда пожелаете, - сказал ей секретарь, помогая надеть плащ. - Если вы подождете здесь или в холле, ему хватит пяти минут, чтобы из гаража приехать сюда.
     Она намеревалась пройтись пешком до ?Русской чайной?, чтобы побыть одной перед встречей с Карриером и вновь почувствовать город, который не видела почти шесть лет. Но ее опоздание и дождь, а также перспектива доехать в теплой сухой машине, где за рулем сидел кто-то другой, заставили ее изменить свое первоначальное решение.
     - Я подожду здесь, - ответила она. Как только он вышел, чтобы позвонить в гараж, с откровенным любопытством она окинула взглядом квартиру. Комнаты были большими и удобными, с мягкими диванами вокруг низкого квадратного журнального столика, гибкими итальянскими напольными лампами из нержавеющей стали с черными металлическими абажурами, вращающимися вокруг своей оси. Квартира имела современный и дорогой, но какой-то нежилой вид. ?Здесь не хватает немного беспорядка, - подумала она, - и несколько смятых подушек на диване. Но хороший дворецкий никогда бы не позволил этого?.
     Она заглянула в столовую, где двенадцать стульев окружали блестящий полированный стол, который годился скорее для конференц-зала, и наконец, в кабинет Карриера, а потом еще раз вернулась в спальню. Именно здесь она впервые почувствовала тревожное волнение. До этого момента она все время спешила и думала только о том, что самолет долго кружил над аэропортом из-за дождя, что ей нужно быстро принять душ и переодеться, чтобы не заставлять Карриера ждать. Но сейчас, разглядывая его бюро из черного дерева и ночные тумбочки около широкой кровати, покрытой белым с черным стеганым одеялом, она поежилась от предчувствий перемен в ее жизни.
     В этот момент вернулся секретарь и сообщил, что машина ждет внизу. Она направилась к дверям.
     Карриер был уже там, когда она приехала, и разговаривал с метрдотелем, хотя маленькое помещение перед залом было забито промокшими шумными группками людей, ожидающих, когда освободятся столики.
     - Как раз вовремя, - улыбнулся он ей, когда она подошла к нему. Взяв ее за руку, он поцеловал ее в щеку. - Мы не смогли бы больше сдерживать толпу.
     В мгновение ока они уже сидели в кабинке, обитой красной кожей, в зале таком же красивом, как и картины на стенах, - Вы чудесно выглядите, - сказал он, беря ее руку в свои. - Я все думал, вдруг вы передумали и не приедете.
     - Мне это даже в голову не приходило, - откровенно ответила Лора. Она с интересом осматривалась вокруг, а Карриер, заказав вино и блины с икрой, ждал, когда она повернется к нему и наверняка с восхищением сообщит, что здесь шикарная обстановка, много звезд и других знаменитостей, которых она узнала, и что она очень рада оказаться в Нью-Йорке вместе с ним.
     Когда она заговорила, он наклонился вперед, чтобы услышать ее среди многоголосья посетителей и звона серебряных подносов о фарфоровую посуду.
     - Я не представляю, как я смогу лечь с вами в постель, - задумчиво проговорила она. От удивления он едва не подпрыгнул.
     - Почему это? - спросил он, сразу почувствовав раздражение, что сказал это голосом хилого подростка, а не мужчины, который привык, чтобы ему подчинялись.
     Она улыбнулась, и он понял, что она знает, о чем он думает.
     - Вы совсем недавно согласились поддержать меня в приобретении отеля. И я испытываю к вам чувство благодарности.
     Ни один мускул на его лице не дрогнул.
     - Мне не нужна ваша благодарность. Я делаю это, надеясь, что буду иметь с этого деньги. Послушайте, что я окажу. - Он наклонился к ней. - Я любовь не покупаю. Я никогда не опускался до этого. Я не верю в детские сказочки, что проститутка - лучший учитель для молодого парня. Я всегда был уверен, что сам смогу найти себе женщину любого возраста. Я делаю только то, что мне нравится, и делаю это честно. Я никогда не торгуюсь.
     - Я не хотела оскорбить вас, - не извиняясь, сказала Лора. Она взглянула на его руки, которые все еще сжимали ее. Пальцы его рук были короткими и очень сильными. Затем она подняла голову и встретила его тяжелый взгляд. - Я знаю, что никакой сделки здесь нет. Но со стороны может показаться, что есть.
     - Кому? Никто ничего не знает о нас с вами.
     - Но я-то знаю. Это важно для меня, а не то, что подумают другие.
     - Но я думал, что вы знаете меня лучше.
     - Я не о вас волнуюсь. Неужели вы не понимаете? Я стараюсь разобраться в своих собственных чувствах - где благодарность, а где влечение к вам.
     Вновь в его глазах мелькнуло удивление.
     - Это не имеет значения. Мне нужны вы. И я не спрашиваю себя почему. Я найду на это ответ в нашем общении. Если же не найду, значит, наши отношения не продлятся долго. Но я уверен, что так не случится.
     Они вынуждены были прервать разговор, когда подошел официант в зеленой русской косоворотке и, разлив по бокалам вино, стал раскладывать тонкие блины с икрой и сметаной на большие тарелки, в которых отражались яркие огни люстр в зале. В этом знаменитом ресторане ничего не делалось тихо и незаметно; это был зал, в котором и еда, и люди были выставлены напоказ и запоминались надолго.
     Карриер не сводил глаз с Лоры:
     - Вы приехали в Нью-Йорк потому, что поняли, что нам пора начинать.
     Она согласно кивнула, вспомнив, как она поежилась у него в квартире от предчувствий.
     - Да, я поняла это. Но я не была уверена...
     - Из-за чувства благодарности ко мне? Или из-за человека, которого вы пытаетесь забыть?
     - И го и другое.
     Лора смотрела ему прямо в глаза. Она не спрашивала, откуда он все знал; проницательный человек мор догадаться, что у нее было прошлое, которое она хотела забыть. Потом она улыбнулась.
     - Но перевешивает чувство благодарности. Он тоже улыбнулся, удивляясь ее находчивости. Он приподнял ее руку и поцеловал.
     - Я обещаю вам, что мы оставим бизнес и старые увлечения за дверями нашей спальни. Я постараюсь сделать так, чтобы вы забыли и то и другое. Вы будете доедать икру или мы уже уходим?
     Лора гортанно рассмеялась. Все-таки приятно подчиняться необыкновенной самоуверенности Карриера, как будто проваливаешься в мягкие диванные подушки, которые обволакивают тебя, поддерживают и заглушают отголоски внешнего мира.
     - Вы не будете возражать, если мы немного задержимся? У меня совершенно не было времени поесть, и я умираю с голоду.
     Он засмеялся вместе с ней. Но ее лицо вдруг стало серьезным.
     - Тем более что мне надо поговорить с вами. Многое хочется забыть, но я хочу, чтобы вы знали, что именно.
     - Я это тоже хочу знать, но не сегодня. Вы не против? Сегодня мы начинаем новые отношения. Мне бы не хотелось начинать их с прошлого.
     Это была отсрочка.
     - Как хотите. Но мы должны поговорить на днях.
     - Завтра или в воскресенье.
     Молча они подняли свои бокалы и чокнулись, потом принялись за еду. Карриер рассказал ей о Нью-Йорке, в котором вырос, описывал места, которые давно изменились, рассказывал анекдоты о своих соседях, которые приглядывали за ним, когда его родители работали. Он всегда был предоставлен сам себе, и Лора начала понимать, откуда в нем потребность главенствовать: единственный путь чувствовать себя уверенным в мире, где никто не обращает на тебя внимания, - самому управлять своей жизнью и знать, что все, что с тобой происходит, случается потому, что именно ты хочешь этого.
     Наконец они доели блины, допили вино, и так как лимузин с шофером ждал их прямо у ресторана, через несколько минут они уже были у него дома.
     Он обнял ее, как только за ними закрылась дверь, и они сбросили свои плащи на пол.
     - Ты знаешь, когда я впервые захотел тебя? - Он поцеловал ее, крепко прижимая к себе, языком лаская ее рот. - В наш первый завтрак в отеле. - Его губы касались ее, когда он говорил. - Все то время, что мы сидели за столиком, ты непрестанно оглядывала ресторан, чтобы убедиться, что все в нем нормально. А я хотел сжать тебя в объятиях и заставить обратить твое внимание на себя. Я хотел, чтобы ты поняла, что я более интересный, чем этот чертов отель.
     Смех Лоры был глубоким и низким. Она притянула его голову к себе и поцеловала его так же жадно, как до этого он целовал ее. Прошло много времени с тех пор, как она целовалась с Полем в последний раз. После того как они расстались, у нее не возникало желания любить снова. Но при первом прикосновении губ Карриера это желание вспыхнуло в ней с новой силой. Ей захотелось, чтобы ее снова любили и сжимали в объятиях.
     Она как бы раздвоилась: мысли о прошлом еще не умерли, а она уже жила человеком, который сжимал ее в своих объятиях. Лора хотела чувствовать прикосновения, слышать голос Уэса Карриера, вдыхать легкий запах его лосьона после бритья, ощущать мягкую ткань ею пиджака и сокрушающую силу его поцелуя. Пружина, которая сдерживала ее, выпрямлялась внутри ее, тело становилось невесомым и податливым, уступая ласкам его настойчивых рук и губ, разрушающих стены, которые оставались неприступными в течение двух лет.
     - ...И в другой раз, - продолжал он, и его губы снова касались ее губ, - когда мы оказались в темноте и ты сказала, что, если я заговорю с тобой, ты сможешь найти меня...
     - И нашла.
     Ее слова казались вздохом. Обнявшись, они прошли через холл в его комнату, где постель была уже разобрана услужливым слугой. Свет единственного торшера шел к потолку, его отблески смягчали черно-белые тона комнаты и делали ее похожей на темную пещеру, за стенами которой шел дождь. Карриер помог Лоре снять жакет и снова прижал к себе.
     - Я хочу заставить тебя позабыть обо всем на свете, - сказал он немного охрипшим голосом. - Я не хочу, чтобы ты думала о ком-то другом, кроме меня.
     Быстрые пальцы Лоры развязывали ему галстук.
     - Не говори об этом. Лучше всего забываешь обо всем в постели...
     - Не только в постели! Черт возьми! Неужели ты не понимаешь, что я хочу, чтобы ты всегда нуждалась во мне; я хочу, чтобы ты всегда думала только обо мне, чтобы у тебя не осталось места для мыслей о ком-то другом!
     - Уэс, замолчи, давай лучше займемся любовью. Пожалуйста. Мы сможем поговорить потом.
     Она поцеловала его, желая увлечь поскорее в постель, куда ей самой не терпелось лечь с ним. Его губы открылись, язык ответил на ее поцелуй, и снова его руки стали настойчивыми и нетерпеливыми; он стал раздевать ее, не разрешая ей помочь ему в этом. Он развязал бант у ее горла и стал расстегивать перламутровые пуговицы блузки, потом сдернул ее, успев почти одновременно справиться с застежкой лифчика. Груди Лоры обнажились, и тут же руки Карриера сжали их, а его губы сомкнулись на ее соске. Она закрыла глаза и отдалась страсти, которую разжигали в ней его прикосновения.
     Продолжая целовать ее грудь, он снял с нее юбку. Лора хотела помочь ему расстегнуть рубашку, но он мягко оттолкнул ее. Она открыла глаза и увидела, что он быстро снимает с себя одежду, и с удивлением обнаружила, что ей стало холодно и неуютно без него, без его рук вокруг нее и его теплых губ. Но через мгновение он снова сжимал ее в своих объятиях, прижимая ее тело к своему. Он подтолкнул ее к постели. Лора подчинилась; ее страсть была настолько сильной, что она едва замечала, что он перехватил лидерство у нее.
     Лежа рядом с ней, Карриер нежно гладил ее тело, для Лоры его прикосновения были подобны разрядам электрического тока. Его пальцы дотронулись до небольшого треугольника каштановых волосков между ее ног и начали исследовать ее темный, влажный центр, войдя глубоко внутрь; он опять начал целовать ее груди, языком лаская ее твердые напряженные соски. Дыхание Лоры стало прерывистым, она почти стонала. Она хотела, чтобы он вошел в нее, но он все еще оттягивал этот момент.
     Его пальцы, губы владели ею, разжигая еще сильнее пламя, пожирающее ее, пока она не почувствовала такое сильное желание, что оно затмило собой все на свете. И тогда он приподнялся и лег на нее. Лора ощутила чудесное тепло его тяжелого тела на себе. Она приподняла бедра и двинулась ему навстречу, чтобы скорее почувствовать его в себе. Движения его были уверенными, именно его уверенность все больше и больше становилась нужной ей. Ее тело двигалось в ритме с его телом, она полностью отдалась любви. Лишь на мгновение Она удивилась про себя, что могла так долго обходиться без этого, а потом перестала думать вообще. Она только чувствовала. Ее тело вернулось к жизни.

***

     Большую часть выходных они провели в постели. Но они выходили и прогуляться, когда прекратился дождь, обследуя город, в котором жил Карриер и который настолько сильно отличался от того, в котором выросла Лора, что можно было подумать, он находился на другой планете. Его автомобиль неотступно следовал за ними, когда они гуляли; он ожидал их у входа в магазины, галереи и рестораны на случай, если они захотят добраться до следующей своей цели на нем. Они заходили в шикарные магазины, размером меньше, чем старая квартира Лоры, которую она снимала когда-то, но где цена за одно платье была больше, чем годовая плата за ее квартиру. А в салонах картины продавали за такие деньги, какие Бену было не собрать за многие годы воровства.
     Но все это было сейчас далеко. Куда бы Карриер и Лора ни заходили, их везде обслуживали с подчеркнутой любезностью, если не сказать, раболепием. Нью-Йорк превратился в кладезь сокровищ, где красотой можно было не только любоваться, но и потрогать руками, а иногда и купить - например, Карриер убедил ее позволить ему купить ей пару кожаных перчаток с перламутровыми пуговицами - не испытывая при этом ни страха, ни вины, ни опасности.
     - А сейчас, - сказал он в воскресенье днем, когда они сидели у него в кабинете за два часа до вылета самолета Лоры в Берлингтон. Снова пошел дождь, и в комнате зажгли камин. Они сидели в глубоких креслах около камина, на столике между ними стояла бутылка шерри, а на тарелке лежали булочки с изюмом. - Ну, теперь давай послушаем, что ты там хотела рассказать. Я готов ко всему. Я тебе уже сказал, что значат для меня эти выходные?
     - Да.
     Она рассеянно улыбнулась, решая, с чего ей начать.
     - Эти дни были прекрасными. Гораздо лучше, чем...
     - Чем ты предполагала, - закончил он за нее, когда она запнулась. - Итак, кто он?
     - Поль Дженсен. - В комнате Карриера это имя ей самой показалось странным. - Внучатый племянник Оуэна Сэлинджера.
     Брови Карриера взметнулись вверх.
     - Ты ведь знала всю семью.
     Лора уже хотела продолжать свой рассказ, но смысл его слов дошел до нее, и она с удивлением взглянула на него:
     - Так ты все знаешь об этом? Ты с самого начала все знал и ничего мне не сказал!
     - Не я должен был говорить. Это - твое личное дело, и я знал, что рано или поздно ты сама мне расскажешь, когда будешь готова это сделать. Дорогая... - он наклонился к ней и взял за руку. - У меня во всех городах есть люди, кот