знают,  кому  поклоняются?  Не
считают нужным... Все молятся, значит так надо.  Стадный  инстинкт.  Полвека
назад ходили на партсобрания, теперь  в  церковь.  Многие  иноземные  имена,
вроде Ивана, Марии и Анастасии, считаются исконно русскими,  куда  исконнее,
чем настоящие славянские - Ольга, Светлана, Надежда, Любовь, Полина,  Дарья,
Владимир, Станислав, Владислав, Борис, Олег, Игорь.
   Теперь же, мутировав, исказившись  до  гротескности  и  приноровившись  к
чуждым условиям, христианская мораль легла в основу современной  европейской
морали. Нет ничего удивительного в том, что американцы разъезжают по  ней  в
своих "Хаммерах", словно у себя дома. Подставим другую щеку. Так удобней.  А
главное проще.
   Фролов всегда считал  Владислав  Петровича  человеком  в  высшей  степени
разумным,  думающим.  Его  эмоции  никогда  не  брали  верх  над  рассудком,
удерживая  от  необратимых  поступков.  Это  и  плюс,  и   минус.   Плюс   в
сдержанности, а минус в том, что когда в рассуждения закрадываются отголоски
христианской морали, человек уже не думает. Он действует по  заложенной  две
тысячи лет назад  программе.  Две  тысячи  лет!  Бездна  времени...  Сколько
изменилось с тех пор?
   Все уже давно позабыли, для чего придумывались древние заповеди и что они
были призваны защищать, а большинство людей уже перестало  быть  рабами.  Но
время для смены морали еще не пришло. Почему? Да все очень просто...
   Две тысячи лет наша планетка  была  похожа  на  коммунальную  квартиру  -
народы грызлись между собой, как  соседи  на  общей  кухне.  Грызлись  из-за
территории, грызлись из-за ресурсов. Христианская мораль стала тем  буфером,
который не позволяет убивать соседа по коммуналке  просто  за  то,  что  тот
нагадил в общественный  умывальник.  Наши  полудикие  предки  не  отличались
особой рассудочностью мотиваций, больше жили на  инстинктах,  и  были  очень
сильны духом - мало кого боялись. И уж точно не кары людской.
   Им просто невозможно было объяснить, почему нельзя убивать людей лишь  по
причине принадлежности к  другому  племени  -  не  поняли  бы.  Враги  ведь.
Христианская мораль не оставляла места для размышлений, она требовала устами
бога: не убий! И все.  Она  спасала  народы  от  взаимного  уничтожения.  Из
христианской  морали  проистекло  такое  чудо  межплеменных  отношений,  как
дипломатия  в  современном  понимании   этого   слова.   Раньше   дипломатия
подразумевала просто отказ от ведения  боевых  действий  либо  путем  уплаты
дани, либо установлением торговых отношений, либо брачными узами правителей,
то  есть  преследовала  вполне  конкретную  и   чисто   практическую   цель.
Современная же дипломатия никакой цели не преследует вообще. Дело в том, что
от боевых действий между странами сейчас удерживает отнюдь не дипломатия,  а
наличие ядерного вооружения. Ядерные державы как  нападали  на  безъядерные,
так и нападают, никакая дипломатия не останавливает.  А  вот  меж  собой  не
дерутся - страшно. И теперь дипломатия служит уже не практическим  целям,  а
чисто идеологическим - чтоб в мелких ссорах  лицо  не  терять.  В  принципе,
современная дипломатия - это умение  так  послать  собеседника,  чтоб  он  с
нетерпением и упоением ожидал бы начала путешествия.
   Все это работало и приносило пользу на протяжении двух тысяч лет,  но  за
это время полностью  остановило  мыслительный  процесс  Европы  в  некоторых
направлениях. К этому так привыкли, что уже вовсе об  этом  не  думают.  Вот
спроси любого европейца, в том числе и русского:  "Почему  нельзя  убивать?"
Посмотрит, как на идиота. Как почему?! Ну... Потому, что  нельзя.  Сам  себе
объяснить  не  может,  но  твердо  ЗНАЕТ  -  нельзя.   Христианская   мораль
позаботилась о том,  чтоб  на  эти  темы  не  размышляли,  а  приняли  слова
чужеземного бога на веру. По умолчанию. Но  мораль-то  эта  создавалась  для
рабов, чтоб они не кидались на надсмотрщиков! Для них "не убий" должно  было
врасти в плоть и кровь, засесть в спинном мозгу и пролезть в  головной.  Это
был вопрос их собственной жизни, даже больше - выживаемости.
   Но мы ведь не рабы! Мы ответственны за  себя,  за  свои  семьи,  за  свою
землю. Мы можем и должны ДУМАТЬ и принимать решения. Но христианская  мораль
не  дает  нам  этого   делать.   Хочется   послать   подальше   разжиревшего
американского ублюдка, учащего нашего президента, как вести дела  в  стране,
но не можем - так не принято. Дипломатия. Мораль свободных людей среди рабов
- страшное дело, грозящее вымиранием. Страшнее  только  мораль  рабов  среди
свободных людей.
   Европа давно перестала быть коммуналкой, наверное сразу  после  окончания
Второй Мировой войны. Теперь это большой город, а не коммунальная  квартира.
Она  обзавелась  заборами  согласованных  границ,  стенами   государственных
структур,  у  нее  есть  своя  мэрия  в  лице  международных  управленческих
структур, у нее есть своя полиция - Интерпол и  своя  система  внутренней  и
внешней безопасности. Это большой, разноязыкий, разнообразный и процветающий
город, у которого большое и светлое будущее, если никто  не  станет  топтать
его дороги ковбойскими сапогами, перемазанными в коровьем навозе.
   Страны и государства стали домами этого  города,  а  всяк  в  своем  доме
хозяин. Прошенному гостю - уважение и почет, непрошеному - просьба  покинуть
помещение, а коль не доходит, так и пинок под зад.
   Процесс еще не закончен, продолжается расселение  оставшихся  коммуналок.
Босния,  Сербия,  Косово  -  вот  имена   новых   домов.   Другие   наоборот
объединяются, упраздняют  границы.  Это  естественный  процесс  развития,  а
поскольку идет он в большом городе под названием Европа, то нечего с  других
континентов рыла сюда совать.
   Американцам один раз сильно польстили - попросили открыть второй фронт во
Второй Мировой  войне.  И,  как  почитаемый  ими  индюк,  они  раздулись  от
собственной важности и незаменимости. Толку с того второго фронта  оказалось
не много, но все чаще раздаются выкрики  с  техасским  акцентом,  что,  мол,
именно они, американцы, выиграли Вторую Мировую войну и победили фашизм. Так
они учат в школах, про это снимают фильмы. Но нет. История - упрямая  тетка!
Не вы победили фашизм, волопасы, думающие, что можно выиграть  войну  одними
бомбежками. Нет! Его победили настоящие  воины,  кормившие  вшей  в  окопах,
летающие в бездонных небесах со смертью под  крыльями,  угорающие  в  душной
броне танков, захлебывающиеся в  соленой  воде  тонущих  кораблей  и  жуткой
полутьме подводных лодок. Они победили  коричневую  чуму!  Настоящие  витязи
чести и беспримерного героизма, витязи величайшей ОТВЕТСТВЕННОСТИ за то, что
осталось за спиной гремящего фронта. За землю, за семьи. Они сражались,  как
русичи, как язычники и далеки были от  мысли  подставить  другую  щеку.  Они
начихали на  христианскую  мораль  и  воспользовались  моралью  свободных  и
ответственных людей, хотя в их доме в то время свободы было ой как мало! Око
за око и зуб за зуб - били  захватчиков  чуть  ли  не  голыми  руками,  били
мужчины, женщины и даже дети, били на фронте, в лесах, в  городах,  били  на
арене цирка и на страницах газет. Око за око. И победили.  Такая  мораль  не
может не победить!
   В принципе, только Советский Союз и мог  одержать  победу  над  фашизмом.
Никто другой. Совсем не случайно Гитлер прошел по благополучной Европе,  как
по лужайке у дома и запнулся в стране, разоренной, разрушенной  коммунизмом,
полуголодной, безграмотной. Но эту страну отличало одно - мораль. Начиная  с
семнадцатого года коммунисты старательно разрушали христианскую  веру,  а  с
ней,   сами   не   понимая   того,   подточили   и   христианскую    мораль.
Деморализовавшись, поскольку взамен христианской морали  коммунисты  никакой
другой  рабочей  модели  не  предложили,   народ   пришел   к   единственной
естественной морали - морали свободных людей. И фашисты увидели, что не  все
подставляют другую щеку.
   Но кончилась война, открылся "железный занавес" и  в  Союз  хлынул  поток
сохранившейся за рубежом христианской морали. Русские ужаснулись - что же мы
делаем? Никто ведь так не живет! Что мы, дикие, что ли? Русские решили,  что
окатились назад, к дохристианской морали, а на самом деле  они  сделали  шаг
вперед к морали свободных людей. Это Европа все еще жила по рабским  нормам.
Но, как и принято  у  русских,  все  иноземное  принимается  с  легкостью  и
радостью. Цивилизация! От полного порабощения после сорок  пятого  года  нас
удерживало только то, что оставался один настоящий и грозный враг -  Америка
со своей водородной бомбой. В результате в  морали  русских  возник  двойной
стандарт - христианские нормы для внутреннего "соцланерного"  пользования  и
ксенофобия по отношению к капитализму.  На  самом  деле  это  было  неплохим
решением проблемы.
   Но и  Америка  была  не  так  проста,  как  хотелось  бы.  Раздувшись  от
значимости своей "победы" над фашизмом, они внушили сами себе  и  попытались
внушить другим, что Европа без их помощи вообще не  обойдется.  Внушить  это
оказалось не так уж и сложно - коммунизм был силен, русские ракеты быстры  и
точны. Против них нужна была сила не меньшая - в Европе такой не было.
   И американцы, вдохновленные одной победой,  сказали:  "Спокойно,  ребята,
расслабьтесь! Мы милостиво  помогли  вам  один  раз,  поможем  и  еще."  Они
привезли в Европу свои ракеты,  не  многим  медленнее  наших,  они  сплотили
европейские армии под НАТОвское, то есть под свое, командование.  Они  стали
указывать, как надо вести себя правильно, чтоб злые и коварные коммунисты не
поработили Европу. Но на самом  деле  она  уже  была  порабощена.  Быстро  и
безболезненно. Никто на капиталистическом западе, после  начала  пятидесятых
годов, не  мог  принимать  военных  решений  без  согласования  с  Америкой.
Особенно Англия. А поскольку военные рычаги управления очень глубоко  вросли
в экономику, то  и  в  экономических  вопросах  Европа  практически  начисто
лишилась  самостоятельности.   Все.   Христианская   мораль   снова   обрела
значимость, снова стала полезной, а значит и культивируемой. Распоясавшегося
американского солдата нельзя уже было судить по законам Европы  и  тут,  как
нельзя кстати, пришлось оправдание "не противься  злому".  Принцип  "око  за
око" стал слишком опасным, когда в твоей стране командуют  генералы  могучей
иноземной державы.
   Все произошло по сценарию древних и мудрых сказок, когда  раз  вызвав  на
подмогу могучего злого духа, уже вступаешь в зависимость  от  него.  Почему?
Потому что дух силен и  существует  лишь  иллюзия,  что  его  можно  хоть  в
какой-то мере контролировать. На самом же деле контролировать его  нельзя  в
принципе - он слишком силен для этого. В инструкции по технике  безопасности
обращения с могучими духами, должна быть всего одна строчка: "Из бутылки  не
выпускать!!!"
   Но все уже - выпустили. Европа ужаснулась,  конечно,  но  тихонечко  так,
неприметно. Сами  ведь  виноваты  -  пенять  не  на  кого.  Теперь  бороться
бесполезно - даже не  пробуют.  Гораздо  легче  культивировать  христианскую
мораль, не противиться злому, беречь себя и жить  счастьем  сытых  коров  на
богатой лужайке. Американцы вообще очень хорошие пастухи. Пастыри.
   Но что нас, русских, побуждает исповедовать рабскую  мораль  христианской
веры? Только европейская мода и заявленные церковью "древние  традиции".  Мы
далеко не рабы и вообще  ничем  не  зависели  бы  от  Америки,  если  бы  не
перепадал случай отхватить у МВФ очередную безвозвратную подачку. Вообще  не
от кого не зависели бы. Фролов не считал  себя  ни  фашистом,  ни  оголтелым
патриотом,  у  которых  на  лбу  написано  "бей  жидов".  Нет.   Его   бесил
воздвигнутый  коммунистами  "железный  занавес",   его   вообще   раздражала
советская ксенофобия. Но и ксенофилией он не страдал.
   Международные и межнациональные отношения должны  быть.  Мало  того,  они
должны быть по возможности теплыми и  добрососедскими.  Все  люди  братья...
Пусть так! Но каждый из братьев уже обзавелся семьей,  выстроил  собственный
дом. Так какого рожна соваться в его ЛИЧНЫЕ дела со своим свиным рылом? Сами
разберутся! Если же не разберутся, так попросят помощи, а  тогда  уже  перед
собой и перед другими будут нести ответственность за выпущенного из  бутылки
духа. Особенно перед другими, потому что с собой-то всегда можно сладить.
   Украинский президент не просил помощи у Америки.  Он  от  нее  просто  не
отказался - войти без просу пока и у юсовцев кишка  тонка.  Но  дух  выпущен
теперь и на этой территории, вон, взревывает отлаженными дизелями... Значит,
если что, придется нести ответственность перед народом за все, что этот  дух
тут натворит. А наш народ не настолько поражен  христианской  моралью,  чтоб
подставлять другую щеку. Или уже настолько?
   Ответа на этот вопрос Фролов не знал,  зато  он  знал  многих  русских  и
украинцев, кто с радостью повесил бы  на  собственном  балконе  американский
флаг. Так что теперь никто не смог бы ответить - станет ли Украина одним  из
задворков   Американской   Империи   или   останется    чем-то    особенным,
неповторимым...
   Его мысли прервал эксперт, торопливо ворвавшийся в комнату для  допросов.
Он грохнул на стол чемоданчик с необходимыми инструментами и  крикнул  через
дверной проем:
   - Мне его руки нужны! Отстегните, а? - Сейчас, -  отозвался  дежурный.  -
Уже бегу.
   Когда он, позвякивая ключами, вошел  в  комнату  и  принялся  отстегивать
наручники от спинки  стула,  Саша  уже  не  сомневался,  что  будут  снимать
парафиновый тест.  Да...  Сильно  запутался  Владислав  Петрович  в  паутине
морали. Сильно...
   Но зато несколько минут, Фролов знал это точно, он не  будет  прикован  к
стулу. А это бездна времени - хватит подумать.
   Вариация одиннадцатая
   Марта Кори понимала, что ни обстановка, ни время не годятся  для  флирта,
но молодой майор с десантного корабля был настолько обворожителен, что у нее
невольно порозовели щеки.
   - У меня есть приказ эвакуировать  всех  американских  граждан  из  этого
города. -сказал он с породистым, почти британским акцентом. - И я не  думаю,
что могу сделать исключение для Вас и Ваших коллег.
   Марта постаралась опустить ресницы как можно более  сексуально  и  усадив
майора  в  кресло  у  компьютера,  заняла  наивогднейшую  позицию  к  свету,
падавшему от окна.
   - Но мы не подчиняемся ни командованию ВМС США, -  мягко  возразила  она,
поправляя кремовую сорочку на груди. - Ни даже американскому  правительству.
Мы добровольная религиозная организация...
   - Я понимаю, мэм. Но у меня приказ. И я должен его выполнить.
   - И я Вас понимаю, майор. - она нарочито выговаривала непроизносимую "R",
чтоб не показать ни малейшего превосходства над ним. Пусть думает, что перед
ним эдакая расфуфыренная простушка. - Но у нас тут работа. И мы тоже  должны
ее выполнять. Должны перед Богом, а не перед начальством, как Вы.
   Таких  простушек  представляют  доступными.  Особенно  после   нескольких
месяцев болтанки в море.
   А у доступной женщины всегда больше шансов отстоять мнение в разговоре  с
мужчиной. Даже с женщиной иногда... И хотя эти  правила  навязали  нам  сами
мужчины, мы не можем ими пренебрегать, ведь приходится жить в мире,  которым
командуют они. Глупо противиться злу,  куда  проще  подстроиться  под  него,
принять его правила и тогда оно  будет  проходить  сквозь  нас,  как  железо
сквозь воду - не причиняя вреда. А честь... Глупое и  старомодное  слово,  о
ней не пристало думать практичным американцам.
   Главное в жизни - добиваться поставленной цели любым путем.  Этому  Марта
научилась еще  девчонкой-старшеклассницей,  зарабатывая  оценки  по  трудной
математике не очень традиционным способом. Мир мужчин оказался  нет  так  уж
плох, если уметь управлять ими.
   - Вы не понимаете всей серьезности сложившегося положения... - нахмурился
майор.
   Марта заметила, что он старается не смотреть на  нее,  а  пальцы  нещадно
теребят у колен новенькую парадную фуражку. Да... Зацепило.
   - В любой момент в Крыму может начаться серьезный военный конфликт  между
Россией и Украиной. Наше правительство приняло решение оказать помощь, может
даже военную, более лояльной к нам Украине. Понимаете, это война.  Не  менее
серьезная и важная, чем в Югославии. Он все же взглянул на нее,  но  тут  же
опустил взгляд.
   - И поскольку население этого города почти на сто  процентов  состоит  из
русских, вполне возможны акции протеста против нашего вмешательства. Мы даже
готовимся к тому, что народ окажет нам активное  сопротивление.  Благо,  что
украинские законы не позволяют гражданам носить оружие, иначе мы бы не стали
входить столь открыто, а может наше правительство и вообще не  пошло  бы  на
риск такой операции.
   Марта слушала с показным вниманием - она это знала не хуже военных.
   - Остается проблема базирования в акватории бухты больших сил российского
флота, - чуть нахмурился майор. - И наличие за чертой  города  подразделений
российской морской пехоты. Но этот вопрос наше правительство обещало  решить
дипломатическими мерами, пообещав России  очередной  кредит.  Это  обойдется
намного дешевле, чем военная операция.
   - Вы слишком много значения придаете силе! - не удержалась Марта. -  Есть
куда более эффективные способы воздействия на  такие  отсталые  народы,  как
русский. Ведь сказано Господом...
   - Извините... - прервал ее майор. - Я  бы  не  хотел  сейчас  вступать  в
теологические дискуссии. Я бы попросил Вас и Ваших  коллег  подготовиться  к
немедленной эвакуации. Внизу нас ждет машина.
   - Да как  Вы  не  поймете,  что  именно  в  сложившейся  обстановке  наше
присутствие тут совершенно необходимо! Именно от нас во многом зависит  Ваша
собственная жизнь и жизни Ваших людей.
   - Я не понимаю, о чем Вы говорите... - майор вынужден был поднять глаза и
Марта  не  замедлила  стать  в  профиль,  продемонстрировав  скрытую  тонкой
кремовой сорочкой грудь. Очень недурную для ее возраста. - Я Вам  поясню.  -
женщина обворожительно улыбнулась  и  грациозно  присела  на  самый  краешек
стола. - Вы же не собираетесь, надеюсь,  бомбить  этот  город,  как  бомбили
Белград, или обстреливать его из главных орудий?
   - Пока нам не давали такого приказа.
   - Вот видите!  Значит  вам  придется  устанавливать  тут  демократическую
власть буквально руками, ходить по улицам, встречаться  с  людьми.  Поймите,
что успех каждого вашего слова будет зависеть от того, что сказано  нами  до
вас. То мнение об Америке, которое укореняем мы, совершенно  необходимо  вам
для проведения всяческих операций.
   Майор призадумался, став похожим на курсанта-отличника, решающего сложную
задачу. Марта решила закрепить первоначальный успех.
   - Мы тоже солдаты, майор.  -  тихо  сказала  она,  облизнув  и  без  того
блестящие помадой губы. - Только наш фронт не на полях сражений, а  в  душах
людей. В Европе вам даже не понадобилось пускать в ход пушки  -  мы  сделали
все сами. Тихо, без крови... И очень эффективно. Гораздо  эффективнее  того,
что вы наворотили в Югославии и Чечне, сведя наши усилия к полному нулю.
   - Я не совсем понимаю, о чем Вы...
   - О пропаганде! Об информации, об ее подаче. Вы  думаете,  что  мы  несем
слово Божье? Правильно, и его тоже.  Только  в  нашем  пересказе  Бог  любит
Америку и тех, кто почитает ее.
   - Так прямо? Русские не настолько дураки.
   - Не стоит их переоценивать,  майор.  Хотя,  конечно,  мы  подаем  все  в
иносказательной форме, над манерой такой подачи работают целые институты! Ни
в одной из наших проповедей Вы не услышите слова "Америка",  но  зато  много
раз услышите слово "Свобода" и  о  том,  что  истинная  свобода  проистекает
только из покорности. Это наш фронт, но есть и  другие.  Брачные  агентства,
рекламирующие безбедную и замечательную жизнь в Америке, различные  фонды  и
благотворительные орг