Оставалось узнать: кому это - вам?

***

?Мне нужно укрытие. И - машина. И еще - надежный друг. Чтоб помог, если что?, - думал Дима.
   Скрыться в общаге? Отпадает, слишком открытое  место.  У  кого-нибудь  из
подружек? Нет. Много щебета, много вопросов - а машин почти ни у  кого  нет.
Остаются друзья. Желательно - с квартирой и без жены. Еще лучше -  надежные.
И, совсем бы хорошо, не очень близкие. Не из тех, кого они начнут  проверять
в первую очередь.
   "Колька? Запойный. Иван? Женат, детей двое. Илья? Сам  квартиру  снимает.
Сашка Давыдов? Зануда. Ну и что?"
   Полуянов подсмеивался над Давыдовым с первого курса. Как не  подтрунивать
над  человеком,  который  каждое  утро  жмет  натуральные  соки,   ежедневно
протирает пыль,  а  когда  простужается  -  обязательно  рисует  в  ?экселе?
собственные температурные  графики?  И  при  этом  -  учится  на  развратном
эмгэушном журфаке.
   "Конспекты - он мне всегда давал. Декану - не сдал, когда я  в  Ленинской
аудитории блеванул. А что видимся редко - так это хорошо.  Занудство  его  -
как-нибудь перетерпим. Главное, что Санек - не болтливый. И  -  не  сволочь.
Подумаешь, пророщенные бобы жрет. Только бы дома, змей, оказался?.
   Саша снял трубку с восьмого гудка и неласково буркнул:
   - На проводе!
   - Привет, зануда.
   - О господи. Полуянов! - Саша узнал бывшего однокурсника. - Как  ты,  как
жизнь, как здоровье?
   Дима не стал хмыкать, заслышав дурацкий вопрос про здоровье.  Сразу  взял
быка за рога:
   - У меня проблемы. - И добавил:
   - Кстати, можешь меня послать - пока мои проблемы не стали твоими.
   - Баран, - буркнул Саша. Он  не  раз  упрекал  Дмитрия  в  том,  что  тот
говорит, как пишет. А пишет - как пишут в бульварных боевиках. Сам Александр
по окончании журфака ушел  в  пресс-секретари  в  фармацевтическую  фирму  и
изрядно поднаторел в написании скучных медицинских статеек. -  Чем  могу?  -
немедленно откликнулся Саша. Особой радости в его голосе Полуянов не уловил.
   - Скрыться на пару дней.
   - Ладно. Приезжай. Скрывайся.
   - Не на чем. У тебя машина на ходу?
   - Слушай, ты всегда теперь такой борзый? -  буркнул  Давыдов.  Он  только
успел порадоваться, что на улице начался дождь, а его  свежевымытый  ?Опель?
тихонько дремлет себе в гараже.
   - Сань, я тебя часто о чем-то прошу? - не принял вызова Полуянов.

Глава 6

   К дому номер пятнадцать по Новороссийской улице подъехал  аккуратненький,
надраенный ?Опель?. Тачила - смотреть тошно.  Бока  сияют,  стекла  намытые,
даже диски и то протерты.  Откуда  только  такие  чистоплюи  берутся  -  под
проливными-то дождями? Машинка двигалась медленно, берегла свои лакированные
бока. Но огромные лужи, образовавшиеся после недавнего ливня, просто так  не
объедешь...
   - Сейчас херакнется! - злорадно предсказал Мутный.
   Он  уже  изучил  местный  рельеф  и  знал,  что  на  пути  ?Опеля?  лежит
здоровенная выбоина, замаскированная водой.
   Громкого удара не  последовало  -  ?опелек?  ехал  слишком  медленно.  Но
скрежет все равно вышел знатный.
   - Поддон как пить дать погнул! - констатировал Мутный.
   - Заткнись! - досадливо буркнул Стилет.
   Стилет был не в духе. Он ненавидел просиживать штаны  в  тухлых  засадах.
Разве это задание для него - париться  в  ?месте  вероятного  появления??  А
Стилет ведь не салага, а профи. Его уровень -  работать  наверняка.  Неужели
тот идиот снова сунется туда же, где его пару часов назад пытались убрать?
   Мутный послушно заткнулся.  Он  с  интересом  наблюдал,  как  из  ?Опеля?
выбрался отутюженный, ухоженный хер, как принялся  приседать,  совать  морду
под днище машины, пачкать ботинки и руки.
   Фраер оглядывал свою  тачку  минут  десять,  не  меньше.  Потом  почистил
щеточкой ботинки, отер  ручки  белоснежной  салфеточкой,  пригладил  волосы,
вытащил с заднего сиденья букетик цветов и направился к подъезду.
   - Давай за ним, - коротко приказал Стилет.
   - За каким?.. - пискнул Мутный.
   Стилет наградил его  таким  взглядом,  что  оспаривать  приказ  сразу  же
расхотелось. Мутный выскочил из ?девятки? и  потрусил  вслед  за  чистеньким
фраером. Тот оказался шустер - когда  Мутный  домчал  до  лифта,  двери  уже
закрывались.
   В кабине пахло розочками и мужской туалетной водой.
   - Какой вам этаж? - вежливо спросил баклан.
   - А тебе? - буркнул Мутный.
   - Мне - девятый, - вежливо ответил тот и повел носом  -  то  ли  цветочки
свои нюхает, то ли прочухал, что Мутный в душе давно не был.
   - Жми, - велел Мутный.
   Лифт остановился. Фраер вальяжно протопал к квартирам.  Мутный  придержал
дверь лифта ногой, дождался звонка в дверь, радостного бабского писка:  ?Ой,
пу-сик! Пришел! Ой! Цветуечки!"
   Вот коза.
   Мутный сплюнул и нажал кнопку первого этажа.

***

Как и предупреждал Полуянов, Ирка с девятого этажа оказалась болтушкой-хохотушкой. Но роль свою отыграла превосходно. Даже, на взгляд Сани, слегка перестаралась: прыгать ему на руки и обвивать ногами было вовсе не обязательно.
   Она провела Сашу в комнату и немедленно  забросала  вопросами:  ?А  зачем
тебя Дима прислал? В шутку? Ха-ха-ха! И цветы можно оставить? В натуре?  Вот
мой Васька прибалдеет! Ха-ха-ха!"
   Саша спросил разрешения пройти в  кухню,  окном  выходившую  на  подъезд.
Здесь  он  долго  пил  предложенную  хозяйкой  кипяченую  воду  и  незаметно
поглядывал во двор. Вот его попутчик по лифту вышел из подъезда.., прошаркал
к своей ?девятке?.., уселся. Но с места машина не двинулась. Ждут, гады.  Не
уезжают. ?А я не  верил  Димону,  подкалывал  его...  Но  и  правда  следят!
?Девятка" -  то  во  дворе  действительно,  похоже,  про  нашего  Полуянова.
Бандитская. Стекла тонированы. Номера, гады, заляпали?.
   Саша попрощался со  словоохотливой  Ирочкой  и  пешком  пошел  по  черной
лестнице на восьмой этаж. Шагал  почти  бесшумно  -  по  системе  буддийских
монахов. Спустившись, выходить к лифтам не спешил. Остановился, прислушался.
Кажется, на площадке действительно никого нет - звуков не слышится,  людской
ауры не чувствуется.
   Саша осторожно выглянул с лестничной клетки. Пусто. Похоже, враги  заняли
единственный пост - у подъезда. А  непосредственно  за  квартирой  никто  не
наблюдал, чтобы не привлекать внимания соседей. С  чего  бы  иначе  бандюган
из ?девятки? поперся за ним на девятый этаж?
   Саша без труда отомкнул дверь полуяновской квартиры. В нос бросился запах
пыли, а в ноги ему мохнатым шариком  выкатился  кот.  Саша  быстро  оттеснил
животину обратно в квартиру, проскочил в коридор и запер за собой дверь.  Ну
и грязища у Полуянова! ?От такой пыли я весь исчихаюсь!? - огорченно подумал
Давыдов.
   Разуваться он не рискнул -  полы,  кажется,  здесь  не  мылись  неделями.
Прошел в комнату, поднял с пола - ?где-то в углу валяется? - дорожную сумку.
Принялся скидывать в нее с дивана записные книжки и блокноты. Кот крутился у
его ног и жалобно подмяукивал.
   Давыдов открыл шкаф. ?Оп-па, а моль-то тут явно  водится,  нюхом  чую.  И
бардак какой! Самое подходящее место для хранения огнестрельного оружия?.
   Давыдов покинул полуяновскую квартиру  через  пятнадцать  минут.  На  его
плече болталась туго набитая дорожная сумка. Саша незаметно придерживал ее и
слегка придушивал кота, чтоб тот не дергался.
   Проходя мимо ?девятки?, он достал из кармана мобильник и прокричал в ни с
кем не соединенную трубку - так громко, чтоб могли расслышать  пассажиры  за
тонированными стеклами:
   - Взял, взял я у Ирки твою передачку!! Домой везу!..

***

Дима расстегнул сумку. Развязал коту лапы и принялся вытаскивать из пасти свернутый цилиндриком носовой платок. Дима заранее приготовился, что Бакс издерет его в кровь - тот никогда не отличался покладистым нравом. Но тварь после перенесенных приключений даже не пыталась царапаться. Покорно ждала, покуда Дима избавит ее от кляпа. Куда только подевались нахальный взгляд и громогласный, противный голос? Бакс робко высунул из сумки морду и жалобно, тоненько мяукнул.
   - Кончается, - с затаенной надеждой сказал Саша.
   - Типун тебе, - огрызнулся Дима. И встревоженно добавил:
   - Что-то он даже не орет. Ослаб от голода.
   Полуянов вынул Бакса из сумки, уложил на колени, запустил руки в пушистую
шерсть.  Кот  ткнулся  в  его  ладонь  мокрым  носом  и  робко,  вполголоса,
замурлыкал.
   - Он машину мне не обгадит? - озабоченно спросил Саня.
   - Сначала он обгадит мне джинсы, - пожал плечами Дима. -  Так  что  езжай
быстрей. Только у палатки остановись, я ему харчей куплю.
   - Да взял я ему харч. В сумке лежит. Под  бумагами,  -  досадливо  сказал
друг.
   - Спасибо, брат, - с чувством проговорил Дима.
   - Не брат я тебе, неряха... - проворчал Давыдов. - Ну и бордель у тебя  в
квартире! Лучше б эти рыла иг ?девятки? у тебя порядок навели.
   - Чего ж ты их не попросил? - усмехнулся Полуянов.

Надя. На следующий день

   Гости  чувствовали  себя  неуютно.  Пили  мало,  поглядывали  на  часы  и
разошлись быстро, еще девяти не было. Надя никого не  удерживала.  И  только
Ленке, уходившей позже всех, сказала с упреком:
   - На днях рождения-то чуть не до утра сидишь! Ленка вспыхнула,  ее  глаза
засуетились.
   - Да у меня коллоквиум завтра... - промямлила она.
   Надя полсекунды подумала, вспомнила и процитировала:
   - Коллоквиум - лучший предлог.
   Неужели Ленка не помнит, что сама со смехом рассказывала,  как  ловко  ей
удается отделываться  от  скучных  поклонников?  ?Не  могу,  дорогой,  нужно
учиться, коллоквиум на носу..."
   Подруга совсем смешалась, неловко затопталась в прихожей.
   - Ладно. Спасибо, что пришла, - ледяным тоном сказала Надя  и  распахнула
ей дверь.
   Ленка пулей вылетела из квартиры и пропищала уже с лестничной площадки:
   - Надюша, мне очень жаль... Правда... Но Надя ее  не  слушала,  шваркнула
входной дверью с такой силой, что Родион в страхе уши прижал. Она опустилась
на пол, обняла собаку и разрыдалась. Это не может быть  правдой!  Все,  все,
все ошибаются! Невозможно поверить в то, что мамули нет, что ее больше нет!
   Родион принялся скулить, тыкаться мордой в Надино лицо. Она всмотрелась в
его тоскливые глаза - кажется, в них отражалась мама - и оттолкнула собаку:
   - Замолчи! Прекрати выть! Уйди отсюда!
   Выкрикнула - и прикрыла рот руками. В чем Родион-то виноват?!
   Часы показывали начало  десятого.  Как  ей  вытерпеть  черную,  одинокую,
страшную ночь? Руки занять и то нечем. Гости всю посуду  перемыли  -  так  и
норовили убраться в кухню, чтоб спрятаться подальше от  Нади,  от  ее  беды.
Тоже мне, верные  друзья,  соседи  и  родственники...  А  Полуянов  даже  не
появился. Не появился единственный человек,  кого  Надя  сегодня  хотела  бы
видеть...
   Она прошла в кухню - чистота, заняться нечем. Какая-то добрая  душа  даже
раковину с плитой отдраила. Заглянула в  свою  комнату,  бесцельно  пошарила
глазами по книжным полкам. Верная  стопка  любимых  книг  отчего-то  вызвала
приступ злости. Только чтива о  красивой  любви  ей  сейчас  и  не  хватает!
Включила телевизор. По ящику  или  глупо  шутили,  или  убивали  с  потоками
бутафорской крови, или пели дурацкие песни. Родион таскался  за  ней  и  все
время норовил запрыгнуть на руки.
   - Уйди, колбаса, - прикрикнула Надя. Она не могла смотреть на собаку,  ей
все время казалось, что рядом должна быть мама...
   Дима позвонил,  когда  Надя  уже  чуть  не  кричала  от  зловещей  тишины
квартиры. Когда услышала в трубке его мягкое: ?Надя?? - губы  задрожали.  Он
вспомнил и позвонил! Хоть кому-то она нужна!
   Голос Полуянова звучал встревоженно и сочувственно:
   - Надюша, как ты? Держишься?
   Она всхлипнула и горячо, сквозь слезы, заговорила:
   - Нет, Дима, нет! Не держусь, мне ужасно,  мне  плохо!..  Димочка!  Я  не
могу, я просто не могу больше. Все гости ушли, мне так страшно! Я  как  дура
мечусь по квартире и смотрю в окно, не идет ли мама, Родион за  мной  ходит,
скулит, а мне его задушить хочется!
   Надя глубоко вздохнула, проглотила комок рыданий и тихо добавила:
   - Пожалуйста, приезжай.
   Она не сомневалась, что он коротко скажет: ?Еду?. Но  вместо  этого  Дима
сухо спросил:
   - Ты там, часом, не пьяна? Надя задохнулась от возмущения.
   - Да как ты може... Дима ее перебил:
   - Не пьяна. Понял. Тогда собирайся. Жду тебя через сорок минут. У  часов.
Договорились?
   Значит, Полуянов к ней не приедет! Ну, конечно же, нет, с  чего  это  она
вдруг решила?! Разумеется, никому не хочется делить с ней пустоту квартиры и
видеть мамину фотографию, перечеркнутую траурной  лентой,  и  стопку  водки,
прикрытую куском хлеба, и мамины книги, и ее одежду, и косметику,  и  цветы!
Надя почувствовала, как недавние слезы  закипели  от  гнева.  Она  в  ярости
выпалила:
   - Ты такой же.., такая же,  -  она  полсекунды  поколебалась  и  выпалила
непривычное слово, - сволочь! Как и все они! Всем вам на меня наплевать!!!
   - Надя, ты поняла, про  какие  часы  я  говорю?  -  спокойно  переспросил
Полуянов.
   - Оставь меня в покое! - Рыдания опять вернулись, бились в горле, душили.
   - Прекрати истерику! - рявкнул Дима. - И не вздумай бросать трубку. У нас
проблемы, ты понимаешь? У обоих - проблемы!  А  ты  канючишь.  Хорошо,  сиди
дома, реви. Только на мои похороны потом не забудь заглянуть, о'кейчик?
   - Ты.., ты о чем?
   - Я тебе сказал - приезжай к часам! -  проклокотал  он.  -  Все  узнаешь.
Через сорок минут, чтоб была, ясно?!
   Родион приплелся на разговор.  Тыкался  мокрым  носярой  в  Надину  ногу,
тихонько постанывал. ?Не могу его видеть!? - Надя еле удержалась,  чтобы  не
отшвырнуть собаку.
   - Хорошо, я приеду. - Она изо всех сил старалась, чтобы ее  голос  звучал
по-деловому и сухо. И положила трубку.
   Надя хорошо поняла, о каких часах говорил Дима.  Ей  даже  вспоминать  не
пришлось. Ну конечно: Полуянов имеет в виду часы на фасаде Кукольного театра
имени Образцова. Это у них единственная точка соприкосновения,  та  ниточка,
что тянется из Надиного детства. Тогда они только переехали в Москву,  и  на
первые в жизни каникулы мама подарила ей  билеты  в  Театр  кукол.  Радостно
размахивала заветными бумажками, рассказывала, с  каким  трудом  удалось  их
достать. Надя тогда  не  очень  понимала,  что  значит  ?достать?,  но  была
счастлива и за себя, и за маму. Они обе готовились к  важному  событию  -  в
театр-то не каждый день ходишь  и  даже  не  каждый  месяц!  Вымыли  головы,
отутюжили одежду... А в тот день мама заболела, и Надя переживала за  нее  и
расстраивалась, что билеты пропадут. Но мамуля, конечно же, нашла выход.  ?В
театр тебя поведет Дима, - сказала она. - Сын тети Жени.  Он  уже  взрослый,
восьмиклассник. Так что веди себя как большая?.
   Надя на всю жизнь запомнила, как пришел  красивейший  из  всех  мальчишек
Дима в костюме с настоящим галстуком, как они вместе ехали в метро и как  он
говорил ей: ?Смотри мне, мелкота, не канючь. Я тебе не мама, по лбу дам -  и
все дела?. Но Надя и не канючила. Разве можно капризничать, когда  тебе  так
повезло? Все малыши пришли в театр с родителями, их волокут за руки, на  них
покрикивают, а с тобой обращаются, как со взрослой! Дима  действительно  вел
себя с ней, как с равной. Он  объяснил,  что  денег  у  них  ровно  на  одно
мороженое или на две газировки: ?Что  покупаем,  прекрасная  принцесса??  Он
шептал ей в ухо комментарии к ?Необыкновенному концерту?:  ?Этот  медведь-то
явно с похмелья!? - и Надя еле сдерживалась, чтобы  не  захохотать  на  весь
зал. А потом Дима пообещал, что, когда Надя вырастет, он  подарит  ей  точно
такие же красивые часы со сказочными героями, как над театром. И  класса  до
пятого Надюша его обещанию верила и с нетерпением ждала.
   Поэтому, что за часы, - она хорошо поняла. Но времени осталось впритык  -
пока доедешь до ?Цветного бульвара?, а там еще пешком в длинном платье да по
лужам... Надя полминутки подумала и сбросила траурный наряд - и  косынку,  и
платье. Полуянов не тот  человек,  кто  осудит  ее  за  нарушение  традиций.
Натянула свитер и старые джинсы.  Поймала  себя  на  первой  приятной  после
похорон  мысли:  кажется,  от  переживаний  она  слегка  похудела,  ?молния?
застегнулась вполне свободно.
   Надя ловко оттерла от двери Родиона -  пес  рвался  идти  вместе  с  ней,
преданно заглядывал  в  глаза.  ?Вернусь  -  погуляю  с  тобой.  Честно?,  -
пообещала она. Заперла  квартиру  и,  не  ожидая  лифта,  кинулась  вниз  по
лестнице - чтоб не слышать, как скулит обиженный Родион. И, только торопливо
шагая в сторону метро, Надя вдруг подумала: ?Стоп. А ведь Полуянов, кажется,
не из тех, кто боится чужого горя. Так почему же он не приехал ко мне домой?
Нес какую-то чушь про свои похороны... Выпендривался? Но ему ж не пятнадцать
лет. И зачем эта конспирация - с часами? Он хочет меня развлечь? Вряд ли. Он
спятил? По голосу не похоже..."
   Слишком много вопросов. И  совсем  нет  ответов.  Лучше  прибавить  шагу,
поскорее  добраться  до  часов,  повидать  наконец  Диму  и  обо  всем   его
расспросить.

Дима. То же самое время

   Дима издалека увидел Надю. ?Идет себе, бредет по лужам... - непроизвольно
подумалось ему. - Сразу видно: кавалерами  девушка  небогата.  И  понятно  -
почему. Иная - ни кожи, ни рожи, а шествует как королева, огненными  взорами
блистает. А у этой - и мордашка красивая, и фигурка - класс, плотная, крепко
сбитая, настоящая русская краса. А грудь вообще  -  супер.  Но  подать  себя
совершенно не умеет. Тащится, в землю смотрит... И это не потому,  что  мать
сегодня похоронила, - Надька всегда такая. Заняться, что ли, ее воспитанием?
- и Дима впервые по отношению к Наде испытал что-то похожее  на  сексуальное
чувство: проще говоря, его дружок зашевелился в штанах. - Впрочем, не  время
сейчас, не место..."
   Когда Надя миновала припаркованный  ?Опель?,  Дима  выскочил  из  машины,
схватил Надю сзади за руку и проревел с псевдогрузинским акцентом:
   - Эй,  красавыца,  поэдем,  покатаимсса!  ?Красавица?  выдернула  руку  и
оглянулась с таким выражением злобы на челе, что Дима аж отпрянул.
   - Ой, Дима... - Надино лицо переменилось. - Что за шутки?
   - Извини, моя принцесса. Давай, садись в машину. - Он распахнул перед ней
пассажирскую дверцу. Надя устроилась на сиденье. Дима сел за руль.
   - У тебя новая машина? - спросила она.
   - Почти. Дали покататься... Времени у  нас  мало,  поэтому,  Митрофанова,
скажи: ты мне доверяешь?
   - Да, - без малейших раздумий ответила она.
   - Хорошо. Тогда поехали. - Дима завел мотор.
   - Поехали - куда?
   - Сначала к тебе домой. Заберем Родиона. Потом - в хорошее место.
   - В какое такое ?хорошее место?? Дима отчалил  от  тротуара  и  не  спеша
поехал по ?рукаву? Садового кольца в сторону Сухаревки.
   - К моему другу, - туманно сказал он.
   - С какой стати?
   - Так надо, - еще более глубокомысленно пояснил Дима. - Все расскажу.  Со
временем. А завтра... Завтра у меня для  тебя,  госпожа  Митрофанова,  будет
особое задание.

***

То же самое время
***

Условия связи в этот раз ничем не отличались от обычных.
   Такой же, как всегда, телефон-автомат на отшибе. Вечер. Никого  вокруг  -
ни людей, ни машин.
   Человек вошел в будку и набрал номер. Руки его слегка дрожали.
   - Что с сыночком ? - первым делом спросил человека Седов.
   Самый неприятный вопрос.
   - Мы проработали эту проблему.
   - ?Проработали? ? Как ?
   - Как и планировали. Мы исходим из того, что он мальчик умный.  И  намеки
понимает. Мы ему намекнули. Думаю, он понял.
   - А если нет ? Если он намеков НЕ понимает ?
   - Тогда будем работать с ним дальше.
   - Что-то вы сложно работаете... Где юноша сейчас?
   Ему очень не хотелось говорить правду -  но...  Предоставление  точной  и
адекватной информации (причем с обеих сторон: и от него, исполнителя,  и  от
них, заказчиков) было одним из условий его успешной работы. Поэтому  человек
сказал:
   - Он напуган. Скрывается.
   - Скрывается