- Да? - не на шутку удивился Фролов. - Что-то новое.  Но  если  все  таки
победит враг, подонок, гнусный тип, который ходит  по  улице  безоружным,  а
потом насилует маленьких девочек?
   - Такой  не  может  победить.  Все  эти  извращенцы  только  и  думают  о
собственной заднице или члене. У них  нет  чести,  а  значит  не  могут  они
победить.
   - Ну а все таки? - не унимался Саша. - Если  он  победит,  кто  от  этого
выиграет?
   - Моя честь. - коротко отрезал Японец. - По крайней мере на  моей  могиле
никто и никогда не напишет слово "урод". Я лучше вообще  ничего  не  сделаю,
чем сделаю зло.
   За окном залаяли собаки, словно стараясь показать, как они исправно несут
службу. Наверное Джек возвращается.
   - Значит пусть себе, насилует детей? - Фролов как-то странно сощурился  и
сразу стало нехорошо от такого прищура. - Знаешь что такое твоя  честь?  Это
эгоизм, вот и все. Гадкий и мерзкий. Лишь бы ТЕБЯ не  обвинили  в  том,  что
делаешь зло, а другие пусть хоть перемрут. Тебе ведь плевать?
   - Мне не плевать на тех, чья честь такая же, как у меня...
   - А таких много? - почти зло спросил Саша.  -  Лучше  бы  было  поменьше.
Ладно, иди спать. Постелись в пристройке, а то нам с Джеком  еще  поработать
надо, мы тут с ним еще одно подлое дело затеяли. Бесчестное. - Какое?
   - Тебе будет неинтересно. Плевать ведь. У меня честь сильно другая, чем у
тебя. У Джека тоже. Так что иди. Всем, кто ложится спать, спокойного сна.  -
закончил Саша словами Виктора Цоя.
   Японец фыркнул, скатал постель вместе с матрасом и  пихнув  ногой  дверь,
направился к темной пристройке. Вскоре за  ее  квадратным  окошком  замерцал
зыбкий огонек керосиновой лампы и почти  сразу  стукнула  калитка,  зашуршал
старый бетон под ногами, нетерпеливо звякнули наполненные пивные бутылки.
   - Ты тут без меня не уснул? - поставив пакет в прихожей, спросил Джек.
   - С вами тут, блин, уснешь...
   - А ты сам виноват. Набрал детский сад, теперь мучаешься.
   - И что ты предлагаешь?
   - Давно бы бросил этого Японца на фиг, честное слово. Пусть едет в Москву
и живет как хочет. С мамой, с папой, без забот и хлопот. - Джек с  довольным
видом выставил на стол четыре бутылки. - Лично меня он  уже  просто  достал.
Сколько ни бейся, а он никак из подгузников вырасти не может.  Ты  ему  маму
все равно не заменишь.
   - На себя посмотри. - сам не понимая почему, нахмурился Фролов.
   - Сравнил... - усмехнулся парень, доставая открывалку из кармана джинсов.
- Давай двигайся, мастер работать пришел.
   Саша откупорил бутылку и уселся на диван. Пиво было  холодное,  почти  не
пенилось, зато темное бутылочное стекло так и истекало  потом  в  душноватом
воздухе комнаты.
   - Что будем искать?
   - Танину маму.
   - Не понял... - поправил очки Джек. - Она тут причем?
   - При чем-то.  Просто  посмотри.  Я  сам  еще  не  знаю,  веришь?  Просто
предчувствие.
   Парень раскрыл  компьютер,  включил,  довольно  закачался  на  табуретке,
изредка прихлебывая из горлышка.
   - Ну, вот он лог. Сейчас поглядим. Так-с... Да, Саня... Хреновое  у  тебя
предчувствие! Нету в базе переоформленных квартир фамилии Таниной мамы.
   Фролов сощурился, зорко всматриваясь в строки на черном экране.
   - Треньдец. - коротко сказал он и отставил  бутылку.  -  Вот  теперь  все
понятно. Гады... Джек пошарил по столу, нащупал сигаретную пачку  и  комната
коротко озарилась пламенем зажигалки.
   - Что-то я не въеду никак... - тихо сказал он. - Чего треньдец? Хотя этот
Алекс Бертран действительно  редкостная  падла.  Слушай,  а  может  его  без
выкрутасов сдать ментам? Ведь мошенничество чистой воды! Входит в доверие  к
жертве и путем  обмана  завладевает  недвижемым  имуществом.  Погляди...  За
последний месяц через него переоформлено  восемь  хат!  -  Ты  заметил,  что
других фамилий нет? - почесал макушку Саша.  -  Переоформляют  только  через
него. Причина?
   - Или он взял наше гражданство, что вряд ли, либо у него  какие-то  очень
конкретные концы в вашей мэрии. Скорее  всего  второе.  Я  юсовцев  знаю  не
плохо, они скорее трахнуть себя дадут, чем сменят гражданство. Что-то  вроде
чести нашего Японца. Давай я тебе на дискету скину, а ты в ментовку снесешь.
Делов-то.
   - Ага... Тут-то они и спросят, каким же образом  у  меня  сия  информация
нарисовалась. Может и тебя сразу ментам отвести?
   - Не. Спасибо. Я еще  не  собираюсь  депортироваться  с  ридной  Вкраины-
передернул плечами Джек. - Слушай... А чего ты так  взвелся,  когда  Таниной
фамилии не увидел?
   - Дурень ты... - снова взяв бутылку, буркнул Фролов. - Просто сведи концы
с концами и все станет ясно. С чего мы начали? С того,  что  Таня  позволяет
себя провожать до дома, но расстается с Женькой у другого подъезда и ни разу
не приглашала домой. Странно?
   - Объяснимо. Может у нее матушка чокнутая. От  этой  псевдорелигии  крыша
съезжает на раз.
   - Даже допустим. - кивнул Фролов, отхлебнув  пива.  -  Но  тогда  бы  она
позволяла провожать себя до собственного подъезда,  зачем  к  чужому  вести?
Просто бы не приглашала домой. Логично?
   - Ну... - неуверенно кивнул Джек.
   - Вот тебе и ну. Твои предположения? Да сведи ты в конце концов все,  что
мы знаем! Стройная ведь картина!
   - Погоди... Мы знаем, что она не водит Японца домой, что она целует его в
щечку у чужого подъезда, еще мы знаем, что на нее оказывают сильное давление
с целью привлечения в миссию. Ну и что?
   - Один фактик забыл. Свеженький.
   - Что квартру у нее не отняли? Так отнимут еще... Долго ли?
   Вдруг Джек запнулся и вытаращил на Сашу глаза, едва пивом  не  подавился,
даже на табуретке качаться перестал.
   - Уроды... - хлопнув себя по лбу, протянул он. - Вот гады-то...
   - Дошло? - тяжко вздохнул Фролов. - Они НЕ МОГУТ  переоформить  квартиру,
пока не согласны все совершеннолетние, прописанные там. Таня не согласна.
   - Так они же грохнут ее...
   -  Это  крайнее  средство.  Хотя  если  квартира  нормальная,   могут   и
приговорить. Крым, курорт... Цены  растут.  Скоро  тут  жилье  будет  дороже
московского.
   - И после этого ты не потащишь дискету ментам?
   - Даже не подумаю. - допил пиво Саша. - Дай еще пивка.  Алекс  все  равно
найдет способ отмазаться, а мы спалимся. - Хрень какая... - Джек открыл  еще
две бутылки. - И что делать?
   - По всей видимости Таня сейчас живет у подруги, именно до этого подъезда
Женька ее и провожает. Опасность  большая.  Ее  могут  уговорить,  охмурить,
запугать и наконец грохнуть. Надо как-то обрисовать ей ситуацию и переселить
сюда. Поселим в пристройке, пусть живет. Женька только рад будет.
   - Блин, пересадят нас всех... - грустно вздохнул парень. - А не помочь  -
как-то погано. Говорю тебе, что надо  Японца  отправлять  домой,  не  то  он
будет, словно рыцарь дранный, охранять любимую с топором у калитки.  У  него
же вообще башки нет, а ты его еще учишь.
   - Ладно тебе... - примирительно закончил Фролов. - Любому человеку  нужно
дать шанс. А уж как он им воспользуется, это уже дело другое.
   - Может и так. Лишь бы он другим не вредил.
   Когда Джек улегся спать, Саша еще долго сидел на скамейке,  вдыхая  запах
ночной  росы  на  разлапистых   виноградных   листьях.   С   запада   начали
подтягиваться незримые тучи, словно зыбкая грозная  тень  пожирала  лохматые
звезды, а он сидел и думал, но решение никак не приходило в  голову.  Только
когда язык надвигающейся тьмы слизал с неба яркую  бусинку  Юпитера,  Фролов
зашел в домик, выключил уставший компьютер и стянув носки улегся в  кровать.
Остальную одежду снимать было попросту лень, да и за день так  умаялся,  что
не только двигаться, даже думать уже не хотелось. Утро вечера мудренее.
   Джек поворочался во сне,  что-то  буркнул  совсем  не  разборчиво,  снова
затих. На  вокзале  вяло  крякнул  тепловозный  гудок  и  одинокий  сверчок,
пытавшийся начать ночную мелодию, умолк окончательно. Саша даже  не  заметил
как уснул, плавно перелившись на ту сторону привычной людской реальности.
   Вариация четырнадцатая
   Свет ударил в глаза ножиданно, ярко, так что Фролов даже не сразу  понял,
что это солнце, пробивающееся через тонкую кисею туч. Ощущение  было  такое,
словно и не спал вовсе, а только закрыл  глаза  в  темноте  ночи  и  тут  же
распахнул их при свете зарождающегося дня. Хотя  выспался  при  этом  вполне
нормально. Нервы, леший бы их побрал... Джек уже явно проснулся, но вставать
не спешил, нежился под одеялом как кот возле печки. Саша потянулся до хруста
в суставах и прохладный пол неприветливо коснулся босых ступней.
   - Джек, хорош валяться. - почесал макушку Фролов. - Утро уже вовсю,  пора
будить Женьку и вершить судьбы мира. Нас ждут великие дела!
   - Блин, мушкетер... - пробурчал Джек вставая. - Тебе поутру всегда  такая
дурь в голову лезет?
   - А то ты не знаешь...
   Парень только усмехнулся, натягивая джинсы. Он  пошел  в  кухню,  умылся,
включил чайник и довольно потягиваясь вышел во двор.
   - Хорошо-то как! Тучек нагнало... А то от этой жары мозги плавятся.
   - Ты еще жары не видал. - успокоил его Фролов. -  Вот  дней  через  пять,
когда ветер сменится с западного на южный...
   - Иди ты... - уныло сплюнул Джек и пошел будить Женьку.
   За чаем Саша никак не мог заговорить о главном, попросту не знал  с  чего
начать. Горячая кружка приятно  грела  ослабевшие  от  сна  пальцы,  дым  от
Джековского "Честера" плавал по комнате невесомыми жгутами.
   - Жень, ты с Таней когда встречаешься? - наконец выдавил из себя он.
   - К трем часам договорились встретиться в клубе. Сегодня там  будет  Макс
Зеленый со славянской дружиной, порубаемся немножко. А что? - Да так... Чего
ты ее сюда не приводишь? Бродите по улице, как бомжи.
   - А можно? - неуверенно спросил юноша.
   - Раз говорю, значит можно.  Знаешь,  ты  все  таки  прав  оказался,  она
действительно в большой беде.
   - Блин! Ну говорил же тебе! А ты - глюки, глюки... Что случилось?
   - Ну... Джек, расскажи.
   - А ему надо знать? - Джек лениво отставил  полупустую  кружку.  -  Крышу
сорвет, начнет колбаситься.
   - Пусть немножко поживет в реальном мире с реальными опасностями.  Меньше
будет придумывать.
   - Тебе виднее... - уклончиво пожал плечами парень и начал рассказ.
   Женьку действительно начало колбасить нешуточно: сначала рот  раскрыл  от
удивления, потом стал ходить по комнате, словно  лев  в  клетке,  кулаки  аж
побелели от злости.
   - Юсовцы... Падлы... - то и дело повторял он. - Поубиваю гадов...
   - Ты бы сопли сначала утер. Киллер... - хмыкнул Фролов. - Надо Таню у нас
поселить. Безопаснее будет, веришь? А с козлом Алексом что-нибудь придумаем.
Джек предлагает в ментовку сдать, но это  дело  почти  глухое,  только  сами
спалимся. О,  слушай,  Джеки,  а  их  никак  нельзя  виртуально  подставить?
Компутер убить, стереть все к чертям?  Подумай!  Надо  просто  прикрыть  эту
миссию, чтоб народ не хмурили, а без  этого  с  юсовцев  никакого  вреда  не
будет. Пусть дуются со злости. Может лопнут.
   - Толку мало. Ну убью я все базы, что с того? Люди-то останутся.  Сколько
там слушателей? Ну, человек пятьдесят. Такую базу можно восстановить за  две
недели если не сильно напрягаться. Даже возиться не стоит, честно.
   - Ладно. - почесал макушку Саша. - Тут надо  мозгами  раскинуть.  А  пока
важнее всего уговорить Таню переселиться сюда. Я с ней сам поговорю.  Жду  в
семнадцать часов. Ладно, ребята, пойду я, а то дел  накопилось  выше  башки,
верите? И еще... Джеки, хочешь свои "иксплоиты" скачать? Даю "добро". Можешь
лезть в колодец и сидеть там хоть до ночи, но плату возьму.
   - Натурой? - усмехнулся Джек.
   - Обойдешься. Полазь по Сети, посмотри городские ссылки. Мне нужно  знать
сколько в городе юсовских контор и чем они занимаются. Тревожно мне  что-то,
веришь?
 
   Видавший виды "Икарус" густо урчал дизелем выпуская на переходных режимах
целые клубы  черного  дыма.  Давка  внутри  была  просто  немыслимая,  кроме
пропотевших людей салон переполняли брякающие дачные ведра, лопаты, мешки  с
удобрениями, сумки с ластами, чехлы с подводными ружьями и острогами.  Пахло
телами и всеобщей озлобленностью, пассажиры без стеснения толкались локтями,
наступали на ноги и даже, казалось, получали от этого  какое-то  извращенное
удовольствие.  Духота  затянутого  тучами  неба  одуряла  давящим   прессом,
заставляя кровь тонко биться в височных жилах.
   Дорога натужно повела в  гору,  слева  тянулись  ровные  квадраты  дачных
участков, далеко справа, почти у самого моря, прорезался траншеями  танковый
полигон.
   - Дачный поселок. - объявил в микрофон водитель.
   Автобус сбавил ход и приткнулся, словно корабль у пристани,  к  небольшой
асфальтовой площадке. Зашипели открывающиеся двери. Залязгали ведерные ручки
и в автобусе сразу стало свободнее, будто он выдохнул устало и  после  этого
выдоха, как пар на морозе, остались мужики с  избитыми  о  лопаты  руками  и
полные женщины в спортивных штанах. Саша перевел дух и  расслабленно  уселся
на освободившееся сиденье. На  задней  площадке,  водрузившись  на  огромный
рюкзак, сидела весьма симпатичная девушка лет двадцати,  а  молодой  парень,
стоявший рядом, очень эротично играл с ее  короткой  прической,  не  обращая
внимания на два десятка оставшихся пассажиров.
   - Следующая "военный городок". - оповестил водитель, закрывая двери.
   Автобус затрясся и тронулся, забив воздух зловонной гарью.
   Саша не был в этих местах давно, хотя для отдыха тут рай земной, никак не
меньше. Там,  за  горкой,  каменистая  земля  обрывается  в  море  невысоким
глинистым обрывом, а под ним голубая вода, вылизанные волнами камни и белый,
будто сахарная пудра, песок. Правда в пасмурную погоду красоты  блекнут,  но
вода и без солнца остается теплой, а  песок  мягким.  Молодежь  здесь  очень
любит купаться и жарить шашлыки  на  миндальных  углях  -  места  безлюдные,
диковатые, но им многочисленные толпы отдыхающих вроде как ни к  чему.  Даже
мешают. Саша вышел на предпоследней остановке и присел  завязать  шнурок  на
одном из кедов - какая-то зараза  наступила  с  чрезмерным  усердием.  Когда
рассеялся густой черный дым, стало видно КПП  разведотряда  и  скучавшего  у
высокой желтой стены морячка.
   - Закурить не найдется? - лениво произнес заученную фразу матросик.
   Явно из молодых. Из под черного берета видны бритые волосы, а роба  висит
мешком на отощавшем теле. Не привык, видать, к казенным харчам.
   - Тебе кушать надо получше, а не курить.  -  посоветовал  Фролов.  -  Кто
сегодня дежурный на КП?
   - Яценко.
   - Блин... Слыш, морячок, позови  прапорщика  Громова,  а?  С  меня  пачка
"Примы". С фильтром, веришь?
   - Давай.
   - Ага... Потом тебя ищи. Притащишь Громова, тогда получишь.  А  то  потом
начнется - обедает, уехал, не нашел... Дуй давай. Скажи что приехал Фролов и
ждет на "нашем месте".
   "Нашим  местом"  был  старый  дощатый   причал   недалеко   от   военного
дельфинария. Раньше они там с  Громовым  за  два  часа  вытягивали  полведра
песчанных бычков, но  потом  громыхнула  вторая  чеченская  и  стало  не  до
рыбалки. А затем и вовсе жизнь закрутила по своему.  Город,  СОБР,  семья...
Старые соратники быстро превратились в тени на пестрой  стене  воспоминаний.
Как в параллельном пространстве - все рядом, в одном городе,  а  пересечения
нет.  Только  изредка,  как  весть  из  другого  мира,  пропоет   удивленный
телефонный звонок или знакомое лицо в троллейбусе дрогнет запоздалой улыбкой
узнавания.
   Серые досочки причала искрились разводами  соли.  Саша  дошел  до  самого
конца и присел на корточки, глядя в унылое отражение затянутого тучами неба.
Запах выброшенных на берег водорослей  и  сырой  рыбы  смешивался  с  редким
ворчанием морских львов в дельфинарии.
   Под ногами Громова не хрустнула ни  одна  ракушка,  ни  одна  досочка  не
скрипнула, хотя весу в нем было уж куда  за  сто  килограмм.  Фролов  ощутил
бывшего соратника не столько слухом,  сколько  отточенным  ощущением  чужого
присутствия. Но виду не  подал.  Незачем.  -  Привет,  капитан.  -  довольно
улыбнулся прапорщик, уверенный, что подошел  незаметно.  -  Стареешь,  Саша.
Совсем расслабился.
   - На гражданке, чего ж ты хочешь? Они тепло  пожали  друг  другу  руки  и
набежавшая невесть откуда  волна  приветливо  шлепнула  по  причалу.  Виктор
Громов как был, так и остался статным, подтянутым - два метра роста и ширь в
плечах. В морской пехоте десять лет,  понюхал  всякого.  Кличка  и  позывной
"Гром" подходила ему как нельзя лучше. Даже голос урчащий, клокочущий.
   - Ты, Сань, видать не просто так, а? - пророкотал он. - То  тебя  год  не
дождешься водочки бахнуть, то  прилетаешь  на  автобусе  в  такую  духотень.
Случилось чего?
   - Да что со мной может случиться? Я ж не бизнесмен, веришь?
   - Ну, мало ли что за год могло измениться?
   - Не изменилось. - Саша поглядел на кружащих  над  дельфинарием  чаек,  с
азартными криками ворующих предназначенную дельфинам рыбу. - Отстрелялся  я.
Веришь? Даже с ментовки уволился. Ронин.
   - Блин, Саня, вечно тебе всякая японская хрень  в  голову  лезет.  Ронин,
самурай... Какая разница?
   - Огромная. - грустно вздохнул  Фролов.  -  Способности  есть,  применить
некуда.
   - Жалеешь что ушел?
   - Знаешь, Гром, у меня принцип есть. Никогда ни о чем не жалеть,  веришь?
На том и живу. Так получилось.
   - Из-за Андрюхи...
   - В какой-то мере да. - кивнул Саша. - В какой-то сам виноват. Сложно это
все, Гром, ох как сложно.
   Они посидели немного, глядя как белоснежные  чайки  кувыркаются  в  серой
мути небес.
   - Хорошо что ты приехал... - глуховато рокотнул прапорщик. - Расскажу кой
чего. Слыхал, что НАТОвские калоши у Графской стенки стоят? - Дожились...
   - Второй день. Помнишь, как в девяносто девятом  два  английских  корабля
вошли точно так же?
   - Ну... Россия вякнула что-то и все спустили на тормозах.
   - Теперь не спустят. - уверенно прищурился Громов. - Президент другой, не
такая тряпка, как предыдущий. Нам  дано  добро  действовать  по  обстановке,
защищая интересы России. Такого еще не было.
   - Офигеть... - присвистнул Саша. - Намечается заварушка?
   - Намечаться-то намечается, да только неясно, чем кончится. Территория-то
формально украинская. По всем международным законам нас тут можно щемить как
крыс в норе. Пригонят спецназ из Тылового,  да  еще  американцы  обязательно
сунутся. А нас тут вдвое меньше, чем хохлов в Тыловом. Защимят.
   - Не знаю... Видал я тыловских, у них подготовка намного слабее,  к  тому
же украинский спецназ не прошел ни одной настоящей войны, только инструктора
в Афгане попрыгали. Вы же их без стрельбы сомнете.
   - Недооценка противника... - улыбнулся Громов.
   - Залог поражения. -  закончил  Фролов.  -  Ладно,  если  только  с  этой
стороны... Но пессимизм тоже до добра не доводит.
   - Нашел пессимиста. - хохотнул прапорщик. - Просто своих  мочить  неохота
до ужаса. Американцы ведь сами не сунутся, пошлют тыловских. А  чем  они  от
нас отличаются?
   - Рабством. - просто ответил Саша.
   - Чем? - удивленно вытаращился Гром.
   - Вот вас если бы куда-то послали американцы?
   - Сдурел?
   -  А  тыловские  под  их  командой  пойдут  вас  колбасить,   можешь   не
сомневаться. Несвобода выбора, понял? Ты их не хочешь убивать, а  им  только
дай возможность москалей повалить. Визжать будут  от  радости.  Загадили  им
мозги за десять лет конкретно - своих от чужих никак не отличат. Русский для
них больший враг, чем юсовец. Вот тебе и разница.
   - Гадко... - нахмурился Громов.
   - Против этого и надо бороться. А что, действительно все так серьезно?
   - Вроде того... Столкнулись два  барана  на  узком  мосту.  -  Эх...  Все
намного сложнее, Гром. Тут не в двух баранах дело, а  в  той  силе,  что  их
лбами сталкивает. Если бы юсовцы не лезли во все  дыры,  то  войн  на  земле
стало  бы  раз  в  десять  меньше.  Они  настоящее  зло,  веришь?  Явное   и
неприк