ше меня; я тогда была в Европе. Спорю, все дело было в том, что Феликс застал Ленни с кем-то, а может быть, наоборот, но с другой стороны, кто может представить Феликса, влюбленного в кого-то еще, кроме своих отелей? Так вот. Тогда о них было много разговоров, а сейчас говорят об Эллисон Сэлинджер, которая обручилась Бог знает с кем, с абсолютным никто, где-то в Европе. Они собираются пожениться на Рождество, и, кажется, ее родители даже еще с ним не познакомились! Но и это еще не все! Этот год был богат на...
     - Подожди, - голос Лоры был хриплым, и она откашлялась.
     - Ты... ты знаешь имя человека, за которого она выходит замуж?
     - Я не обратила на это внимания, потому что никто его не знает. Я думаю, он работает в одном из отелей ее отца. Управляющим или кем-то в этом роде. Боюсь, я слушала невнимательно, потому что в тот момент мне рассказали, что ее двоюродный брат женился, и мне было гораздо интереснее послушать про это, потому что я знаю счастливую избранницу.
     У Лоры перехватило дыхание.
     - Какой двоюродный брат?
     - Поль Дженсен. Он женился на Эмилии Кент, абсолютно сногсшибательной и очень достойной бостонской девушке. Если бы я делала ставки, я бы поставила на Поля. Эллисон выходит замуж за настоящего авантюриста, а Поль знает что делает: он нашел девушку того же круга, что и он сам, так что ему не нужно беспокоиться о последствиях.
     Наступило молчание.
     - Ой Господи! - сказала Джинни. - Я заговорила тебя до смерти, а ты на работе и так далее. Извини меня, ради Бога. Ты прощаешь меня?
     - Конечно, - машинально ответила Лора. Она почти легла на письменный стол, положив голову на руку и закрыв глаза.
     - Пожалуйста, сообщи мне, когда ты приезжаешь, чтобы мы могли это отметить.
     - Обязательно сообщу. - Она помолчала. - Ты вроде немного огорчилась, дорогая. Я сказала что-нибудь не то?
     - Нет. - Лора старалась говорить естественно. - Спасибо... Спасибо, что приедешь на открытие. Для меня это очень важно. До встречи.
     Когда она наконец положила трубку, у нее кружилась голова, ее бросало то в жар, то в холод. ?Я сейчас потеряю сознание, - подумала она. - Но я никогда не падала в обморок, я даже не знаю, что при этом чувствуют?.
     Она схватилась за край стола. Просто то, что рассказала Джинни, застало ее врасплох.
     Врасплох. Врасплох. Слово гудело у нее в голове.
     Когда-то я попросила Бена не грабить Сэлинджеров, но он не послушал меня. В феврале я попросила его не жениться на Эллисон, сейчас ноябрь, и он уже назначил день свадьбы.
     Она закрыла глаза, думая о Бене. Ей легче было думать о Бене, чем о Поле. Именно тогда, когда я думала, что мы сможем помириться после всех этих лет...
     Врасплох. Врасплох. Слово не уходило. Но оно касалось уже не Бена, а Поля. Она не могла заставить себя не думать о нем. Эмилия Кент. Поль и Эмилия. Поль и Эмилия Дженсен.
     Черт возьми, ведь это должна была быть я! Проклятье! Будь он проклят! И будь проклята вся его семья!
     Но в то же время, почему бы ему и не жениться? Мужчина хочет иметь жену, дом и нормальную жизнь, без тревог и страхов. Мужчина хочет детей.
     Но его дети должны были быть нашими!
     Она сидела за столом, пока не утихло головокружение и она немного успокоилась. Машинально она поправила стопку бумаг и книг на своем столе: планы на открытие отеля, стопка приглашений, счета, каталоги. У нее еще столько работы впереди. У нее будет полная, настоящая жизнь. Ее жизнь, сейчас.
     Уэс, Клэй, Келли и Джон. Память об Оуэне, отель ?Чикаго Бикон-Хилл?. И еще три отеля Сэлинджера, которые будут со временем тоже ее.
     У нее будет полная жизнь. Двери должны быть плотно закрыты за тем, что было в ее прошлом. Однажды она решила, что освободилась от прошлого. Сейчас она поняла, что не освободится от него никогда. Прошлое было частью ее жизни: частью ее сердца, мыслей, частью ее будущего. Но двери должны быть всегда закрыты, и она никогда не должна заглядывать туда. Она должна смотреть только в настоящее и будущее. С прошлым покончено.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА 18

     - Ну надо же! - удивлялась Роза, рассматривая гостей в холле ?Чикаго Бикон-Хилл?, когда Лора вышла ей навстречу. - Как здорово вы отмечаете открытие отеля! Должна сказать, что Сэлинджеры никогда не делали ничего подобного. Здравствуй, моя маленькая мисс. Как я рада видеть тебя снова!
     Лора поцеловала ее в мягкую щеку и на секунду закрыла глаза, когда поднятые руки Розы обняли ее.
     - От тебя по-прежнему пахнет свежим хлебом, - сказала она, улыбаясь, но улыбка вышла какой-то грустной. - Хорошо, что ты приехала.
     - Ну да, я здесь. Я ни за что не пропустила бы такой роскошный прием. - Она отступила на шаг и критически осмотрела Лору. - А ты изменилась. Повзрослела, стала такой элегантной и изящной.
     - Это снаружи, - ответила Лора. - А на душе у меня неспокойно.
     - Ничего. - Она похлопала Лору по руке. - Я очень благодарна, что ты написала мне. Мне так хотелось поговорить с тобой, но сознаюсь, что я не знала, как это сделать. После того как этот адвокат ухитрился использовать мои слова против тебя, я все хотела позвонить и сказать, что скучаю, но боялась, что ты не захочешь со мной разговаривать.
     Молодая пара прервала их разговор, как будто Розы здесь не было:
     - Отличная работа, Лора, наши комнаты превосходные. Какая великолепная мысль провести выходные именно так. Мы с нетерпением ждем, что будет дальше.
     - Спасибо, - ответила Лора. - Разрешите представить вам...
     - Мы устраиваем на Новый год вечеринку у нас дома в Лейк-Форест. Приезжайте, там будет очень много людей, которые понравятся вам. Если вы собираетесь осесть в Чикаго, лучшей возможности не представится. Иначе вы потратите месяцы и познакомитесь совсем не с теми людьми. Если хотите, мы пришлем нашего шофера, чтобы он привез вас к нам.
     Они отошли. Лора переглянулась с Розой.
     - Я готовила для этой пары раз десять на приемах, которые давали Феликс и Ленни, - задумчиво проговорила Роза. - Строго говоря, я готовила для половины гостей, которые собрались здесь. Боюсь, я принадлежу к тем, кто находится по другую сторону кухни, моя дорогая мисс.
     - Ты - гостья, - ответила Лора решительно. - Это мой вечер, и я пригласила своих друзей. Остальные гости были приглашены моим другом.
     - Ну, они все замечательные люди, просто замечательные. Очень хорошо, что они здесь, - Роза подмигнула Лоре. - Я горжусь тобой. Ты ведь знаешь, что в декабре очень много приемов, но они предпочли приехать на выходные к тебе. У тебя здесь и фоторепортеры. Боже мой! Все считают, что твой отель станет чем-то особенным. А ты здесь управляющая! Какая хорошая работа!
     Лора кивнула, почувствовав себя виноватой, потому что сказала - снова - Розе неправду. Но она до сих пор держала в секрете, особенно от Феликса, что являлась владелицей отеля. И хотела скрывать это как можно дольше.
     - Поэтому, когда ты прислала мне приглашение, - продолжала прерванный рассказ Роза, - я сказала себе: значит, она хочет поговорить со мной. Она простила меня за то, что я все напортила тогда в суде. Ты любила меня, и я это знала и скучала по тебе очень сильно. Но я не буду разговаривать с тобой, если ты собираешься начать с объяснений. Ты никогда не делала мне ничего плохого, моя молодая мисс. И если я не узнаю всю правду, то ничего страшного не случится. Это уже неважно. Почему я не должна была больше любить тебя так, как раньше?
     - Благодарю тебя, - проговорила Лора осевшим голосом. Она оглянулась и увидела, что подошел Клэй.
     - Возникла небольшая проблема с сервировкой стола. Ты можешь помочь?
     Она кивнула, обняла и поцеловала Розу. Той показалось, что Лоре хотелось посильнее прижаться к ней.
     - Коктейли в гостиной, ужин в восемь часов. Я постараюсь еще подойти к тебе, но у меня столько дел...
     - Иди, иди, - сказала Роза. - Я сама занималась такими вещами в свое время. Знаю, есть много мелочей, которые могут испортить прием или сделать его блестящим. Обо мне не волнуйся. Я все разгляжу получше, по удивляюсь...
     Тут было чему удивляться, подумала Роза, когда Лора и Клэй ушли. Например, они оба. Клэй отрастил усы и определенно выглядел красавцем, его светлые волосы были элегантно уложены. Да и Лора блистала изысканностью, которой раньше у нее не было. Проходя по холлу, Роза спрашивала себя, что же за всем этим кроется. ?Если Лора была счастлива, если у нее появились новые друзья и возлюбленный, значит, она справилась со всем, что произошло. Может быть, и так, - думала она, - но работу она нашла действительно хорошую. А если она участвовала и в реконструкции отеля, то у нее даже больше талантов, чем я думала?.
     В гостиной она нашла свободное кресло около ?амина, которое стало ее пунктом наблюдения. Оттуда она наблюдала за гостями и следила за Лорой, которая носилась то с одной проблемой, то с другой, ни разу не присев и не отдыхая. Лора не выглядела ни взбудораженной, ни взволнованной, хотя у нее не было ни минуты, чтобы расслабиться, даже на ужине в пятницу вечером. В то время как двести гостей отдавали должное икре, фазанам и малиновому крему, приготовленным Энрико Гаррибальди, шеф-поваром ?Бикон-Хилла?, Лора была везде, внимательно следя за всем, что происходило вокруг. В субботу картина повторилась. На обед были приготовлены традиционные блюда Северной Италии. И Роза как опытный повар не могла не оценить мастерства своего коллеги. Затем гостей на лимузинах повезли в Чикагский институт культуры и искусств на частную выставку самых интересных экспонатов года: сундуки с серебром и драгоценными камнями, найденные на итальянском торговом корабле, который затонул недалеко от побережья Испании четыреста лет назад. Карриер был основным спонсором поисковой экспедиции, которая обнаружила корабль и подняла со дна моря сокровища. Он также договорился с Институтом культуры организовать посещение выставки за день до ее официального открытия. Фоторепортеры, которые освещали выходные в ?Бикон-Хилле? для журналов ?Таун энд кантри?, ?Вог?, ?Ай? и десятка других, что публиковали глянцевые фотографии о жизни богатых и знаменитых людей, тоже были там, снимая телевизионных звезд, графинь и промышленных магнатов около стеклянных витрин, сверкающих кубками, монетами и сказочными украшениями. Никто не обращал внимания на Розу Она была приглашена лично Лорой Фэрчайлд, но им до этого не было дела
     Келли Дарнтон тоже испытала на себе эти ледяные взгляды, которые означали, что ее не узнают. Она приехала в субботу утром и после возвращения гостей из Института искусств в гостиную отеля выпить чаю и коктейли присоединилась к Розе, которая сидела на своем посту около потрескивающего в камине огня.
     - Совершенно очевидно, что мы обе абсолютно неизвестны обществу, - заметила она и протянула руку. - Келли Дарнтон.
     - Роза Каррен. - Роза пожала протянутую руку, и ей понравилась сила, которую она в ней почувствовала, и открытый взгляд ее темных глаз. - Лора рассказывала мне о вашей гостинице. А о вас она говорила просто восхитительные вещи.
     - Все правда, я уверена. О вас я тоже слышала только хорошее. Когда Лора кого-то любит, она не скупится на похвалу.
     - А если ей кто-нибудь не нравится?
     - Тогда она становится тихой, - ответила Келли. - Разве она поступала по-другому, когда вы знали ее?
     - Тогда она была очень молодой, но чувств своих никогда особенно не демонстрировала.
     - Вот именно. Видит Бог, она такой и осталась. Привет! - сказала она, видя, что к ним подошла Джинни Старрет.
     - Мне хотелось увидеть новые лица. - Джинни поставила третий стул к их столу из розового дерева, не спрашивая разрешения. - Я ужасно устала видеть одни и те же лица на всех приемах.
     Она представилась, отметив при рукопожатии, что у Келли рука была мозолистая, а у Розы - пухлая и мягкая.
     - Так какая до сих пор Лора? - спросила она, успев услышать последние слова Келли.
     - Скрытная, - ответила Келли. - Не любит говорить о своих чувствах или о чужих. Ни с кем.
     - Но есть же у нее близкие подруги, - не поверила Роза.
     Три женщины переглянулись между собой. Каждая считала себя подругой Лоры; Джинни и Келли доверяли ей свои секреты; Роза всегда рассказывала ей о Сэлинджерах и о своих чувствах к ним. Но откровенничали всегда они, а Лора никогда не делилась с ними своими мыслями. Они любили ее, знали, что и она хорошо к ним относится, но никто из них не мог сказать, что знает ее близко.
     Роза вздохнула.
     - Интересно, она счастлива? Она получила хорошую работу, этот отель такой красивый...
     Около их столика остановилась официантка.
     - Мне бы хотелось шерри, - сказала Джинни. - А вы, Келли? Роза?
     Келли кивнула.
     - А мне чай, пожалуйста, - заказала Роза, оглядывая комнату. - Она и раньше любила все красивое. Я всегда знала, что она обязательно найдет возможность создать что-то красивое своими руками.
     ?Своими руками, - повторила про себя Джинни. В этот момент она поняла, в чем была особенность ?Чикаго Бикон-Хилла?: его красота индивидуальна. Гостиная, в которой они сидели, была большая, мягкое освещение и нежные цвета комнаты делали ее оазисом в эти серые чикагские дни. Зеркальная стена отражала геральдические лилии на коврах, которыми был застелен весь отель, и большие панели с французскими гобеленами, висевшими на другой стене. Небесно-голубой потолок с орнаментом из позолоченных завитков парил над гостями, сидящими в светло-голубых креслах и на диванах вокруг круглых столиков. На возвышении играл арфист, исполняющий музыку в стиле барокко, мелодичные звуки переплетались с шумом голосов, который становился то громче, то тише. Официантки развозили чай, а между столиками мелькала Лора в длинном золотистом платье, которое переливалось в нежных тонах комнаты.
     Джинни с завистью вздохнула, вспомнив время, когда и ее лицо было свежим и гладким, с румянцем на щеках, с яркими глазами, которые не нуждались в краске, фигура с изящными бедрами и узкой талией без нечеловеческих диет и утомительных занятий на тренажерах. Но ее зависть быстро прошла. Шестидесятидвухлетней женщине было абсурдно завидовать девушке двадцати пяти лет, и кроме того, если быть совсем честной, она вынуждена признать, что даже в лучшие свои годы никогда не выглядела так, как Лора в этом платье: у нее не было того кошачьего изящества, которое заставляло ткань струиться по фигуре как жидкое золото, когда Лора двигалась.
     Официантка принесла им напитки, а для Розы чайник из английского фарфора и чашку с блюдцем. Рядом она положила серебряное ситечко, затем открыла полированную деревянную коробку с маленькими отделениями, наполненными чайными листьями, и когда Роза выбрала сорт чая, положила заварку в чайник, закрыла его крышкой и накрыла стеганым чехлом, чтобы чай настоялся. И наконец, на середину стола она поставила блюдо с печеньем и корзиночку с фруктами и расставила тарелочки под фрукты, на которые положила ножи с перламутровыми ручками. Роза вздохнула.
     - Не много осталось мест, где так хорошо подают чай. Она запомнила все, чему я учила ее, и многое другое.
     Залаяла собака. Звуки были настолько необычны, что все смолкли. Гости поворачивали головы, переглядывались, а лай становился все громче и визгливее. Вдруг все поняли, что лает вовсе не собака, а мужчина, сидящий на скамейке около арфиста. Он закинул голову назад, широко раскрыл рот, отчего мускулы шеи у него сильно напряглись, и издавал рычание, подвывание и лай, в то время как девушка, которая была с ним, вся в слезах, тщетно пыталась остановить его.
     - Подонок, - пробормотала Джинни. - Это Бритт Фарлей. Наглотался наркотиков под завязку. Никогда не может обойтись без выходок, особенно когда напьется.
     - Кто это? - спросила Келли громко, стараясь перекричать лай и визг.
     - Рок-певец в стиле кантри, прославился в одном из телесериалов. - Она встала. - Он учился в университете с моим бывшим мужем; оба любили выпить и бегали за женщинами. Может быть, смогу выпроводить его отсюда, пока он не испортил праздник Лоры. - Люди вернулись к своим разговорам, некоторые возмущенно обсуждали поведение Фарлея, некоторые делали это со смущением; слышалось звяканье посуды и столовых приборов, арфист перебирал струны, и все делали вид, что ничего не произошло... Когда Джинни подошла к столику Фарлея, продолжающего лаять, она увидела, что Лора села рядом с ним, обняв его одной рукой, и что-то тихо говорила ему на ухо. Она говорила быстро, не останавливаясь, ее пальцы вцепились ему в плечо. И все это время его спутница продолжала плакать:
     - Я просила его не принимать кокаин. Понимаете, все думают, что он бросил наркотики. Он пообещал покончить с этим после предупреждения, что, если он не прекратит принимать наркотики, они вышвырнут его с телевидения, перепишут его роль или еще что-то. Он им обещал... он мне обещал, но меня он считает девчонкой, которая настолько глупа, что связалась с ним...
     Ее голос сорвался. Джинни наклонилась к Лоре, прислушиваясь.
     - ...хороший, вы очень хороший, - говорила Лора, своей монотонностью ее голос гипнотизировал его. - У вас хороший голос, хороший тембр, звучание, но никто не ценит этого; сейчас для вашего голоса нет рынка, не нужны сейчас рок-музыканты на телевидении...
     Джинни хихикнула. Лора предостерегающе посмотрела на нее, и та замолчала.
     - ...или романтики, и вам так хорошо удается рок-музыка в стиле кантри или любовные песни. Они бы не позволили вам петь что-нибудь другое, даже если бы ценили вас. Но, может быть, очень скоро кто-то оценит ваши таланты, но и сейчас вы такой популярный, так важны для телевидения, что они не дадут вам изменить репертуар, они не могут не признать, что вы герой...
     Продолжая нашептывать ему на ухо, она помогла ему подняться, все еще обнимая его за плечи. Он был намного выше Лоры, и ей пришлось идти на цыпочках, все говоря и говоря ему что-то, когда они проходили по залу. Он с полузакрытыми глазами, в каком-то трансе следовал за ней, прекрати, наконец, издавать вой,
     Лора оглянулась на Джинни и жестом попросила ее остаться с девушкой, а сама вывела Бритта Фарлея из гостиной, спустилась с ним в холл, где они вошли в лифт.
     - Я провожу вас в ваш номер, - сказала она ему ледяным голосом. Удивившись такому обороту, он широко раскрыл глаза. - Ужин я пришлю сюда. И я не желаю видеть вас внизу, пока вы не будете абсолютно трезвым. Если вы протрезвеете только к завтрашнему утру, то это значит, что раньше, чем к завтраку, вы не спуститесь.
     В богато отделанном лифте они стояли близко друг к другу, а Лора пыталась унять свою ярость. Это мой дом, первый за всю мою жизнь, который по-настоящему мой! И у меня здесь гости, а этот чертов дурак смеет напиваться! Да еще лаять! Кем он себя вообразил, что является в мой дом и нарушает покой моих гостей? Лифт довез их до одиннадцатого этажа, и, взяв его за руку, она потащила его по коридору в номер.
     - Подождите, - басом сказал он, стараясь остановиться. - Вы не можете заставить меня уйти с вечера... я заплатил деньги...
     - Но не в этот раз. Сейчас вы ничего не платили; вы здесь гость, и вы сделаете то, что я вам говорю. Дайте мне карточку от вашего номера. - Он помедлил. - Дайте мне ее, Бритт. У вас будут большие неприятности, если вы не сделаете то, о чем я прошу вас.
     Фарлея искоса взглянул на нее:
     - У Бритта не бывает неприятностей. Бритт может сам доставить неприятности.
     - Говорите что хотите, но если вы не откроете комнату или не дадите мне ключи, я вызову полицию и вас арестуют за нарушение порядка.
     - Нет, не пойдет. Уэс не позволит вам этого сделать. Он сто лет меня знает. Это отразится на репутации отеля.
     Лора посмотрела на него с презрением:
     - Хотите проверить?
     Он попытался выдержать ее взгляд, но отвел глаза, и через минуту его плечи безвольно повисли.
     - К черту!
     Из кармана он достал пластиковую карточку с кодом его комнаты, вставил ее в узкую щель двери и открыл ее. Лора воспользовалась этим и втолкнула его в