ено.
   Допустим, штраф дадут за уничтожение птиц, но и это вряд ли: ворон  в
Красную книгу никто не заносил... Тогда  зачем  здесь  собаки?  Что  они
могли охранять от случайно забредших сюда людей?
   - Давай все еще раз как следует осмотрим, - предложила я.
   Рядом с навесом начиналась березовая роща, очень красивая.  Но  ответ
на мой вопрос она не  дала.  Мы  миновали  ее  и  вышли  к  полю,  слева
виднелись глыбы вывороченной земли,  заросшей  пустырником,  и  какие-то
бревна. Мы направились туда. При  ближайшем  рассмотрении  нагромождение
бревен  оказалось  то  ли  разрушенной  домушкой,  то  ли  еще  каким-то
сооружением.
   - Это вход в шахту, - сообразила я, вспомнив рассказы об острове.  Мы
подошли вплотную, чтобы убедиться, так ли  это.  Бревна,  поддерживающие
свод, давно сгнили, и он рухнул, так что вход в шахту был засыпан.
   - Может, они здесь золото добывали? - выдвинула свежую идею Женька. -
А чтоб кто попало не шастал, идола завели, ну и собачек тоже.
   - И как они, по-твоему, его добывали?  -  усмехнулась  я,  кивнув  на
завал.
   - Не знаю. Давай  продолжим  экскурсию.  Я  недовольно  огляделась  и
метрах в двадцати выше по склону заметила что-то  вроде  колодца.  Очень
деятельная Женька припустилась туда, я пошла за  ней.  Подниматься  было
нелегко, жуткие колдобины, сплошь заросшие пустырником, переломать здесь
ноги ничего не стоило.
   - Колодцы принято копать внизу, а не на холме, - проворчала я,  когда
наконец поравнялась с подругой.
   - Можно подумать, ты  их  когда-нибудь  копала,  -  фыркнула  Женька,
заглядывая в темную дыру. Если это и был колодец, то довольно  странный,
прежде всего много больше обычного колодца. Сруб шел в глубину метров на
десять, а дальше, кажется... да, похоже на боковой тоннель.
   - Это точно не колодец, - заявила я.
   - Вода могла уйти, такое бывает...
   - Да не в этом дело. Не похож он на колодец, вот и  все.  Это  скорее
подъемник.
   - Чего?
   - Ну, есть такая штука в шахтах, вроде лифта.
   - Ты как начнешь фантазировать, за  тобой  не  угнаться,  -  хмыкнула
Женька. - Слышь-ка, а бревнышки-то крепкие. Умели раньше строить.
   - Да этой шахтой не так давно пользовались.
   - Может, и  сейчас  пользуются.  -  Женька  уставилась  в  темноту  и
вздохнула:
   - Анфиса, я бы взглянула.
   - Что?
   - Я бы взглянула, что там.
   - Золото, бриллианты...
   - Нет, серьезно. Сама говоришь, песики что-то сторожили. Старая шахта
- это весьма подходяще, будит фантазию и вообще...
   - Сейчас спустимся? - хмыкнула я.
   -  Нет,  к  экспедиции  необходимо  подготовиться.  Крепкие  веревки,
фонарь, лучше два, запас батареек и воды.
   - Консервы...
   - Чего ты вредничаешь? Ведь в самом деле интересно.
   - Ты бы хоть подумала,  что  шахту  давно  забросили,  опоры  сгнили,
сунемся и вместо приключений получим братскую могилу.
   - Ты так говоришь, потому что это  я  предложила.  Вот  если  б  идея
пошарить в шахте пришла тебе в голову, тогда бы ты нашла  совсем  другие
аргументы.
   - Хорошо, полезем в  шахту.  Раздобудем  веревки  и  завтра,  с  утра
пораньше... А сейчас пошли.
   - Куда?
   - Остров осматривать.
   - Так мы вроде все осмотрели? Направо луг, налево  луг...  Анфиса,  -
неожиданно позвала Женька, нахмурилась и очень ходко потрусила с  холма.
Я пошла за ней, пытаясь понять, чем мог заинтересовать ее  луг,  который
тянулся  на  добрых  полкилометра.  И  только  когда  мы  подошли  почти
вплотную, до меня дошло - это вовсе не  луг,  это  маскировочная  сетка,
какие используют в армии.
   - Женька, подожди, - испугалась я. - Вдруг здесь секретный объект?
   - А где охрана? - попятилась она. - Должны быть парни  с  автоматами,
вышка, шлагбаум и еще что-нибудь... А здесь ни души, и  вообще,  нас  бы
уже давно арестовали. И Коле никто бы не позволил шастать по  секретному
объекту, уж можешь мне поверить. Так что идем. -  Подумав,  я  вслед  за
Женькой осторожно приблизилась. Сетка была натянута на  колышки,  а  под
сеткой ничего не было, то есть росла какая-то трава, довольно невзрачная
на вид, и больше ничего. Мы обшарили там все вдоль и  поперек  и  ничего
подозрительного не нашли. - Ну что  за  глупость  такая!  -  возмутилась
Женька. - Какой дурак здесь эту сетку натянул? И ведь не лень было.
   - Да, - кивнула я, сорвала  стебелек,  понюхала  и  сунула  в  карман
рубашки. - Давай выбираться отсюда, на обед опоздали, так хоть  на  ужин
успеем.
   - Анфиса, - Женька схватила меня за руку и  вдруг  побледнела.  -  Не
высовывайся...
   Я хотела ее отругать, чтоб не смела нагонять страха, но как-то  сразу
поняла, что она совсем не шутит. Очень медленно  я  повернула  голову...
Возле кустов мелькнула огромная  фигура  Зеленого  охотника.  Штормовка,
черное пятно вместо лица...
   - Не дури, -  зашептала  я,  когда  он  исчез.  -  Это  человек.  Это
обыкновенный человек.
   - Анфиса, он нас видел. Я как раз поднималась и  вдруг  почувствовала
чей-то взгляд, оглянулась, а там он...
   В том, что Зеленый охотник - человек, я  ни  минуты  не  сомневалась,
однако его появление напугало  меня  даже  больше,  чем  Женьку.  Мы  на
острове,  кругом  болото,  и  неизвестно,  сумеем  ли  выбраться,  и  уж
совершенно точно, что никто не сможет прийти нам на помощь.
   - Ползком к березам,  -  скомандовала  я.  Под  прикрытием  сетки  мы
выбрались к роще и здесь  огляделись.  Ничего  похожего  на  присутствие
человека.
   Зеленый охотник  поспешил  скрыться.  Выходит,  в  его  намерения  не
входило попадаться нам на глаза.
   Мы миновали навесы, не приближаясь к ним, и уже вскоре  стояли  возле
огромной березы у начала болота. И тут  я  подумала:  обратный  ориентир
отсутствует. Когда мы шли сюда,  ориентиром  служила  береза,  а  теперь
перед нами кусты и слева, и справа. Куда идти? Рассчитывать  приходилось
лишь на след, оставленный нами. Тут я вспомнила все страшилки о  Зеленом
охотнике. Встретишь его и начнешь плутать по болоту.
   Вдруг эти следы вовсе не наши и мы прямиком попадем в трясину?
   - Анфиса, - дернула меня за рукав  Женька  и  кивнула  на  отчетливые
следы рядом. Один был огромный, второй поменьше. - Их двое,  -  пискнула
подружка и отважно устремилась через болото.
   Обратный путь показался мне вечностью. Рухнув на землю возле  кустов,
где Коля  прятал  мотоцикл,  я  еще  не  верила,  что  все  благополучно
закончилось.
   - Давай-ка поторопимся, - предложила Женька, и, забыв про  усталость,
мы побежали к дороге.
   Подходя к пансионату, мы поняли, - за время нашего отсутствия  что-то
произошло. Жители Липатова толпились в парке, окружив участкового и  еще
двух мужчин, которых мы видели впервые,  и  эмоционально  излагали  свои
мысли, которые можно было свести к одной фразе: "Что  ж  это  делается?"
Протиснувшись к участковому,  мы  вскоре  узнали  новости,  одна  другой
страшнее: Вова Татарин вовсе не утонул, он был задушен, а уж  потом  его
тело сбросили в воду. В смерти Горемыкина повинен кто угодно, но  только
не собака, ужасные раны на шее были нанесены ножом, а отнюдь не клыками.
Расчлененный труп оказался Светловым Александром Леонидовичем, уроженцем
областного центра,  который  лишь  месяц  назад  покинул  исправительное
учреждение. О  нем  в  деревне  слыхом  не  слыхивали  и,  что  ему  тут
понадобилось, предположить не  могли.  Словом,  вместо  одного  убийства
целых три, а милицейские чины лишь разводят руками.
   Вдоволь наслушавшись разговоров  и  домыслов,  мы  пошли  к  веранде.
Валера с праздным видом сидел в плетеном кресле, при  нашем  приближении
он широко улыбнулся.
   - Где вы опять пропадали? - Пока  я  прикидывала,  стоит  ли  сказать
правду или нет, Валера вдруг поднял брови и спросил:
   - А это откуда? - И так как я не сразу сообразила, к  чему  относится
вопрос, ткнул пальцем в растение, которое торчало из  моего  кармана.  Я
пожала плечами, а Валера засмеялся:
   - Нет, серьезно, где вы это взяли?
   - На острове, - ответила Женька, чем заслужила мой гневный взгляд.  -
Мы нашли проход...
   - И там растут такие цветочки?
   - Растут. Целое поле.
   Валера хлопнул  себя  ладонью  по  лбу  и  захохотал,  бормоча:  "Ну,
конечно", а мы взирали на него в полном недоумении.
   - Анфиса, - спросил он, немного успокоившись, - а вы знаете, что  это
такое?
   - Нет.
   - Это конопля.
   - Ну и что? - пожала я плечами, а он усмехнулся:
   -  Счастливый  вы  человек,  ей-богу...  Вы  что-нибудь   слышали   о
наркотиках?
   - О господи! - простонала Женька, плюхаясь на диван.  -  Я  ж  должна
была сообразить... И эта маскировочная сетка, чтоб  сверху  в  глаза  не
бросалось во время цветения. Ведь цветочки-то характерные, а  там  целая
плантация...  Вот  она,  Колина  квартира,  его  желание   трудиться   в
пансионате... Теперь понятно, что охраняли собачки от досужих глаз.
   Пока я приходила в себя, Женька бросилась к участковому,  выхватив  у
меня вешдок.
   Милицейская машина закрутилась. Догадки наши  оказались  верны.  Колю
арестовали. Особо стойким  парнем  он  не  был  и  вскоре  начал  давать
показания, первым делом  назвав  своих  сообщников,  оба  оказались  его
соседями по городской квартире. Об этом мы  узнали  от  участкового.  Он
заглянул ближе к обеду и заметил:
   - Валентина плачет... Внуку  грозит  по  всей  строгости  закона  лет
пятнадцать.
   Накануне мы с Женькой, сидя в компании писателя, его жены  и  Валеры,
рассказывали о нашем походе на остров, поэтому  спать  легли  поздно,  и
соображала я с трудом, оттого, должно быть, и спросила:
   - За что?
   - Ну... много всего набирается. Наркота эта -  раз.  Вова  Татарин  -
два.
   Тот кое о чем догадывался и шантажировал Николая,  то  по  полтиннику
требовал, а тут ему сотня понадобилась. Парень понял, что сотней дело не
кончится, и того... Москвичи, кстати, что  прошлым  летом  приезжали  на
джипе, его дружков  работа.  Приезжие-то,  как  бы  это  выразиться,  из
смежной фирмы были, ну и не  заладилось  у  них  что-то.  Порешили  всех
четверых и  в  болото...  Когда  он  узнал,  зачем  вы  приехали,  очень
испугался. А ну как на болото сунетесь? Вы чего не рассказали, что вас в
трясину едва не заманили? А Евгению Петровну по голове ударили?
   - Так это Коля?
   - Конечно. Думаю, и мужчина, которого без головы нашли, его работа.
   Правда, Николай категорически отказывается и убийство  Горемыкина  на
себя не берет, но, я думаю, это дело времени. Деться ему некуда, во всем
сознается...
   Ладно, девоньки, спасибо я вам должен сказать. Очень вы мне помогли.
   - Вы на острове Кукуя нашли? - подумав, спросила я.
   - А как же, - поморщился участковый. - И  столб,  и  маску...  Должно
быть, в тот раз, когда я на остров по весне  ходил,  ее-то  я  и  видел.
Только  с  перепугу  мне  тогда  рожа  эта  очень  страшной  показалась.
Колька-то меня выследил, вот и устроил встречу...
   - Значит, голова у вас не от болотных газов разболелась?
   - Какие газы... Стукнули по башке,  а  пока  я  в  беспамятстве  был,
наркотой накачали и перевезли на мотоцикле за тридцать километров,  чтоб
с толку сбить. Стервец, я ж его  вот  с  каких  пор  помню,  -  горестно
покачал головой  участковый,  держа  руку  над  землей  на  полметра.  -
Валентину жалко...
   - А зачем им Кукуй понадобился? - влезла Женька. - Ну, идол этот...
   - Идола из озорства поставили, чтоб  все  как  в  легенде...  Сколько
времени  людей  дурили,  -  опять  вздохнул  участковый.  -  Надо   мост
восстанавливать, не то порядка здесь не  будет.  Отыщется  умник  и  еще
какого-нибудь Кукуя придумает.
   - Рюкзак, в котором руки нашли, тоже Колин?
   - Нет, рюкзак убитому принадлежал, это доподлинно установлено.
   - А чем убитый Коле помешал?
   - Следствие установит...
   После беседы с участковым можно было покидать здешние края, тем более
что Женьке пора было садиться за статью. Однако  на  душе  у  меня  было
неспокойно.
   - О чем ты все думаешь? - спросила Женька, когда на лодке,  пришедшей
за участковым, мы Перебрались  через  реку  и,  простившись  с  Василием
Ивановичем, отправились к отцу Сергею за машиной.
   - Что-то тут не правильно, - пробормотала я.
   - Чего не правильно?
   -  Не  знаю.  Не  склеивается.  Допустим,  с  Вовой   Татариным   все
более-менее ясно, мы сами слышали, как он угрожал Коле  вывести  его  на
чистую воду. Но Горемыкина-то ему за что убивать?
   - Тот мог как-то узнать о плантации...
   - Да ничего он не знал, раз на острове  ни  разу  не  был.  Нет,  его
смерть каким-то образом связана с трупом без головы.
   - Это потому, что  он  чайник  уронил,  когда  услышал  имя  Саша?  -
хмыкнула Женька. - Тебе просто не  нравится,  что  все  так  незатейливо
объяснилось. К тому же Горемыкин в  самом  деле  мог  услышать  разговор
убийцы со своей жертвой и узнать Колю по голосу.
   - А писатель?
   - Что - писатель? Отдыхает себе человек. Не кипятись, Анфиса. Вот  мы
подозревали Геннадия  Степановича,  считали  его  преступником,  раз  он
удрал, узнав об убийстве, а у него сердце пошаливало. Почувствовал  себя
человек неважно, и домой... сейчас в  больнице  лежит.  Конечно,  может,
его, болезнь липовая, просто испугался  возможных  неприятностей,  но  к
наркоте его не притянешь ни за какие  уши.  Вот  и  остальные...  Может,
писатель от алиментов прячется, а ты его сразу в убийцы...
   - Знаешь что, звони Максиму; пусть он наведет справки о трупе...  как
его... Светлов Александр Леонидович. Пока до  города  доберемся,  может,
что накопает. У ментов должно быть на него целое досье, раз  он  недавно
освободился.
   - Хорошо, - пожала Женька плечами. - У  нас  еще  в  редакции  четыре
листа печатного текста, правда, я не знаю, зачем нам теперь все это.
   Если честно, я тогда тоже не знала, но ощущение,  что  меня  провели,
не. проходило, оттого очень хотелось разобраться.
   Вернувшись в наш славный город, мы первым делом поехали не к  Максиму
и не в  редакцию,  а  ко  мне  домой.  Я  объяснила  это  необходимостью
проверить, не было ли звонков из издательства,. Женька только  хмыкнула,
но возражать не стала.
   Дома меня ждал сюрприз -  листок  бумаги,  прикрепленный  магнитом  к
холодильнику,  на  листке  крупным  почерком  всего  два  слова:  "Уехал
отдыхать".
   Куда, интересно? А главное, с кем? Воображение услужливо рисовало  то
блондинку, то брюнетку, то обеих сразу.
   - Вот свинья! - рявкнула я так, что Женька вздрогнула, а я заявила:
   - Ноги моей больше не будет в этом доме...
   - Анфиса, может, не  стоит  делать  резких  движений?  Как  известно,
решения, принятые под горячую руку...
   - Поехали в редакцию,  -  прошипела  я.  Четыре  листа  машинописного
текста в самом деле  ждали  нас  на  Женькином  столе.  Прочитав  их,  я
испытала чувство глубокого разочарования. С  биографией  Валеры  -  хоть
завтра в ФСБ служить, Горемыкин и Бороднянский тоже ничем не порадовали.
Писатель оказался рядовым  инженером,  супруга  -  врач...  Машина  была
продана  им  по  генеральной  доверенности  некоей  Петраковой  Альбиной
Юрьевной. И что мне с этим делать? Женька вдруг призадумалась, а на  мой
вопрос ответила вопросом:
   - Скажи на милость,  на  какого  врача  Лидия  Артуровна  похожа?  На
терапевта, гинеколога или отоларинголога?
   - Что ты хочешь сказать? - насторожилась я.
   - А чего тут говорить? Врача, как училку,  за  версту  видно.  Иногда
просто по выражению лица определить можно. Ну, это, допустим,  я  так...
Но мы с ней не один день общались. Анфиса, это туфта...
   - Что туфта?
   - Бороднянские вовсе не Бороднянские, провалиться мне на этом месте.
   - А кто они?
   - Не знаю. Поехали к Максиму. Эх, жаль, Ромки твоего нет, он бы в два
счета...
   - Молчи лучше, - проворчала я.
   Она стала звонить Максиму, но тот в настоящее время был занят и велел
приезжать часа через два. Я вырвала у Женьки трубку и горячо зашептала:
   - Максим, у нас есть  охранное  агентство  "Феникс",  не  мог  бы  ты
позвонить туда, чтоб там нас хорошо приняли? Нам  пару  вопросов  задать
надо об одном их работнике. Очень надо.
   - А это зачем? - нахмурилась Женька, когда я повесила трубку.
   - Давай рассуждать  логически.  Валера  следил  за  Бороднянским  или
Бороднянский за Валерой, значит,  какой-то  интерес  они  друг  к  другу
имели. Если мы не в  состоянии  выйти  на  одного,  может,  это  удастся
сделать через другого?
   - Не очень понятно, но ладно. Поехали в "Феникс", - кивнула Женька.
   Охранное агентство выглядело весьма солидно. На  входе  нас  встретил
молодой человек и, спросив наши фамилии, препроводил в кабинет на первом
этаже.
   Из-за стола поднялся грузный мужчина,  поздоровался,  представился  и
заявил с улыбкой:
   - Какие красавицы в милиции работают. - Из  чего  мы  заключили,  что
Максим на наш счет особо его не информировал.
   Он предложил нам  сесть,  выпить  кофе  (от  кофе  мы  отказались)  и
спросил:
   - Кто из наших ребят вам нужен?
   - Беляев Валерий Сергеевич.
   - Валера? Хороший парень... А почему он вас заинтересовал?
   - Он сейчас случайно не на задании?
   - Случайно нет. В отпуске. В законном. Работал он  много  и  успешно,
так что не грех и отдохнуть.
   - А он что-нибудь говорил о своих планах на отпуск?
   - Собирался куда-нибудь в глубинку. Он ведь у нас художник...  Талант
у парня. И есть в кого. Он внук Абрамова Льва Степановича.
   - Да ну? - ахнула Женька, и я, признаться, тоже здорово удивилась.
   Абрамов,  скончавшийся  лет  десять  назад,   был   очень   известным
художником и гордостью нашей области.
   - Вот-вот, - кивнул Владимир Михайлович, хозяин кабинета,  в  котором
мы сейчас находились, весьма довольный произведенным эффектом. - И  дядя
его тоже был неплохим художником.
   - Это кто? - спросила Женька.
   - Святозаров.
   - Не помню такого.
   - Ну как же, известный человек,  преподавал  в  нашей  художественной
школе,  усадьбу  Холмогорского  помогал  восстанавливать.  Наверное,  вы
слышали  об  убийстве?  Святозаров  с  ним  работал,  а  после  убийства
Холмогорского уже вместе со вдовой заканчивал, так  сказать,  труд  всей
жизни... Умер года полтора назад.
   - А Валера давно у вас работает? Он ведь, кажется, из Москвы?
   - А вот как раз полтора года. Дядя заболел, и он, получив телеграмму,
прибыл, но... болезнь неизлечимая, Святозаров  умер,  а  Валере  оставил
квартиру.
   Шикарная квартира в самом центре. Раньше она принадлежала  Валериному
деду, Абрамову. А у самого Валеры в Москве кое-какие  проблемы  были,  с
женой развелся... Ну, вы понимаете. Вот и подался к нам. Рекомендации  у
него отличные, бывший офицер. В общем, мы с радостью приняли его в  свои
ряды и не пожалели об этом.
   Мы с Женькой переглянулись.  Я  пыталась  придумать,  чего  б  такого
спросить еще, и не придумала, поэтому мы откланялись.
   - Валера чист, аки агнец, - усмехнулась Женька, - хоть завтра за него
замуж выходи.
   - Он, возможно, еще не разведен. Еще какие-нибудь ценные мысли?
   - Парень - блондин, красавец и просто душка.
   - То, что вдруг всплыла фамилия Холмогорского, тебя не насторожило?
   - Насторожило, - кивнула головой Женька. - Не поверишь, сердце  прямо
екнуло...
   - Ни ты, ни я в случайности не верим. Значит, Валера  что-то  имел  в
виду, появившись вблизи усадьбы Холмогорского.
   - И Бороднянский интересовал его не просто так. Поехали к Максиму.
   Бывший Женькин воздыхатель был завален работой. Он  приткнул  нас  за
угловым столом в своем кабинете, выложил бумаги и заявил:
   - Голос подавать лишь в случае крайней нужды. Кабинет я  запру,  чтоб
вас никто не видел. Не то как бы мне по  шапке  не  получить  за  мою-то
доброту.
   Документы, точнее справка,  касались  трупа  без  головы  -  Светлова
Александра Леонидовича.  Освободился  он  полтора  месяца  назад,  далее
название колонии и статья, которая, кстати, ни о чем  мне  не  говорила.
Как выяснилось, был осужден за драку с нан