Надя повесила трубку и с улыбкой вернулась к своей щетке. Кто бы  мог
подумать, что у нее  на  четвертом  десятке  появится  подруга  и  почти
сестра? И это  еще  не  все...  Надежда  внезапно  перестала  улыбаться,
выпустила из рук швабру и ошалело уставилась в пространство. Всего  пару
недель назад она исходила желчью, думая об Ирен, которая якобы украла  у
нее  Эдика.  Сравнивала  себя  с  бедняком,  у  которого   богач   отнял
единственную овечку. А теперь она собирается  присвоить  себе  все,  что
было дорого Ирен.
   Надежду охватило раскаяние. А потом - сожаление. Она впервые  ощутила
мистическую связь между собой и Ирен, впервые  подумала,  сколь  многое,
должно быть, их роднило, и ей стало до слез обидно, что они так  никогда
и не встретились. "Если вы обнаружите,  что  ваша  жизнь  переплелась  с
жизнью другого человека  без  особых  на  то  причин,  -  вспомнила  она
Воннегута, - этот человек, скорее всего, член вашего карасса".  Была  ли
Ирен  членом  Надиного  карасса,  если  их  жизни  так   и   не   успели
переплестись? Если нить Надиной судьбы влилась в  этот  узор  уже  после
того, как Атропос,  третья  мойра,  завязала  на  обрезанной  нити  Ирен
узелок?
   "Ты простишь меня, Ирен? - мысленно обратилась Надежда к покойнице. -
Простишь мои глупые злые мысли? Это все  от  зависти  -  жалкой  зависти
неразумной младшей сестры к старшей - умной и всеми любимой.  Теперь  я,
кажется, ее переросла. Мне жаль, что мы с тобой  разминулись.  Наверное,
нам было бы здорово вместе. Ты не сердишься на меня за то,  что  я  хочу
занять твое место? Я чувствую себя немножечко мародером, но ведь  кто-то
должен заполнить пустоту, которая осталась с твоим уходом в жизни Лиски,
Петеньки, Мишутки? А я люблю их. Ты ведь видишь, как я их люблю,  верно?
Доверься мне. И помоги, если можешь".

Глава 28

   Питер  сидел  в  кресле  и  завороженно  смотрел  на  елку,  мигавшую
разноцветными огоньками. Огоньки гасли и загорались поочередно, и оттого
казалось, что они блуждают в хвойных ветках, словно маленькие  сказочные
человечки с фонариками, играющие в прятки в дебрях волшебного  леса.  На
полу вокруг елки  в  такт  тихой  музыке  -  вальсу  из  "Щелкунчика"  -
кружились причудливые цветные тени, по лицу  Питера  пробегали  зеленые,
красные,  желтые  всполохи,  в  обманчиво-черных  из-за  темноты  глазах
вспыхивали мерцающие точки. Комнату, как бокал, наполнял пряный коктейль
ароматов: терпкий  запах  хвои  мешался  с  острым  упоительно-солнечным
запахом апельсинов и тяжелыми испарениями  парафина  недавно  потушенных
свечей.
   Все это - елка, огоньки,  запахи,  Чайковский  с  Гофманом  -  манило
расслабиться, вырваться хотя бы  ненадолго  из  плена  действительности,
перенестись в рождественскую сказку, сбросить груз забот.  Питеру  очень
хотелось поддаться соблазну, и он почти поддался ему. Если  бы  не  этот
случайно  подслушанный  разговор...  Но  разговор  подслушан,  и  теперь
предстоит принять решение.
   Еще в больнице он твердо знал, что будет делать, когда  его  выпишут.
Прежде всего поговорит с Лиской, спросит ее, согласна ли  она  взять  на
себя заботы о Микки в случае, если Питер не доживет  до  совершеннолетия
сына. Она должна согласиться - в память об Ирен, да и ради самого Микки.
Лиске  Питер  доверял,  он  не  раз  убеждался   в   ее   исключительной
порядочности и доброте. Она  всю  жизнь  была  верным  другом  Ирен,  по
первому зову, а порой  и  без  всякого  зова  приходила  ей  на  помощь,
утешала, поддерживала.  Когда  весть  о  смерти  Ирен  надорвала  сердце
Питера, именно Лиска отвезла его в больницу. Дождалась, пока он придет в
себя, и приказала выздороветь.  "Ты  обязан  выкарабкаться,  Петр.  Ради
Микки. Ради Ирен.
   Она не простит тебе,  если  ты  оставишь  ее  сына  круглым  сиротой.
Постарайся не думать  о  плохом  и  не  тревожься  о  Микки,  я  за  ним
пригляжу". Питер твердо знал:
   Лиска никогда не сделает ничего, что пошло бы Микки во вред. Если она
возьмет на себя этот груз, то будет честно тащить его до конца.
   После разговора с  Лиской  он  собирался  оформить  у  нотариуса  все
необходимые документы. А потом спокойно ждать смерти. В том, что она  не
замедлит явиться, Питер не сомневался. Два раза ему удалось ускользнуть,
на третий промашки не будет. Проклятие О'Нейлов победить невозможно.
   Но радость встречи с сыном, атмосфера праздника, всеобщее веселье  не
располагали к обсуждению серьезных и, тем более, мрачных материй.  Питер
отложил разговор с Лиской до завтра. А теперь и вовсе не знал,  что  ему
делать.
   Он не собирался подслушивать, просто хотел еще раз  поцеловать  Микки
на ночь.
   Но дверь в комнату была приоткрыта, и  Питер,  услышав  вопрос  сына,
оцепенел.
   - А мама де?
   - Ушла, - тихо ответила Надежда.
   - А када пидет?
   - Она не придет, малыш. Когда-нибудь ты сам отправишься к ней.
   - Сун?
   - Не очень. Сначала ты должен вырасти и переделать много-много разных
дел.
   Микки засопел, явно собираясь заплакать, но каким-то чудом сдержался,
только голос задрожал.
   - А ты не удешь?
   - Нет, - твердо пообещала Надежда. - Я не уйду.
   И теперь Питер сидел в углу, таращился на елку и пытался справиться с
неразберихой в мыслях.
   Надежду он  практически  не  знал.  Не  знала  ее  и  Ирен.  А  Лиска
познакомилась  с  ней  совсем  недавно.  Правда,  они   успели   здорово
подружиться, но быстрое сближение иногда заканчивается столь же  быстрым
разрывом. Чтобы узнать человека  по-настоящему,  нужно  время.  Короткое
знакомство позволяет судить лишь  о  внешности,  да  о  личине,  которую
человек надевает для  посторонних.  Внешность,  как  и  личина,  Надежды
весьма привлекательна,  только  вот  Питер  не  доверял  привлекательным
женщинам. Дениза тоже выглядела привлекательно...
   Но Микки явно привязался к Надежде. Малыш, это очевидно, не  хочет  с
ней расставаться. И Надежда  пообещала,  что  не  оставит  его.  Что  ею
руководило? Любовь к мальчику? Возможно. Микки жил у нее все три недели,
что Питер провалялся в госпитале. Она сама убедила Лиску, что так  будет
удобнее: у Лиски  семья  и  работа,  а  Надежда  -  сама  себе  хозяйка,
поскольку живет одна и работает в свободном режиме. За три недели добрая
женщина вполне может искренне полюбить маленького  ребенка,  оставшегося
сиротой. С другой стороны, кто поручится,  что  Надеждой  руководили  не
меркантильные соображения? Узнав о богатстве Питера,  она  вполне  могла
сознательно привязать к себе Микки, рассчитывая, что  ей  тем  или  иным
образом перепадет часть состояния О'Нейлов. Как угадать правду?
   Взгляд Питера остановился на фигурке ангела, примостившейся на еловой
лапе.
   "Help me, Irin! I need in your astute mind so  badly".  И,  словно  в
ответ на безмолвную мольбу, из хаоса возникла ясная, как солнечный  луч,
мысль: Надежда спасла ему жизнь, еще не зная о его богатстве. Она видела
его впервые в жизни, и тем не менее не только вызвала к  нему  знакомого
врача, прекрасного хирурга, но и уговорила этого врача  спрятать  Питера
от убийцы, который, возможно, повторит  свою  попытку.  Уговорила  друга
пойти на нарушение закона ради безопасности незнакомца! Приютила у  себя
совершенно посторонних для нее Лиску и Микки из страха, что и они  могут
стать мишенью киллера. А  когда  бандиты  добрались  до  ее  квартиры  и
попытались то ли усыпить, то ли отравить обитателей газом,  не  потеряла
головы и сумела вызволить всех, и в первую очередь Микки, из беды.
   Тогда ей еще и в голову не могло прийти, что Микки - сын миллионера.
   Как можно подозревать эту великодушную,  умную,  отважную  женщину  в
нечистоплотных намерениях? Пусть она красива, но ее милые черты ничем не
напоминают точеное  лицо  Денизы.  И  Микки  не  полюбил  бы  лицемерку.
Маленькие дети гораздо лучше взрослых чувствуют фальшь.
   Решено, он поговорит с Надеждой. Попросит ее  стать  опекуном  Микки,
когда выйдет его, Питера, срок. Или, может, лучше будет назначить  сразу
двух опекунов - ее и Лиску? Да, так лучше. После смерти Питера проклятие
перейдет на Микки, и чем больше добрых людей будет вокруг, тем больше  у
Микки шансов дожить до женитьбы и рождения ребенка счастливым.  Лиска  и
Надежда окружат малыша любовью, и Микки  никогда  не  придется  пережить
того, что пережил в детстве и юности его отец.
   Питер снова посмотрел на белую фигурку  с  золочеными  крылышками,  и
внезапно почувствовал, что в нем просыпается боевой дух. В душе,  словно
теплая опара на хороших дрожжах,  зрело  и  быстро  поднималось  чувство
протеста. Чего ради он сдается на милость судьбы,  которая  никогда  его
милостями не баловала? Проклятие проклятием,  но  он  пока  еще  жив  и,
значит, может побороться! Побороться не только за сына, но и за себя.
   Да, горе подточило его силы и почти убило инстинкт самосохранения. Но
Лиска права: ради Микки нужно сопротивляться до конца. Он  не  одинок  -
Ирен оставила ему в наследство друзей, которые его поддержат,  -  Лиску,
Артема, Эдика... И, возможно, сон,  пригрезившийся  ему  в  предсмертном
сумраке, был не таким уж и  вздором.  Возможно,  Ирен  и  в  самом  деле
послала ему ангела-хранителя... с таким замечательным именем - Надежда.