оворить.
   - То есть допросить ее не удалось?
   Участковый только тяжело вздохнул.
   - Ладно, я ее видел, понимаю, - сказал Самарин, - а  что  Гринько?  С
ним лично вы говорили?
   - Пытался, - в трубке  снова  послышался  тяжелый  вздох,  -  он  мне
сказал, что следователь у него уже был и он ему все сказал, что знает.
   - А про мальчика?
   -  Не  отрицает.  Приютил,  говорит,  бездомного  мальчишку,  тот  из
товарняка вылез, звали  Митькой.  Потом  взял  и  смылся.  Я  спрашиваю,
почему, что случилось-то? А он: "Ничего не  случилось.  Такой  парень  -
перекати-поле. Как приехал, так и уехал". Но мое мнение такое,  -  важно
заключил участковый, - что-то там произошло. Потому как в  то  же  самое
время,  когда  мальчишка-то  исчез,   и   Альбина   перестала   к   нему
наведываться. Так наши бабы сказали. В  деревне-то  все  видно,  как  ни
прячь.
   - Ну а еще? Какие-то странности за ним замечали? Жестокость?
   -  Насчет  жестокости  не  знаю.  Вот  если  бы  Альбину  расспросить
удалось... А так пока все.
   - Ну спасибо. Если будет что-то еще, звоните. Самарин повесил трубку.
   Интересным человеком оказался путевой обходчик со станции Бабино. Что
касается поджога, то тут Дмитрий уже не сомневался.
   Подожгла Коржавина, бывшая любовница. Мотивы?!  Ревность.  Досада  на
то, что Гринько ее бросил, тем более что ради него она ушла от  мужа.  С
таким! характером, как у нее, этого достаточно.  Но  тут  может  быть  и
что-то другое.
   Почему она не сделала этого сразу? Будка сгорела  двадцать  пятого  -
это уж никак не начало сентября...
   Самарин открыл  стол  и  вытащил  список  жертв  маньяка  номер  два,
"паркового", которым занимались в ГУВД. Так и есть. Последняя  жертва  -
Пи-назарова Фируза Равшанбековна,  в  ЦПКиО  на  Островах,  7  сентября.
Торговала с лотка шоколадом, и, видимо, задержалась слишком поздно.  Все
сходится. Самарин встал и подошел к окну.
   Думая, он никогда не мог усидеть на месте.  "Везет  тем,  кто  курит.
Вынул сигарету, размял, вынул  зажигалку  -  помогает  думать".  Дмитрий
маятником заходил по кабинету. Хорошо, что Никита еще не вернулся.
   Итак, какая картина складывается с Гринько?.. Он и раньше наведывался
в Петербург. Это, разумеется, не криминал.  Коржавина,  видимо,  всерьез
относилась к Гринько (даже мужа бросила).  Она  стала  что-то  замечать.
Любящая женщина чувствует очень многое. Скорее всего она не догадывалась
об истине. Вряд ли  она  стала  бы  продолжать  отношения  с  убийцей  и
насильником. Возможно, подозревала его в чем-то другом. Требовала, чтобы
он "завязал", ставила условия.
   И  вот  наступает  7  сентября.  Гринько  снова  уезжает   в   город,
возвращается.
   Альбина с Митей находят неопровержимые улики его вины. Следует бурная
сцена.
   Митя убегает; Альбина порывает с Гринько отношения.  Что  потом?  Как
она  узнает  о  следующем  преступлении?  Разумеется,  из  сообщения  по
телевидению. Гринько в тот день опять  отсутствовал  и  вернулся  только
утром. В ярости она решает сама расправиться с бывшим любовником и ночью
поджигает его дом. Логично?
   "Тебе бы романы  писать,  Дмитрий  Евгеньевич",  -  сказал  сам  себе
Самарин.
   И все-таки Гринько надо держать под  наблюдением.  Во  всяком  случае
разослать на  него  оперативку  по  всем  вокзалам.  Это  Дмитрий  решил
поручить Кате Калачевой - девушка исполнительная.
   - Дмитрий Евгеньевич,  -  в  кабинет  ввалился  Никита  Панков,  -  я
несолоно хлебавши. Сорокин уволился из  "Домостроя"  и  теперь  числится
временно неработающим. Звонил ему домой - никто трубку не берет.
   - Звони, пока не дозвонишься, -  распорядился  Самарин,  а  про  себя
подумал:
   "С ним все ясно. Не может ежедневно видеть Ларису Мокроусову.  И  как
он теперь будет жить? Я бы не знаю, что  сделал...  Или  добровольцем  в
Чечню, или рабочим в Чернобыль..."
   - Да, Никита, вот еще что...
   - Что, Дмитрий Евгеньевич?
   - Дело по  нынешним  временам  непростое,  может  и  безнадежное.  Но
попробуй связаться с Душанбе. Нет ли в тамошней милиции  чего-нибудь  на
Гринько Николая Степановича, бывшего жителя этой бывшей республики?

***

   Кол Шакутин мрачно курил, сидя на кухне. Родственники жили у черта на
рогах, в Веселом Поселке, и, хотя по московским понятиям это было  вовсе
не так далеко, здесь, в Питере, он чувствовал себя заброшенным  на  край
света.

***

   Он был дома один - все ушли на работу, и Кол вовсю  предавался  самым
черным размышлениям.! Ежедневно он наведывался в отделение на  Ладожском
вокзале,  равно  как  и  в  транспортную  прокуратуру.  Без  толку.  Ему
ежедневно отвечали, что пока, увы, ничего нового по  его  делу  нет.  Он
даже не мог толком добиться, была ли проведена экспертиза по  отпечаткам
пальцев на бутылке. Руки опускались, и хотелось только одного -  плюнуть
на все и укатить домой.
   Но жена  Катя,  с  которой  Кол  каждый  день  говорил  по  телефону,
настаивала на том, чтобы он продолжал добиваться своего. Вот если бы она
могла приехать...
   Но, увы, рекламщики - люди занятые, и выкроить несколько дней она  не
могла.
   А потому Кол продолжал сидеть на кухне в Веселом Поселке, мрачно куря
сигарету за сигаретой  и  глядя  в  окно  на  унылый  пейзаж  однотипной
городской застройки, так не вязавшейся с оптимистичным названием.
   В коридоре зазвонил телефон. Кол сначала думал не  подходить,  потому
что на самом деле дома никого нет, он не в счет, но затем все-таки вышел
и снял трубку.
   - Попросите Николая Шакутина, -  сказал  в  трубке  вежливый  женский
голос.
   - Это я, - удивленно ответил Кол, и сердце  подпрыгнуло  от  радости.
Неужели из милиции? Нашли Константинова?
   - С вами говорят из грузового порта, - сказал женский  голос,  разбив
все его надежды.
   - Я вас слушаю, - устало сказал Кол. Он прекрасно понимал, что сейчас
последует. Его спросят, когда  наконец  появятся  накладные  на  фрукты,
объяснят, что каждый день простоя стоит столько-то (очень много)  и  что
руководство порта просто вывезет товар  на  свалку,  если  накладные  не
появятся в течение трех дней.
   - У нас появился человек с накладными на фрукты для фирмы "Олеся",  -
сказала девушка. - Документы выписаны на ваше имя, но он утверждает, что
вы заболели и ему пришлось заменить вас  в  самый  последний  момент.  В
дирекции меня попросили запросить Москву, и  я  узнала,  что  замены  не
было, а вас обокрали. Там мне сообщили и ваш телефон.
   - Девушка, милая! - крикнул Кол, вцепившись в трубку обеими руками. -
Вы мне только скажите, где он?
   - Он здесь, в дирекции.
   - Не отпускайте его. Задержите под любым предлогом. Я  сейчас  у  вас
буду!
   Трудно поверить, что переход от полной апатии к  бурной  деятельности
может быть таким резким. Кол с бешеной скоростью заметался по  квартире,
не в силах обнаружить второй носок, потом галстук, затем  часы.  Наконец
он  выскочил  на  улицу  и  буквально  бросился  под  колеса  первой  же
автомашины с криками "В порт! В порт!". К чести Кола надо отметить,  что
он действительно добрался до  порта  в  рекордно  короткое  время  -  за
тридцать семь минут. К счастью для него, утренний час пик уже прошел,  а
вечерний еще не начинался. Поэтому частник, подгоняемый щедрыми посулами
Кола, мчался по городу на предельной скорости.
   - Он еще тут? - крикнул Кол, ворвавшись в кабинет секретарши,  видимо
той самой девушки, которая разговаривала с ним по телефону.
   - Его попросили подождать в другой комнате, - ответила она. - Только,
пожалуйста, потише. У директора важные переговоры. Вот телефон, звоните.
   Кол дрожащими руками набрал "02".
   - Дежурный слушает.
   - Срочно, прошу вас. Торговый порт, дирекция Понимаете, меня обокрали
в поезде, и я нашел его, вора!
   - Соединяю с районным отделением.
   - Знаете что, - девушка протянула руку за трубкой,  -  давайте  лучше
поговорю я.
   То ли сообщение о том, что говорят из дирекции  порта,  подействовало
на очередного  дежурного  по  отделению,  то  ли  действительно  девушка
говорила более убедительно, чем умел Кол, однако в трубке  сказали,  что
сейчас будет послан наряд. И более того, действительно выслали  его.  По
крайней мере минут  через  десять  в  дверях  показались  трое:  капитан
патрульно-постовой службы и два сержанта.
   Василий Константинов спокойно  дожидался  в  соседнем  помещении.  Он
сидел в кресле, небрежно просматривая иллюстрированные журналы, лежавшие
перед ним на столике, и если бы  кому-то  пришлось  решать  вопрос,  кто
является настоящим полномочным  представителем  знаменитой  "Олеси",  то
спор решился бы скорее всего в пользу Константинова.
   - Вот этот гражданин  принес  накладные,  которые  были  украдены,  -
сказала секретарша, - он сразу вызвал у меня подозрения.
   - Ваши документы, - обратился капитан к Василию.
   Тот небрежным жестом сунул руку во внутренний карман  куртки,  достал
паспорт и подал его милиционеру.
   Капитан некоторое время изучал документ, сличал фотографии с  Васиным
лицом, а затем грозно сказал:
   - Вынужден вас задержать. Пройдемте.
   - На каком основании? - хладнокровно спросил Василий. - Вы  в  чем-то
меня подозреваете?
   - Разговорчики! - сказал капитан. - Больно ты деловой, смотрю.
   - Прошу перейти на "вы", - не моргнув  глазом  варировал  Василий.  -
Соблюдайте Уголовно-процессуальный кодекс, гражданин капитан.
   - Смотрите-ка, - проворчал милиционер, однако больше не  обращался  к
Василию ни на "ты", ни на "вы".
   Кол ожидал, что Васю швырнут на пол, заломят за спиной  руки.  Но  на
него даже не надели наручников. И  спокойно,  даже  вежливо,  вывели  из
комнаты.
   - Вы тоже, - повернулся капитан к Колу.
   - А я зачем? - Кол опешил. - Мне работать надо. Вот накладные!
   - Вы потерпевший? - спросил капитан.
   - Да! - кивнул Кол. - Я потерпевший. Он обокрал меня в поезде.
   - Этого человека я вижу первый раз в жизни, -  оглянувшись,  спокойно
сказал Константинов. Кол чуть не задохнулся от такой наглости.
   - Во  всем  разберемся,  -  сказал  капитан,  которому  не  терпелось
поскорее вернуться в отделение.  -  Вы  идете  с  нами,  -  он  с  явным
отвращением посмотрел на Кола, - напишете заявление.
   - Так я уже писал! - воскликнул Кол. -  Мое  заявление  уже  лежит  в
отделении, при Ладожском вокзале. И дело там заведено. И  отпечатки  его
сняты, и билет с его фамилией. Все там. У следователя Березина.
   Эта информация обрадовала капитана  -  он  понял,  что  их  отделению
заниматься Константиновым не придется, а потому взглянул на  Васю  более
благосклонно.
   Кол заметил это. Душа не выдержала, и он крикнул:
   - Скажи, куда дел рубины, сволочь?
   - Рубины, - остановился капитан, - какие рубины? Ах да, -  он  махнул
рукой, - вспомнил: киви, гранаты, фрукты...
   - Он знает, о каких фруктах идет речь.
   - Повторяю, - совершенно спокойно сказал Константинов,  -  я  впервые
вижу этого человека и совершенно не понимаю, о чем он говорит. По-моему,
он просто маньяк.
   - Маньяк он или нет, это его проблемы, а у тебя похищение документов,
понял?
   Капитан милиции двинул задержанного по плечу -  не  для  того,  чтобы
сбить с ног, а скорее в шутку. Похоже, задержанный вызывал в нем  больше
симпатии, чем потерпевший.
   Кол обалдело смотрел на Константинова.
   - Николай Георгиевич, - голос секретарши вывел его из ступора, -  как
освободитесь, сразу возвращайтесь, начнем отгрузку.
   - Да, действительно! - Только сейчас Кол осознал, как ему повезло. Он
не только нашел вора,  но  и  вернул  накладные.  Хоть  фрукты  нашлись!
"Олеся" перестанет платить за складирование, и сам он. Кол, уже не будет
выглядеть полным идиотом.
   - Самарин, тебя на Ладожский. Опознали какого-то Гринько!
   В который раз Дмитрий пожалел, что в отличие от своих коллег  еще  не
обзавелся машиной. У него одного это никак  не  получалось.  К  счастью,
сегодня повезло  -  Толька  Жебров  зачем-то  заезжал  в  прокуратуру  и
вызвался добросить Самарина до Ладожского.
   Дмитрий сразу бросился в дежурку.
   - Буфетчица Смирнова опознала Гринько, хорошо его помнит. Ты сходи  к
ней - она в нижнем буфете.

***

   В ожидании следователя,  по  слухам  молодого  и  красивого,  Зинаида
Смирнова навела в своем хозяйстве марафет: протерла прилавок,  выровняла
ряды  бутылок  и  банок  с  пивом  и  водами  и  вытащила  из  загашника
ослепительно белый фартук и такую же хружевную наколку.
   - Зинуля, замуж выходишь? - на полном серьезе спросил Серый.
   - Повышаем культуру обслуживания, -  гордо  ответила  Зина,  -  а  то
клиент весь в "Палы" к Завену убежит.
   - Свои-то не уйдут.
   - Как бы не так. Венька вон теперь ко мне и носу не кажет.
   Щипач  Веня  был  любимцем  Зинули  -  тихий,  вежливый,   во   хмелю
добродушный. И деньгами сорил, когда были. А бывали они  у  него  часто.
Вокзал все-таки. Серый возразил, что в "Елах-палах" у  Завена  запрещено
распивать крепкие напитки и таким макаром он скоро прогорит  к  чертовой
бабушке. Внезапно Зинуля приосанилась и стала похожа на Екатерину Вторую
- в буфет вошел высокий молодой человек с папкой в руках.
   - Старший следователь Самарин.  В  отделении  мне  сообщили,  что  вы
опознали человека по предъявленной вам фотографии. - Он вынул  из  папки
оперативку на Гринько.
   - Опознала, - кивнула Зинаида. - И видела его не раз. Мой  постоянный
клиент. Он-то и увел негритенка. - И, видя, что следователь не в  курсе,
объяснила:
   - Тут несколько дней назад  негритосик  потерялся.  Прибился  сюда  в
буфет, я его подкармливала - дите все-таки. А тут этот, - она кивнула на
ксерокопию фотографии, - он-то негритосика и увел.
   - И вы не препятствовали?
   - Так он сказал, что ведет в отделение. Еще Бастинда за ними пошла  -
проверять. А то  знаете  что  бывает...  Маньяки,  они  и  на  мальчишек
охотятся, а на таких тем более.
   - Значит, этот человек увел потерявшегося  негритенка.  Что  еще  вам
известно о нем? Часто ли вы его здесь видите?
   - Чего о нем известно? Ест, пьет, как  все.  После  того  случая  еще
приходил.
   Раза два, может, точно не припомню.
   - Тогда последний вопрос. Как он обычно одет? Видели ли вы когда-либо
на его одежде грязь, кровь?
   - Нет, - покачала головой Зинаида, - с этим  у  меня  строго.  -  Она
указала  на  большой  плакат:  "Посетители   в   пачкающей   одежде   не
обслуживаются". - А в чем был одет? Кепка у него черная кожаная.  Куртка
- обыкновенная, ничем не запомнилась. Портфель в руках,  большой  такой,
как раньше носили.
   - Какого цвета, не помните? Зинка пожала плечами:
   - Черный вроде...
   -  Спасибо,  -  поблагодарил  буфетчицу  Самарин,  -  сейчас  оформлю
протокол, вы его подпишете.
   Пока следователь писал, Смирнова стояла как громом пораженная.
   - Елкин корень! - воскликнула она. - Так это маньяк был! А  я  с  ним
тут...
   Бывало, что ведь и одна!
   - Вальку Самохину спросите, - решил помочь  следствию  Серый,  -  она
своими глазами маньяка видела.  Насилу  отбилась  от  него.  Где-то  там
промышляет, за путями, ближе к сортировке.
   - И Бастинда его видала, - раздался хриплый голос. Дмитрий  оглянулся
и увидел неопрятную беззубую бабку.
   - Бастинда? - переспросил Самарин. - А  Гингема  у  вас  тут  еще  не
завелась?
   - Не-е, такой нету, - покачала головой Зина.
   - Ну и темнота ты, Нюшка, - расхохотался Серый и пояснил:
   - "Бастинда" - потому что не моется.
   - А как ее по паспорту?
   - А кто ж это знает? -  Серый  показал  на  Нюшу  -  Вон  ее  как  по
паспорту?
   - Анна Эдуардовна, - прошамкала подъедала, - папаню Эдиком звали.

***

   Из буфета Самарин отправился в отделение.  Надо  срочно  позвонить  в
прокуратуру и дать  распоряжение  установить  постоянное  наблюдение  за
Гринько.
   Телефон внизу был занят, и Дмитрий поднялся наверх к начальнику.
   - Дмитрий Евгеньевич! - Секретарша Жеброва-старшего  Таня  оторвалась
от работы.
   - Здравствуйте, Таня, - ответил Дмитрий, немного удивившись, что  его
встречают таким возгласом. - Меня искали?
   - Да нет, - улыбнулась Таня  и  расправила  кружевной  воротничок.  -
Просто...
   - она замялась, поправила очки и снова улыбнулась, - просто я  рада,.
что вы пришли. Вот и все.
   Самарин посмотрел на Таню, словно увидел ее в первый раз. Да по  сути
дела, так оно и было. "Господи, а ведь я ей нравлюсь, - вдруг  дошло  до
него. - Какой же я все-таки тупой!"
   Одно дело  выслеживать  преступников,  преследовать  их,  вступать  в
перестрелку или в рукопашный бой. И совсем другое - говорить с девушкой,
которая смотрит на тебя вот так, как сейчас Таня.
   - Иван Егорович у себя? - Ничего другого Самарин не смог выдумать.
   - У себя, - ответила Таня.  Она  опустила  глаза  и  стала  разбирать
бумаги.
   - А Анатолий Григорьевич где?
   - Его пока не было, - покачала головой девушка.
   "Странно, - мелькнула мысль, - ведь вместе ехали".
   Мелькнула и пропала. Было  не  до  того.  На  срочно  разыскать  этих
Самохину и Бастинду, которые, по слухам, подвергались нападению маньяка,
предъявить им оперативку на Гринько. Если он не  убийца  из  электрички,
то, очень может быть насильник. Причем из "многостаночников"  -  те  кто
интересуется  и  женщинами,  и  мальчиками  ему  незачем  находиться  на
свободе.
   - Как ты говоришь?  Самохина  и  Бастинда?  -  переспросил  полковник
Жебров, когда Самарин изложил ему свои соображения. - Выясним! - Он снял
трубку внутреннего телефона:
   - Валентин Николаевич? Нет его? Ну как  появится,  пусть  зайдет.  Не
беспокойся, всех опросим. Отыщет Гусаков  твою  Бастинду.  У  нас  такие
кадры, один Виктор Чекасов чего стоит -  он  на  вокзале  каждую  собаку
знает.
   Пора было возвращаться в  прокуратуру.  Придется  трястись  в  метро.
"Может, Толька в центр поедет..."
   - Иван Егорович, племянник ваш уехал уже?
   - Толя? Да его не  было...  А  насчет  этих  баб  сразу  сообщат,  не
беспокойся.
   Дмитрий вышел из кабинета и снова столкнулся с Таней.
   -  Дмитрий  Евгеньевич,  я  хотела...  -  Она  запнулась,   а   потом
продолжила:
   - Вы по гороскопу кто? А я - Дева. И мне сегодня будут удаваться  все
начинания.
   - Жаль, что я не Дева, - ответил Самарин, представления  не  имевший,
кем по гороскопу является он сам.
   - А когда у вас день рождения?
   - Уже-прошел.
   - Нет, правда? - Таня смотрела умоляюще: для нее знаки зодиака  имели
первостепенное значение.
   - В начале октября.
   - Значит, вы Весы А у вас сегодня приятные  новости  в  романтической
сфере, - пробормотала девушка, запнулась и быстро перевела  разговор  на
другую тему:
   - Я совсем недавно узнала, что мы, оказывается, с вами соседи. Я живу
на улице Куйбышева...
   - Да?
   - И вот я... Думала, что, может быть... Давайте  куда-нибудь  сходим,
завтра суббота... В Зоопарк...
   - В Зоопарк? - переспросил Дмитрий, все еще не до конца понимая,  что
девушка назначает ему свидание.
   - Ну не обязательно в Зоопарк, это я так... - Таня вспыхнула до самых
корней волос. - Ну хоть... - К своему  ужасу,  Самарин  увидел,  что  ее
глаза подозрительно заблестели.
   - Да нет, ну что вы, Таня. Зоопарк - это прекрасно! -  заговорил  он,
желая одного - чтобы из глаз исчез этот подозрительный блеск. - Я тысячу
лет там не был. Чака возьмем. Чак - это мой пес, я с ним всегда гуляю по
субботам. Ему тоже будет интересно посмотреть на зверье.
   - С собаками туда нельзя, - улыбнулась Таня.
   - А с вами можно?
   - Вы правда хотите?
   - Очень хочу. Я и раньше хотел, только не  догадывался.  Большое  вам
спасибо.
   - Тогда...
   - Давайте встретимся на "Горьковской". В двенадцать годится?
   - Годится, - прошептала Таня. Самарин  оглянулся  и  увидел,  что  по
коридору идет Анатолий Жебров. Попрощавшись с  Таней,  Дмитрий  поспешил
ему навстречу.
   - Где это  ты  ходишь?  Я  тебя  ищу  у  дяди,  а  он  говорит  -  не
появлялся...
   - Склероз, - сердито отшутился Жебров.