т, охрана спугнула.
   -  Тем  более  для  них  такие  мальчишки  -  не  люди,  -  продолжал
судмедэксперт.
   - Пока нужен - кормят, не нужен - выбросят. А ему куда податься... Да
уж, - он оглядел скрюченное  тело  Мити,  -  истощение  второй  степени.
Кормить даже толком не кормили.
   Самарин  молчал.  Происшедшее  потрясло  его.  Вроде  не  первый  год
работает...
   Приходилось видеть и трупы, и горе,  и  трагедии.  Что  уж  такого  -
смерть бездомного мальчишки?
   Он снова прислушался к тому, что говорил Попов:
   - Знаешь, чем отличается наша любимая родина от Запада?  Тем,  что  у
нас все дни - критические. А потому белого не носить, узкого не надевать
и не танцевать!
   - Чего-то я тебя не  понял,  -  проворчал  Самарин,  которого  Санька
впервые в жизни начал раздражать. Было  не  время  травить  анекдоты.  -
Когда будут готовы результаты экспертизы, позвонишь, хорошо?
   Он сунул озябшие руки в  карманы  и  пошел  прочь.  У  платформы  еще
продолжали работать криминалисты, а Дмитрий большими шагами  удалялся  в
сторону отделения.
   Он не стал ждать попутного электровоза. Несмотря на  холод,  хотелось
пройтись одному. Вечные шутки  Попова,  отстраненные  замечания  Виктора
Дикуши - ничего этого не хотелось слушать. Только не сегодня.
   "А как же новая жизнь?" - напомнил внутренний голос.
   - Да какая там новая жизнь! - вслух ответил Дмитрий. -  Пусть  она  у
Жеброва  начинается.  Вернее,  продолжается!  Интересно,  он  хоть  чуть
пожалел этого мальчишку? Наверно, тут же забыл о нем.
   Самарин ошибался. Капитан Жебров не забыл про мальчика, успел найти в
картотеке его данные, позвонил  в  ГУВД,  в  Клин  и  по  всем  правилам
подготовил докладную записку.
   "Шебалин Дмитрии Николаевич, 1984 года рождения, г.  Клин  Московской
области. Мать: Шебалина Виктория Петровна, кассир в  магазине,  отчим  -
Зимин   Александр   Олегович,   неработающий,   состоит   на   учете   в
психдиспансере (тяжелое нервное расстройство,  полученное  в  результате
контузии во время прохождения срочной  службы  в  составе  ограниченного
контингента войск в Афганистане). В первый раз сбежал  из  дома  в  июне
1996 года и был снят с товарного  поезда  в  районе  станции  Шапки.  Во
второй раз бежал в ноябре  1996  года.  В  сентябре  1997  обнаружен  на
Ладожском вокзале в Санкт-Петербурге.  Было  рекомендовано  направить  .
Дмитрия Шебалина по месту прописки в г. Клин. Бежал из отделения милиции
Ладожского вокзала 1 ноября 1997 года".
   Самарин внимательно прочел документ.
   - Вот все, что известно о Шебалине. Ты что-то  говорил  про  путевого
обходчика - об этом никаких сведений. - сказал Жебров.
   - Но ведь он ушел из дома год назад, даже больше,  а  здесь  появился
только в сентябре.
   - Бродяжничал где-то, - равнодушно пожал плечами капитан. - А что  ты
хочешь? У нас в стране сейчас беспризорных не меньше,  чем  в  двадцатые
годы.
   Только Дзержинского нет на них.
   - Значит, его собирались отправить обратно к матери?
   - В том-то и дело. Ты думаешь, чего он сбежал? Раз  мать  жива  и  не
лишена родительских прав, мы обязаны его вернуть  ей.  Вот  если  бы  ее
лишили родительских прав... Но для этого нужны веские  основания!  А  он
уперся - домой ни в какую! Говорит, лучше в колонию.  Видно,  отчима  не
любил. А я что могу сделать? В колонию  -  нет  причины,  он  ничего  не
совершил. В детский дом - тоже нельзя.
   - И вот он  решил  все-таки  в  колонию...  -  задумчиво  пробормотал
Самарин. - Что-то такое совершить...
   - Возможно, кто его  знает!  У  них  с  детства  уже  такие  неврозы,
психозы...
   Не позавидуешь...
   В дверях Самарин остановился и, пристально  глядя  Жеброву  в  глаза,
спросил:
   - Слушай, а где Вера? Помнишь, девочка лет десяти?
   -  Вера?  -  переспросил  Жебров  с  явным  замешательством.  -  Вера
Ковалева? С ней я намучился.  Она  умственно  отсталая,  ни  на  что  не
реагирует, в обычный детский дом ее  не  берут.  Свое  имя-фамилию  едва
помнит, а уж откуда родом да как в Питер попала, так и не смогли из  нее
вытянуть. Так, представляешь себе, Шебалин, когда в бега пустился, ее  с
собой прихватил.  Где  она  теперь,  представить  не  могу.  Я  разослал
Описания по станциям: они же вокзальные, им самое то по железной  дороге
кататься. Но не нашли. Ну девку-то всегда пригреют -  .для  определенных
надобностей.
   Самарин  стиснул  зубы.  Вспомнился   рассказ   Сучкова   о   детской
проституции.
   Никита пересказывал его в прокуратуре.
   Анатолий продолжал:
   - А что ты, собственно, так интересуешься детьми? Где тот?  Где  эта?
Мне тоже может кое-что стать интересным.
   - Ладно, Жебров, - Самарину сделалось противно, - сам  все  прекрасно
понимаешь. Легко жить за дядиной спиной.
   Он повернулся и пошел наверх, в кабинет начальника отделения.
   Пока Жебров-старший слушал следователя, с его лица не сходило мрачное
выражение. Он то принимался барабанить  пальцами  по  столу,  то  сурово
сопел, выражая таким образом возмущение.
   - Какова сумма похищенного? - наконец спросил он.
   - Из фирмы "Инесса" еще не приезжали, - ответил Самарин, - я их жду.
   - Так, что там говорят криминалисты? -  снова  спросил  полковник.  -
Пальчиков, конечно, никаких. Ловкачи, подростка использовать... А  может
быть, и вообще подростковая банда. Преступность  помолодела.  Вот  и  на
коллегии ГУВД об этом очень много говорилось. -  Он  помолчал.  -  Между
прочим, хотят усилить милицию внедрением  пенсионеров  конвойных  войск.
Толковое начинание. Не знаю, коснется ли оно транспортников, но в  целом
должно милицию укрепить. Опытные люди, много  лет  работавшие  с  самыми
матерыми преступниками...
   Дмитрий отключился.  Он  и  раньше  знал,  что  начальник  Ладожского
отделения звезд с неба не хватает, но только теперь он понял, что  перед
ним круглый идиот. Полный, клинический!
   На столе резко зазвонил внутренний телефон.
   - Иван Егорович, -  раздался  голос  дежурного,  -  там  из  "Инессы"
пришли.
   - Давай их сюда, следователь как раз у меня.
   Через пару минут дверь распахнулась и на  пороге  появилась  красивая
молодая женщина в дорогой шубе. Головного убора на ней  не  было.  Ясно,
приехала на машине - от двери к двери.
   - Инесса Шлыгина по поводу кражи имущества фирмы "Инесса", -  заявила
она с порога и добавила:
   - Какой кошмар!
   - Так, гражданочка, -  сурово  сказал  полковник  Жебров,  немедленно
превратившийся в грозного начальника отделения, - ваш паспорт.
   - Внизу дежурный уже проверял.
   - Такой порядок, - непреклонно ответил Жебров. - А вы садитесь  пока.
- Он указал на стул.
   Женщина открыла сумочку и с недовольным видом протянула паспорт.
   -  Получите,  гражданка  Шлыгина,  -  сказал   начальник   отделения,
насладившись изучением документа. - Я полковник  Жебров,  а  это,  -  он
указал на Дмитрия, - старший следователь  Самарин,  который  ведет  ваше
дело.
   - Ну что там? Взяли много? - повернулась к нему Шлыгина.  -  Схватить
воров, конечно, не удалось?
   -  На  месте  преступления  обнаружен  только  его   непосредственный
исполнитель, - сухо ответил Дмитрий. - Но...
   - Вы допросили его? - перебила  бизнесменша.  -  Что  он  сказал?  Мы
потерпели невероятные, просто грандиозные убытки. Шутка  ли  -  похищено
аппаратуры на четыреста тысяч долларов. Конечно, груз был застрахован, в
наше время без этого нельзя, но пока  мы  ее  получим...  В  нашем  деле
простой - это тот же убыток. Так вы допросили его?
   - Мы его не допрашивали, - прервал ее возмущенный стрекот Дмитрий,  -
потому что этот человек мертв. Его придавило контейнером. Это мальчик.
   - Как это мальчик? - не поняла Шлыгина. - Что вы имеете в виду?
   - То, что сказал, -  ответил  Самарин.  -  Подросток,  работавший  на
похитителей.
   - Так, - сказала бизнесвумен и вынула из сумочки пачку дорогих  сигар
в плоской металлической коробочке. - Закурить  можно?  -  спросила  она,
обращаясь к полковнику Жеброву.
   - Не возбраняется, -  ответил  тот,  изобразив  на  лице  "галантную"
улыбку.
   Общение с красивой и богатой  женщиной,  пусть  даже  с  потерпевшей,
грело его заскорузлую душу.
   - И что же теперь делать? - спросила госпожа Шлыгина, пуская в воздух
ароматизированный дым. - Для получения страховки мне  нужно  официальное
подтверждение факта, что произошло ограбление со взломом.
   - Это уже дело следователя. - Жебров  снова  указал  на  Самарина.  -
Постараешься,  Дмитрий,  для  интересной   женщины?   На   расследование
уголовного дела нам дается два месяца, - начал он.
   - Какой кошмар! Ждать два месяца? Да что там расследовать-то? Ясно же
как день - произошло ограбление.
   - Ну не обязательно оно будет длиться именно  два.  Вполне  возможно,
что и значительно меньше. Что ты думаешь, Дмитрий?
   - Вы должны составить список похищенного, - без всяких эмоций ответил
Самарин. - Накладные на груз у вас при себе?
   - При себе, - ответила бизнесменша совершенно спокойно,  будто  вовсе
не она десять минут назад в истерике ворвалась в кабинет.
   Когда через час Инесса Ильинична Шлыгина, владелица  фирмы  "Инесса",
покинула  стены  Ладожского  отделения,  она  уже  вовсе   не   казалась
возмущенной.   В   изящной   кожаной   папке   она   уносила   документ,
подтверждающий   факт   кражи   товара   из   контейнера   на    станции
Ладожская-Товарная на общую сумму четыреста восемнадцать тысяч  шестьсот
пятьдесят долларов. Сам по себе документ не давал  возможности  получить
страховку - она будет заплачена после закрытия уголовного дела,  но  это
было уже что-то. Дмитрий снова пробежал глазами список украденного.
   В основном ноут-буки, электронные  записные  книжки,  мини-компьютеры
системы "Эпсилон". Все это были компактные небольшие  предметы,  которые
ничего не стоило  вытащить,  погрузить  хоть  на  "Запорожец",  а  потом
потихоньку распродать через компьютерные толчки.
   И все же. И все  же  что-то  в  этой  истории  настораживало  Дмитрия
Самарина.
   Выходной день подходил к концу. За окном  давно  стемнело  -  начался
период питерских черных ночей, когда рассветает часов на  пять.  Идти  в
прокуратуру было  незачем.  Что  бы  сделал  сейчас  Мишка  Березин?  Со
спокойной совестью поехал бы домой  и,  еще  переезжая  мост  Александра
Невского,  начисто  забыл  бы  и  о  фирме  "Инесса",  и   о   замерзшем
подростке...  Да,  кстати,  сегодня  утром  Дмитрий  собирался  брать  с
Березина пример. Значит, так и надо сделать Однако  вместо  того,  чтобы
спокойно ехать к себе на Петроградскую, Дмитрий пошел по путям  -  туда,
где до сих пор стояла платформа с ограбленным контейнером. Ему повезло -
туда  следовал  ремонтный  электровозик,  и  на  Ладожской-Товарной   он
оказался уже через несколько минут.
   Он подошел к той самой платформе. Теперь ее освещал  желтоватый  свет
фонаря, - к счастью, запасные пути всегда  освещались,  поскольку  здесь
постоянно происходило маневрирование. Самарин стоял и смотрел,  стараясь
представить, как все произошло. Митю подсадили на  платформу,  хотя  он,
разумеется, мог забраться и сам с его  подростковой  ловкостью...  Потом
ему подали напильник? Поразительно все-таки - четыреста с  лишним  тысяч
долларов   закрывают   на   пару-тройку    навесных    замков,    причем
обыкновеннейших, спилить которые можно за двадцать минут.
   Неужели эта Инесса Ильинична такая дура? Или  в  подобные  мелочи  не
вникает, а полагается на замов? Тогда эти замы дураки или... или  совсем
не дураки.
   "Хорошо, - продолжал думать Самарин, -  что  дальше?  Митя  спиливает
замки и открывает контейнер. Начинает по  одной  вытаскивать  коробки...
Нет, не получается! Долго, слишком долго! Сначала срезает замки.  Это  в
лучшем случае двадцать минут, а на самом деле час. Затем  передать  вниз
все эти мелкие коробки... Или они упакованы в более крупные? Все  равно,
если это делает один Митя... Это еще час. Итого два.  Немыслимое  время.
Или на охрану напал летаргический сон, что все-таки маловероятно.
   Прокрутим другой сценарий. Кто-то забирается на  платформу  вместе  с
Митей  и  помогает  ему  вытаскивать  и  передавать   вниз   коробки   с
аппаратурой. Их, разумеется, не бросают: какими бы темными ни  были  эти
воры, все-таки допрут до того, что компьютеры, даже  упакованные,  лучше
не швырять о промерзшую землю.
   Этот кто-то  находится  рядом,  но  в  тот  момент,  когда  платформа
дергается, успевает отскочить, но не спасти Митю. А потом просто бросает
его".
   Дмитрий  вспомнил,  как  лежало  замерзшее  тело,   -   эта   картина
фотографически запечатлелась у него в  мозгу.  Митя  лежал  лицом  вниз,
скорчившись под навалившейся на него тяжестью. Совсем не  похоже,  чтобы
кто-то пытался его вытащить. Неужели вот так просто взяли и бросили... И
еще одно: как назло, вагон ударил платформу  именно  тогда,  когда  была
вытащена последняя коробка... В самый последний момент. Бывают, конечно,
такие роковые совпадения. Отнесем этот случай к разряду подобных.
   Чем больше Дмитрий раздумывал над тем, как могло  произойти  то,  что
произошло, тем менее вероятным оно ему казалось.  Зато  в  голову  стали
лезть  совсем  дикие  на  первый   взгляд   предположения:   если   Митя
действительно ломал пломбы,  спиливал  замки  и  подавал  стоящим  внизу
коробки  с  аппаратурой,  значит,  охрана  подкуплена.  Однозначно,  как
говорит  Жириновский.  Либо  Митя  провел  наверху  значительно   меньше
времени. Например, контейнер оказался пустым или почти пустым.
   "Ну уж  это  бред!"  -  сказал  было  внутренний  голос,  но  осекся.
Вспомнилась давешняя Инесса  Ильинична.  Как  она  успокоилась,  получив
справку...
   А  ведь  станется  с  нее  организовать  ограбление   почти   пустого
контейнера, чтобы потом получить страховку. Как она сказала?  "Страховка
не покрывает и половины стоимости". Это в том случае, если  внутри  было
то, что соответствует накладным.  А  если  всего  три-четыре  компьютера
устаревшей модели? Какие-нибудь  древние  лэптопы  без  жесткого  диска,
которые скоро будут иметь лишь музейную ценность?
   Дмитрий подошел к платформе и,  подтянувшись,  поднялся  наверх.  Три
пары  петель  для  навесных   замков.   Сами   их,   спиленные,   унесли
криминалисты. Хорошо бы зайти посмотреть, что за замочки. И не  были  ли
они подпилены чуть раньше,  так  что  Мите  нужно  было  только  сделать
последний шаг.
   "Неужели  спектакль?  Ограбление  понарошку?"  Черт  знает  что!   За
границей такие вещи  случаются  довольно  часто,  у  нас  пока  это  еще
редкость. Но мы же не зря  всю  жизнь  стремились  догнать  и  перегнать
Америку! "Инесса" попала  в  тяжелое  положение.  Страховка  поможет  ей
встать на ноги.
   Но почему из-за этого должен гибнуть Митя Шебалин?
   Его смерть ведь потрясающе выгодна. Уголовное дело будет почти  сразу
закрыто - взломщик и грабитель налицо,  чего  тут  еще  расследовать-то?
Нечего.
   Значит, Митю подставили нарочно?
   Кто это сделал?
   "А как же новая жизнь?" - пискнул голос.
   -  Да,  -  сказал  Дмитрий  вслух  и  довольно  громко,  -   пожалуй,
действительно надо бы начать.
   Он сунул руки в карманы и быстро пошел вдоль рельсов.
   - Хватит! - громко сказал он себе, прибавляя шаг. -  Доигрались.  Вот
уж фиг вам!
   К кому относилось последнее замечание, осталось неизвестным.  Дмитрий
Самарин решительно двигался в сторону вокзала.
   В отделении начиналась оживленная вечерняя  жизнь.  Доставили  первых
пьяных, оказавших патрульно-постовой службе  реальное  или  воображаемое
сопротивление.
   Появились  "лица  кавказской  национальности",  а  также   лица   без
документов.  Была   задержана   проститутка,   не   имеющая   вокзальной
"прописки", а потому рисковавшая провести ночь в "обезьяннике".  Привели
также молоденькую карманницу, которую задержал в своем  высококультурном
заведении Завен Погосян. В "Елах" собиралась  чистая  публика,  и  такие
безобразия, как карманная кража, не допускались.
   Капитан  Чекасов  уже  сдал  дежурство  и  говорил   с   заместителем
начальника майором Русаковым. Подойдя ближе, Самарин услышал:
   - Хватит с ним цацкаться. Надо с этим кончать.
   - А на вид такой дохляк, - качал головой Чекасов.
   - Он мне надоел, - ворчал Гусаков.
   Самарин прошел наверх  в  комнату  следователей.  Он  хотел  еще  раз
ознакомиться со списком аппаратуры,  похищенной  из  контейнера.  "Якобы
похищенной" - в этом он был почти  уверен.  Срабатывала  интуиция  -  та
самая, в которой недавно отказывал полковник Жебров.
   Он пробежал глазами внушительное описание потерь фирмы, случившихся в
результате  наглого  ограбления  и  халатности  железнодорожной  охраны.
Предметы действительно были небольшого размера. Но вот вопрос - как  они
были упакованы.
   Самарин набрал домашний номер Шлыгиной.
   - Инесса Ильинична? Следователь Самарин. Да, мы с  вами  виделись.  Я
хотел  вас  спросить,  как  была  упакована  аппаратура?  Предметы  ведь
небольшие... Что, например? Да все. Ноутбуки, записные книжки... Как  вы
говорите? В большие коробки по двадцать штук? Это  ноутбуки...  Понятно.
Записные по сто штук.
   Коробки поменьше. Ясно. Спасибо. извините за  беспокойство.  Нет,  на
след еще не напали.
   Самарин задумался. Мог ли Митя Шебалин в одиночку  вытащить  огромную
коробку с двадцатью портативными компьютерами? И не  одну,  а  несколько
таких коробок? Вряд ли. Вернее, конечно, мог, но  это  заняло  бы  много
времени.
   Охранники, дежурившие в ту ночь на Ладожской-Товарной,  категорически
отрицают возможность того, что эта часть путей  оставалась  неохраняемой
надолго. И в конечном счете из  их  же  зарплат  идет  выплата  огромных
страховок.
   Что-то во всем этом было не то.
   Дмитрий сунул список в стол и запер его на  ключ.  Больше  здесь  ему
делать нечего.
   Он вышел из кабинета и спустился вниз. В дежурке  было  на  удивление
тихо.
   Весь собранный "урожай" благополучно распихали по  "обезьянникам",  а
нового пока не поступало. И тут он увидел Глеба.
   Дмитрий даже не сразу узнал его, хотя хорошо помнил  еще  по  первому
допросу. Тогда это был пусть напуганный и растерянный, но живой человек.
Теперь же мимо него вели труп. Он был бледен, волосы на голове свалялись
в войлок, а тело превратилось в скелет, на котором болталась  побуревшая
от грязи одежда. Он шел как слепой туда, куда пихал его Игорь Власенко.
   Самарин  работал  в  милиции  не  один  год  и  прекрасно  знал,  что
происходит в подвалах отделений и как именно добываются "чистосердечные"
признания.
   Когда дело "вампира" передали Мишке Березину, Дмитрий не  сомневался,
что с Глебом так и будет. Хотя в тот момент  он  сам  на  сто  процентов
верил в то, что Пуришкевич и есть убийца из  электрички.  Правда,  после
того, что выяснил Дубинин, эта старая  лиса  из  таинственного  сыскного
агентства,  его  уверенность  значительно   поколебалась.   Теперь   был
практически уверен, что Глеб невиновен. Но его мнение  по  этому  поводу
никого не интересовало. Дело официально ведет другой следователь.
   Но то, что он увидел сейчас, потрясло.  Дмитрий  понял  -  Глеб  шел,
вытянув вперед руки. Не как  очкарик,  с  которого  сбили  очки,  а  как
слепой, еще не привыкший к тому, что ослеп.
   "По голове били, сволочи, - понял Самарин, - он  потеряет  зрение,  а
потом, когда найдут настоящего убийцу, извинятся, мол,  ошибочка  вышла,
простите, бывает".
   - Ну что, признался? - выглянул из аквариума дежурный.
   - Фига с два, сволота! - Игорек в сердцах двинул Глеба ребром  ладони
в живот. - Гаденыш! У нас теперь новый фокус - слепого разыгрывать!  Как
баб мочить и глотки им грызть, так тут мы все видим. - Он  снова  ударил
Глеба, на этот раз по  почкам.  -  Сучонок!  Будем  сегодня  в  "Кресты"
перевозить. Я уже вызвал машину. Сколько его тут можно держать! Валентин
Николаевич все думал,  вот-вот  расколется  этот  придурок,  а  он...  -
Власенко