бийства

      ...В  зале не было никого, кроме напрочь замороженного
"Льдинкой" Фары. Пока мы с Чижом препарировали критикесс  на
кухне,  все общество переместилось в оранжерею. Видимо,  для
этого существовал повод. И весьма серьезный.
     В партитуре звуков центральную партию вела Минна.
     Я определила это сразу же. За прошедшие несколько часов
я  не только научилась распознавать голоса писательниц, но и
определила  странную закономерность: они  как  угодно  могли
костерить  друг  друга,  они как  угодно  могли  друг  друга
ненавидеть,  но  голоса их пребывали в  нерушимой  гармонии.
Fгучее,  исполненное черного солнца контральто Tea,  сопрано
Софьи и неожиданный дискант Минны. Если бы они захотели, они
смогли  бы  выступать очаровательным женским  трио.  Даже  с
академическим  репертуаром.  А  исполненная  ими  украинская
колядка "Щедрик-Ведрик" имела бы шумный успех.
     - Прямо дети, ей-богу! Ни на секунду нельзя оставить! -
проворчал  Чиж,  прислушиваясь  к  суматошным  выкрикам   из
оранжереи.
     - Возможно, они нашли что-то, что не удалось обнаружить
тебе,   -   подколола  я  оператора.  -  Они  ведь  все-таки
профессионалки.
      - Профессионалов в женской беллетристике не бывает,  -
отбрил меня Чиж. - Там все либо поэтессы, либо закостеневшие
преподаватели   индустриального  техникума,  либо   торговые
агенты по совместительству.
     - Ты женоненавистник?
      -  Я - ненавистник женолитературы... Ты, я надеюсь, не
собираешься заниматься чем-нибудь подобным?
     - Нет, конечно, - горячо заверила я Чижа.
     - Слава всевышнему! Ладно, пойдем посмотрим, из-за чего
сыр-бор разгорелся.
      ...Мы появились в оранжерее, когда скандал был в самом
разгаре.   Прямо   на  полу,  недалеко  от   кадки   с   так
приглянувшейся  Минне  Pachira Aquatica,  валялся  небольшой
пластмассовый  горшок с высыпавшейся из  него  землей.  А  в
самой  земле  что-то  поблескивало  -  радостным  изумрудным
блеском.  Рядом  с горшком прыгала Минна, а  Дашка,  Райнер-
Вернер, Ботболт и Софья окружали ее плотным кольцом.
Tea стояла чуть поодаль.
     - Что происходит? - осведомился Чиж у Минны.
      -  А-а! Вот и вы, Пинкертон! - Минна обрадовалась Чижу
так,  как  будто получила из его рук внеплановую Нобелевскую
премию   по   литературе.  -  Взяли  на   себя   обязанности
следователя и прохлаждаетесь! Амуры крутите!
     - А в чем, собственно...
       -  Горите  вы  синим  пламенем,  мы  тут  и  без  вас
разобрались!
     - Да что случилось-то?!
      - Я вывела убийцу на чистую воду! - заверещала Минна и
протянула   длань  в  сторону  Теодоры-Эйприл-Вивиан-Октавии
Мкамбе. - Вот она, убийца! Думала, что все будет шито-крыто!
Думала,  что  ей  удастся уйти от ответственности.  Но  нет!
Сколько веревочке ни виться - кончику быть!
       Дашка,   Райнер-Вернер  и  Софья  сдвинули  брови   к
переносице,  Tea, наоборот, приподняла их, и только  Ботболт
остался невозмутимым.
     - По порядку, если можно! - попросил Чиж.
      -  Пожалуйста.  Я, как вам известно, большой  любитель
цветов. Меня восхищает эта оранжерея. Удивительное собрание,
достойное вполне респектабельного Ботанического сада! И  ваш
хозяин,  Ботболт,  обещал мне привой Pachira  Aquatica.  Вы,
Алиса, были этому свидетельницей, не правда ли?
      -  Да.  Была,  - подтвердила я, удивляясь  не  столько
памяти   Минны,   сколько  ее  циклопическому  периферийному
'`%-(n.  В  то  время,  как Минна окучивала  достопочтенного
Дымбрыла Цыренжаповича на предмет Pachira Aqnatica,  я,  как
мне помнится, хоронилась за толстомясым кактусом и пребывала
в  уверенности, что Минна меня не видит. Судя  по  всему,  я
ошибалась.
      - Вот видите! - несказанно обрадовалась Минна. - Алиса
это  подтверждает! Я переговорила с хозяином, и он  разрешил
мне   взять   привой.  Конечно,  события  не  были   к   нам
благосклонны,  но  жизнь  есть  жизнь...  Она   торжествует,
несмотря ни на что. Дорогую Аглаю к жизни не вернешь...
      - ..а цветочек умыкнуть хочется, - вставила Tea. Минна
не обратила на ее выпад никакого внимания.
      -  Я  решила  пересадить малютку, чтобы забрать  ее  с
собой. А заодно и детку амариллиса, очень редкий тропический
вид.  Заметьте,  не южноафриканский, каких полно,  а  именно
тропический...
      -  Самое время для пересаживания. - Tea никак не могла
успокоиться.  - Вы бы тогда и труп зарыли, раз  уж  в  земле
копаетесь!
      -  Не  смейте  так  со мной разговаривать,  убийца!  -
взвилась Минна.
      -  Дамы,  дамы,  успокойтесь!  -  Чиж  решил  призвать
распетушившихся    конкуренток    к    порядку.    -     Это
неинтеллигентно!
      -  Неинтеллигентно  называть  человека  убийцей,  пока
существует презумпция невиновности, - холодно бросила Tea.
     - Продолжайте, Минна! Мы внимательно вас слушаем.
      -  Так  вот...  Пользуясь тем, что  в  доме  наступило
некоторое затишье, а милиция, судя по всему, прибудет еще не
скоро,  я  решила  заняться  растениями.  Взяла  горшочек  и
лопаточку...
     - Где вы взяли горшочек и лопаточку? - уточнил Чиж.
     - Там, в дальнем углу, возле так называемой двери... Вы
сами  можете убедиться, там сложен садовый инвентарь...  Так
вот,  я  взяла горшочек и лопаточку, и когда стала  набирать
землю  из родной кадки Pachira Aquatica, чтобы пересадить  в
нее  отросточек,  то... Вот что я оттуда выкопала!  -  Минна
трагически  сморщила лицо и указала пальцем  на  рассыпанную
землю.
     - И что это?
      -  Перстень!  Перстень! Точная копия перстня,  который
находится сейчас на окровавленных пальцах убийцы!
Tea   издала   смешок,   но   в   атмосфере   общей   хмурой
сосредоточенности он прозвучал на редкость неубедительно.
     - Ну и что?
      - А вы взгляните на него внимательнее, молодые люди! -
Софья,  до этого скромно молчавшая, решила вставить в строку
и свое лыко. - Перстенек-то с секретом!
      Чиж подошел к опрокинутому горшку и поднял испачканный
землей перстень.
     - Редкая вещица, - сказала Минна.
     - Эксклюзив, - поддержала ее Софья.
      Перстень  и вправду был необычным: размером с  крупную
сливу  и  отливающей дымчато-зеленым цветом поверхностью.  В
.bo&%+%"h%% тело перстня были вправлены несколько  камней  -
от  бледно-салатовых до агрессивно-черных. А по ободку вился
затейливый растительный орнамент.
     - Не смешите меня, эксклюзив! - Tea подарила отвергшему
ее  обществу каннибальскую улыбку. - Эксклюзив - вот он.  На
моих,  как выразилась дорогая Минна, окровавленных  пальцах.
Подарок от гражданина ЮАР, моего давнего почитателя.  Черный
опал,  два изумруда и четыре небольших бриллианта. О каратах
я   умолчу,  чтобы  не  вызвать  зависть  в  ваших  мелочных
душонках.  А  то,  что  вы держите сейчас  в  руках,  жалкая
подделка. Фальшивка. Фуфель!
     - Вы позволите ваш перстень. Tea? - Чиж был воплощенная
вежливость,  очевидно,  он  достаточно  серьезно  отнесся  к
пассажу Tea о презумпции невиновности. - На несколько минут.
Так сказать, для сравнения...
      -  И сравнивать нечего, - заметила Tea, но перстень  с
руки все же сняла.
      Получив  на руки "черный опал, два изумруда  и  четыре
небольших  бриллианта", Чиж растянулся на полу, положил  оба
перстня перед собой и вынул лупу. Но и без лупы было  видно,
как  разительно перстни отличаются друг от друга.  Tea  была
права: она носила на руке произведение искусства, а дымчато-
зеленый самозванец лишь подчеркнул это.
      Может быть, лежа в земле, в гордом одиночестве,  он  и
мог произвести впечатление формой, размерами и окраской,  но
теперь, когда их стало два!.. Крупная слива съежилась, камни
стушевались и выдали свою копеечную сущность, а растительный
орнамент увял.
      -  Вы правы, Tea. Это действительно жалкая подделка...
Хотя и достаточно искусно выполненная.
     - Искусно? Вы шутите?
      -  Во  всяком случае - точно. Расположение  камней,  и
рисунок  орнамента...  Все  совпадает.  До  мелочей.   Есть,
конечно,  кое-какие неточности, вот, например,  листик  чуть
меньше и не так повернут. Но в общем - это хорошая работа.
      Чиж  неожиданно накрыл рукой перстень Tea, и случилось
невероятное:  его  простецкий  собрат  снова   засверкал   и
заискрился. И перестал быть самозванцем. И теперь вполне мог
сойти за оригинал.
     - Что скажете? - спросил Чиж.
     - Очень философично, - подумав, ответила Tea. И недобро
сверкнула  глазами в сторону притихших товарок.  -  И  очень
подходит    к    нашему..,   террариуму    единомышленников.
Посредственность правит бал и даже может быть  удобоваримой,
пока не появился настоящий талант...
      -  Уж  не себя ли вы имеете в виду, дорогая Tea? Когда
заявляете о таланте? - выдохнула Минна.
       -   Вы,  стало  быть,  талант,  а  мы,  стало   быть,
посредственности? - выдохнула Софья.
      - Заметьте, не я это продекларировала, а вы. На воре и
шапка горит! - Tea даже притопнула ногой от удовольствия.
     - Уж о шапке бы помолчали! Строчите по роману в месяц и
еще   заикаетесь  о  таланте!  Да  вам  некогда  даже  знаки
препинания расставить! И частицу "не" с глаголами вы  всегда
/(h%b% слитно, грамотейка!
      -  И что из этого? Моцарт тоже страдал скорописью.  Но
ведь никто не отрицает, что он гений.
      - Моцарта приплели, надо же! Вы не Моцарт! Вы Сальери!
- Минна и Софья понимали друг друга даже не с полуслова, а с
полуслога.   -  Мерзкая  отравительница!..  Вы   внимательно
рассмотрели перстень, молодой человек?
      -  В нем есть что-то необычное? - Чиж принялся вертеть
земляной найденыш в руках.
      -  Еще какое необычное! Он пустой внутри! Пустой,  как
орех! Нажмите на камешки.
     Теперь и Чиж сообразил, что к чему. Он аккуратно утопил
камни, и перстень с сухим щелчком раскрылся.
     - Ну! Как вам это? - Минна заглянула через плечо Чижа с
правой стороны. - Целый резервуар!
      - Спецхранилище для яда! - Софья заглянула через плечо
Чижа  с  левой стороны. - Этим количеством не  то  что  трех
человек,  этим можно воздушно-десантную дивизию отравить!  И
еще останется на тыловые службы и дивизионную прачечную!
       -  Лихо!  -  Чиж  обвел  раскрасневшихся  детективщиц
ревнивым  взглядом.  -  И что вы думаете  по  этому  поводу,
дорогие дамы?
      -  А  что  тут думать! - Минна втиснула руки  в  узкий
каньон  между  грудью  и животом. - Эта  мерзавка  с  самого
начала задумала погубить дорогую Аглаю. Завистница! Заказала
себе точную копию и приехала сюда с двумя перстнями!..
      -  Один,  настоящий,  который  всей  "желтой  прессой"
растиражирован,  спрятала до поры до времени,  -  подхватила
Софья.  - А подделку с ядом нацепила на палец. Сделала  свое
черное дело и...
     - И избавилась от подделки! В землю зарыла! А настоящий
обратно на палец водрузила. Как будто и не снимала вовсе!  И
все.  Тишь, гладки божья благодать! И это сошло бы ей с рук,
поверьте мне, если бы я не стала пересаживать малыша Pachira
Aquatica! Видно, сам бог мне помогал! - закончила Минна.
      И  перевела  дыхание. И застыла от  осознания  величия
своей  роли.  Мне даже показалось, что щеки у монументальной
Минны  слегка  забронзовели, а на губах  появился  гранитный
налет:  теперь она вполне могла сойти за памятник.  Памятник
провидению и торжеству справедливости. Жаль, что в  руках  у
меня  не было мятых ромашек или окостеневших глициний,  -  я
обязательно  возложила  бы  их к ногам  прозорливой  госпожи
Майерлинг.
     Судя по благоговейной тишине, воцарившейся в оранжерее,
все остальные думали точно так же. Все, кроме Софьи, которая
просто  посинела  от  зависти к более  удачливой  сопернице.
Сегодня  был явно не ее вечер, а отмычка в ридикюле  вчистую
проиграла горшочку и лопатке.
      Но  триумф  Минны длился недолго. Он  был  безжалостно
разрушен     громкими,    как    артиллерийская    канонада,
аплодисментами Теодоры-Эйприл-Вивиан-Октавии Мкамбе.
      -  Браво,  Минна!  Значит, бог помогал  вам  рыться  в
черноземе! И поддерживал горшочек. И направлял лопатку! - Не
удостоив Минну и взглядом. Tea обернулась к буряту:
     - Сколько растений в вашей оранжерее. Бот-болт?
     - Сколько?
     - Ну да, сколько? Какое количество? Ботболт дернул себя
за мочку уха.
      -  Никто  точно не подсчитывал, но что-то  около  двух
тысяч.
      -  Ага.  -  Tea явно не торопилась возлагать  цветы  к
подножию  мемориала имени провидицы Минны. -  Значит,  около
двух  тысяч.  Но  из этих двух тысяч дорогая Минна  выбирает
именно  ту,  распротак  ее, пальму,  под  которой  захоронен
перстень. А до этого всячески пытается акцентировать на  ней
внимание. Вам не кажется это странным?
     - На что вы намекаете, дорогая Tea? - тотчас же забыв о
нелестном определении "мерзавка", разволновалась Минна.
      -  Я  не  намекаю.  Я  просто  пытаюсь  размышлять.  И
приглашаю к размышлению всех присутствующих. Вы, Алиса... Вы
слышали,  как  дорогая Минна старалась выделить  именно  это
растение? Как она над ним причитала?
     - Слышала.
     - Кто еще слышал?
     - Я, - после небольшой паузы сказал Ботболт.
     - Еще?
     - Хозяин.
      -  Если  я  скажу,  что  тоже слышала,  это  не  будет
художественным  преувеличением?  -  Tea,  оправившись  после
нокдауна,  нанесенного  ей  Минной,  уже  сама  готова  была
отправить ее - и не в нокдаун, а в нокаут.
      -  Ну и что вы хотите этим доказать? - Проигрывать бой
Минне  явно не хотелось. Особенно после такого впечатляющего
хука справа.
      - Ничего. Вы сделали все, чтобы свидетели отметили про
себя.., как это вы ее назвали? Пахиру, что ли? Все остальное
дело  техники.  Если  в  первом  акте  заявлено  ружье  -  в
четвертом оно должно выстрелить. Если в первом акте заявлена
пальма  -  в  четвертом под ней обязательно найдется  улика.
Грубо  работаете,  дорогая  Минна.  Грубо  и  бездарно.  Чем
тягаться  с  чеховскими  постулатами,  занимались  бы  лучше
своими вампирами, ей-богу!
      -  Вы  хотите сказать, что я сама... Я сама  подложила
перстень?
      - Вероятность один к двум тысячам чрезвычайно мала. Вы
никогда   не  убедите  меня,  что  находка  этой   копеечной
бижутерии  - счастливая случайность. А тем более -  в  вашем
случае. Вы даже рубля в "Спортлото" никогда не выигрывали. Я
сама  читала  об  этом в вашем интервью,  дорогая  Минна!  В
общем, делайте выводы сами.
     - Вы... Вы... - По лицу Минны галопом пронесся синюшный
призрак  апоплексического удара. - Вы намекаете, что  я  все
это подстроила?
     - Умному достаточно, - ушла от прямого ответа Tea.
      -  Но  это  же клевета! Клевета! Как я могла  заказать
копию перстня, если я никогда не видела оригинала?!
       -   Зачем   же  так,  дорогая  Минна!  -  Моментально
перестроившаяся  Софья  отыскала-таки  возможность   ущучить
b.+abcec.  -  Всем  известно, как госпожа Тропинина  дорожит
этой  вещицей.  Этой  дорогой  безделушкой.  Она  с  ней  не
расстается.  И в любом иллюстрированном журнале можно  найти
изображение  их  обеих.  Причем  крупным  планом.  Так   что
срисовать   перстень  и  заказать  его  любому  мало-мальски
приличному ювелиру не составило бы особого труда...
Tea   послала  Софье  исполненный  благодарности  взгляд   и
продолжила тему:
      -  Тем  более что я подробно рассказывала о перстне  в
астрологической  программе  "Звездные  камни".   Куда   вас,
кстати, ни разу не приглашали, дорогая Минна.
      - Зато меня два раза приглашали на ток-шоу "Зоопарк  в
кармане"! - нашлась Минна. - А вас там и близко не было!
      -  Тоже  мне радость! Двадцать минут вещать  про  свою
облезлую  ангорскую  кошку  и пристраивать  облезлых  чужих!
Популярная   писательница  Минна   Майерлинг,   видите   ли,
возглавляет  ассоциацию  помощи  бездомным  животным  "Найди
меня!".
       -   И  я  горжусь  этим!  Все  благороднее,  чем   по
сомнительным презентациям таскаться! И клянчить статейки про
себя у пьянчужек-журналистов!
     - Я никогда не клянчила статейки!
     - Ах да, вы их не клянчили, вы за них платили!
      -  Наглая ложь! А с этой вашей ассоциацией тоже не все
слава  богу.  - Tea сжалась в пружину, острие  которой  было
нацелено  Минне  в  глаз.  -  Говорят,  вы  продаете   собак
корейским ресторанам. За конвертируемую валюту!
     - Что-о?! - Мне показалось, что Минна сейчас взорвется,
и, чтобы уберечься от возможных осколков, я на всякий случай
укрылась за хрупкой спиной Чижа. - Как вы смеете!..
      -  За  что  купила,  за то и продаю.  А  что  касается
перстня, то сделать его копию мог кто угодно! Вот так-то.  И
потом, в оранжерее нашли ваш платок. Ваш, а не мой.
     - Меня подставили, - плачущим голосом прошептала Минна.
      -  А  почему  вы  не  допускаете,  что  и  меня  могли
подставить?..
     - Я вас не подставляла!
      - Но ведь перстень обнаружили именно вы! Да и где бы я
могла хранить настоящий, пока использовала фальшивый? Не  во
рту  же  я  его держала, в самом деле! У меня, в отличие  от
вас, даже сумочки нет!
     Сумочки у Tea действительно не было. В отличие от Софьи
с  ее  ридикюлем и Минны с ее похожим на солдатский вещмешок
кисетом  для  табака и трубки. И Софья, и Минна  носились  с
двумя  этими почтенными вещами как курица с яйцом и ни  разу
не  выпустили  их из рук - ни во время обеда,  ни  во  время
убийства, ни во время импровизированного расследования.
      -  Это  еще  ничего не значит, дорогая Tea.  Вы  могли
оставить  настоящий перстень где-нибудь в укромном  месте  в
оранжерее, а потом, когда дело было сделано, просто заменить
фальшивку  на  настоящий. Только и  всего!  -  не  сдавалась
Минна. - Или спрятать его прямо на теле.
     - В трусах, что ли?
     - А хоть бы и в трусах! Или вот в вашей жилетке! Спустя
a%*c-$c  произошло непредвиденное: Минна  шагнула  к  Tea  и
бесцеремонно распахнула полы ее желто-красного жилета. Tea и
слова  не успела сказать, и пальцем не успела пошевелить.  А
застывшему   в   изумлении  обществу  предстала   совершенно
удивительная  картина:  внутренняя поверхность  жилета  была
усеяна  карманами  и кармашками различных форм,  размеров  и
модификаций. Судя по всему, в этих любовно нашитых  карманах
можно  было спрятать все, что угодно: от канцелярской кнопки
до   пары  ракет  средней  дальности.  В  оранжерее  повисла
кладбищенская тишина.
      -  Интересный у вас жилет, дорогая Tea, - проворковала
Минна.  Она  и  не  думала выпускать из рук  разом  обмякшую
мулатку. - Причуды производителя или сами нашивали?
Tea  смотрела  на Минну, как кролик на удава. Казалось,  она
вообще не слышала вопроса.
     - Так и будем молчать?
      -  Это...  Это модель от Гая Маттиоло... - пролепетала
Tea.  -  Я  купила ее в Риме... По случаю... Она стоила  мне
больших денег...Тысячу восемьсот сорок один доллар...
      Священное,  как  индийская корова, имя  преуспевающего
модельера   не   произвело   на  дремучую   Минну   никакого
впечатления.
      -  Не  дороговато  ли?  Или  это  карманы  на  столько
потянули?
       -  "Единственная  цель  роскоши  -  сделать  простоту
замечательной"...  Вам этого не понять, дорогая  Минна.  Ваш
потолок  -  обувь  фабрики  "Скороход"  и  районный   филиал
магазина "Богатырь".
     - Как, вы сказали, его зовут?
     - Гай Маттиоло.
     - Вы с ним знакомы?
      -  Господи,  как  я  могу быть с ним  знакома!  -  Tea
попыталась  вырваться  из  цепких  лап  толстухи,  но   лишь
запуталась в них еще больше. Раздувшаяся паучиха Минна знала
толк   в  беспечных  мухах,  принадлежащих  к  афро-русскому
подвиду Тропининых-Мкамбе. Обездвижив жертву, она неожиданно
так сильно тряхнула ее, что из жилета посыпались.., ложки!
      Самые  обыкновенные чайные ложки числом три!  Картинно
звякнув,  они  картинно  упали на  пол  и  так  же  картинно
рассыпались веером.
      -  Что  это? - прокурорским голосом спросила Минна.  -
Презент  сотому покупателю жилета от торгового дома имени..,
как его... Гая Маттио