и из автомобиля.
     Значит, все было напрасно? Зря отдана жизнь полковника  Лесли,  жизни
остальных ребят, ее  собственная  жизнь  (теперь  уже  не  отсидеться,  не
спастись...).
     И главное, самое главное, - жизни, судьбы, надежды  миллиардов  людей
планеты!
     Она обязана совершить эту попытку. Ради всех них. В  том  числе  ради
несчастного старика, который не так давно еще был способен на  мудрость  и
доброту...
     - Послушайте, ведь вы же умели читать судьбу человечества, как книгу!
Помогите нам!
     Он вдруг взглянул на Луизу с неожиданной резкостью (она не  поняла  -
почему):
     - Какое там человечество. Я - старик!
     -  Не  прикрывайтесь  своей  старостью,  словно  щитом!  Мир  гибнет,
Мак-Лауд! Вы спасли его однажды - попытайтесь сделать это еще раз!


     "Попытайтесь еще раз... Хотя бы попытайтесь!"
     Мак-Лауд молчал. Разочарование росло в нем с каждой минутой. И - тоже
с  каждой  минутой  -  мозг  вновь  окутывала  вязкая  пелена   дряхлости,
отступившая было недавно, когда он увидел, как затягиваются раны на руке.
     Неужели она - фанатик идеи? Боже, сколько встречалось  таких  на  его
пути...
     Таких было немало и в корпорации "Шилд" - во всяком случае, в  начале
ее истории. И действительно: Проект,  спасение  человечества  -  куда  как
благородны такие цели! А потом...
     Впрочем, "потом" ведь всегда фанатики и идеалисты сменяются циниками.
Это - всеобщий закон. И вот уже вместо того, чтобы отдать Идее свою  жизнь
- отдают чужие. Иногда - раньше своей.
     А чаще - вместо своей...
     Только что, когда Луиза плакала при мысли  о  погибших  друзьях,  ему
хотелось погладить ее по голове,  как  гладят  ребенка  (которого  у  него
никогда не было). Но сейчас...
     - Будьте добры, покиньте машину, мисс Маркос, - сказал он холодно.
     - Нет! - ответила она с той же страстностью. Глаза ее уже были  сухи.
- Нет. Никогда!
     - Что ж, пеняйте на себя.
     И он с места дал полный газ.


     Он и сам не знал, что собирается делать... Может быть, покатать ее на
виражах на полной  скорости,  пока  она  не  начнет  визжать  и  проситься
наружу?..
     В том, что все будет именно так, Мак-Лауд не  сомневался.  Машину  он
даже в теперешнем состоянии водил виртуозно. Чувствовали они  друг  друга,
словно всадник и лошадь.
     (Опять?! Лошадь... Железная лошадка... Хелм Эдор!)
     Он не помнил, когда отец в первый раз посадил его на лошадь и оставил
одного среди поросших вереском холмов, как не помнил, когда у него в руках
оказался маленький меч - точная копия прапрадедовской клейморы. Не  помнят
этого мальчики  из  воинского  рода  -  ибо  слишком  рано  такое  с  ними
случается...
     Но имя первой лошади осталось в  памяти.  Хелм  Эдор  звали  смирного
буланого конька, что на старошотландском означает "хранящий воина". Он еще
не был воином, поэтому лошади приходилось хранить его за двоих.
     А потом Хелм Эдор умер, и он плакал  над  его  трупом  -  ибо  короче
конский век, чем человеческий...
     Особенно - чем ЕГО век!


     Мак-Лауд очнулся. Луиза смотрела на него с испугом,  но  не  пыталась
открыть дверцу и выскочить.
     - Вы по-прежнему хотите говорить со мной? - устало спросил он.
     Она только несмело кивнула в ответ.
     - Хорошо. Едем, Хелм!
     Луиза так и не поняла, кому он сказал это - автомобилю, что ли?
     Рука Мак-Лауда нежно огладила изгиб руля, словно конскую шею...


     ...Где это было? По холмам какого из миров скакал буланый конек  -  и
хохотал, взвизгивал от восторга на его спине маленький Конан Клеймора?
     Он уже знал ответ. Вереск обоих миров мяли копыта Хелма.  Обоих,  или
сколько там их есть еще...
     - Спрашивайте, - устало сказал Мак-Лауд.  Он  вновь  чувствовал,  как
пелена дряхлости подкрадывается к его мозгу.
     - Вы возглавляли Проект?
     - Да, возглавлял.
     - Скажите, нет ли у вас впечатления, что корпорация "Шилд"  намеренно
сохраняет нынешнее положение?
     Напористость  Луизы  вновь  слегка  покоробила  Мак-Лауда.   Хотя   -
недостаток ли это? Нет ничего выше Чести, но именно  Честь  порой  требует
поставить долг выше дружбы.
     Не он ли сам только что видел внутренним зрением, как бегущие в атаку
воины перешагивают через убитых и раненых?
     Таков уж мир... Иногда нельзя задерживаться рядом с упавшими друзьями
за счет друзей, продолжающих бой...
     - Впечатление такое есть, а вот уверенность... Уверенностью я его  не
назову.
     - Но если у вас имеются данные...
     - Девочка моя, этим данным - под три десятка лет. Все уже устарело...
Безнадежно устарело. А что до  новых  данных...  -  Мак-Лауд  выразительно
покосился на Луизу. - Может быть, вы заполните этот пробел? Как я понимаю,
вы побывали в "мозговом центре"?
     Луиза не решилась сообщить ему правду - слишком  уж  невероятной  она
была. Девушка потупилась:
     - Нам ничего не удалось узнать. Нас сразу обстреляли, и...
     - Понятно... - он сделал вид, что поверил ей. - Но тогда я  ничем  не
могу  помочь.  Информация  времен  Проекта  как   раз   давала   основания
предположить именно такой ход событий. Другое дело, насколько  полной  она
была тогда, в первые годы. Все устарело... включая меня... - продолжил  он
тихо. - Я старик, я умираю... Я - чучело прежнего Мак-Лауда.
     Он начал говорить эти слова, сам  считая  их  правдой.  Но  мгновение
спустя они тоже стали "устаревшими"...
     Короткая судорога вдруг передернула тело Мак-Лауда. И еще. И снова.
     Не веря  себе,  Луиза  увидела,  как  вокруг  его  тела  расплывается
призрачное пятно голубоватого света.
     Она встряхнула головой, и видение исчезло. Но тут же перед глазами ее
встали два уже отнюдь не призрачных светящихся пятна. Впереди,  в  глубине
улицы...
     Они медленно приближались.



                                    23

     Машину занесло, и она встала поперек  улицы,  ударившись  о  мусорный
бак.
     - Что с вами?! - Луиза склонилась над стариком, уронившим  голову  на
рулевую колонку.
     Она была почти уверена,  что  Мак-Лауд  мертв.  Однако  тот  медленно
повернулся. Взгляд его был страшен, зрачки - во всю радужку.
     -  Воскрешение...  -   сказал   он   с   неожиданной   четкостью.   -
Воскрешение... Все возвращается на круги своя!
     Луиза ничего не поняла, но Мак-Лауд и не ждал от нее понимания.
     - Вам надо уходить, - он поспешно распахнул дверцу "линкольна".
     И замер на месте.
     Уходить было поздно.
     Голубое  сияние  оформилось  -  теперь  это,  несомненно,  были   две
человеческие фигуры.
     Более странных людей Луиза в жизни не видела.
     Позже она попыталась воссоздать в памяти  их  облик,  но  это  ей  не
удалось. Что-то было на них блестящее. Скафандры? Латы? Очки,  закрывающие
пол-лица, необычные прически?.. Да и вообще все  в  них  было  необычно  -
кукольная неподвижность черт,  движения,  казавшиеся  резкими  и  плавными
одновременно...
     Луиза Маркос не успела сказать ни слова.  Мак-Лауд  приподнял  ее  на
руки, как игрушку, - и буквально вбросил в мусорный контейнер. Тот  самый,
ударившись о который, стала их машина.
     Навык, приобретенный во  время  борьбы  с  корпорацией,  позволил  ей
упасть пружинисто, без ушибов. И - повинуясь все  тому  же  навыку  -  она
замерла внутри контейнера.
     Ни звука. Ни движения.
     Каким-то двадцатым чувством она поняла, что снаружи  вступают  в  бой
силы, которым она не способна помочь или помешать.


     - Мак-Ла-а-а-уд! - загробным голосом произнесла одна из фигур.
     (Голос этот казался слишком уж загробным. Говоривший будто подыгрывал
сам себе, стремясь произвести впечатление.)
     - Иди, иди сюда, Мак-Ла-а-а-уд! Иди к нам!
     Старик, словно повинуясь этому зову, сделал три шага по направлению к
ним. Но четвертый шаг не был сделан: Мак-Лауда  уже  никто  не  назвал  бы
стариком, когда он, пригнувшись, кошкой бросился в сторону.
     Луиза,  следившая  за  происходящим   сквозь   отверстие   в   стенке
контейнера, увидела, как ослепительно-яркая полоса света  прошла  по  тому
месту, где он только что  стоял.  Не  сразу  она  догадалась,  что  это  -
импульс, выпущенный из оружия пришельцев. В руках  их  было  что-то  вроде
пистолетов с толстыми стволами.
     (Пришельцы! Вот оно, это слово! Выходцы из иного мира...)
     Странная тень поползла по стене. Была она похожа на человеческую - но
не мог человек двигаться так. Это один из пришельцев,  стоя  на  небольшой
платформе,  словно  мальчишка  на  доске  скейтборда,  взмыл  в  воздух  и
направился в темноту - туда, где исчез Мак-Лауд. Но другой остановил его:
     - Нет! Сейчас моя очередь!
     - Нет, моя! Ты просчитался, малыш!
     Жуткий, неописуемый смех прорезал воздух. Восторг, ярость  и  безумие
звучали в нем.
     - Хорошо!  -  второй,  сдаваясь,  пожал  плечами,  и  за  спиной  его
колыхнулись треугольные крылья.
     Говорили они не по-английски, но Луиза каким-то образом понимала  их.
Голоса будто бы звучали у нее в мозгу. Она даже поняла, что именно так  их
и зовут: Первый и Второй...


     Задержка,  вызванная  спором,  спасла  Мак-Лауда.  Когда  Первый,   с
бластером наизготовку, подлетел к месту его исчезновения, там  уже  никого
не было.
     Обстановка как раз благоприятствовала игре в прятки. Они находились в
месте, где сошлись несколько ярусов автобана,  сейчас  пустующих,  отчасти
заброшенных. Такой же полузаброшенной казалась и узкоколейная ветка внизу:
рельсы  почти  вросли  в  землю.  И  конечно  же,  вся  хаотическая  груда
конструкций была соединена проводами,  тросами  кабеля  в  изоляции,  даже
трубами водопровода.
     Первый  внимательно  осмотрелся  по   сторонам.   Ага,   вот   что-то
шевельнулось на одном из ярусов, довольно удаленном от него. Далеко  сумел
уйти беглец... Но больше ему никуда не уйти!
     Выстрел! Еще выстрел! И еще, еще... Слепящие кинжалы бластерного огня
полосовали воздух. Пахло горелым,  с  железным  грохотом  оседали  начисто
перерезанные  балки  и  фермы,  издалека   доносились   испуганные   крики
прохожих...
     И было видно в сиянии одной из вспышек: упал человек наверху.
     И был слышен звук падения - хрусткий удар тела, свалившегося с высоты
нескольких метров на твердое.
     И снова страшный,  какой-то  стеклянный  хохот  прорезал  наступившую
тишину.


     - Спасибо, - негромко прошептал Мак-Лауд.
     На какое-то мгновение он ощутил адскую боль в месте сломанных ребер и
в позвоночнике. Но боль почти сразу исчезла - и вот  он  уже  снова  может
шевелиться.
     Теперь больше не было сомнений: сила, дарованная Воскрешением,  снова
возвращается к нему.
     Все еще старо и слабо его тело, лишь невозможным напряжением воли  он
заставляет его бегать и сражаться. Но  сломанные  кости  восстанавливаются
мгновенно.
     И не безоружен он  уже:  в  пальцах  зажат  метровый  железный  прут,
срезанный бластерным лезвием. Это - часть перил верхнего яруса, на котором
он скрывался.
     За это оружие Мак-Лауд и поблагодарил Первого. Было видно,  как  тот,
оставив внизу свою "доску", спешит  по  лестнице  с  мечом  наготове.  Ну,
конечно: разве может он отказаться  от  собственноручного  обезглавливания
врага!
     Давай же, давай, иди сюда... Крагер!
     И встал Мак-Лауд во весь рост с железной палкой в руках.



                                    24

     Будь нападавший один - Луиза все же постаралась бы помочь  Мак-Лауду,
несмотря на меч и лучевой пистолет пришельца. Но их было двое...
     Второй остался на прежнем месте, хотя теперь уже не висел в  воздухе,
а опустился на землю, сложив крылья. Толстоствольный пистолет-бластер  был
в его руках. А голова мерно поворачивалась туда-сюда в поисках  опасности,
словно антенна локатора. Плотно прилегающие к  лицу  стекла  темных  очков
казались глазами - огромными черными глазами  ночного  хищника.  На  губах
застыла все та же кукольная улыбка...
     Кто они такие? Откуда?
     Не было ответа на эти вопросы...
     Но все-таки, при всей фантастичности их появления и  их  внешности  -
Луиза Маркос понимала эту парочку так  хорошо,  как  вообще  можно  понять
людей.
     Первое впечатление - "словно мальчишка  на  скейтборде"  -  оказалось
верным. Подростки.
     Да, взрослые тела, могучее оружие, движения и повадки  умелых  бойцов
(впрочем, скорее убийц, чем воинов). Но душа у них несовершеннолетняя.  На
эту версию работало все: и спор, и выражение лиц, и смех - смех дикаря или
безумного ребенка.
     Уличные мальчишки. Шпана с бластерами,  на  летающих  платформах.  Но
именно поэтому  для  самоутверждения  им  требуется  не  просто  оскорбить
человека, даже не ударить его по голове галлонной бутылью.
     А снести голову напрочь...
     А если вдобавок есть у них и приказ, заставляющий поступать так...


     Кто может описать словами вихрь клинковой  схватки,  священнодействие
боя?
     Никто. Нет таких. И не будет никогда.
     Ибо не  в  словах  выражается  мысль  меча,  мысль  размаха  и  мысль
парирующего движения.
     Даже сам боец потом не сможет описать. Ни описать, ни даже  вспомнить
толком, воссоздавая ход боя движением, не словами... Потому что если  хоть
ничтожная доля его  мозга  будет  занята  запоминанием,  то  вспоминать  о
схватке придется уже не ему, а его противнику. Память выхватывает кусками:
блеск пламени на мече... Грохочущий скрежет, когда  лезвие  после  промаха
обрушивается на перила  или  решетчатый  пол...  Чувство  удачного  удара,
который упруго отдается в плечо и запястье, - а противник, наткнувшись  на
конец прута, отлетает к ограждению...
     И  -  чувство  удара  неудачного:  меченосец  пригибается,  пропуская
свистнувший прут над собой,  -  и  едва-едва  удается  уйти  от  ответного
выпада.
     Вот, кажется, и все...


     Мак-Лауд собирался не заниматься фехтованием, а убивать или умирать.
     Атаковавший  его  Крагер  сперва  откровенно  любовался   собственным
мастерством. Но вот он получил удар, потом еще один - и понял, что будь  в
руках у старика настоящий меч, он был бы убит.
     И озлился. И повел бой по-настоящему.
     Меч окутал его сверкающим облаком, перерубая все, что  попадалось  на
пути. Только искры летели, если это был кабель, и летели пенистые  брызги,
если попадалась водопроводная труба.
     Так он переломил ход схватки, упорно оттесняя Мак-Лауда назад...
     Долго так продолжаться не могло. И - не продолжалось.


     Второй, оставшись внизу, скучал. Он не сомневался в  исходе  схватки:
слишком хорошо знал Первого. Как себя знал...
     (Вот именно: как себя! Один у них был учитель мечевого искусства - и,
по сути, одно тело было у них, размещенное в двух оболочках.
     Он, Второй, был младше всего на несколько минут, - но всю жизнь из-за
этого играл роль младшего брата. Вот и сейчас...)
     Жаль, конечно, что ему не  доведется  сегодня  участвовать  в  боевой
потехе - Первый все сделает сам...
     Впрочем, и здесь ему дело найдется!
     Второй насторожился. Кажется, что-то  мелькнуло  вон  там,  за  краем
квадратного бака для сбрасывания отходов? Ну-ка...
     Пришелец  не  собирался  подходить  к  мусоросборнику,  а  тем  более
заглядывать в него. Он уже поднял  бластер,  готовясь  располосовать  бак,
даже не проверяя, действительно ли там кто-то спрятался.
     Луизу Маркос спасло то, что именно  в  эту  минуту,  гудя  и  сигналя
мигалкой, подъехала полицейская машина.  Полиция,  привлеченная  странными
вспышками и грохотом, тем не менее не предполагала встретить здесь  ничего
особенно противозаконного. И уж никак не инопланетного убийцу!
     Поэтому бой был короток.
     Второй перевел бластер в их сторону, нажал на  спуск  -  и  мгновение
спустя машина исчезла в жарком бензиновом сполохе.  Никто  даже  не  успел
выскочить.
     Дико захохотал пришелец. Сейчас, как никогда, его смех был  похож  на
смех безумного ребенка...


     Мак-Лауд сделал все, что мог сделать, - старый против молодого, почти
безоружный - против вооруженного.
     Но его  противник  тоже  обладал  даром  Воскрешения:  несколько  раз
получив удар железной палкой по туловищу, он приходил в себя быстрее,  чем
Мак-Лауду удавалось развить успех.
     Сам же Мак-Лауд чувствовал, что после раны от меча ему так быстро  не
оправиться. Он берегся, сколько мог - но шаг за шагом Первый теснил его.
     Еще  спасало  его  мастерство,  вошедшие   в   плоть   и   кровь,   в
подсознательную память навыки ближнего боя - ведь тренировкам он  посвятил
куда больше времени, чем успел прожить на свете этот юнец. Но  предел,  до
которого стареющее тело еще слушалось воли, уже был достигнут.
     ...Он лежал на спине, и Крагер заносил над ним меч.
     - Прощай, Мак-Ла-а-а-уд!
     Это желание сказать фразу "под занавес" и спасло Мак-Лауда. А врага -
погубило.
     Нельзя разговаривать, пока не завершен  поединок!  Хоть  на  миг,  да
отвлечешься...
     Сгруппировавшись, Мак-Лауд пнул его обеими  ногами  сразу.  Не  очень
удачно, не оттолкнул - но сам оттолкнулся и вдруг ощутил, что летит, летит
куда-то...


     Когда машина взорвалась, откуда-то из подворотни, держась  за  стену,
показался какой-то  человек.  Он  остановился,  в  недоумении  морща  лоб,
посмотрел на столб клубящегося огня,  на  взмывшего  в  воздух  Второго  с
треугольником крыльев за спиной...
     Он явно не знал,  считать  все  это  реальностью  или  плодом  своего
одурманенного спиртным воображения. Это  был  давешний  алкоголик  -  тот,
которого Мак-Лауд видел возле бара часа два назад.  При  виде  огня  мысли
его, наконец, приобрели конкретное направление. Достав  из  кармана  мятую
сигаретку, пьяница потянулся зажечь ее от остатков полицейской машины - но
отступил от нестерпимого жара.  Тогда  его  осоловевший  взгляд  уперся  в
пришельца:
     - Эй, приятель! Дай огоньку!
     И Второй, вновь безумно захохотав - столь удачной показалась ему  эта
шутка,  -  выпустил  из  бластера  длинный  разряд.  Такой,  что   человек
превратился в сгусток пламени еще прежде, чем успел упасть...


     Свались Мак-Лауд на землю - ему был бы конец. Но  он  упал  на  крышу
поезда. Раз в кои-то веки проезжал поезд по этой узкоколейке и вот...
     Убийца, секунду помедлив, тоже последовал за ним.  Но  не  учел,  что
прыгать ему придется на движущуюся поверхность - и, когда приземлился,  их
с Мак-Лаудом разделяло несколько  вагонов.  Крагер  шагнул  вперед,  спеша
покрыть это расстояние прежде, чем его противник оправится от падения. И -
опять не учел, что поверхность под ним движется.
     Струя воды под сильным давлением обдала Первого, когда поезд  проехал
мимо трубопровода, перерубленного несколько минут назад во  время  схватки
на верхнем ярусе. Он пошатнулся, несколько раз вслепую махнул  мечом  -  и
потерял старика из виду.
     Пока  Крагер  озадаченно  вертел  головой,  пытаясь   разобраться   в
обстановке, Мак-Лауд, кошкой высунувшись из щели между  вагонами,  ухватил
его за щиколотку. И - рванул на себя.
     Коротко прозвенел меч, падая на мостовую.
     Мак-Лауд, не выпуская лодыжки врага, ударил его телом о землю, словно
плетью - с протяжкой...
     Вагонное колесо проехало поперек шеи. Короткий крик  оборвался,  едва
успев начаться.
     А потом...


     Это было последнее движение, на которое еще хватило  старика.  Разжав
пальцы, он упал с медленно ползущего поезда тоже едва не под колеса.
     Но в этот миг мир словно раскололся на куски от громового раската.  И
фиолетово-голубые молнии начали бешеную пляску  над  местом  падения  двух
человек...



                                    25

     Железнодорожный состав - длинный,  как  хребет  дракона.  И  тепловоз
оказался далеко от того места, где упали наземь двое. Далеко от места, где
Электрический  Дьявол  вселяется  в  творения  человеческих   рук,   бурно
высвобождая запасенную ими энергию, в каком бы ви