ные  Андреем  цели  четыре
экспансивные пули, прежде чем укрепрайон ответил, казалось, из всех стволов.
Позицию чечены конечно не засекли, кишка слабовата, но усердно били по обоим
склонам, пытаясь нащупать снайпера  плотным  огнем.  Пыль,  камни  и  воющие
зубатые осколки  взвились  в  чистейшие  небеса,  несколько  пуль  звонко  и
протяжно  отрикошетили  от  камня,  унеся  нетерпеливую  смерть  в  какие-то
неведомые дали. На какое-то время Саша как  бы  отколючился  от  реальности,
такого с ним  еще  никогда  не  бывало.  Одно  дело,  когда  лупишь  с  двух
километров из засады, тогда и мысли текут неспешно, есть время  перемолвится
с кооректировщиком, поговорить о жизни, а  тут  все  совсем  подругому.  Под
артилеристским огнем сознание будто сжалось в чудовищном спазме и все  мысли
вытолкнуло наружу - ничего не осталось.  Только  ощущения  и  доведенные  до
атоматизма движения. А еще сумбурный, ни на секунду не ослабевающий страх. И
грохот, грохот...
   Грохот стоял такой, что  не  слышно  было  вообще  ничего,  уши  заложило
напрочь, словно пропитанной воском ватой. Смрадный дух  взорванного  тротила
запершил в горле, забив легкие порывами рвоты. От рвущихся  минометных  мин,
казалось, внутренности отрываются в животе и в груди, а когда ухнуло  совсем
рядом, у Андрея носом пошла кровь. Он запрокинул голову и натянул поднятый с
земли шлем - в наушниках все же легче.
   Саша тоже натянул шлем, но боялся не столько за себя, сколько за то,  что
тугие пинки ударных волн повредят что-то в  сложном  прицеле.  Хоть  бери  и
войлоком обматывай, только где его взять?
   Канонада быстро стихала, но пули еще тяжелыми шершнями прошивали  воздух,
а на противоположном склоне  гулко  разрывались  снаряды  от  скорострельной
зенитки. - Самого себя не  слыхать!  -  чуть  высовываясь  из  ямы,  крикнул
Фролов.
   - Что?! - почти в самое ухо проорал корректировщик.
   - Ухи заклало, говорю! - А, ясно! Интересно, что там наши подумали?
   - Решили, что мы рехнулись совсем, да оно не далеко от правды! -  снайпер
поправил шлем и включил приемник.
   Эфир надрывался от крика, тонко сплетенного с  нецензурными  выражениями,
Саша весело рассмеялся ранее не слыханным речевым оборотам.
   - Во, загибает Баритон! Слышишь?
   - Ну. Ты бы ответил ему, а то надорвется наш майор, честное слово!
   - На связи Эхо! - сдерживая хохот отозвался Фролов.
   Найдя конкретного адресата, поток брани заметно усилился.
   - Может выключимся? - скривился Андрей. - Уши ведь вянут!
   Саша уже не сдерживаясь рассмеялся:
   - Баритон, я Эхо! У меня помехи какие-то...
   - В башке у тебя помехи, так тебя перетак! - майор  все-таки  выдавил  из
себя приличную фразу. - Вы там друг от друга  идиотизмом  заразились?  Я  же
приказал возвращаться на базу, а вы там  тир  устроили...  С  собой  в  роли
мишеней.
   - Не очень точная информация,  Баритон!  -  Саша  от  души  веселился.  -
Докладываю: нами поражено семь единиц живой силы, сбит один боевой  вертолет
условного противника  и  два  повреждено  до  состояния  "восстановлению  не
подлежат,  летать  не  будут".  Это   не   считая   раздавленных   рухнувшим
транспортником десантников, там человека четыре.
   - Я те дам, "условного противника", запомнишь надолго!  Ты  мне  тут  еще
международный конфликт устрой... Быстро на базу! Это приказ!
   - Ага... Побежал!  Только  шнурки  поглажу.  Вы  бы  нас  лучше  артогнем
поддержали!
   - Мы получили однозначный приказ отступить на ранее  занимаемые  позиции.
Знаешь от кого? Жду вас немедленно! Конец связи.
   Саша вытащил из ямы винтовку и принялся устанавливать на сошку.
   - Не поддержат они нас огнем. - очень грустно вздохнул Андрей.  -  А  без
этого наша затея - просто дурь бестолковая.
   - Поддержат, поддержат! - без особой уверенности отозвался Фролов. -  Вот
посмотришь. Как поймут, что чечены не станут  по  Каравьюрту  стрелять,  так
сразу и поддержат. Ну подумай, кому из наших охота тут зависать?  Раздолбают
укрепрайон из пушек, попомнишь мои слова! Нам нужно еще поработать немножко,
доказать, что моджахеды блефуют и по селению стрелять не  станут.  Ну  какой
идиот кроме нас станет стрелять в американцев? А?
   - Все равно мы решение уже приняли. -  кивнул  корректировщик.  -  Значит
надо работать, а не киснуть с тоски. Просто одно дело, когда смерть на  миру
и с пользой, а другое - если ничего не выйдет из нашей затеи и никого мы  не
спасем. - Я же тебе говорю...
   - Ладно, ладно... - отмахнулся Андрей. - Закрыли тему, проехали. Лучше мы
с тобой, братишка, по чеченам постреляем! А?
   Посмеялись... Еще пошутили...
   Как-то не очень весло, правда, с натяжкой - на  лице  одно,  а  в  глазах
совсем другое, будто уже виднеется черный холодок могилы.
   - Маркер "правые минометы". - начал работу  корректировщик.  -  Дистанция
тысяча восемьсот, поправка ноль. Беглый огонь по живой силе,  экспансивными.
А то они там расслабились совсем.
   Попадание экспансивной пули из КСК "Рысь" действительно  похоже  на  кару
божью... Дело в том, что пуля прошла по траектории на сверхзвуковой скорости
и попала в цель значительно раньше, чем до обалдевших товарищей разнесенного
в клочья минометчика дошел звук выстрела. Саша представил себя на их  месте.
Нда... Сидишь, куришь, травишь анекдоты про трусливых неверных, и вдруг твой
собеседник, ни с того ни с сего, подлетает в воздух, как от удара грузовика,
и распадается на части: рука и ребра в одну сторону, окровавленная печень  в
пыль, башка тебе под ноги,  а  туловище  шагов  на  пять  в  сторону  и  еще
дергается  в  конвульсиях.  От  такого  потрясения  не  мудрено  и  рассудка
лишиться. Даже с крепкими нервами, не подорванными курением анаши.
   Но это только первое потрясение, когда никто на  минометной  батареи  еще
ничего не понял, а только смотрят обалдело на свежее парящее мясо  и  сердца
священных  воинов  ислама  опускаются  ближе  к  пяткам.  Самая  же   паника
начинается после второго попадания...
   Вторая  пуля  попала  минометчику  в  спину   и   вынесла   через   грудь
основательный фрагмент позвоночника, все ребра и то, что осталось от органов
грудной клетки. Обычно сердце еще довольно долго бьется в пыли после  такого
попадания, но в этот раз  на  него  почти  сразу  наступили,  заметавшись  в
безудержной панике. Все уже поняли, что работает снайпер с каким-то страшным
оружием, что каждый выстрел непременно достигнет цели, но никто не знал  кто
же именно станет этой целью. И каждый думал на себя... Хотелось  спрятаться,
укрыться, зарыться в землю, пообещать Аллаху  выучить  весь  Коран  наизусть
но...
   Третий выстрел снес голову командиру минометной батареи, он еще  пробежал
шагов десять, петляя и натыкаясь на шарахающихся соратников. Кто-то  пытался
укрыться  за  ящиками,  но  это  еще  хуже,  потому  что  экспансивная  пуля
расплющится и выплеснет ртуть заранее, при попадании в деревянную стенку,  а
дальше, круша все на своем пути, метнется страшный поток из жидкого  металла
и обрывков оболочки. После такого можно, конечно, остаться в живых, но лучше
уж, наверное, умереть.
   Двое наиболее сообразительных укрылись  за  мешками  с  песком,  эти  еще
поживут, пока Фролов не начнет  бить  бронебойными,  остальные  же  пытались
разбежаться, как  тараканы.  Только  совсем  молодой,  здорово  обкурившийся
анашой моджахед никуда не бежал. Он сидел на  ящике  закрыв  лицо  руками  и
хохотал заливистым  детским  смехом,  иногда  поглядывая  на  таких  смешных
друзей, бегающих и кричащих обещания Аллаху. Саша его специально не  снял  -
пусть посмеется для усиления паники.
   Крики доблестных воинов, конечно же, не  остались  незамеченными.  Первой
отозвалась   скорострельная   зенитка,   пройдясь   длинной   очередью    по
противоположному склону, ей на подмогу пришла уцелевшая минометная  батарея,
рванув землю совсем рядом с позицией снайпера.
   - Маркер "зенитка"! - проорал Андрей в Сашино ухо, сложив ладони рупором.
- Бей стрелка!
   Выстрел, перезарядка. Через две секунды, когда пуля, прошив  пространство
попала в цель, гулкие очереди стихли -  теперь  не  скоро  кто-то  отважится
стать  на  место  погибшего,  превратившегося  в  неопрятную  груду  мяса  и
окровавленной одежды. Сквозь  частые  удары  минометных  разрывов  прокрался
характерный стук ДШК...
   -  Маркер  "бетонка"!  -  сорванным  голосом  крикнул  корректировщик.  -
Двадцать пять тысячных влево. Пулеметчик.
   Выстрел, перезарядка.
   Саша целился не в пулеметчика, скрытого броневым щитком, а в сам пулемет.
Теперь его можно смело отдавать детишкам на металлолом, но стрелку,  видать,
тоже досталось потоками ртути - ползает, закрыв руками окровавленное лицо.
   Напор огня усилился - навели порядок на правой минометной батарее,  потом
подключились четыре орудийных расчета, хорошо укрытые  в  бетонных  гнездах.
Фролову удалось, все же, повредить бронебойной  пулей  одно  из  орудий,  но
дольше вне ямы оставаться было нельзя, потому что моджахеды  определили,  на
каком точно склоне засел снайпер. Теперь колотили почти прицельно,  взяв  за
ориентир большой и очень приметный камень. Снова сидели в яме...
   Воздух ревел огненными  вихрями,  смешавшись  со  смертоносным  металлом,
сверху сыпалось, звякало, било в плечи и шлемы. Чтоб хоть  как-то  дышать  в
тротиловом дыму, вылили кофе на рукава маскировочной накидки - сопели носами
через них. Но легкие все равно иногда  обжигало  близкими  взрывами.  Голова
раскалывалась от напора ударных волн,  вибрирующие  внутренности  отдавались
явственной тошнотой. Да... Когда христиане  придумывали  свой  ад,  они  еще
просто не знали минометов...
   Когда наметилось затишье, совершенно оглохший и осипший Андрей проорал:
   - Теперь они знают место! Надо глядеть в оба, а то и в три.
   Саша высунулся из ямы и понял, что друг прав - со стороны  укрепрайона  к
ним  приближался   "УАЗик",   без   тента,   с   установленным   на   турели
крупнокалиберным пулеметом.  Народу  машина  везла  человек  пятнадцать,  не
меньше, стояли не только на подножках, но  и  на  капоте  сидели.  Вооружены
автоматами и гранатометами... Весело...
   - Дай бронебойный! - крикнул Фролов. - Пусть пройдутся пешком!
   Выстрел, перезарядка. Через секунду  "УАЗик"  стал  с  расколотым  блоком
цилиндров - после таких повреждений не ездят. Моджахеды посыпались  с  него,
как спелые яблоки с дерева. Залегли. Ну-ну... Пусть отдохнут!
   - Баритон, я Эхо! Прошу связи! -  прохрипел  в  микрофон  Саша.  -  Дайте
поддержку огнем! По селению стрелять не станут, это блеф,  поймите!  Там  же
америкосы!
   Тишина, только эфир смешивает с шипением далекие голоса на арабском...
   - Гады...
   - Что будем делать? - Андрей старался не показывать эмоций.
   - Я что, по твоему, Илья-пророк? - отер закопченное лицо  Фролов.  -  Или
Кассандра? Не знаю! Но патронов к Обманщику на весь укрепрайон не  хватит...
Так, только потрепать.
   - Влипли?
   - Выше нос! Знаешь поговорку? Лучше падать носом, чем падать  духом?  Во!
Народная мудрость! Что-нибудь придумаем! Укрытие у нас хорошее,  снайперская
винтовка имеется, два "Стечкина" с двумя магазинами к каждому, два ножа. Это
же круто! Ты что-то пессимистично сегодня настроен, веришь?
   Андрей вымученно улыбнулся:
   - Еще две гранаты...
   - Молодец, братишка! - Саша хлопнул его по  плечу.  -  Живы  будем  -  не
помрем, веришь? Сколько до "УАЗика"?
   - Тысяча двести.
   - Хрен они подойдут! Гранатомет лупит максимум метров на триста,  автомат
на тысячу. Отдыхают ребята. Пусть курят. Скажи  мне,  если  кто-то  надумает
ползти в нашу сторону. Один патрон я выделю, так и быть, для острастки. -  А
если не испугаются? - закопченным лицом Андрей здорово  походил  на  унылого
негра. - Тоже ведь не дураки, могут догадаться, что патронов для снайперки у
нас не вагон.
   - Раз не вагон, значит не будем их тратить... - пожал плечами Фролов. - Я
вот в детстве не раз мечтал сходить в рукопашную. А ты?
   - Бывало...
   - Ну так! Радоваться надо, что мечты  исполняются!  Пускай  тогда  ползут
моджахеды,  встретим  их   девятимиллиметровым   салютом   из   "Стечкиных"!
Разомнемся...
   - У них автоматы. - уныло вздохнул Андрей.
   - И что? Да хоть пулеметы! У нас укрытие почти  как  дот,  а  они  брюхом
траву приминают. Доставай лучше свою "Золотую Яву". Чечены  действительно  в
скорости стали подползать  ближе,  одухотворенные  предполагаемым  численным
превосходством, Саша после каждой второй затяжки высовывал  голову  из  ямы,
поглядеть на меняющуюся обстановку.
   - Хорошо ползут... Любо дорого! Кофе совсем не осталось?
   - Все вылили.
   - Ну и ладно. Переживем.
   Когда чеченцам стали попадаться первые воронки  от  минометных  мин,  они
здорово приободрились, даже стали постреливать. Пули глухо били  в  землю  и
звонко щелкали в камень, разрезая воздух долгими визгами рикошетов.
   - Сколько? - придавливая окурок, спросил Фролов.
   - Семьсот пятьдесят метров. - осторожно высунулся корректировщик.
   - Нда... Для автомата как раз, а  вот  для  пистолетов  явно  далековато.
Ладно, тогда давай еще по одной.
   - Легкие испортишь. - скривился Андрей.
   Саша весело рассмеялся, уткнувшись лбом в ладонь.
   - Баритон, Баритон, я Эхо,  прошу  связи!  -  отсмеявшись,  позвал  он  в
микрофон. - Баритон, прошу связи, я Эхо.
   - Я Баритон! - вздрогнули мембраны. - Что там у вас?
   - У нас все в норме! - Фролов подмигнул невесело усмехнувшемуся другу.  -
Поражено  значительное  число  живой  силы  противника,  выведен  из   строя
крупнокалиберный пулемет,  зенитное  орудие  и  полевая  пушка,  приведен  в
негодность "УАЗик" с турельным пулеметом. Если поддержите артиллерией, то  к
вечеру укрепрайон будет ваш. Прием.
   - На нас тут угрозы сыплются, как из сита! Мол, еще один  ваш  выстрел  и
чечены разнесут Каравьюрт. Мы тут все из-за вас как на иголках! Возвращаться
не думаете?
   - Нет. - Ясно. Если что, то все на вашей ответственности, чтоб знали.
   - Еще раз просим поддержать нас артиллерией! - с ноткой отчаяния  влез  в
эфир Андрей. - Вы же тут иначе на месяц увязните! Другого шанса не будет!
   - Конец связи.
   Саша закрыл глаза и прижался спиной к стенке ямы.
   - Какая редкая сволочь... - одними губами шепнул он. - Про таких говорят:
"Служить бы рад, выслуживаться тоже". Пока наши командиры не поймут, что  на
настоящей войне без инициативы никак, нас и будут колбасить.
   Дружно пророкотали автоматные очереди, с ужасающим  грохотом  разорвалась
неподалеку граната из РПГ-7. Снова законопатило уши.
   - Черт... - Фролов достал из кобуры  грузный  длинноствольный  "Стечкин",
снял с предохранителя, чуть оттянул затвор.
   - На пятистах метрах залегли в воронках!  -  прокомментировал  Андрей.  -
Плотно бьют, гады, не высунешься.
   - Пусть бьют!  -  широко  улыбнулся  Саша.  -  У  них  магазины  тоже  не
резиновые.  Когда  выпустят  все  патроны,  пойдут  нас  "рэзать".  -   Чему
радуешься? Их пятнадцать человек! Не многовато ли для рукопашки?
   - Больше травы, легче косить. Не помнишь, кто сказал?
   - Неа...
   - Я тоже. Но сейчас нам выпал шанс проверить  истинность  этой  мудрости.
Или глупости.
   Настрелявшись по  камню  вдоволь,  боевики  решили  все  таки  что-нибудь
предпринять.
   -  Полезли!  -  высунулся  из  ямы  Андрей,  когда   бестолковая   пальба
прекратилась. - Можно начинать нагнетать в кровь адреналин, а?
   - Давно пора! - Фролов поднял большой  палец.  -  А  то  сидишь  какой-то
унылый. Будто это не твой главный полдень.
   Корректировщик достал пистолет, гранаты из ранца, ввинтил запалы.
   - Встретим! - уже с улыбкой кивнул он.
   Прошелестела по воздуху кумулятивная граната, грохнула метрах в  двадцати
позади. Боевики добавили тремя очередями для острастки.
   - Стерегутся, сволочи... - сверкнул белками глаз Саша. - Даже  пятнадцать
человек против двоих. Ничего -  нервы  у  нас  крепкие,  подпустим  поближе.
Пистолет выставь на одиночный огонь, надо экономить патроны.  Бей  уверенно,
как в тире. Понял?
   - Да... Понял, понял! Просто так близко врага я еще не видал.
   - А я? Оба мы сильно опытные... - рассмеялся  Фролов.  -  Спецназ.  Когда
моджахеды подошли косой цепью метров на семьдесят, Саша  выдернул  кольцо  и
изо всех сил швырнул гранату. Чека звонко отлетела и упала возле самой ямы.
   Грохнуло на  удивление  сильно  и  в  воздухе,  словно  шмели,  прогудели
квадратные осколки.
   - Разлет двести метров. - Саша окончательно размазал сажу на потном лице.
- Кого-нибудь должно зацепить.
   Зацепило не "кого-нибудь" - четверых.  Двое  уцелевших  потащили  орущего
раненного обратно к  укрепрайону,  а  одного,  видать  совсем  безнадежного,
добили выстрелом в затылок.
   - Хороший бросок! - под гневный гул ответных очередей усмехнулся  Андрей.
- Четверых вывели из строя,  двое  решили  поиграть  в  санитаров,  осталось
девять человек. Ха! Девять негритят, пошли повоевать...
   Он высунулся, прицелился и не смотря на плотный огонь выстрелил.
   - Девять негритят пошли повоевать,  но  дернулась  от  выстрела  рубчатая
рукоять, отражатель гильзу отбросил и негритят осталось только восемь.
   - Попал, поэт? - как-то странно скривился Саша. - А то!  С  пистолетом  я
всегда был в ладах. Это ты у нас винтовочник.
   - Молодец! Только если еще раз твой воспетый в стихах отражатель отбросит
горячую гильзу мне за шиворот, я тебя придушу.
   - Не души меня, я тебе песенку спою! - сквозь грохот выстрелов и щелканье
пуль пропел Андрей, выцеливая очередного чеченца. - Восемь  негритят,  опять
рванулись в бой...
   Хлопнул "Стечкин", гильза вылетела из окошка и  завертелась  на  земляном
полу ямы.
   - ...Но пуля прилетела и восьмой пропел "отбой". - Хватит  тебе  негритят
считать, а то уснешь! Давай споем что-нибудь путное.
   - Например? - корректировщик выстрелил еще  раз,  но  недовольно  сморщил
нос, видно промазал.
   Пули ударили в землю чуть ли не у самой его головы, заставив  присесть  в
яму.
   - Не знаю, сейчас вспомню что-нибудь Цоевское, подходящее. - призадумался
Фролов.
   Он высунулся и выстрелил с двух рук, как в кино. В горячке промазал. Стал
целиться аккуратнее.
   - Во! Вспомнил! Как раз про наш с тобой главный полдень.
   Он послал точную пулю  в  бородатую  морду  чеченца  и  боевики  залегли,
удивленные такими потерями. Фролов продолжал постреливать, но  теперь  между
выстрелами слышались хрипло пропетые слова из песни Виктора Цоя:
   Это наш день, мы узнали его по расположению звезд,
   Знаки огня и воды, взгляды богов.
   И вот мы делаем шаг на недостроенный мост,
   Мы поверили звездам
   И каждый кричит: "Я готов!"
   Андрей бросил гранату в тот  момент,  когда  пятеро  оставшихся  боевиков
снова рванулись в атаку - шарахнуло так, что трое рухнули, словно боксеры  в
нокауте, а двое залегли и ползком стали отступать к воронкам. Саша выстрелил
еще дважды, но промахнулся - из пистолета стрелять непривычно,  особенно  по
лежачим.
   - Не трать патроны! - посоветовал Андрей.
   В яму спрятались как раз вовремя  -  укрепрайон  ответил  артиллеристским
огнем, но теперь били не так плотно, зато гораздо прицельнее, знали уже, где
сидит снайпер с корректировщиком.  Снаряды  рвались  совсем  рядом,  вздымая
бурые фонтаны земли, некоторые попадали в камень, рикошетили и уже в воздухе
разрывались огненно-дымными шарами.  От  таких  осколки  летели  вертикально
сверху, грозя попасть в ничем не прикрытые спины на дне ямы. Пока везло,  но
малюсенький кусочек метала зло вжикнул, пробив Фролову левую часть  шлема  и
распоров мочку уха. Кровь потекла по шее жирным густым ручейком.
   - Все, вот теперь нам конец... - вжался он в земляное дно.  -  Разворотят
камень и зароют нас тут заживо.
   От камня действительно отлетали крупные куски, весь он почернел  и  пошел
трещинами - долго не продержаться.
   - Ты весь в крови! - озабоченно сощурился корректировщик. - Надо  на  ухо
тампон наложить!