лся Японец.
   - Отбой! - выдохнул набранный воздух Фролов. - Занятие  окончено.  Оружие
на место, патроны оставить в патронташе.
   - Ты чего?! - не на шутку обиделся подопечный. - Обещал ведь!
   - Отставить! Выполнять приказание! Вопросы потом. Живо!
   Японец подхватил винтовку и с жутким  непониманием  направился  в  сарай,
запер оружие, уложил дрова. - Можно вопрос? - спросил он,  протягивая  ключи
от ниши.
   - Валяй...
   - Почему прервали занятия?
   - Ты меня плохо слушал, не вникал в сказанное, СЛИШКОМ хотел  поиграться.
А с оружием это все непростительно. Слишком серьезная машина. А уж  играться
с ним...
   - Так ведь без патронов! - подопечный никак не мог успокоиться.
   - Вот видишь! А я тебе минуту назад  сказал,  что  не  гильзы  у  тебя  в
патронташе,  а  настоящие,  боевые  патроны.  Дважды  акцентировал  на  этом
внимание. Не дошло через уши, дойдет через задницу. Занятие завтра. Отдыхай,
курсант.
   Японец заставил себя не обижаться, - сам виноват, - уселся на  лавочку  и
принялся разглядывать город, словно картину в рамке из виноградных  листьев.
Фролов отправился к Джеку возиться с компьютером.
   Время близилось к обеду, Японец начал скисать. Под испорченное настроение
вылезли все мелкие неурядицы последних дней, все безуспешные попытки  прийти
в согласие с самим собой.
   - Киснем? - вылез из домика Саша, как медведь из берлоги. -  Киснем...  -
понуро повесил голову подопечный.
   - Рассказывай!
   - Что рассказывать? Просто настроение хреновое.
   - Это в такую-то погоду? - потянулся и присел рядышком. - Ты когда-нибудь
слышал, что люди со сломанным позвоночником не  могут  ходить?  Слышал,  что
есть слепые, не  такие  как  ты,  а  вообще  белого  света  не  видят?  Есть
смертельно больные люди, а есть те, у кого дети смертельно больны. И никогда
не выздоровеют. А?
   - Слышал. И что с того?
   - А то, что если плохое настроение будет у них, я им прощу,  а  вот  тебе
нет. Тебе киснуть совершенно не из-за чего. У тебя нет ни единой проблемы  в
жизни, которую было бы нельзя разрешить. Веришь? Если  не  разрешил  до  сих
пор, значит тебе просто лень.
   - Иди ты...
   -  Посылать  будешь  мою  бабушку,  которая  играет  на  заднем  дворе  в
пинг-понг. - зло пошутил Фролов. - Давай, выкладывай.
   - Я тебе уже говорил, ты слушать не стал.
   - О желаниях и возможностях? - припомнил Саша. - Ну.
   - А... Серьезная тема. Видать тогда до тебя не дошло. И  я  знаю  почему.
Потому что отрабатывали проблему на абстрактном примере. Хрен с тобой. Давай
обсосем твою собственную проблему, но если ты еще хоть раз скиснешь зазря, я
с тобой неделю не буду здороваться, веришь?
   - Я тебе уже говорил, что меня попросту задолбало одиночество.
   -  Переводим  на  русский  язык,  -  усмехнулся  Саша.  -  Ты  не  можешь
познакомиться с девушкой. Причина?
   - А когда?
   - Вечером. Или ты сильно занят?
   - Ладно. Ну и где по твоему? В  троллейбусе,  на  скамеечке  в  парке,  в
кабаке, на дискотеке?
   - Сдурел? Во всех этих местах, кроме  наверно  троллейбуса,  можно  найти
проститутку, но уж никак не девушку.
   - Вот! А ты говоришь, что нет неразрешимых проблем...
   - Это ты называешь проблемой? - А есть решение? - в глазах Японца зажегся
огонек надежды. - Самому трудно, что  ли,  башку  приложить?  Ладно,  делаем
поправку на отсутствие жизненного опыта. Скажи мне,  друже,  что  главное  в
отношениях между мужчиной и женщиной?
   - Нашел кого спросить. - подопечный скривился,  будто  разжевал  таблетку
тетрациклина.
   - А подумать?
   - Не знаю... Я когда начинаю  представлять  такое  знакомство,  то  самое
трудное - это о чем говорить. - Молодец! Правильно! - Фролов чуть с  лавочки
не вскочил. - Самое главное, это  наличие  соприкосновения  интересов,  чтоб
было о чем общаться, чтоб были общие радости и общие горести. Все  остальное
-  пыль.  Красота,  секс,  романтика,  все  это  проходит  со  временем  или
приедается, а остается тот зацеп интересов, о котором я тебе  говорил.  Если
знакомиться с девушкой на дискотеке или в кабаке, то тебе может  повезти,  а
может и нет. В худшем случае вас ничто кроме кабака связывать и не будет.  Я
же не привык оставлять столько места случайностям.
   - И что делать?
   - Найти место, где сконцентрированы люди  с  нужными  тебе  интересами  в
жизни. Разве это так сложно?
   - Ты сдурел, что ли? Как я могу определить такое место?
   - Блин, думать ты не хочешь совсем. И ведь не  дурак,  далеко  не  дурак!
Просто ленишься. Когда я  уже  вышибу  из  тебя  эту  лень?  Ладно...  Какой
интерес, прости за каламбур, тебя интересует?
   - Не знаю... - Это от того,  что  у  тебя  самого  нет  в  жизни  никаких
интересов кроме держания  дивана  на  спине  и  книжных  мечтаний.  Ну,  еще
музыка... Это не пойдет. Хотя... Слушай, ты  же  интересовался  фехтованием,
а?
   - Ну и?
   - Еще интересуешься?
   - Только историческим, не спортивным. Когда мечами дерутся, в кольчугах.
   - Это хорошо, это радует. Сейчас я поскакал домой, обедать, потом  сделаю
все домашние дела и... Корче, сбор тут, в пятнадцать часов. Джек! Эй, голову
от экрана отверни. Ты мне будешь нужен  в  пятнадцать  часов.  Все,  ребята,
покедова.
 
   Пятнадцати часов Японец ждал без особого воодушевления -  не  верил,  что
столь серьезную проблему можно разрешить так вот, на раз. Хотя  за  Фроловым
станется... Это внушало хоть какую-то тень надежды. Надежный мужик...  Такое
ощущение, что для него действительно  нет  ничего  невозможного.  Хотя  чушь
это... Невозможное есть всегда и для всех, но Саше каким-то чудом  постоянно
удавалось выкручиваться. И то у него выходит, и это, словно из другого теста
слеплен, чем остальные.
   Ребята как раз заканчивали обедать, когда Фролов неслышным кошачьим шагом
проскользнул в домик на Лагерной. - Готовы? - спросил он без предисловий.
   - Еще десять минут! - с  набитым  ртом  пробурчал  Джек.  -  Какая  форма
одежды?
   - Спортивная. Джинсы, футболка, кеды - в самый раз. Женя,  а  ты  оденься
эээ... поприличнее. Кеды нафиг, пойдешь в туфлях. Надень  коричневые  брюки,
они тебе идут, к ним серая рубашка будет как раз.  И  причешись,  блин...  -
Туфли трут! - скривился Японец.
   - Не перетрут! Опять чего-то задаром захотелось?
   - Ладно, все, одеваюсь... -  повторения  недавнего  разговора  подопечный
явно не хотел.
   - Далеко хоть переться? - уже закрывая калитку, спросил Джек.
   - Пятнадцать минут. Сразу за лесопарком на горке.
   Расслабляться и ездить на троллейбусах Фролов ребятам не  давал,  поэтому
расстояния привыкли мерить в минутах ходьбы - город маленький, очень удобно.
   Потом Японец не раз вспоминал  этот  вечер  -  переломные  моменты  жизни
всегда вспоминаются в попытке повернуть их и так, и эдак, предположить  "что
бы было, если бы...". Но тогда он, конечно же, не знал  еще,  что  именно  в
этот жаркий летний день судьба окончательно и бесповоротно превратит его  из
мечтателя в человека ответственного, навсегда  выдавит  из  него  надуманные
страхи.
   И Японцу, и Джеку  в  клубе  исторического  фехтования,  куда  привел  их
Фролов, понравилось сразу - интересные люди, оружие, доспехи, тренировки. Не
соскучишься! Подопечный сразу же позабыл  для  чего,  собственно,  затевался
весь этот поход, его полностью захватила атмосфера клуба.  К  новичкам,  как
обычно, отнеслись  с  интересом  и  уважением,  попробовали  "в  работе"  на
деревянном оружии, поразились странноватой "ведьмачьей" выучке Джека, -  два
года занятий кендо не проходят бесследно, -  стали  расспрашивать  о  жизни.
Закончилось все это двумя бутылками вина "за знакомство" и ребята  вернулись
на  Лагерную  поздно  ночью  совершенно  счастливыми.  Новые  люди  -  новые
впечатления... Тренировки три раза в неделю, плюс воскресные сборы, когда  в
клуб сходились все, кто не мог прийти на  неделе  по  занятости.  Именно  на
таком сборе Японец и познакомился с Татьяной - лучшей фехтовальщицей клуба.
   В принципе он сразу понял, что  эта  девушка  не  для  него,  слишком  уж
красива, умна, интересна - постоянный центр внимания. Вокруг нее беспрерывно
был кто-то из парней, не чета Японцу, но  никому  из  них  она  не  отдавала
предпочтения, оставаясь приветливой со всеми и для всех недоступной.  Ночами
Японец вздыхал, ворочался, но по привычке, считая себя личностью  заурядной,
предпринимать какие-либо действия и не думал - чего  зря  позориться?  Хотел
уйти из клуба, но передумал, очень уж было там интересно. К  тому  же  Джека
оттуда за уши не утащишь, а сидеть одному по вечерам в забытом всеми  богами
домике не хотелось почти до истерики.
   Фролов  в  клубе   появлялся   редко,   переговаривал   с   руководством,
расспрашивал о планах, о  предстоящих  турнирах.  Казалось,  на  подопечного
внимания не обращал вовсе - пусть себе тренируется. Но это только  казалось,
потому что все шло так, как задумывалось с самого начала. И не малую роль на
начальном этапе этих планов играл Джек.
   Очень уж большим молодцом он был в рубке на мечах -  техника  напористая,
яркая, неординарная, а главное эффективная. Мало кто мог устоять. К тому  же
москвич в таком маленьком городе без внимания не останется, не оставался без
внимания и Японец, поскольку тоже был москвичом, а главное другом Джека.  Но
вбив себе в голову, что никому не нужен и ничего в данном случае сделать  не
может, подопечный ничего и не  делал.  Саша  этого  ожидал  и  все  действия
предпринял сам. Хотя, собственно, ничего особенного и не требовалось, просто
если человек умеет что-то делать хорошо, он должен это делать - иначе  беда.
Японец умел петь. Не просто петь, а петь собственные песни, причем так,  что
дух захватывало - слушать можно было часами. Беда лишь в том, что он  молчал
об этом умении, как  партизан  на  допросе,  все  боялся  обратить  на  себя
излишнее внимание, хотя по ночам только и думал, как это сделать. Саша  сдал
его беззастенчиво, ни один волос дыбом не стал, мол,  умеет  Женя  петь,  да
так, что заслушаетесь.
   Насели... Отнекивался подопечный долго, но толпой дожали и деваться  было
некуда, особенно когда за всех попросила Татьяна. Притащили гитару и  Японец
запел... Пел он о воле, о чести, о доблести, о нелегком  ратном  труде  и  о
любви, за которую и в огонь, и в воду,  и  на  любую,  даже  самую  страшную
смерть.
   Притихли...
   Слушали  долго,  запоем,  в  перерывах  обсуждали  уважительно,  шепотом,
терпеливо ждали, пока певец подстроит гитару. Такого в эдакой глуши никто из
них и не слыхивал. Сам Японец был уверен, что пел хуже  некуда,  но  в  этот
вечер Татьяну до дома провожал именно он. Никто оспаривать это право даже не
думал - лучшие воины и лучшие певцы во  все  времена  пользовались  на  Руси
уважением и почетом.
   Саша вечером потирал руки, выкладывая историю со счастливым концом  жене,
а подопечный до часу ночи простоял с Татьяной в подъезде и до утра лежал  на
кровати без сна, пялясь в потолок глуповатой счастливой улыбкой. О Саше он в
это время не думал, был уверен, что всего добился самостоятельно. А  Фролову
было без разницы - главное, что дело сладилось.
   Татьяна оказалась вовсе не такой  боевитой  и  неуязвимой,  какой  хотела
казаться в клубе...
   - Милая... Ласковая... - не помня себя от счастья, шептал вечерами Женя.
   Кличку "Японец" в те дни похоронили без всяких почестей, как символ того,
что Женька стал другим человеком. Только Джек за спиной упорно звал  его  по
старому,  не  веря  в  окончательный  успех  предприятия  и  дабы  зазря  не
переучиваться.
   Да, вне клуба Татьяна, Танечка, как звал ее Женя, была  совсем  другой  -
тихая, загадочная и какая-то грустная. О семье почти не говорила, только то,
что живет без отца, с младшим братом и мамой. Институт, клуб, книги -  почти
все ее интересы, даже друзей особенных нет, в основном все как были,  так  и
оставались добрыми знакомыми.
   Женька чувствовал, что эта затаенная грусть  мешает  им  сблизиться,  как
мешала, наверное, многим другим сблизиться с Таней. С одной  стороны  он  от
души благодарил за это высшие силы, с другой люто гневался за это на них. Он
хотел быть ближе к той, которую искал и ждал так давно, но смелости влезть в
чужую душу все таки не хватало. Да, странностей в Танином поведении  было  с
избытком,  через  край,  можно  сказать.  Это  давило,  мучило,   заставляло
задуматься.
   Например провожать себя девушка позволяла только до подъезда  -  Женя  не
знал ни этаж, не квартиру, где она жила. Не давала она и  телефон,  хотя  он
был, как-то раз Таня об этом обмолвилась. Все решила зародившаяся и окрепшая
в эти дни  ответственность  за  любимую  -  Женя  не  выдержал  непривычного
душевного груза и стал плакаться Фролову в жилетку.
   - Не понял? - ставя кастрюлю с водой на электроплитку, поднял брови Саша.
- Что значит ГРУСТНАЯ? Слушай, друже, ты что-то совсем  оборзел...  То  тебе
помоги познакомиться, то, теперь, развесели.
   - Не бурчи! Чего ты такой злой с утра?  Понимаешь,  Саня,  с  ней  что-то
серьезное. Очень. Но я никак не могу узнать в чем дело.
   - Спроси.
   - Не могу! А вдруг это как ножом  по  сердцу?  Надо  бы  выяснить  как-то
иначе...
   - Во... Ты как скажешь... Хочешь нанять меня частным детективом? -  Ну...
Что-то вроде того.
   - А платишь скока?
   - Ну тебя... - Женька обиделся не на шутку. - А вдруг человек в беде?
   - Ты сам только  выкарабкался  из  большой  беды,  а  уже  туда  же  -  в
спасатели.
   - Из какой такой беды? - искренне удивился тот, кого совсем недавно звали
Японцем. - Ладно, отвянь... - Фролов насупился и высыпал пельмени в  кипящую
воду.
   - Хорошо, я заплачу. Помнишь, мою электрогитару в Москве,  а?  Она  твоя,
если выяснишь все и поможешь.
   Саша чуть не ошпарился - вздрогнул даже  не  смотря  на  всю  многолетнюю
выучку.
   - Сдурел? - негромко шепнул он.
   Но уже понял, что дело действительно очень серьезное.
   - Ладно... - Фролов выглядел чуть сконфуженно. - Ты гитару  того...  себе
оставь понял? Это я пошутил на счет платы, веришь? И давай,  выкладывай  все
про  свою  Таню.  Пельмени  были  благополучно  съедены,  Джек  взял   Сашин
спортивный велик и поехал размяться по горам, чтоб не терять формы.  Начался
разговор - не столько долгий, сколько нудный, потому что Женька стеснялся  и
сведения из него приходилось клещами вытягивать. Но в результате Саша  узнал
достаточно, чтоб начать действовать самому.
   Для начала он, с помощью компьютерного справочника, выяснил Танин адрес и
телефон по узнанной в  клубе  фамилии.  Удивительным  оказалось  то,  что  в
указанном Женей доме на эту фамилию был зарегистрирован всего один  телефон,
причем квартира эта оказалась  НЕ  В  ТОМ  подъезде,  где  Женя  по  вечерам
прощался с Таней. Затем, пользуясь скудной Женькиной  информацией  и  своими
милицейскими связями, узнал место, где работает Танина мама. Дальше больше -
брату пятнадцать лет, учится, занимается в каком-то кружке, отец жив,  но  с
семьей не живет. Обычное дело. Многие так живут и это вовсе не  повод,  чтоб
вести себя как Таня. Хотя такая странная замкнутая общительность может  быть
обусловлена не внешними, а внутренними, чисто психологическими причинами, но
Фролов был последователен и решил для начала  попробовать  нащупать  причину
внешнюю. Дело в том, что с внутренней причиной он бы связываться не  стал  -
это дело врачей.  Как  говаривали  рыцари  Круглого  Стола:  "Дай  мне  силы
изменить то, что можно изменить, дай мне терпение принять то,  что  изменить
нельзя и дай разум, отличить одно от другого."
   Неразрешимые проблемы Саша старался на себя не вешать, наверное поэтому у
него никогда их и не было.  Линя  возможных  проблем,  связанных  с  Таниной
мамой, оказалось тупиковой - женщина вполне благополучная,  бухгалтер  очень
приличной фирмы, зарплата регулярная и не маленькая - на всех  хватает.  Без
излишков, но пояса подтягивать не надо, как самому Фролову иногда.
   Таня тоже вроде  бы  в  норме  -  институт  тянет  успешно,  интересуется
историей, этимологией, занимается в клубе  исторического  фехтования,  имеет
призы на турнирах.  Подруги,  друзья...  Обычная  девушка.  Ее  и  замкнутой
назвать трудно, наоборот, общительна  сверх  всякой  меры,  центр  всеобщего
внимания. Если бы Женька не познакомился с ней ближе, все проблемы так бы  и
остались в тени.
   Первый сигнал тревоги прозвучал для Саши, когда он начал исподволь, через
Женю, узнавать меню семьи, кто во что  одевается  и  вообще  приблизительные
расходы. Оказалось,  что  любую  подобную  тему  Таня  старательно  обходит,
отшучивается или отнекивается, а иногда откровенно  обижается.  Первое,  что
пришло Фролову в голову - мама пьет. Посудачил  с  бабушками  у  подъезда...
Отбой. Ничего похожего. Тихая женщина, выглядит свежо, никогда не скандалит,
по воскресеньям надевает косынку, словно в церковь идет, но в церкви ее  как
раз никто никогда не видел. Дело зашло в  тупик,  потому  что  расспрашивать
Таню о религиозных пристрастиях мамы, было бы в высшей степени глупо -  если
проблема действительно в этом, как заподозрил Саша, то не ответит все равно,
иначе все давно уже знали бы.
   Пришлось искать обходные маневры и  в  качестве  одного  из  них  неплохо
подходил Танин брат. Это был тот источник информации,  через  который  можно
было выведать очень многое, не вызвав никаких подозрений  у  самой  Татьяны.
Надо было только к нему подобраться. Пару дней Саша потратил на выбор  места
контакта, - в конце концов выбрал кружок по изучению английского языка, -  и
один день на поиски  контактера.  На  его  роль  прекрасно  подошел  младший
Голубев, пятнадцатилетний сын хороших знакомых.  Следующим  же  днем,  после
обеда, дело сдвинулось с мертвой точки.
   Знакомство с Витей, так звали Таниного брата, Фролов  решил  организовать
прямо в кружке английского, заслав туда Диму Голубева под видом  новенького,
желающего записаться. Идею поиграть в настоящего разведчика Дима воспринял с
неприкрытым восторгом, а Саша во всем этом  спектакле  играл  роль  Диминого
отца.
   Кружок располагался на втором этаже кинотеатра "Москва", в двух маленьких
комнатенках, но занятия  проводили  прямо  в  кинозале,  освобождая  его  от
дневных сеансов. Когда молодой мужчина аскетичного вида увел детей на  урок,
Фроловым и "сыном" занялась довольно эффектная сорокалетняя женщина.
   - Марта Кори. - стандартной улыбкой поздоровалась она. - Чем могу помочь?
   Фролов выглядел не менее  эффектно  -  жена  постаралась.  Строгий  серый
пиджак, темные брюки из тяжелого шелка, безупречная  белая  сорочка  и  даже
галстук. Волосы тоже  пришлось  привести  в  порядок,  иначе  бы  костюм  не
смотрелся, так что теперь Саша походил на слегка  разбогатевшего  отставного
офицера. То что надо.
   - Мы бы хотели записаться... - не очень уверенно  начал  Фролов,  заранее
отработав  линию  поведения.  -  Я  слышал,  что  у  вас  бесплатные   курсы
английского.
   - Вы правильно слышали... - Марта улыбнулась шире, а глаза  работали  как
сканер, изучая собеседника, разве что не светились. - Но  у  нас  не  только
английский. И не только для детей. Вы ведь офицер флота?
   - Бывший. - неловко пожал плечами Саша.
   - Тем более! - ничуть не  смутилась  женщина,  чуть  расправив  плечи.  -
Где-то работаете?
   Дима Голубев отошел в сторонку, стараясь не  мешать  взрослым  -  молодец
мальчик, работает, словно профи.
   Фролов изучал американку не менее внимательно, но совсем не так  приметно
как  она.  Удивился  быстрому  переходу  на  флирт.  Умеет  себя  подать   с
соблазнительной стороны: Вот только  зачем?  Нда...  Надо  пощупать  в  этом
направлении. Прикинуться эдаким сексуально озабоченным вдовцом.
   - Скорее подрабатываю... Пенсия сейчас вполне человеческая, я ведь служил
в ЧФ, так что нам с сыном на жизнь хватает. Семья не большая...
   Марта клюнула на подставленную наживку. Стала в профиль,  показав  ладную
грудь.
   - Да, б