ться. И ответственность на себя взял за родителей, и дома остался,  в
тепле, в уюте.
   Родители еще не знают, что ответственность сына они  зарубили  на  корню,
потому что для того, чтоб с формировать  систему  запретов,  нужна  железная
воля, которой в молодом человеке еще нет. Служба же  в  армии  устанавливает
мощнейшую  систему  запретов  автоматически,  по  факту,  в  приказном,  так
сказать, порядке. Не спрашивая ни разрешения "жертвы", ни ее согласия. Парня
попросту ВЫГОНЯЮТ на зарядку по утрам, заставляют держать в порядке  внешний
вид, заставляют выполнять идиотскую работу, даже  дружить  заставляют,  хотя
истинной  дружбой  армейские  взаимоотношения  назвать  сложно.  Скорее  это
силовой симбиоз, потребность друг в  друге  для  выживания  в  экстремальных
условиях. Надобность  вступать  в  такие  отношения  с  людьми,  которые  на
гражданке тебе бы и триста лет не снились, тоже формирует ответственность.
   Родители же, при всем своем желании, выгнать чадо на зарядку в  мороз  не
могут, не могут  они  и  заставить  рыть  траншею  от  забора  и  до  обеда.
Во-первых, жалко сынишку, а во-вторых, он их просто  пошлет  подальше,  если
они ему такое учудят. А много ли найдется парней в восемнадцать лет, которые
без приказа со стороны, сами, могут выскочить на мороз  побегать,  заставить
себя тягать железо и виснуть на турнике, запретить себе пить спиртное?
   Много!
   Не в восемнадцать лет, конечно, лет в двадцать, в  двадцать  пять,  когда
уже сами могут осознать, что без груза  ответственности  они  место  пустое,
никчемное, коза на веревке, одинаковая доска в бесконечном заборе. Путь этот
куда тяжелее, чем общепринятый армейский, но результаты приносит не меньшие.
Если не служил в армии, но МОЖЕШЬ заставить себя делать не просто то, что не
хочется, не просто то, что надо, а  ПОСТОЯННО  накручивать  себя,  постоянно
совершенствоваться, постоянно требовать от себя и других,  быть  недовольным
собой. Тогда да... Тогда сможешь достигнуть всего, чего только  захочешь.  К
таким людям относился Джек. Обычный вроде москвич, тоже не  служил,  тот  же
институт, что и у Японца, но до чего  непоседлив,  до  чего  требователен  к
себе! Именно к себе! Он никогда не  хнычет,  что  ему  мало  ПЛАТЯТ,  но  он
постоянно недоволен тем, что мало ЗАРАБАТЫВАЕТ. Он учится и работает,  снова
работает, учится новому и работает  опять.  Он  постоянно  себя  заставляет,
накручивает, не дает себе расслабиться ни на минуту. Такому человеку  совсем
не обязательно бегать по утрам, не надо  укреплять  силу  воли  упражнениями
индийских йогов, у него и без  того  хватает  ответственности,  сформирована
жесткая система запретов. Позавидуешь!
   А есть такие люди, которым все пополам. Лишившись первой ответственности,
они лишились ее навсегда. Они уже не могут заставить  себя  что-то  сделать,
даже не хотят что-то делать. Не собираются. Наезженная  колея.  Родительский
кружевной платочек. Жена, может быть. Не от страстной любви, а  потому,  что
"уже пора", друзья все попереженились. Один  ребенок  -  надо  же  когда-то.
Работа рутинная,  почти  всегда  нелюбимая  -  хватало  бы  на  жизнь,  чего
дергаться? Вроде не безработный, и то хорошо. Все как у всех. Трясина.
   Но  есть  люди  особого  сорта.  Мечтатели.  Не  приняв  на  себя  первой
ответственности, не сумев оторваться от  родителей,  не  найдя  сил  принять
какое-то решение самостоятельно, они, тем не менее, строят все это в мечтах.
Какие блестящие подвиги совершают они на зыбких  экранах  фантазий!  Сколько
жизней спасли, сколько победили темных  и  злобных  врагов,  сколько  сердец
милых дам благосклонно засветились любовью к ним! В мечтах...
   Дайте мне только возможность, шепчут они засыпая...  Только  бы  возникли
условия, в которых я могу проявить себя! Война, чума, землетрясение,  пожар,
тонущая в ледяной воде девушка - какие только  картины  не  рисует  жаждущий
человеческой жизни  мозг!  Жаждущий  приключений,  путешествий,  опасностей,
любви, дружбы, подвига, всего того, без чего мужчина  в  принципе  не  может
почувствовать себя мужчиной, будь у  него  член  хоть  тридцатисантиметровой
длины. Отнюдь  не  физиология  делает  мужчину  мужчиной,  только  действия,
отличающие его от жрущей и размножающейся протоплазмы  -  умение  и  желание
закрыть собой весь мир от всех и всяческих бед, защитить любимых, создать  и
облагодетельствовать семью,  построить  дом,  посадить  дерево  и  вырастить
детей. И каждый день, КАЖДЫЙ подаренный жизнью день,  защищать  все  это  от
накатов враждебного, завистливого, глумливого внешнего мира.
   Без всего этого самец не станет  мужчиной  -  лишь  жалким,  зависимым  и
безвольным существом, считающим, что основное отличие  мужчины  от  женщины,
это количество выпитого и выкуренного, да работа, которую выполняет по дому.
"Я тебе не баба!" - кричат такие на жен. - "Чтоб готовить жрать! У меня есть
дела и поважнее, позначимей. Приходи пораньше и будь любезна сготовить  мужу
ужин и посуду помыть, а то уже засрались совсем."
   Сам он посуду помыть не может - это выше его "мужского"  достоинства.  Но
среди мечтателей таких нет. Мечтатели вообще ничего не делают,  по  большому
счету. Они мечтают. Мечтают  о  том,  что  когда-нибудь  случай  подарит  им
возможность совершить нечто значимое. Куда  более  значимое,  чем  банальное
мытье посуды и прибивание полок на кухне.
   Но поскольку мечтатели, ничего не делая в реальности, совершают в  мечтах
настоящие чудеса, они еще не  потеряны  окончательно.  Они  мечтают,  значит
хотят. Просто они терпеливо ждут условий.
   Вот, если бы у меня были деньги... или вот, если бы я  был  поздоровее...
или вот, если бы  я  в  детстве  попал  в  Японию  и  выучился  там  боевому
искусству... или вот, если бы на мою соседку напали грабители.
   И невдомек им, что условия для совершения значимых  поступков,  подвигов,
есть постоянно. Проблема мечтателей совершенно в другом, но  они  о  ней  не
знают и даже думать не хотят. Проблема их в  том,  что  они  уверены,  будто
условия эти недостижимы для них лично, а когда они наступают,  эти  условия,
буквально на ноги, у мечтателя  шевельнется  что-то  в  душе,  но  отступит,
осадится. Нет, это все-таки что-то не то... Не так я себе это представлял...
   Крик в ночи - грабители напали не на соседку по лестничной клетке,  а  на
девушку из соседнего дома. Что-то шевельнулось в  душе  но...  Вторгается  в
мысли "здравый рассудок". А вдруг  это  подстава?  Специально  кричат,  чтоб
выманить лохов из дома? А вдруг эта девчонка сама виновата, а я только влезу
зазря? А вдруг бандиты с  оружием?  Наверняка  с  оружием!  И  их  наверняка
человек пять. Красивая, но верная смерть, это очень безответственно,  думают
они. Даже если не смерть, а просто по  роже  накостыляют.  Ладно  я,  но  по
отношению к родителям это безответственно. Они этого не переживут.
   И вот в этом упоении от собственной  значимости,  пусть  даже  для  одних
только родителей, он стискивает зубы и старается  не  обращать  внимания  на
крик. Ловушка, обман, верная гибель.  Нет,  это  не  те  условия.  Не  те...
Придется ждать еще.
   Ему даже близко не приходит в голову мысль, что родители от него НИЧЕМ не
зависят. Он не содержит их, наоборот, на его прихоти и нужды  они  добавляют
то, чего не хватает с его рутинной зарплаты. Вся надобность родителей в  нем
состоит лишь в том, чтоб было у кого под  носом  держать  розовый  кружевной
платочек. Не ходи без шапки, Петечка; не дружи с этой девочкой, о ней  такое
говорят; не нужен тебе мотоцикл, еще зашибешься... Содержать родителей может
лишь  тот,  кто  не  задумываясь  выскочит  из  дому  на   ночной   крик   с
подвернувшимся под руку тяжелым предметом. Иначе не бывает. Но если  копнуть
глубже, то у ответственного человека всегда  "что-нибудь  есть"  посерьезнее
просто тяжелого предмета. Потому что содержать - это  иметь  ответственность
не только за себя, но и за  других.  Именно  поэтому  ответственный  человек
ЗАРАНЕЕ, не думая, понадобится или нет, занимается боксом или карате, учится
той специальности, которой овладеть труднее всего, чтоб снизить  конкуренцию
на рынке труда, пробивается, потом и кровью, в самый престижный ВУЗ, потому,
что ПРИДЕТСЯ махать  дипломом,  чтоб  ПО  НОРМАЛЬНОМУ  устроиться  в  жизни.
Ответственно устроиться.  Так,  чтоб  не  завися  ни  от  кого,  можно  было
содержать семью, а если силенки крепки, то и родителей на старости лет.
   Мечтатель мечтает о том, что было бы, если  бы  он  поступил  в  МГУ  или
ФИЗТЕХ, а ответственный человек поступает туда.
   - Невозможно, - кричит мечтатель, - Нужно иметь  блат!  Но  ответственный
человек уже об этом подумал и  еще  года  два  назад  познакомился  с  сыном
довольно влиятельного человека, теперь помогают друг другу по старой дружбе.
- Нужны деньги! - кричит мечтатель.
   Но ответственный человек без сна и отдыха изучал программы для верстки  и
дизайна, устроился в престижную рекламную фирму и заработал столько, сколько
надо - еще и осталось.
   - Не устроиться сейчас в престижную фирму, - сомневается мечтатель,  -  С
улицы никого не берут! Конечно! Поэтому ответственному человеку,  не  смотря
на глубокие знания программных пакетов, пришлось почти год за  гроши  сидеть
на сканере и тупо сканировать иллюстрации к рекламе. Он не думал, что это не
справедливо. Он знал, что иначе нельзя. Зато потом, когда освободилось место
дизайнера в хорошей фирме, у него уже был такой послужной список  и  умения,
что не взял бы его на работу только полный  идиот.  -  Откуда  умения-то,  -
спросит мечтатель, - Если он тупо сидел на сканере?
   От верблюда...  Если  ответственный  человек  выпьет  лишнего,  то  может
рассказать,  как  в  обеденный  перерыв  угощал  пивом  старшего  дизайнера,
печатника, резчика, верстальщика... За этот год он узнал о полиграфии все  -
начиная от проблем цветоделения и кончая малейшими тонкостями  послепечатных
работ.
   Зато потом, уже в престижной фирме, он, выпускник ФИЗТЕХА не знал никаких
преград. Удачливый черт, говорили  про  него...  Приехал  черте  откуда,  из
Калининграда, устроился в Москве, да еще как устроился!
   Но он не был удачлив. Он был трудолюбив и ответственен. За себя и за тех,
кто рядом. Фролов всегда вспоминал его по доброму  -  человека,  без  всякой
корысти помогающего другим, потому что сильный, потому что ответственный.
   Ответственный человек не ждет условий, в которых мог бы проявиться  -  он
создает такие условия сам.
   "Делай то, что у тебя получается лучше всего, бросай  на  развитие  этого
все силы, не растрачивай их на всякую чушь" - такой  девиз  у  ответственных
людей.
   "Делай все, до чего можешь дотянуться, учись всему, что можешь раскопать,
меняй работы, рискуй, ищи то, что  у  тебя  ДЕЙСТВИТЕЛЬНО  получается  лучше
всего, а потом бросай на развитие этого все  силы"  -  таков  принцип  жизни
ОЧЕНЬ ответственных людей, сильных, полноправных хозяев жизни.
   "Не дергайся, не трать время попусту, жди удобного момента для проявления
своих способностей" - это руководство мечтателей.
   "Нафиг! Все равно сдохнем, а после нас хоть  потоп.  Наслаждайся  жизнью,
пока живешь" - булькает жрущая и размножающаяся протоплазма в кипящем  котле
жизни.
   Но на самом деле от мечтателя до ответственного человека всего один  шаг.
Маленький. Мечтатель просто не может, не умеет, не приспособлен создать себе
необходимые условия для раскрытия возможностей. Даже более чем  возможностей
- способностей, таланта, которые из мечтателей просто брызжут, как  масло  с
раскаленной сковороды. Ответственный человек от мечтателя отличается тем же,
чем кинетическая энергия от потенциальной - не силой, но напором, вектором.
   Японец был мечтателем, причем далеко не худшим, поэтому Фролов не то  что
не презирал его, а даже  любил.  Отеческой,  можно  сказать,  любовью,  хотя
разница в возрасте была не такой уж большой. Мало того, что за ним  не  было
вины в отсутствии ответственности, но и родители не были  виноваты  в  этом.
Служить он не пошел только из-за  редкой,  въевшейся  болезненности.  Зрение
минус   тринадцать,   хилый,   морально   неуравновешенный,    депрессивный,
неуживчивый.  Но  кроме  плохонького  здоровья  был  у  Японца  и  еще  один
недостаток,  но  зато  такой,  что   чуть   ли   не   полностью   перекрывал
многочисленные достоинства. Японец был трусом  -  редкостным,  удивительным,
каким-то совершенно запущенным. Хороший случай. Саша, познакомившись  с  ним
впервые, был в совершенном восторге -  сырой  материал,  девственно  чистый,
потенциал  преогромнейший,  желание  меняться  есть.  Но  заставлять   себя,
создавать собственную  систему  запретов,  брать  на  плечи  ответственность
Японец не мог. Не знал как. Не научился. Да еще и боялся к тому же. Сильно.
   Он мог работать как лошадь, как трактор, как пошедший вразнос дизель, мог
не спать ночами, почти не есть, но делал все это исключительно  на  пинковой
тяге, словно боялся жить без страховки со  стороны  близких  друзей.  Пнешь,
вдохновишь, зажжешь - работает. Иначе киснет,  словно  квашенная  капуста  в
бочке, впадает в меланхолию, ищет смысл жизни. Стержня в нем нет, вот в  чем
беда. Собственного стального стержня.
   Зато у Фролова  был  такой  стержень  -  лом,  а  не  стержень!  Стальная
арматурина. Хватит на четверых, не то что на двоих. И он готов был, рад  был
им поделиться.
   Но умный Японец не любил, когда им управляют. Ему нужно было  дать  цель,
причем такую, которую он полноправно посчитает своей. Но и этого мало.  Этой
целью нужно постоянно махать  у  него  под  носом,  давать  ему  возможность
побеждать, но всегда оставлять что-то, к  чему  можно  стремиться.  Когда-то
кто-то зажег его идеей рок-группы. Ух, как  упирался  Японец!  Писал  стихи,
перекладывал их на музыку, пел как  Апполон,  работал  целыми  днями.  Вроде
нашел себя человек. Даже кассету записал. Но этим все  и  закончилось.  Стоп
машина.  Приехали.  Чего-то  достиг  и  баста.  Одолели  трудности,  которые
неизменно возникают по мере развития любого дела. А вот  к  трудностям,  как
раз, Японец и не привык. Не встречался ранее, а если встречался, то не  было
стимула преодолеть. Легче отступить, сдаться. Вот тут-то и вылезала проблема
ответственности, которая не помогает, а ЗАСТАВЛЯЕТ делать и  доделывать  то,
за что взялся. Ему же отвечать было не за  что  и  не  перед  кем,  а  любая
неудача не была катастрофой, потому что родители всегда рядом и  умереть  не
дадут. Тем и хороша армейская служба, что помощи ждать неоткуда,  приходится
выеживаться самому.
   Если бы у Японца не было никакого другого дохода, кроме пения  песен,  то
работал бы и дальше, как миленький, лапки опустить было бы просто НЕЛЬЗЯ.  А
так друзья подвели, что-то где-то не сладилось, не срослось... Ну и  хрен  с
ними. Можно ходить на работу, как раньше, да денежки,  пусть  небольшие,  но
получать.
   Человеку свойственно идти по пути наименьшего сопротивления. Но некоторые
могут себя заставить ступить на тропу сопротивления наибольшего, а некоторых
приходится вынуждать  идти  по  ней.  Но  для  этого  их  нужно  вырвать  из
привычного окружения, оторвать от привычных средств к существованию,  лишить
привычного круга общения. Это опять таки делает армейская служба,  но  такой
вариант с Японцем уже не прошел. Здоровье. Не менее  эффективной  для  этого
оказалась бы работа в другом городе, участие  в  стройотряде,  геологическая
или археологическая экспедиция, но Японец САМ бы на это  никогда  не  пошел.
Тогда-то Фролов и замыслил  некий  "спортивно-реабилитационный  лагерь"  для
перековки мечтателей в ответственных людей. Протоплазмой он бы заниматься не
стал. Противно.
   Жизнь в Крыму давала массу возможностей для  претворения  в  жизнь  этого
плана и первый опыт Саша провел первым же выдавшимся  свободным  летом.  Это
было не дело - только полдела, но этап важный, ответственный. Марина, Сашина
жена, называла сей период гостиничным, потому что в домик на Лагерной Японца
селить было рано - помер бы на третий день, - так  что  пришлось  превратить
трехкомнатную Фроловскую квартиру в общежитие. Но Марина женщина  вдумчивая,
ответственная, все поняла правильно, хотя подопечный мужа безмерно раздражал
ее  какой-то  жуткой,  катастрофической  неприспособленностью  к  жизни  под
солнцем. Вечерний поход по чужому городу, даже с Фроловым,  был  для  Японца
настоящим испытанием на прочность. Он вздрагивал от каждого звука,  -  вдруг
это гопники решили напасть, - шарахался от каждой тени,  вертел  головой  на
сто восемьдесят градусов, как летчик во время  воздушного  боя  и  сжимал  в
кармане куцый перочинный ножик, коий, по его разумению, должен был выступить
в роли меча борца за справедливость, коль  чего.  Смотреть  на  Японца  было
смешно, но насмешек Фролов себе не позволял - непедагогично это.  Жена  тоже
держала себя в руках.
   На самом деле все было не так уж смешно - Японец впервые в жизни  отъехал
так далеко от дома самостоятельно. Полторы тысячи  километров  -  не  шутка!
Смеяться мог кто  угодно,  но  только  не  он  и  Фролов  его  понял  -  для
подопечного  это  был  настоящий  подвиг.  Не  менее  важный,  чем  закрытие
амбразуры для Александра Матросова. Это надо было  поощрить.  Саша  поощрил.
Запомнилось.
   Дальше больше. Как-то, под видом особой занятости, Фролов  остался  дома,
отправив Японца в город одного. Пришел подопечный поздно, совершенно  пьяным
и совершенно счастливым. Он сделал это! И снова смеяться было не над  чем  -
все было совершенно серьезно. По настоящему. Это была победа.
   Постепенно Японец понимал, что может обходиться без  посторонней  помощи,
что он сам значит в этой жизни больше, чем самому казалось. Он уже мог утром
не  будить  хозяев,  а  самостоятельно  согреть  себе  чай,  не  испугавшись
незнакомого устройства под названием "газовая плита", - дома в  Москве  была
электрическая, - он мог сам слить  себе  воду  на  руки,  когда  не  шла  из
крана... Он мог почти все!
   Потому что иначе было нельзя. Нянек не было.
   Под конец отпуска подопечный  стал  совсем  другим  человеком  -  приятно
посмотреть. Он даже в пугающее море  научился  заходить,  даже  в  небольшой
шторм, даже удовольствие от этого получать. Хотя удовольствие было  явно  не
от купания, как у визжащих от восторга ребятишек,  даже  не  от  победы  над
стихией, а скорее, наверное, от победы над самим собой. Но  в  любом  случае
уехал Японец счастливым - в  Крыму  понравилось.  Вообще  он  остался  очень
доволен собственными  достижениями  на  выбранном  Сашей  пути.  В  качестве
символической награды за успехи он получил от  бывшего  снайпера  в  подарок
стрелянную гильзу от КСК "Рысь" - единственную оставшуюся от  лихих  времен,
жена никак не могла найти случай выбросить.
   Все было нормально, к осени  он  нашел  других  музыкантов,  снова  начал
работать. Но уже в начале зимы скис, - видно что-то не сладилось, -  впал  в
уныние и стал частенько выпивать. Снова требовался стимул и Саша был к этому
готов как морально, так и материально. Он собрал монатки и поехал в  Москву.
Не в его принципах было бросать начатое из-за каких-то там трудностей, пусть
даже они казались неразрешимыми, а  уж  оставлять  друга  в  беде  -  вообще
нонсенс.
   Приехал он  вовремя  -  в  квартире  Японца  бушевал  творческий  кризис.
Сосчитав под столом пустые пивные бутылки, а на видике кассеты с аниме, Саша
принялся за реанимационные мероприятия. Для  начала  он  беззастенчиво  стал
пожирать съестные припасы, оставленные уехавшими  на  дачу  родителями,  при
этом он от души обругал все написанное Японцем, причем так, как умел  только
он - небо показалось с овчинку. Мозги подопечного встряхнулись  и  стали  на
место, настроение ухудшилось до нулевой отметки, что и  требовалось,  потому
что когда хуже некуда, двигаться можно  только  к  лучшему.  После  этого  в
Японце взыграла гордость - н