ы ?РуссКома? на победу рассматривались
тем не менее как весьма высокие.  Видимо,  столь  же  высокими  они  пока  и
остаются. Во всяком случае, как заявила нам в телефонной беседе г-жа  Лейчик
по поводу дальнейшего участия в тендере, ?не может быть и речи о том, что  в
связи со смертью генерального директора мы откажемся от участия в нем?.
   Подробности личной жизни  г-на  Шепилова  известны  лишь  в  самых  общих
чертах. Он дважды был женат. Его первая супруга проживает в США, вторая -  в
Германии. Детей у г-на Шепилова не было. На официальных мероприятиях он, как
правило, появлялся в одиночестве, на неофициальных его  обычно  сопровождали
девушки модельной внешности. Друзей и деловых знакомых у г-на Шепилова  было
множество, и он любил  принимать  их  в  неформальной  обстановке:  в  своей
квартире на Английской набережной в Петербурге, или в охотничьем домике  под
Тверью, или на вилле в  Майами,  или  в  той  самой  злосчастной  московской
квартире на Новослободской.
   Подобное гостеприимство, - меланхолично заканчивалась статья, - возможно,
и стало для бизнесмена роковым?.
   "Эх, журналеры!.. - вздохнул Полуянов по прочтении.  -  Коллеги  вы  мои,
коллеги!.. Под маской показной беспристрастности меж  строк  сквозит  то  ли
зависть к тому, как жил покойный... То ли злорадство по поводу того,  что  и
он - помер. Во всяком случае, нет сочувствия, сопереживания. Один  цинизм  и
вселенское равнодушие..."
   По  инерции  Дима  продолжил  поиск  фамилии  ?Шепилов?  в  соседстве  со
словом ?убийство? в поисковом сервере и дальше. Однако позже, начиная  с  11
октября и заканчивая вчерашним днем, газеты как воды в рот набрали. Возможно
(но вряд ли), кто-то на высоком  уровне  посоветовал  коллегам  не  касаться
больше данной темы. А может (что вернее), не  находилось  ничего  нового  по
поводу убийства на Новослободской.
   Дима продолжал пялиться в экран компьютера, и что-то  (однако  совсем  не
только разухабистый стиль последней публикации) смутно беспокоило репортера.
Ему  казалось:  он  упустил  какую-то  мелочь,  деталь.  Какое-то  крошечное
обстоятельство, вроде бы малосущественное, но на  деле  важное.  Нечто,  что
напрямую относилось к нему самому, к маме, тете Рае, Питеру, прошлому...
   Полуянов вернулся к Интернет-странице со статьей  об  убийстве  Шепилова.
Проглядел. ?Тяжкие телесные повреждения... Следы от пальцев на шее... Смерть
наступила не от удушья... Гематома на  правой  щеке  убитого...?  Где-то  он
видел похожие слова. Совсем недавно. Почти в той же самой формулировке.
   - Эврика!.. - вдруг заорал он на всю квартиру. - Надька, сюда! Я понял!..
Я все понял!.. Я - догадался! И тут в дверь позвонили.

Глава 15

   На пороге стоял Сашка, хозяин, собственной персоной.
   - Ты чего звонишь? - загремел Полуянов, распахивая дверь. - Ключа нет?
   - Хозяйничаешь, Полуянов? - усмехнулся Саня, входя в квартиру. -  Порядки
свои устанавливаешь? Указываешь, что мне, - хозяину! - делать? Ох, правильно
говорят китайцы: гость, как рыба, хорош первые два дня. На  третий  день  он
начинает  пованивать.  -  Китайскую  мудрость  Саша  произнес  почему-то   с
грузинским акцентом.
   - Вы посмотрите на него!  -  воскликнул  Димочка,  апеллируя  к  Наде.  -
Дорогие гости суток еще не провели, а он уже намекает!..
   Саша вдруг осознал, что сказал бестактность, и расшаркался перед Надей:
   - Это, впрочем, к вам совсем не  относится,  глубокоуважаемая  прекрасная
дама. Ваши яркие очи, ваше светлое лицо, вашу восхитительную улыбку я  готов
лицезреть утром, вечером, ночью - всю жизнь, стоит вам только пожелать!
   Надя  понимала,  что  парни  просто  дурачатся,  а  все   равно   слышать
комплименты было приятно.
   - Пойдемте, Саша, я вас борщом накормлю.
   - О!.. Какая прелесть!.. Вот, учись, -  обратился  Саня  к  Диме,  -  как
должны встречать хозяина настоящие дорогие гости!..
   - Дай мне ключи от машины, - проговорил Дима.
   -  Ну  вот.  Опять,  -  страдальчески  произнес  хозяин,  вешая  плащ   и
переобуваясь в тапочки. - Она говорит - на,  он  -  дай.  Какие  вы  разные,
ребятки! И Надя, честно скажу, нравится мне  намного  больше.  На  что  тебе
машина?
   - Дела, - сухо ответил Дима. - Надька, ты едешь со мной?
   - Куда?
   - Я же сказал - по делам.
   - Еду. Вы нальете себе борщ сами - ладно, Саша?

***

Они ехали по Люберцам в сторону Москвы - по бесконечному, словно кишка или зубная боль, Октябрьскому проспекту. Смеркалось. Навстречу, из столицы, уже потянулся ежевечерний поток автомобилей.
   Дима рулил - хмурый, сосредоточенный. Временами он  посматривал  -  чаще,
чем обычно, - в зеркало заднего вида. Потом пробормотал  вполголоса,  словно
про себя:
   - Кажется, нас никто не ведет.
   - Куда мы едем? - спросила Надя, радуясь, что он нарушил молчание.
   - Просто катаемся.
   - Катаемся?
   - Да, катаемся.
   - Что ты хотел мне рассказать? О чем ты догадался, Дима?
   - Знаешь, что случилось двадцать пять лет назад?
   Шепилова тогда избил Котов. Нынешний депутат и все такое. А сейчас  Котов
убил Шепилова.
   - Почему ты так решил?
   - То, как избили Шепилова тогда - это  зафиксировала  моя  мать  в  своем
дневнике, - очень  похоже  на  картину  нынешнего  убийства.  У  Шепилова  -
гематома на правой щеке. И тогда, и сейчас. Плюс - следы пальцев на шее. Как
будто его душили. И тогда, и сейчас. Надя, это сделал один и тот же человек.
   - Все драки одна на другую похожи.
   - Но не настолько... Надя, это сделал Котов. Депутат, большой человек.
   - Почему Котов?
   - Потому что у него был мотив.
   - Какой?
   - У Котова - тогда, четверть века назад, - был роман с Коноваловой. Не  у
Шепилова, а именно у Котова. И он заделал ей ребенка. И не захотел жениться.
И тогда она, Коновалова, бросилась из окна... Дальше. С момента самоубийства
проходит пять дней. И  Шепилов  -  он,  между  прочим,  актер  -  а  значит,
демонстративная личность -  решает  объясниться  с  Котовым.  В  присутствии
Желяева. Тот - своего рода арбитр, секундант. Иначе, без свидетелей, Шепилов
не может... Он - показушник. И Шепилов задирает Котова. Но справиться ему  с
ним - слабо. Котов - боксер. Об этом  я  прочитал  в  его  биографии.  Котов
избивает Шепилова. Избивает крепко. Настолько, что друзья, в том  числе  сам
Котов, пугаются. И несутся к  врачам.  К  знакомым  врачам,  в  студенческую
поликлинику. К твоей и моей маме. Они прибегают на прием все втроем: избитый
Шепилов, Котов и Желяев... Они вешают моей маме лапшу на уши: мол,  Шепилова
избил на улице неизвестный...
   Дима замолчал. Остановил  ?Опель?  на  очередном  светофоре.  Надя  почти
дословно помнила, что написано в дневниках  Евгении  Станиславовны.  Поэтому
понимала: рассказ Димы не противоречит  дневникам.  Не  противоречит,  но  и
только. Дневники были единственной уликой. Косвенной  уликой.  И  трактовать
записи тети Жени можно как угодно... В том числе так, как это сделал  сейчас
Дима. А можно и как-нибудь по-другому.
   - Ну а что было дальше? - осторожно спросила Надя.
   - А потом - тогда, четверть века назад, - произошло следующее... Моя мама
вместе с твоей раскололи друзей.  И  выведали  у  них,  что  на  самом  деле
случилось. Ну, и говорят троим парням: Шепилова надо отправить в больницу. А
о драке сообщить в милицию. Такой порядок тогда был. Да и до сих  пор  есть.
Ну и представь себя на месте Котова! Мало того, что его друзья  подозревают:
он, сволочь, соблазнил Коновалову, и она покончила с собой. Так еще вдобавок
милиция заведет дело по поводу избиения Шепилова. А это, по хорошему  счету,
- тоже статья... И тогда Котов  бросается  в  ноги  врачам,  то  есть  нашим
матерям. Просит, чтобы о драке не сообщали  в  ментуру.  Возможно,  сует  им
деньги...
   - Ты можешь себе представить, - перебила Надя, - чтобы  твоя  мать  взяла
взятку?
   - Нет, - помотал головой Дима. - Не могу.
   - Я тоже.
   Они миновали Кольцевую автодорогу,  мимо  поста  ГАИ  въехали  в  Москву.
Парочка гаишников кинула на машину цепкий взгляд - но не остановила.
   - Ну, значит, было иначе, - продолжил Дима. - Котов просто упросил  тогда
врачей, чтобы драке не дали хода. Упросил - и мою маму, и твою,  и  главного
врача поликлиники Ставинкова. Возможно, он надарил им цветов,  конфет...  И,
чтобы не портить парню жизнь, врачи соглашаются оставить дело без  внимания.
Котов счастлив... А моя  мама  потом  приписывает  по  поводу  этого  своего
решения в дневнике: я, мол,  долго  думала,  правильно  ли  я  поступила.  И
решила, что правильно... Эх, мать моя всегда была идеалисткой. Она верила  в
людей. Твоя, кстати, была такой же... За это их в конечном счете и убили.  И
за то - что они слишком много знали.
   Дима остановился на очередном светофоре. Глянул на Надю. Она  перехватила
его взгляд - он был одновременно и суровым, и беззащитным.
   - Чего уж такого особенного они знали? - осторожно, стараясь  не  обидеть
Диму, спросила Надя.  -  Что  два  парня  подрались  в  студенческой  общаге
двадцать пять лет назад? Это не компромат.
   Дима свернул с оживленного проспекта налево, и теперь они ехали по улочке
- тихой, многоэтажной  и  безликой,  как  все  улочки  на  окраинах  Москвы.
Зажглись фонари, и в стандартных окнах стандартных домов  с  каждой  минутой
становилось все больше огней.
   - Может, теперь, после убийства Шепилова, одно то обстоятельство, что они
друзья с Котовым, - компрометирует депутата? - неуверенно предположил Дима.
   - Об этом сотни людей знали. Весь их курс. Например, твоя Снегуркина.
   - Может, еще что-то было? Что знали только моя мамуля, твоя  да  главврач
Ставинков?.. - раздумчиво произнес Дима и вдруг скомандовал:
   - Опусти солнцезащитный козырек! Там - зеркальце. Посмотри в него  назад.
Не оглядывайся!.. Вон та серая ?девятка? - она едет  за  нами  с  Рязанского
проспекта.
   Дима снизил скорость километров  до  сорока.  Надя  поймала  в  зеркальце
?девятку? - та тащилась за ними.
   - На чем я остановился?  -  будничным  тоном  продолжил  Полуянов.  -  На
убийстве Шепилова... Итак:
   Котов убил Шепилова. Две недели назад... Убил - ну а после стал устранять
свидетелей. Всех тех, кто знал о его истинных отношениях с Шепиловым. Об  их
давнишней драке...
   Идущая сзади них ?девятка? вдруг,  словно  бы  ей  надоело  следовать  за
?Опелем?, взревела движком, легко обогнала их и исчезла в перспективе улицы.
Случайные попутчики? Или?.. Или они передали наблюдение другой машине?
   Дима свернул направо, и ?Опель? потащился по другой улице, более  раннего
архитектурного периода, - уставленной хрущобами. Надя никогда  не  бывала  в
этом  районе  Москвы  и  оттого  не  знала,  где  они  находятся.   И   куда
направляются.
   - Естественно, - продолжил Полуянов, - устранять свидетелей депутат Котов
стал не своими руками.  Я  думаю,  у  него  хватает  денег,  чтобы  заказать
пару-тройку убийств. Вот он  и  заказал  всяким  мальчишам-плохишам  работу:
устранить мою маму. И  твою.  И  на  всякий  случай  главврача  студенческой
поликлиники Ставинкова. А еще - уничтожить все  университетские  архивы  тех
времен... А потом, когда он - или главный исполнитель убийств - узнал, что я
газетчик и работаю в ?Молвестях?, - меня тоже решили убрать.  Тем  более  им
стало известно, что мы с тобой - в Питере и идем по следу... Логично?
   Дима повернул лицо к ней. Кажется, он нуждался в ее одобрении.
   - А сколько стоит такая работа? - вместо ответа  задала  вопрос  Надя.  -
Такой заказ? Журналист досадливо дернул плечом.
   - Тысяч сто. Или двести. Долларов, естественно. Минус, - усмехнулся он, -
скидка за оптовый заказ плюс надбавка за сложность  работ.  Такие  деньги  у
Котова есть. И не сомневайся.
   Полуянов снова повернул  направо.  Наде  показалось,  что  он  бестолково
кружит по улицам, сам не зная, куда ехать.
   Девушка посмотрела в зеркальце на солнезащитном козырьке. Ни одна  машина
не повернула за ними, ни одно авто не ехало следом.
   - Звучит очень... - осторожно, нащупывая  слова,  сказала  она.  -  Очень
убедительно. Очень логично...
   Но это все... Это все - домыслы. У тебя... - Она поспешно поправилась:
   - У нас нет никаких доказательств. И еще:  во  время  драки  друзей  было
трое. Не только Котов и Шепилов, но и Желяев. Кагэбэшник Желяев. Почему все,
что ты рассказал - если, конечно,  это  правда,  -  не  может  относиться  к
Желяеву? Почему не он избил  тогда  Шепилова?  А  теперь  убил?  Почему  нас
преследует не Желяев?.. Вероятность совершенно такая же, что враг - он, а не
Котов!
   Дима  ничего  не  ответил.  Задумчиво  остановил  машину.   Впереди,   на
расстоянии метров пятидесяти, в темноте проспекта, светился  вход  в  метро.
Надя напрягла зрение: метро называлось ?Кузьминки?. Полуянов  повернул  ключ
зажигания. Мотор стих. Дима дернул  ручник,  поставил  машину  на  передачу.
Повернулся к ней. Сказал спокойно:
   - Да, это мог быть и Желяев.
   - А как ты выяснишь, кто на самом деле: Желяев или Котов?
   Дима проговорил уверенным, привычно наглым своим тоном:
   - А я у них спрошу. У обоих. Журналист вытащил ключи из зажигания, открыл
дверцу.
   - Ты куда?
   - Я скоро вернусь. Пожалуйста, посмотри, не ведет ли кто меня.
   - А если ведет?
   - Сиди спокойно. Пусть себе ведет. Просто  скажешь  мне  потом,  когда  я
вернусь, ладно? И Дима зашагал в сторону метро.

***

   Связист сидел у пульта по-американски: откинувшись в кресле, закинув ноги
на стол. Читал очередной глупейший детектив. Потягивал  пиво.  Благословенна
работа, за которую платят триста долларов в сутки. Эти деньги он ни с кем не
хотел делить. Да и мало кому можно доверять в наше время. Поэтому он дежурил
возле машины сам. День за днем, сутки за сутками.
   Спал тут же, не раздеваясь,  на  продавленном  диване.  Раз  в  день,  по
вечерам, приезжал бритый парень, откликавшийся  на  имя  Иван.  Он  привозил
пиво, детективы в  бумажной  обложке  и  простую  жратву:  пиццу,  пельмени,
сосиски. Один раз привез деньги в конверте: девятьсот  долларов,  за  первые
трое суток. С тех пор набежало еще девятьсот.  Наверное,  их  Иван  привезет
сегодня. Заказчики никогда Связиста не обманывали. Да и  кто,  если  не  он,
бывший подполковник ФАПСИ, будет им настраивать аппаратуру? И, случись  что,
ее чинить?
   За обнаружение объекта Связисту посулили еще три тысячи сверх  посуточной
оплаты. Хороший стимул.
   Аппаратура была настроена так, что, когда объект обозначит себя в  эфире,
на пульте замигает красная лампочка  и  раздастся  звуковой  сигнал.  Весьма
противный сигнал, похожий на дешевую автомобильную сигнализацию. Его  слышно
и в туалете (он проверял), и ночью в случае чего разбудит.
   Образчик  речи  объекта  -  все  неповторимые  частотные  и   амплитудные
характеристики его голоса, модуляции и  обертона  -  был  занесен  в  память
машины. Машина постоянно, круглосуточно  отслеживала  сто  заранее  заданных
телефонных номеров - тех, на связи с  которыми  появление  объекта  являлось
наиболее вероятным.
   Однако все последние шесть суток объект ни с кем из заданных  номеров  не
разговаривал. Связист был уверен: молчание  в  эфире  означало,  что  объект
крайне осторожен.
   А жаль. Три тысячи баксов - неплохие деньги.

***

   - ?Молодежные вести?. Слушаю вас.
   - Мариночка Михайловна? Здравствуйте, миленькая.
   - Ой, Димочка! Ты откуда? Вернулся?
   - Да, я в Москве. Работаю дома над материалом. А главный у себя?
   - У себя, но не для всех.
   - Мариночка Михайловна, я поговорю с ним, но позже, ладно? Я сейчас у вас
хотел кое-что узнать. С меня шоколадка.
   - Ну, узнавай.
   - У вас в правом ящике  стола  есть  замечательная  книжечка.  Называется
?Государственная дума, телефонный справочник?.
   - Есть такой.
   - Откройте его, пожалуйста, на буковке К.
   - И?..
   - Должен там быть некий депутат Котов, Константин Семенович.
   - Есть такой. Тебе его телефончик нужен?
   - Ну.
   - Записывай: двести два - ноль шесть - шестьдесят семь. И  двести  два  -
ноль шесть - шестьдесят девять. Все?
   - Нет, еще одна просьбочка. Мне нужно узнать адрес другого человека -  по
его домашнему телефону и фамилии.
   - Это не так сразу.
   - Я понимаю. Тем более, Мариночка Михайловна,  возможно,  что  в  обычных
справочниках этой фамилии нет.
   - До завтра это терпит?
   - Ох, Мариночка Михайловна, никак не терпит. Надо очень срочно.
   - Ну, конечно!.. Теперь я все брошу и буду тебе адрес искать!..
   - А вы Наташке Нарышкиной поручите, из женского отдела. От  моего  имени.
Она меня любит. Кажется, даже больше, чем вы, моя  самая  любимая  Мариночка
Михайловна.
   - Ox, лицемер ты, Дима!.. И провокатор. Давай, диктуй фамилию и телефон.
   - Фамилия - Желяев. Жванецкий - Евтушенко - Литвиновы - Языков - Еще один
Евтушенко - Вознесенский. Же-ля-ев.
   - Записала.
   - Телефон его домашний: сто тридцать пять - девяносто - двадцать  четыре.
Я вам перезвоню через десять минут.
   - Все у тебя?
   - Нет, не все, Мариночка Михайловна. Я еще с  главным  хотел  поговорить.
Очень срочно.
   - Сейчас узнаю у него.
   Химическая  музыка  в  трубке,  затем,  очень  быстро,   голос   главного
редактора:
   - Добрый вечер, Дима. Вернулся?
   -  Здрасьте,  Василий  Степаныч.  Вернулся.  Привез  ?гвоздь?.  Настоящую
?бомбу?.
   - Когда мы все будем иметь счастье ее читать?
   - Если дела пойдут неудачно, то завтра.
   - А если дела у тебя пойдут удачно?
   - Тогда - послезавтра.
   - Ты опять вляпался в какое-то дерьмо?
   - Потихоньку вляпываюсь.
   - Чем я могу тебе помочь?
   - Помогите Марине Михайловне найти для меня один адресок. И еще.  Если  я
действительно во что-то вляпаюсь, завтра к вам приедет девушка. Лично к вам.
Молодая, красивая, большегрудая. Привезет вам тот самый ?гвоздь?.  Поставьте
материал в номер. Желательно - не читая.
   - Имя у девушки есть?
   - Она вам, Василий Степаныч, скажет, что она - от меня. Я ей дам  телефон
вашей мобилы.
   - Хорошо. Береги себя, Дима. Ты нам нужен.
   - Спасибо, Василий Степанович.

***

   - ..Имя у девушки есть?
   - Она вам скажет, что она от меня. Я ей дам телефон вашей мобилы...
   Объект вышел на связь с одним из ста постоянно прослушиваемых номеров  (а
именно: 257-52-76) в семнадцать пятьдесят две. Машина  автоматически  начала
запись.
   Связист в этот момент находился у пульта,  поэтому  он  сразу  определил,
откуда идет звонок. Оказалось: с уличного  таксофона,  расположенного  возле
выхода из метро ?Кузьминки?. Связист тут же установил  параметры  телефонной
карты, с помощью которой производился звонок: карта МГТС номер 012000157974.
Это был первый  разговор  по  данной  карте.  Ее  только  что  активировали.
Вероятно, объект недавно приобрел ее.
   Связист ввел параметры телефонной карты в  машину.  Теперь  машина  будет
автоматически фиксировать любые будущие переговоры, произведенные с  помощью
данной карты. Кроме того, Связист тут же ввел режим постоянной прослушки для
тех двух номеров, что назвал объекту женский  голос.  Телефоны  принадлежали
Госдуме: 202-06-67 и 202-06-69. Из разговора объекта Связист  понял:  вскоре
тот позвонит по одному из двух этих номеров.
   Объект закончил разговор  с  главным  редактором  ?Молодежных  вестей?  в
семнадцать пятьдесят девять.
   Связист тут же набрал номер Седова.

***

   - Это беспокоит вас специальный корреспондент газеты  ?Молодежные  вести?
Полуянов Дмитрий Сергеевич. Мне надо поговорить с господином Котовым.
   - Простите, по какому вы вопросу?
   -  У  меня  редакционное  задание:  сделать  с  Константином  Семеновичем
интервью.
   - Извините,  Дмитрий  Сергеевич,  но  вам  сперва  следует  обратиться  к
пресс-секретарю нашей депутатской группы. Возможно, он захочет  ознакомиться
с текстом ваших вопросов. Мне очень жаль, но таков принятый у  нас  порядок.
Вы запишете телефон пресс-секретаря?
   - Знаете, вопросы, которые я хотел  бы  задать  господину