это и коротко
поклонившись, он удалился с балкона.
      -  Чего-чего?.. - переспросила Вика. - К Королеву  ему
надо? Подумать только, какая срочность!
      "Хорошо, что он вообще с балкона не бросился, - мрачно
подумала Александра. - А мог бы".
      - И давно он называет тебя Алекс? - Вика вовсе не была
дурой,  и  поспешный уход Филиппа ей не понравился -  что-то
тут было не так.
      -  Да  не называет он меня Алекс, - с досадой ответила
Александра. - Он вышел покурить, а я тут... уже  курила.  Ну
вот и разговорились...
     Почему-то Вика всегда заставляла ее оправдываться.
      -  Вик, ну хватит, а? - заныла истомившаяся по большой
компании бродвейская знаменитость. - Можно я пойду? Или  мне
нужно при тебе весь вечер стоять?
      -  Лучше  иди постой при этом французском  дяденьке  и
Вальке  Королеве.  А  потом  пригласи  его  потанцевать,   -
настойчиво посоветовала Вика. - А лучше всего - в  койку.  И
не выпускай, пока он тебе предложение не сделает.
      Освобожденная  из-под  опеки  платиноволосая  радостно
прогарцевала в квартиру, напоследок посоветовав Александре:
     - Худеть нужно, девушка! Вика засмеялась:
      -  Ленка всегда в своем репертуаре. Считает, если  она
красавица,  то все остальные должны быть на нее  похожи.  Но
говорят  же  -  чем больше хорошего человека,  тем  лучше...
Мужики  всяких  любят,  верно, Шура?  Я,  правда,  таких  не
встречала, но ведь Победоносцев-то пал жертвой... Сколько вы
уже женаты? Год?
     Два?
       -   Полтора,  -  мрачно  отозвалась  Александра.  Под
благодатным дождичком Викиных высказываний все ее  комплексы
ожили  и  выползли  наружу. Сегодня ей  уже  обратно  их  не
загнать. Скорее бы Андрей приехал!
      - Ленку нужно пристроить, - доверительно сообщила Вика
и  вытащила у Александры из пачки сигарету. - Так невозможно
жить,  как  она  живет.  В Москве - никого,  ни  родных,  ни
близких.  Любовник, старый хрен, того и гляди бросит  -  уже
давно на сторону поглядывает. А Ленка устраиваться никуда не
хочет.  Да  без  прописки особенно и  не  устроишься.  Я  ее
/./kb + al секретаршей к нам пропихнуть, а Сорокин говорит -
неси  паспорт.  Ему налоги на иногородних  тоже  нет  резона
платить.  А  у  Ленки идея-фикс, хочет в  шоу-бизнес  или  в
модели...
       Александре   совершенно  неинтересны   были   Денкины
злоключения,  но она зачем-то слушала, как всегда,  не  смея
уйти или прервать всемогущую Вику.
      -  Да  еще машину разбила, - продолжала та, - а старый
хрен  пока  ничего не знает. Узнает - вот  будет  история  с
географией...  Хорошо бы ее замуж выдать,  хоть  за  Филиппа
этого.  Он  и  впрямь  не так чтобы очень,  но  гражданство,
гражданство...
      В  комнате  начались танцы. Изрядно набравшийся  Вовик
Бородин,  молоденький  мальчик из политической  редакции,  в
приступе  танцевального усердия налетел на  стол.  Зазвенела
посуда, завизжали девицы.
     - Пойду, - озабоченно сказала Вика и потушила сигарету.
- А то еще кто-нибудь в салате уснет. Пошли, Шурка.
      Александра  поплелась за ней. Ноги ее уже не  держали,
настроение  было  испорчено окончательно.  Андрей  опаздывал
просто по-свински, опять ужасно захотелось есть, да еще  эта
девица растревожила всегдашнюю рану.
      Александра и сама знала, что не слишком изящна, но что
с  этим  можно сделать? Худеть у нее не получалось. Работала
она по двадцать часов в сутки, иногда по ночам, а ночью, как
известно, всегда почему-то хочется есть. Не тратить же нервы
и  силы еще и на голодание! Ну не получается у нее -  и  все
тут!
      Хватит  ей  постоянной  и  ежесекундной  телевизионной
нервотрепки     со    сменой    начальства,    сокращениями,
увольнениями, появлением новых фаворитов и изгнанием старых!
К  тому  же  ко всем новым любимчикам следовало искать  -  и
находить!  -  новый  подход, а со старыми  сохранять  добрые
отношения: кто знает, в один прекрасный день они могут  быть
с  почетом  возвращены на прежнее место, и тогда позволившие
себе  лишнее  в  момент временного унижения горько  об  этом
пожалеют.
     Где уж тут худеть...
      Да  и  бабушка  всегда  говорила:  "В  нас  ты  пошла,
Александра, в Потаповых.
     Все такие были: и мои мать с отцом, и тетки, и дядья, и
ты такая же".
     Прикрываясь, как щитом, этими бабушкиными словами - что
поделаешь? Судьба!
     - Александра малодушно позволяла себе плыть по течению.
      И  за  это свое малодушие она себя ненавидела. Свет  в
квартире погасили, остались только замысловатые светильники,
привезенные  Викиным  отцом из каких-то дальних  странствий.
Разоренный  стол  сдвинули  к  стене,  возле  него  бесшумно
суетилась   Люда,  Викина  домработница,  собирая   тарелки,
стаканы и окурки. Андрей все не ехал.
       Платиноволосая  сирота,  нисколько   не   опечаленная
собственным неустройством, плыла в объятиях какого-то  типа,
кажется, из редакции "Московских новостей". Странно,  почему
Bика не заставила ее пригласить француза?
      - Я думал, что вы уехали, - проговорил Филипп прямо ей
в  ухо,  как  будто материализуясь из ее мыслей,  -  и  даже
грустил, что не успел сказать вам "до свидания".
      - Муж опаздывает, - пояснила Александра, поворачиваясь
в  сторону  темного силуэта, маячившего на  фоне  освещенной
двери. - Обещал меня забрать и что-то не едет.
     Почему-то ей было приятно говорить ему о том, что у нее
имеется  муж.  Ей  казалось, что  это  сообщение  непременно
удивит его. Но, похоже, он проглотил факт присутствия  в  ее
жизни  мужа,  даже  не заметив его. Так,  по  крайней  мере,
показалось Александре.
     - Могу я пригласить вас потанцевать? - спросил Филипп.
      -  Потанцевать?!  -  изумилась Александра.  Ну  ладно,
разговаривать  с мужчиной, который ниже тебя ростом,  -  еще
куда ни шло, но танцевать с ним...
     Полный идиотизм!
      -  Я сказал что-то не то? - спросил Филипп, заметив ее
реакцию.  -  Или  Россия перешла теперь  в  мусульманство  и
танцевать с замужними женщинами запрещает Коран?
      -  Я  не  знаю,  что  там запрещает  Коран,  -  начала
Александра  довольно  громко,  но  тут  же  понизила  голос,
увидев,  что Вика поглядывает в их борону, - но  я  не  могу
танцевать  с  человеком, который...  которому  я...  который
мне...
      -  ...который  вам не нравится, - закончил  Филипп  и,
обняв ее за талию, слегка подтолкнул к середине комнаты.
      -  ...который ниже меня ростом, - прошипела  смущенная
Александра. - Над нами будут смеяться, слышите, Филипп?
      -  Никто  не  будет над нами смеяться, -  успокаивающе
заметил он, покачивая ее в ритме музыки.
     Держать эту странную особу в объятиях, совсем близко от
себя,  было  приятно.  Появилось  какое-то  забытое  чувство
новизны  и ожидания чего-то значительного, возможно,  самого
главного.  Он уже давно забыл это светлое ощущение,  точнее,
радостное предчувствие чуда. А может, никогда его и не знал?
      Хорошо,  что  ему  попалась на  глаза  эта  девушка  с
бутербродом, нежно прижатым к груди. Иначе бы он весь  вечер
злился  на  себя,  что  теряет время, или  в  лучшем  случае
выслушивал    бы   дифирамбы   хозяйки   дома,   воспевающей
артистический талант ее подруги.
      Поначалу  Александра упиралась,  как  осел  на  горной
дороге, но Филипп, как ни странно, оказался сильнее.
      - Если хотите помериться со мной силой, пойдемте лучше
в  другую  комнату, - негромко посоветовал  он.  -  Если  мы
свалимся, это и вправду будет смешно. Хотите попробовать?
      -  Нет, - буркнула Александра, покоряясь судьбе, -  не
хочу. Но это шантаж.
      - Согласен, - кивнул Филипп. - А что прикажете делать?
Ждать,  когда на меня бросится малышка Элен, решив, что  мой
паспорт ей вполне подходит?
      Втайне  удовлетворенная тем, что француз не клюнул  на
платиновые  волосы  и обтянутую черной кожей  попку  в  виде
сердечка,  а  вот  -  поди  ж - танцует  с  ней,  Александра
' ,%b(+  рассудительно:
     - Они не знали, что вы понимаете по-русски.
     - Но я понимаю по-русски, и мне даже не хочется думать,
что было бы, узнай они об этом.
      Александра  осторожно двигалась в танце,  стараясь  по
случайности не отдавить ему ноги. У него были широкие  плечи
и  поджарое,  жилистое тело. И пахло от него  очень  хорошо,
каким-то дорогущим парфюмом.
      Приятный  мужик - с юмором, сдержанный и  симпатичный,
хотя сразу его и не разглядишь. Надо будет познакомить его с
Андреем, и можно дружить. Вика удавится от злости.
      Улыбнувшись, Александра кинула взгляд в сторону Вики и
обнаружила Андрея. Он стоял в дверях, высоченный и красивый,
ее драгоценный, любимый, талантливый муж.
      -  Прошу  прощения, - быстро сказала  она  Филиппу,  -
приехал Андрей, мой муж. Мне хотелось бы познакомить  его  с
вами. Вы не возражаете?
      -  Ничуть,  -  ответил Филипп галантно,  и  Александра
начала пробираться к Андрею.
      -  Я  тебя  заждалась,  - сказала  она  со  счастливой
улыбкой,  добравшись  наконец до мужа,  и  быстро  потерлась
щекой  о его пиджак. - Познакомьтесь. Филипп Бовэ, журналист
из  Франции. Андрей Победоносцев, тоже журналист.  Андрей  у
нас знаменитость. - Это было сказано с величайшей гордостью,
заметил Филипп. Она сияла, как начищенный песком самовар  из
коллекции Филипповой бабушки. И Филиппу это не понравилось.
      - Дела задержали, - как бы извиняясь, бросил Андрей  и
протянул Филиппу руку.
      У  него  был  красивый  низкий голос,  очевидно  очень
подходивший     для     телевизионного     журналиста,     и
представительная   внешность.  Вдвоем  с   Александрой   они
смотрелись  до  неприличия хорошо - высоченные,  спортивные,
улыбающиеся ровными дружелюбными улыбками.
      - Андрюша! - воскликнула Вика, оказавшись рядом. - Что
такое?  Почему  ты  опоздал? Александра познакомила  тебя  с
господином Бовэ?
     Она подставила щеку для поцелуя, и Андрей аккуратно, но
с   некоторой   неловкостью,  как  показалось  Филиппу,   ее
поцеловал.
     Они заговорили о каком-то совещании, на котором сегодня
утром  объявили  то ли о сокращении, то ли о  перестройке  в
редакции политического вещания, и Филипп сделал шаг назад.
      Александра  Потапова  кивнула  ему  и  улыбнулась.  Он
улыбнулся в ответ.
      Через  десять минут он уедет, и кончится это идиотское
времяпрепровождение. У него куча неотложных дел, ведь только
кажется,  что год - это долго. Год пролетит, как один  день.
Кроме  того,  недели  через четыре ему  придется  слетать  в
Париж,  значит, к этому времени нужно подогнать все  здешние
дела. Он уже месяц в Москве, а не сделано и сотой доли того,
что  он  запланировал. "Что поделаешь, Россия!.. - посетовал
как-то  его  приятель.  -  Здесь  пока  раскачаются,   жизнь
пройдет". Но ждать, пока пройдет жизнь, Филиппу не хотелось.
      Он  давно потерял из виду Александру. Должно быть, она
c&% уехала.
      В углу со стоном целовались, в кресле какая-то парочка
самозабвенно   тискала  друг  друга.  Филиппу   припомнилась
собственная   молодость,   Сорбонна,   дешевые   обшарпанные
квартирки,  в которых так весело было когда-то пить  пиво  и
щупать  тощих  обкуренных девчонок, чувствуя  себя  хозяином
Вселенной.
     Он направился к выходу, вспоминая, где оставил куртку -
на вешалке или в машине. Пожалуй, в машине, но посмотреть на
вешалке  все  же  стоило, чтобы потом  -  спаси  и  помилуй,
Пречистая Дева, - не пришлось возвращаться обратно.
      Филипп подошел к вешалке, высматривая куртку. Вроде бы
не видно.
       Приподнимая  полы  чужой  одежды,  Филипп   продолжил
изыскательские работы во втором ряду.
      На кухне - совсем рядом - разговаривали. Сначала тихо,
потом  все громче и громче. Филипп вылез из вороха одежды  и
прислушался. Он слушал довольно долго, затем шагнул в полную
темноту,  к  входной  двери. Мимо  него  пронеслась  Вика  с
красным и злым лицом.
      Филипп осторожно, стараясь не щелкнуть замком,  открыл
дверь  и  стал спускаться вниз по лестнице. Ему  нужно  было
подумать, а думать в лифтах он не умел.
     То, что он услышал, очень ему не понравилось...
      - Сашка, где материал о визите первой леди в питерский
хоспис?
      Вася Куренной, сменный редактор, выскочил на лестницу,
где  курили  корреспонденты, и с размаху чуть не налетел  на
урну.  Вид  у  него был безумный, глаза метали молнии...  Ну
прямо Зевс, или Прометей-громовержец, или кто там еще?..
       -   Сдала  на  эфир,  -  не  поворачиваясь,  ответила
Александра - такие сцены повторялись каждый день,  и  все  к
ним давно привыкли. - А что?
      -  А то, что в аппаратной нет пленки, а через двадцать
минут  эфир! - Вася рванулся обратно в комнату,  где  сидели
выпускающие, на ходу взывая: "Вова!
     Вова!"
      Вовой звали ассистента режиссера, отвечающего за  сбор
материала на эфире.
      Александра прислушалась к Васиным воплям, доносившимся
уже из редакторской, и потушила сигарету.
      -  Пойду поищу кассету. Вдруг правда Вовка ее  куда-то
засунул,  -  сказала она своей лучшей подруге Ладе  Ильиной.
Лада   делала  репортажи  о  культурной  жизни   столицы   и
отличалась  необыкновенной красоты бюстом, а  также  умением
никогда  не  перетруждаться. Она всем нравилась, потому  что
была миролюбива и незлопамятна.
      -  Да брось ты, - волнующим низким голосом проговорила
Лада.  -  Ну куда они могли ее засунуть? В унитаз  спустить?
Вовка мимо нас в сортир вроде не проходил, мы бы заметили...
     Такой у нее был юмор.
      -  Покури-ка лучше со мной. - Лада чиркнула спичкой  о
золоченый  коробок, прихваченный вчера в  ресторане.  -  Мне
одной  скучно.  Как  твой  Победоносцев?  Ему  правда   дают
a.!ab"%--k) эфир и делают руководителем программы?
      -  Истинная  правда,  -  с  удовольствием  подтвердила
Александра.
       Успехи   мужа  радовали  и  волновали  ее,  позволяли
надеяться на какую-то новую, небывалой красоты жизнь.  Давно
ли  они  были нищими, голодными корреспондентами, рыскающими
по Москве в поисках сенсаций? Давно ли Андрюша Победоносцев,
ничего  не  умеющий,  средненький  журналист  из  Набережных
Челнов,  приехал покорять столицу и был готов  работать  кем
угодно, жить где угодно, есть раз в два дня, но только бы  в
Москве?
      Они поженились, еще ничего не зная о своем будущем,  и
он  стал  стремительно набирать обороты, догоняя и перегоняя
давно  устроенных  рафинированных  московских  мальчиков  из
"Взгляда"  и разных прочих программ, возникших из неожиданно
свалившейся на журналистов гласности.
      -  Ты  к  нему в штат пойдешь или у нас останешься?  -
спросила Лада, вытаскивая Александру из ее грез о муже.
      -  Не  знаю, Лад, - сказала Александра. - Вроде с  ним
лучше, он платить будет хорошо, ты ж понимаешь... А с другой
стороны, это конец света, с мужем вместе работать...
      - Да уж, - подтвердила Лада, имевшая в любовниках всех
начальников по очереди. - Как только они понимают, что могут
тобой  командовать еще и на работе, - все, ты пропала. Лучше
сразу увольняться.
      - Жень! - крикнула Александра, увидев высунувшегося  в
коридор редактора. - Ты не знаешь, пленка моя нашлась?
      -  Все нашлось, - отозвался издалека очкастый Женя.  -
Где Леша Никольский, дамы?
      -  Дамы  не  знают, - пробасила Лада и  повернулась  к
подруге:
     - Ты сегодня еще снимаешь?
      -  И  снимаю, и монтирую, - с тяжким вздохом  сообщила
Александра.  - Сейчас поеду в Совет Федерации,  там  сегодня
омский   губернатор   пресс-конференцию   проводит.   Может,
интервью мне даст по старой памяти.
     - Для кого стараешься-то? Для царицы Вики Терехиной?
      -  Для  нее,  -  ответила  Александра.  -  Отрабатываю
приглашение на банкет.
      Не  зря  же она меня, ничтожную, приглашала  в  высшее
общество. Я там целых два бутерброда сожрала. Или три.
     Лада захохотала:
     - А зачем ты вообще поперлась, если знала, что она тебя
потом в покое не оставит?
      -  Андрюшке надо было с кем-то там увидеться о  чем-то
поговорить... И потом, - Александра улыбнулась, - тусовка...
Ты же знаешь, как это важно.
      - Кому важно? - спросила Лада, вмиг перестав хохотать.
- Тебе? Или Победоносцеву?
      -  Это  одно  и  то же, - сказала Александра.  -  Сама
знаешь: "Мы говорим - партия, подразумеваем - Ленин..."
      -  Оно  конечно, - согласилась Лада, -  подразумеваем.
Только   он,  великий  журналист  Победоносцев,  -  создание
собственных твоих рук. Все мы прекрасно знаем, где бы он был
a%)g  a,  если бы не ты. Ты Сорокина уговорила  его  в  штат
взять,  ты  его  у  себя прописала, ты  с  ним  по  ночам  в
монтажной сидела, ты за него тексты писала...
     - Ну и что? - раздражаясь, перебила Александра - она не
выносила  разговоров о том, что сама себе  сделала  мужа.  -
Будь  он тупицей, там бы он и остался, где был, так что  мое
сидение  в  монтажной ни при чем. Конечно, я ему помогала  в
меру своих сил, но все, чего он достиг, он достиг сам.
      -  Я  и не говорю, что он тупой, - пробормотала  Лада,
знавшая,  что  в подобные дискуссии с Александрой  лучше  не
вступать.  - Просто ты же с Викой стараешься не общаться,  а
вот Андрюще надо, и ты - сколько угодно...
     - Потапова, к телефону тебя! - закричали из аппаратной,
и Александра тяжело затрусила к распахнутой двери.
      -  Обедать  пойдешь? Ждать тебя? - спохватилась  Лада,
позабывшая  самое главное - пригласить Александру  в  буфет:
есть в одиночестве она терпеть не могла.
      -  Еще  не знаю, что с моей камерой, где она ездит,  -
задержавшись  у двери в аппаратную, ответила  Александра.  -
Если успею - пойду. Подожди минут пять, а?
      Поесть  как  следует ей так и не удалось. Почему-то  в
кошельке оказалось очень мало денег: только на кофе и булку,
на  кусок  мяса уже не хватило, а занимать у Лады Александра
постеснялась - та и без того почти всегда за нее платила.
       В  Совете  Федерации,  после  всегдашней  вoлынки   с
пропусками,  которая повторялась каждый  день,  хотя  пресс-
служба  исправно заказывала Александре пропуск, а вся охрана
прекрасно  знала  ее в лицо, она долго носилась  по  этажам,
преследуя неуловимого омского губернатора. Как всегда, никто
не знал, будет ли пресс-конференция вообще, а если будет, то
где  именно. Знакомый парень из агентства Рейтер сказал, что
все  отменили, а Наташа Мигальцева из РИА "Новости"  -  что,
наоборот,  назначили  на  четыре часа.  Время  еще  было,  и
Александра   отправилась  разыскивать   министра   финансов,
который,  по  слухам,  сегодня весь  день  провел  в  Совете
Федерации.
      Общаться  с  министром финансов было  очень  трудно  -
журналистов  он  на  дух не выносил, поэтому  взять  у  него
интервью представлялось редкой удачей.
      Может, сегодня повезет, размышляла Александра, карауля
под  дверью приемной председателя Совета Федерации. Тогда  в
эфир пойдут два моих материала.
     Это хорошо, просто отлично. Вика будет довольна.
      Александра боялась Вику Терехину, хотя ей стыдно  было
признаться в этом даже самой себе.
       Министр   финансов   выскочил  из   приемной,   когда
Александра,  устав  маяться под дверью,  отошла  покурить  и
посидеть  на  круглом диванчике у лифта, оставив  на  стреме
оператора  Сашу.  Ни  на  кого  не  глядя,  наморщив   чело,
омраченное государственными заботами, министр быстро пошел в
сторону лифтов, а журналисты кинулись за ним, как гончие  за
лисицей, понимая,. что, если они упустят зверя, хозяин будет
очень недоволен.
      Александра швырнула сигарету в пепельницу и в волнении
/.$-o+  al  с  диванчика.  Ничего не  подозревающий  министр
двигался  прямо на нее, гончих его охрана теснила, увещевала
и не пропускала.
      -  Владимир Федорович! - воскликнула Александра, когда
многострадальный  министр оказался  рядом  с  ней.  -  Прошу
прощения, меня зовут Александра Потапова, "Новости"  первого
канала...
     Министр покосился на нее и пробурчал, н