ло?
Tea молчала.
     Молчали и все остальные. А Ботболт, присев на корточки,
шарил руками по ложкам. Перебрав все три, он подбросил их на
ладони, протер вытащенным из кармана куском белой фланели  и
меланхолично сказал:
      -  Это наше столовое серебро. Ранее принадлежало семье
Отто  фон  Шенхаузена Бисмарка, первого  канцлера  Германии.
Было  куплено хозяином в Лондоне, на аукционе, в позапрошлом
году.
     - Не в Риме? - уточнила Минна.
     - В Лондоне. Набор из шести штук.
      -  Что  ж  вы  все  не прикарманили,  дорогая  Tea?  А
ограничились  только  тремя? Или  на  развод  оставили?  Так
сказать, для сохранения популяции?
      -  Сука!  -  процедила Tea и наконец-то  вырвала  полы
жилета из тисков Минны.
      -  Я  сука? - несказанно удивилась Минна. - Она  ложки
ворует, а я - сука? Интересное кино.
     - Я не воровала ложки.
      -  А  как  они  оказались  в вашем  тряпье  за  тысячу
восемьсот сорок один доллар? Из воздуха материализовались?
     - Понятия не имею. Может, и материализовались...
      -  Вы  только  посмотрите,  какая  наглость!  -  Минна
обратилась  за поддержкой к присутствующим.  -  Ее  за  руку
схватили, а она утверждает, что рука не ее!
      -  Стыдно,  дорогая Tea! - находящаяся в относительной
безопасности  Софья,  засучив  рукава,  тотчас   же   начала
формировать общественное мнение. - Правда, я теперь не знаю,
стоит ли мне по-прежнему называть вас дорогой...
     - В гробу я видела, как вы меня назовете!
      - Нужно называть вещи своими именами. - Минна никак не
могла   успокоиться.  -  Дорогая  Tea  -  воровка.  Воровка!
Домушница! А еще книги пишет! Издается миллионными тиражами.
      -  Не  издается она миллионными тиражами, -  поправила
коллегу  Софья.  -  Хотела  бы  издаваться,  да  ничего   не
получается! Бодливой корове бог рогов не дал.
      -  Кто  это из нас корова? - моментально отреагировала
Tea. - Во мне живого веса пятьдесят четыре килограмма! Не то
что  у  некоторых!  Пишут о субтильных героиньках,  а  самим
давно пора в клинику ложиться! От ожирения лечиться!
      В  огород сочинительницы романтических триллеров Минны
Майерлинг  был  брошен самый увесистый за сегодняшний  вечер
камень.  Но  Минне было плевать на огород, она  предпочитала
сад,  оранжерейные  изыски и кюветки с клубнями  голландских
тюльпанов.
      - Вы посмотрите, как она стрелки переводит, воровка! -
пророкотала толстуха. - Валит с больной головы на  здоровую!
И  ваш  таинственный поклонник из ЮАР... Может,  и  не  было
никакого поклонника, а перстень этот вы украли! Умыкнули  из
какой-нибудь частной коллекции! С вас станется!..
      Что  ж,  империя  нанесла  ответный  удар,  и  Tea  не
выдержала. Она ощерила диковатые, ослепительно-белые зубы  и
пустила прозрачную злую слезу.
      - Не троньте мой перстень своими вонючими лапами! И..,
если уж на то пошло... Я что, одна должна выступать здесь  в
роли дешевой стриптизерки? Почему бы и вам не обнажиться?
      -  В  каком смысле - обнажиться? - заволновался  вдруг
Райнер-Вернер,  о существовании которого (в  дымчато-зеленом
свете  последних событий) я как-то подзабыла.  -  Раздеться,
что ли?
Tea  презрительно осмотрела мясомолочную тушу Минны и скелет
Софьи, явственно проступающий сквозь одежду.
      -  Н-да... Думаю, если мои коллеги начнут раздеваться,
это   не   доставит  присутствующим  особого   эстетического
удовольствия... Прямо скажем. Пусть они вывернут сумки.
      -  Это еще зачем? - выдохнули обе конкурентки Теодоры-
Эйприл-Вивиан-Октавии Мкамбе.
     - Затем. Я отдуваться за всех не собираюсь.
      - Действительно, дамы. - Чиж неожиданно принял сторону
Tea.  -  Почему бы вам не ознакомить нас с содержимым  ваших
сумок?
     - Это произвол, - возопила Минна.
     - И нарушение закона, - гаркнула Софья. - Может быть, у
вас есть ордер на обыск?
      -  Замечательно! - гаркнула Tea. - В  отношении  одних
закон действует, а других можно трясти без всякой бумажки!
      - Если хотите, я тоже продемонстрирую содержимое своей
жилетки. И все остальные, думаю, не будут возражать. Правда?
       Оранжерейные  лианы  закачались  в  моих   глазах   и
самопроизвольно принялись сворачиваться в удавки. Если сеанс
коллективного стриптиза состоится, одна из них затянется  на
моей  шее. Черт меня дернул украсть ключ-пантеру у  мертвого
Доржо  (или Дугаржапа)!.. Черт дернул Tea украсть серебряные
ложки  у  хозяина!  Черт дернул Минну эти ложки  обнаружить!
Черт дернул Чижа проявить нездоровую инициативу!.. И уже  не
черт  дернул,  а  бес  попутал  нас  всех:  мы  копошимся  в
маленьких  грязных тайнах, совершенно забыв  о  благородном,
исполненном неподдельной страсти преступлении!
      Что  ж,  Аглая  в своих "Стыдливых снах"  как  в  воду
глядела...
     - Давайте, Минна! Начнем с вашего кисета.
     - А почему именно с моего?
      -  Вы  отказываетесь? - Tea больше нечего было терять,
ведь ложки она уже упустила. - Вам есть что скрывать?
     - Нет, но...
     - Тогда в чем же дело?
     - Хорошо... Но там нет ничего интересного. Кроме трубки
и табака.
      -  Вот  мы  и посмотрим Что-то явно беспокоило  Минну:
грудь ее вздымалась, а подбородки нервно подрагивали.
      -  Я  соглашусь  на это... Если и дорогая  Софья  меня
поддержит.
      Железобетонная  Софья  не  выказала  никакого  желания
поддержать коллегу по перу.
      -  Неужели вы пойдете на поводу у этой своры любителей
подглядывать в замочную скважину, дорогая Минна? -  спросила
она.
     - Нет, но...
     - Если дамы стесняются, мужчины могут подать им пример.
Не правда ли, господин Рабенбауэр? - процедил Чиж.
     - Я - гражданин Германии, - затянул старую песню Райнер-
Вернер.  -  И у нас такие процедуры не приняты... Во  всяком
случае,  без санкции. Я вообще вправе не производить никаких
действий, не посоветовавшись с адвокатом!
     - Здесь не Германия, а Россия. И у нас принято все. Так
что просто будь мужиком, фриц!
      "Фриц" оказался мужиком, да еще каким! Это стало ясно,
как  только он вывернул карманы джинсов и порылся в рубашке.
На свет божий была извлечена целая коллекция презервативов и
/ce+.%   портмоне,   забитое   немецкими   марками   разного
достоинства:  очевидно,  для того,  чтобы  расплачиваться  с
проститутками  в  гостиницах,  стюардессами   в   самолетах,
продавщицами в подсобках магазинов, телятницами в коровниках
и с самими коровами, а также с волчицами в лесах, с синицами
на  ветках и журавлихами в небе - словом, со всеми  женскими
особями, которые только встретятся на тернистом пути Райнера-
Вернера Рабенбауэра.
       Содержимое   жилетки   Пети  Чижа   оказалось   более
целомудренным: никаких намеков на вулканический темперамент,
одни  лишь  бесполые  объективы, шурупы и  контргайки,  пара
фотопленок, пара отверток, пара замасленных узлов  какого-то
механизма,   пара  крошечных  демонстрационных  аудиокассет,
целый пакет цветных фильтров и записная книжка.
     Ботболт разродился связкой ключей, большой, девственно-
белой фланелевой салфеткой и осточертевшим всем хуже горькой
редьки  тесаком,  Дашка - губной помадой и диктофоном  ("Без
батареек, дорогие дамы, так что не надо волноваться"). А я -
я заявила, что у меня нет ровным счетом ничего, что я чиста,
как завсегдатай городской бани, и что если мне не верят...
      Мне  поверили.  Тем  более что моя  блеклая  фигура  и
почившая  в  бозе  должность  секретарши  почившей  в   бозе
писательницы никого не волновали.
     Минна и Софья - вот кого все оставили на десерт.
      - Ну-с! - Звездный час Tea все-таки наступил. - Теперь
вы, дорогие дамы.
      Дорогие  дамы  стояли  плечо к  плечу  и  имели  самый
удручающий вид.
      - Я хочу предупредить. - синхронно начали они и тут же
посмотрели друг на друга.
     - Сначала вы, дорогая Софья.
     - Нет вы, дорогая Минна. По старшинству.
     - А с чего вы взяли, что я старше вас?!
     - Вычитала в справочнике "Кто есть кто в российском шоу-
бизнесе"
      Известие о справочнике привело поникшую было  Минну  в
самое благодушное настроение.
      -  Значит, вы видели его? Не правда ли, хорошо  издан?
Вы, кажется, там тоже фигурируете?
      -  Да,  -  скромно  потупилась  Софья.  Минна  бросила
торжествующий  взгляд  на  Tea и  не  смогла  удержаться  от
шпильки:
      - А вы - нет, воровка! Очевидно, составители пронюхали
о ваших порочных наклонностях!
      -  В  гробу я видела ваш купленный справочник!  -  Tea
потеребила  серебряное колечко в носу. - А  вот  в  каталоге
"Сто  самых ярких звезд России" вас и близко не было.  Мы  с
дорогой  Аглаей, царствие ей небесное, были, а вас не  было!
Вы там и не ночевали, голубушки!
     Минна с Софьей переглянулись:
      -  Да его на корню купили, этот пресловутый "Сто самых
ярких  звезд  России"! Всем известно, что  финансируется  он
вшивыми америкашками, которые спят и видят, как бы принизить
величие  нашей  Родины!  Вот и печатают  там,  с  позволения
a*   '   bl,  рыла,  которые  дискредитируют  страну!  Ваше,
например!
      -  Значит,  у  меня рыло? Может, и у дорогой  Аглаи  -
рыло?!
      Это  был провокационный вопрос, особенно если  учесть,
что  Аглая, покрытая простыней, лежала в соседнем помещении.
А клеймо убийцы витало в воздухе, раздумывая, к чьей бы щеке
прилипнуть.
      -  Не  трогайте  дорогую Аглаю, жалкая клептоманка!  -
замахала руками Минна.
        -   Да!   Не   трогайте   классика   жанра,   мелкая
расхитительница! Дорогая Аглая теперь принадлежит истории, и
оспорить этого не может никто! - замахала руками Софья.
      -  Вот как вы заговорили! А совсем недавно готовы были
ее с дерьмом сожрать!
     - А вы не готовы были ее с дерьмом сожрать?!
      - Где тут сожрать, когда вы стояли первые в очереди на
кормежку! С ложками наперевес!
     - С какими это ложками? - Софья и Минна даже взялись за
руки  от  полноты  чувств - Уж не  с  теми  ли,  которые  вы
слямзили?..
      Ситуация  явно выходила из-под контроля: еще несколько
оскорбительных   реплик   -   и   почтенные    беллетристки,
представляющие   разные  (в  основном  -   филейные)   части
детектива,  вцепятся друг другу в волосы. А  учитывая  массу
Минны  и ощетинившийся и совершенно мистический рот Софьи  -
Теодоре Тропининой придется туго.
      Чтобы не допустить ненужного кровопускания. Чиж громко
постучал   ребром  ладони  по  стволу  Pachira  Aquatica   -
виновницы нынешнего скандала.
     - Дамы, дамы! Будьте благоразумны! И давайте вернемся к
существу дела.
      -  Да. Давайте вернемся. - Tea сразу же успокоилась  и
отпрянула  от двух воительниц, как от свиноматок, зараженных
ящуром. - Сумки!
     Призыв о сумках снова заставил Минну и Софью приуныть.
     - Хорошо, - выдавила из себя Минна. - Начну я... Но мне
хотелось  бы... Мне хотелось бы заранее извиниться.  Дело  в
том,  что произошло небольшое недоразумение. Видите ли...  Я
почувствовала  себя плохо... А у меня, как я  уже  говорила,
хронический   гайморит.  И  воспаление  носовых   пазух.   А
поскольку  какая-то сво... Кто-то из присутствующих  умыкнул
мой  платок,  а все остальные платки находились  наверху,  в
моей комнате...
     - Короче! - грубо прикрикнула Tea.
      - Я.., позаимствовала салфеточку... Для носа... Вот! С
этими  словами  Минна  вывернула на пол  содержимое  кисета:
теперь  к  антикварной трубке и вполне современной  жестяной
коробке  с  табаком  прибавилось  несколько  туго  свернутых
кусков нежнейшей ткани. Даже в поспешно спеленутом виде  они
поразили  меня своей строгой обветренной красотой и  нежными
переливами - от светло-песочного до красно-кирпичного.
      Пока  я  восхищалась игрой цвета и  дыханием  пустыни,
коснувшимся моего лица, Ботболт деловито развернул салфетки:
(e  оказалось ровно четыре штуки. Изумительные сами по себе,
они были украшены такой же изумительной арабской вязью.
      - Пятнадцатый век, ручная работа, - провозгласил он. -
Священные  письмена из стран Магриба. Были куплены  хозяином
на аукционе в Нью-Йорке в прошлом году.
     Стало так тихо, что, если бы в оранжерее вдруг забилась
о  стекло  сонная зимняя муха, у всех просто  полопались  бы
барабанные перепонки.
      -  Как  вы сказали? Пятнадцатый век?.. Господи,  какой
конфуз!.. А я-то думала... Какой конфуз, господи!..
      На Минну было жалко смотреть: она съежилась, усохла  в
плечах   и   подбородке   и   моментально   перескочила   из
шестидесятого размера в пятьдесят шестой. А то  и  пятьдесят
четвертый. Зато Tea торжествовала:
      - Какой уж тут конфуз, дорогая Минна! Это не конфуз, а
самое настоящее воровство!
     - Это недоразумение... Они просто лежали... Я подумала,
что  это салфеточка... Я ничего не знала про пятнадцатый век
и священные письмена из стран Магриба!..
      - Да ладно вам целку-то из себя строить! - Tea, только
что пережившая публичную порку, была особенно беспощадна.  -
Не  знала  она! Прекрасно знала! Даже не специалист  поймет,
что вещь старая и ценная.
     - Клянусь вам...
      -  Не клянитесь! У клятвопреступников руки отсыхают  и
язык  отваливается! А еще обзывала меня жалкой клептоманкой!
Мерзавкой!  Воровкой! Домушницей! Сама -  ворюга  последняя!
Тьфу на вас!..
      -  Нелепая  случайность, - продолжала вяло  отбиваться
Минна. Впрочем, без особого успеха.
      -  А что их четыре штуки - тоже случайность? Четыре-то
вам  зачем  понадобились? Если вы, как говорите, нос  решили
вытереть! Четырьмя сразу? По две на каждую ноздрю?!
      -  Они  просто прилипли друг к другу... Три  другие  я
просто не заметила!
      -  Ах, не заметили! Ну вы и поганка, дорогая Минна.  -
Секунду  подумав. Tea вернула толстухе подачу. -  Правда,  я
теперь  не  знаю,  стоит  ли  мне по-прежнему  называть  вас
дорогой...
     Софья, до этого молчавшая, неожиданно выступила вперед:
       -   Лично  я  оправдываться  не  собираюсь,  но  хочу
сообщить...   Одна   из   вещей  в   доме   показалась   мне
подозрительной. А именно - нож. Похожий нож проходил  у  нас
по одному делу об убийстве. Так вот. Я взяла этот нож. Чтобы
отдать  его на экспертизу. Сами понимаете: убийство  -  вещь
серьезная!  Я  как раз хотела сообщить об этом нашему  другу
Ботболту,  ни  в  коей  мере не желая бросить  тень  на  его
хозяина. Но...
     - Но? - спросила Tea.
     - Но? - спросила Минна.
     - ..но не успела. А сейчас сообщаю. Вот так.
      Софья  открыла ридикюль и победно вознесла над головой
узкий  серебряный  стилет, рукоять  которого  была  украшена
камнями.  По  красоте и изяществу стилет  мог  поспорить  со
a"oi%--k,( письменами из стран Магриба. А то и превзойти их.
     Ботболт подошел к Софье, вынул стилет у нее из пальцев,
обмахнул его фланелью и уже привычно забубнил:
      -  Червленое  серебро, дамасская сталь, два  рубина  и
надпись  на  клинке "Cominus et eminus". "Вблизи  и  вдали".
Принадлежал генуэзскому дожу шестнадцатого века. Был  куплен
хозяином на аукционе в Париже в этом году.
      -  Уж  не генуэзский ли дож проходил у вас по делу  об
убийстве?   -   съязвила  Tea.  -  Старик,  видимо,   хорошо
сохранился...
      -  Не  ваше  дело.  Разглашать тайны  следствия  я  не
собираюсь!
      - А вот вы - вы не просто воровка, Софья! Вы к тому же
еще  и  пошлая  лгунья. Свистнули кинжал для  своих  нужд  и
прикрываетесь  святым  именем  закона!..  Хотя   бы   прессы
устыдились.
      Упоминание о прессе в лице моей бывшей подруги Дашки и
ее  диктофона  без  батареек, а также инициативного  болвана
Чижа  заставило писательниц присмиреть и снова  объединиться
перед лицом опасности.
     Только что они готовы были перерезать друг другу глотки
и пропустить в образовавшееся отверстие языки - и вот теперь
взаимная  неприязнь улетучилась как дым.  Не  то  чтобы  они
перестали  ненавидеть друг друга, нет - теперь для ненависти
было  гораздо больше оснований. Но пресса!.. Не  нужно  было
обладать особым воображением, чтобы представить восторженный
гул бульварных газет!
     "ТЕОДОРА ТРОПИНИНА ИГРАЕТ НА КРАДЕНЫХ ЛОЖКАХ".
      "ПРЕСТУПЛЕНИЕ  МИННЫ МАЙЕРЛИНГ, ИЛИ  К  ЧЕМУ  ПРИВОДИТ
ЛЮБОВЬ К СВЯЩЕННЫМ ТЕКСТАМ".
     "СОФЬЯ САФЬЯНОВА ДАЕТ ФОРУ МАТЕРЫМ УГОЛОВНИКАМ".
      И  это еще были бы самые щадящие заголовки! Да и хищно
вытянувшийся  нос  Дашки никаких сомнений не  оставлял:  эта
сдаст горе-воровок с потрохами!
     Первой оценила ситуацию Tea.
      -  Господи!  Мы  совсем  с ума  сошли,  -  патетически
воскликнула  она.  -  Возводим  мелкие  несуразицы  в   ранг
преступления, в то время как настоящий преступник  вольготно
расхаживает  между  нами!  Нужно говорить  о  главном  -  об
убийстве.  А  не  делать из мухи слона! Наша  дорогая  Минна
решила просто прочистить нос, а ее огульно обвиняют в  краже
каких-то кусков ткани, которым и цена-то три копейки!
      - Восемнадцать тысяч долларов, - смиренно поправил Tea
Ботболт.
      -  Может  быть, у вас и чек сохранился? На покупку?  -
парировала Tea.
     - Нет, но есть бумаги..
Tea   демонстративно  повернулась  к   Ботболту   спиной   и
продолжила:
      -  А кинжал! Это же смех в раю! Где гарантия того, что
он  не  копия  ножа,  который  действительно  фигурировал  в
преступлении?
      -  Нет  такой гарантии! - хором ответствовали Минна  и
Софья.
      - Вот видите! Так что наша дорогая Софья поступила как
настоящий  профессионал сыска, и ее бдительность заслуживает
только поощрения! Я уже не говорю о приснопамятных ложках! С
этими ложками нужно еще разобраться, равно как и с пьяницами
из  вашей  обслуги! Вместо того чтобы следить  за  порядком,
разбрасывают  столовые приборы где ни попадя!  Две  ложки  я
лично подобрала у мойки! А еще одну - у камина!
     - Точно! - обрадовалась Минна. - Я сама видела, как две
ложки валялись у мойки!
     - А я видела третью у камина! - обрадовалась Софья. - Я
еще подумала тогда нужно разобраться с пьяницами из обслуги,
которые  спустя рукава относятся к своим обязанностям!  Сама
хотела  ее  поднять, эту злополучную ложку, да  дорогая  Tea
меня опередила!
     - Да-да! - обрадовалась Tea. - Мы с вами едва руками не
столкнулись, помните?
     - Конечно же, помню!..
     Я понятия не имела, какими писательницами были на самом
деле  СС,  ТТ и MM - плохими или очень плохими, но по  части
изворотливости  они  могли обскакать всех  классиков  вместе
взятых!
      -  Вам не кажется, дорогие дамы, что кто-то специально
пытается  навести тень на плетень? - Tea, казалось, источала
аромат   мирта   и  роз.  -  И  уводит  нас  в  сомнительные
следственные  эксперименты по поводу  злосчастных  предметов
обихода? Вместо того, чтобы сосредоточиться на убийстве!
     - Кажется, - подтвердила Минна.
     - Еще как кажется! - подтвердила Софья.
     - Вот и отлично! - Чиж, чутко реагирующий на время "X",
вышел из тени Pachira Aquatica. - Давайте сосредоточимся  на
убийстве.    И   если   уж   речь   зашла   о   следственном
эксперименте... Вы не против, чтобы мы провели его?
                             ***

      ...Следственный эксперимент с треском провалился.  Это
стало   ясно  спустя  час,  под  завязку  набитый   руганью,
препирательствами и взаимными оскорблениями.
       Начиналось  же  все  довольно  безоблачно   -   ровно
настолько,   насколько   вообще   может   быть   безоблачным
пребывание в одном помещении с трупом. Чиж, взявший на  себя
роль следователя, попросил дам выслушать версию, которую  он
все это время отрабатывал. И которая показалась ему если  не
единственно возможной, то самой вероятной.
      - Речь идет об очень небольшом временном промежутке, -
тряся  хохолком,  объявил  он. -  О  нескольких  минутах,  в
течение  которых было совершено убийство. Первое из трех.  И
самое   главное.   Два   других   убийства   можно   считать
случайностью, форсмажорными обстоятельствами. Молодые  люди,
Доржо  и  Дугаржап, оказались в ненужное  время  в  ненужном
месте.