сь торжество, наслаждение и несомненная жажда
убийства. Тася в ужасе выбросила руку вперед  и  оттолкнула  Люську.  Та
отлетела на несколько метров, ударилась затылком о  батарею  и  потеряла
сознание.
   Что было потом, Тася помнила  плохо.  Кровь,  дикие  вопли  свекрови,
дрожащие руки  свекра,  страдальческие  глаза  Андрея,  мелькание  белых
халатов, крашеные стены, капельница, чьи-то смутные лица, чьи-то  крики,
чье-то бессмысленное бормотание - вот все,  что  осталось  в  памяти  от
первых месяцев кошмара. Она не хотела никого видеть, не могла говорить и
желала только одного - забиться в какую-нибудь нору, где никто не сумеет
до нее добраться. Врачи подозревали воспаление мозга,  опасались  за  ее
рассудок, но потом решили, что опасность миновала, и поставили  диагноз:
депрессия.
   В конце концов Тасю выписали из больницы с врачебным  заключением  об
инвалидности. Муж к тому времени уже переселился к родителям  и  дочери.
Светлана Геогриевна настаивала на разводе,  но  Андрей  колебался.  Тася
сама расставила точки над "i".
   - Уходи, - сказала она. - Я знаю, ты никогда не простишь мне Люську.
   - Я тебя не виню. Ты не нарочно. Просто испугалась  и  не  рассчитала
силу. Это был несчастный случай. Как бы то  ни  было,  все  уже  позади.
Врачи почти уверены, что  травма  и  сотрясение  мозга  не  будут  иметь
последствий.
   - Жаль. Если бы она стала  инвалидом,  я  со  временем,  возможно,  и
перестала бы видеть в ней убийцу.
   - Что ты несешь, Таська! Она всего лишь пятилетний ребенок!
   - Ты не видел ее глаза в ту минуту, когда она  шинковала  меня  своей
лопаткой.
   Поверь, в них не было ничего детского. Нет, Андрей, тебе  не  склеить
разбитую вазу. Ни я, ни ты, ни твоя мама не забудем того, что случилось.
Я не хочу и не могу видеть Людмилу. Мы никогда больше не  будем  семьей.
Уходи.
   Тасина депрессия продолжалась два года. Два  года  она  пролежала  на
стареньком диване, уставившись в потолок.  Ей  ничего  не  хотелось,  ее
ничто не интересовало.
   Потом  все  прошло  -  в  один  день,  в  одну  минуту.  Осунувшееся,
испуганное мамино лицо. Слова, слетевшие с ее сухих посеревших  губ,  не
сразу  пробились  сквозь  стекловату,  защищавшую  Тасино  сознание   от
агрессивной внешней среды:
   - У меня рак. Неоперабельный.
   Стекловату разметало в клочья.  Под  протестующий  лязг  пружин  Тася
прыжком сорвалась с дивана.
   - Не бойся, мама, мы тебя вылечим.
   В первую очередь предстояло раздобыть денег. Много денег. Полноценное
питание,  дорогие   лекарства,   платные   консультации   и   процедуры,
остепененные онкологи и полуобразованные  народные  целители  высасывали
доллары и рубли с резвостью мощного пылесоса. То, что удалось набрать  в
долг и выручить за немногочисленные домашние сокровища,  было  каплей  в
море. Тася растерялась.
   Устроиться на работу? Куда? Если по  специальности,  то  зарплаты  не
хватит даже на хлеб. А туда, где платят много, ее не возьмут. Она только
и умеет, что работать головой, а  этот  вид  деятельности  в  стране  не
котируется. Найти свободную нишу, открыть собственное дело? На это уйдет
прорва времени и сил, не считая начального капитала, а ее время  и  силы
нужны маме.
   Выручила  верная  Лиска.  Благодаря  ее  знакомствам,  Тасю  взяли  в
маленькое рекламное агентство.
   - Нам нужны идеи, - объяснил на  собеседовании  директор.  -  Свежие,
яркие,  оригинальные.  Иначе  мы  не  выдержим  конкуренции  с  крупными
монстрами. Они скупают все оптом - газетные площади, места для рекламных
щитов, время на телевидении - и могут предложить клиентам гораздо  более
выгодные расценки, чем мы. Наш единственный  шанс  -  выиграть  за  счет
действенности рекламы. Нам нужна очень светлая голова, гений. Если  все,
что мне о вас говорили, правда, нужны вы. Мне все равно, где  вы  будете
работать. Главное - результат. Зарплата пока невысокая, двести долларов.
Но! - Он поднял палец. - Премия - десять процентов  прибыли  от  каждого
проекта, в  котором  вы  участвуете.  Если  ваши  идеи  принесут  успех,
недостатка в проектах и деньгах у вас не будет.
   Тасин мозг, стосковавшийся по работе, накинулся на  задачки,  которые
перед ней ставили, с жадностью медведя, оголодавшего после спячки.  Идеи
брызнули из нее  фонтаном.  Она  придумывала  названия  фирм,  логотипы,
слоганы, тексты рекламных листовок, оригинальные сувениры  к  выставкам,
сюжеты рекламных роликов. Все ее  идеи  имели  успех.  Клиенты  пошли  в
агентство стройными шеренгами. Осчастливленное начальство ставило  перед
ней все более серьезные задачи: планы  комплексных  рекламных  кампаний,
снижение себестоимости услуг, направления развития агентства. Платили ей
не скупясь.
   Мама получала лучшие лекарства и лучших  специалистов,  каких  только
можно достать  за  плату.  Они  боролись  за  ее  жизнь  с  одержимостью
берсерков. Но потерпели поражение.
   На следующий день после  маминых  похорон  Тася  легла  на  покинутый
некогда диван и отвернулась к стене. Она не  реагировала  на  телефонные
звонки, на стук и крики из-за двери. Она не  хотела  никого  видеть.  Не
хотела пить, есть и двигаться. Не хотела ничего.
   Но, разумеется,  Лиска  не  могла  оставить  все,  как  есть.  По  ее
настоянию Тасину дверь вышибли, а саму Тасю увезли в больницу. Рекламное
начальство  без  звука  оплатило  лечение  и  отдельную  палату,   потом
санаторий. Но если бы не Лиска, все их затраты пошли бы насмарку.
   Лиска появлялась у подруги через день  с  четкостью  железнодорожного
расписания.  Она  испробовала  все  средства  воздействия  -  от  мягких
уговоров и увещеваний  до  крика  и  оскорблений.  Она  кусала,  щипала,
сверлила Тасину защитную оболочку, пока  та  не  дала  трещину.  И  Тася
наконец услышала:
   - Судьба - это характер и образ жизни. Смени все к чертовой матери  -
квартиру, мебель, прическу, имя! Перестань прятаться от людей,  работай,
как все, в конторе, шляйся по ночным  клубам,  закрути  роман,  в  конце
концов... Господи, да делай же хоть что-нибудь, хоть  напейся  и  устрой
пьяный скандал, только не будь такой квашней!
   - Сменить имя? - переспросила Тася. - А это мысль.
   Лиска уставилась на нее, открыв рот, и вдруг расплакалась.
   - Боже мой! Наконец-то! Я уж думала, никогда тебя не  услышу!  Гадина
ты Таська, свинья собачья...
   - С этой минуты я больше не Таська. Зови меня Ириной. Счастья  я  уже
накушалась, теперь хочу покоя. Ирина ведь значит спокойная, да?
   С этой минуты началось выздоровление. Получив  новый  паспорт,  Ирина
сообщила начальству, что  больше  не  хочет  работать  дома.  Начальство
трогательно засуетилось, предлагало даже выделить ей отдельный  кабинет,
отгородив угол от конференц-зала, но  Ирен  презрела  льготные  условия,
пожелав влиться в коллектив.
   За месяц она расположила к себе  всех  сотрудников  и  подружилась  с
Эдиком. А через месяц познакомилась с Петенькой. В вагоне метро... Два с
половиной года назад...

***

   - Поезд дальше не идет, просьба освободить вагоны,  -  услышала  Ирен
сквозь дрему.
   "Опять я пропустила свою станцию. Как тогда. Сплошные  совпадения,  -
думала она, бредя  через  платформу  к  противоположному  пути.  -  Знак
судьбы. Знак поворота. Шоссе кончилось, начинается грунтовка с ухабами и
раздолбанными колеями. Но  что  же  мне  все-таки  делать?  Может  быть,
ничего? Но убийца знает, что я  была  там.  Он  не  уверен,  что  я  его
заметила, но знает, что я там была. Что предпримет он? Станет  наблюдать
и выжидать? Это риск. Захочет ли он рисковать?"

Глава 5

   У оперативника Виктора Бекушева была особенность, чертовски  мешавшая
ему работать: он не умел думать, когда его  дергали.  Человек  неглупый,
Виктор страдал некоторой  хаотичностью  мышления;  ему  стоило  немалого
труда упорядочить свои мысли,  направить  их  в  нужное  русло.  Поэтому
Виктор болезненно  реагировал  на  внешние  раздражители  и  раздраженно
пыхтел, переключая внимание, отчего и заработал прозвище Пых.
   Вот и сейчас он  буквально  подпрыгнул  на  стуле,  когда  в  комнату
ворвался Борька Халецкий и заорал с порога:
   - Пых, быстро отдирай седалище от казенной мебели! Нас с тобой  хочет
начальство. Да  не  кисни,  ягодка,  судя  по  голосу,  ублажать  Песича
противоестественным путем сегодня не придется. Голос вполне даже ничего,
можно сказать, не голос, а мечта хорошо воспитанной гориллы.
   В кабинете Кузьмина сидел посетитель - безукоризненно одетый господин
лет сорока. Большие залысины, выпуклый лоб и впалые щеки  придавали  ему
вид  аскета-интеллектуала,   взгляд   темных   глаз   был   цепким,   но
доброжелательным, улыбка - приятной. И тем не  менее  Виктор  с  первого
взгляда проникся к незнакомцу необъяснимой, но оттого  не  менее  острой
неприязнью.  Приветствуя  вошедших,   господин   вежливо   поднялся   им
навстречу, а вслед за ним - неслыханная честь! - встал и Кузьмин.
   - Виктор Константинович Бекушев, Борис Семенович Халецкий, опытнейшие
наши работники, они ведут интересующее вас дело, - отрекомендовал  Песич
подчиненных.
   -  Господа,  позвольте  представить  вам  Соловьева  Игоря  Юрьевича,
сотрудника ФСБ.
   Его привело к нам, а точнее к вам убийство Козловского.
   Эта изысканная протокольная тирада, по всей видимости, исчерпала силы
непривычного  к  таким  изыскам  Петра  Сергеевича,  который  тяготел  к
ненормативной лексике.  Он  жестом  пригласил  присутствующих  садиться,
плюхнулся в кресло, плеснул в стакан воды из графина,  выпил,  пунктирно
приложился ко лбу платочком и капитально замолчал.  Соловьев  бросил  на
него выжидательный взгляд и, сообразив, что продолжения не  будет,  взял
бразды разговора в свои холеные руки.
   - Господа, я пришел к вам за помощью. В июле этого года на территории
Центрального округа был убит известный предприниматель  Юрий  Николаевич
Мусин.
   Погиб  в  результате  взрыва.  Из-за  способа  убийства   и   широкой
известности Мусина что расследование поручили нам. С самого начала  дело
показалось нам необычным.
   Судите сами: взрывное устройство было установлено не в машине Мусина,
а в чужом "Москвиче", где  в  момент  взрыва  находился  сын  Мусина  от
первого брака, Дмитрий, и институтский товарищ  сына  -  Бобылкин,  тоже
Дмитрий.  Оба  молодых  человека  погибли.  "Москвич",  как  выяснилось,
принадлежал Бобылкину.
   Складывается впечатление, что Дмитрий Мусин вызвал на  встречу  отца,
действуя по наущению киллера. Во всяком случае, киллер явно  был  хорошо
осведомлен  о  планах  Мусина-младшего  и  заранее  начинил  взрывчаткой
машину, на которой тот поехал  на  встречу.  Более  того,  сама  встреча
должна была происходить у него на глазах, иначе он не  смог  бы  выбрать
время Икс с такой ювелирной точностью...
   - А  вы  уверены,  что  его  мишенью  был  Мусин-старший?  -  перебил
Соловьева бесцеремонный Халецкий.
   - К сожалению, не на сто процентов. Но  это  представляется  наиболее
вероятным, - терпеливо объяснил "федерал". - Обоим Дмитриям  было  всего
по девятнадцать лет.
   Они не успели нажить врагов, мы проверили.
   - А вам не приходило в голову, что убивают не только врагов?
   - Приходило. - Судя по соловьевской улыбке,  его  элегантный  пиджак,
явно сшитый на заказ, скрывал аккуратно сложенные ангельские крылышки. -
Поверьте, Борис Семенович, мы  исследовали  все  возможности.  С  вашего
позволения, я продолжу. Так вот, даже если встреча отца и  сына  Мусиных
состоялась не по инициативе киллера, то  он,  безусловно,  знал,  где  и
когда она должна состояться.
   Это привело нас к выводу, что  киллера  следует  искать  в  окружении
Дмитрия Мусина или,  возможно,  Дмитрия  Бобылкина.  Опущу  утомительные
подробности наших поисков и сразу перейду к результату. Мы выяснили, что
у Бобылкина есть двоюродный брат, Василий Козловский. Родом оба брата из
Данилова  Ярославской  области,  росли  вместе.  Но  если  Дмитрий   был
примерным сыном, гордостью родителей и учителей, то  Василий  с  детства
пошел по кривой дорожке. Был судим, но по малолетству  отделался  легким
испугом - небольшим условным сроком. Два года назад перебрался в  Москву
и попал под крыло местного авторитета Мелентьева  по  кличке  Шатун.  По
нашим сведениям, в  сферу  интересов  Шатуна,  помимо  прочего,  входила
торговля оружием. И в частности взрывчаткой. Козловский, конечно,  птица
невеликая, у  Мелентьева  бегал  в  шестерках,  но  доступ  к  хозяйским
игрушкам имел. Но самое главное: в тот  день,  когда  погибли  Мусины  и
Бобылкин,  Козловский  исчез,  не  оставив  никому,  в   том   числе   и
родственникам в Данилове, нового адреса.  Мы,  конечно,  его  искали,  и
очень старательно, но до вчерашнего дня успеха, увы, не достигли. И  вот
теперь мы узнали, что Козловский убит, и с его  жизнью  оборвалась  наша
единственная ниточка...
   В этом месте Халецкий громко всхлипнул - не смог удержаться, петрушка
чертов.
   Виктор бросил на него сердитый взгляд и торопливо заговорил, стремясь
загладить неловкость:
   - Вы считаете, что Козловский  был  простым  исполнителем?  Но  тогда
резонно предположить, что он исполнял приказ хозяина, Шатуна.  Вероятно,
к Шатуну обратился заказчик...
   - Нет-нет, Шатун искренне недоумевает,  куда  исчез  его  "боец".  По
данным нашего  осведомителя,  он  даже  предпринял  довольно  энергичные
попытки разыскать Козловского. Не то чтобы Василий был ему так уж нужен,
просто дезертирство в этой  среде  не  приветствуется.  А  если  это  не
дезертирство, если "братка" втихаря порешили, то убийц полагается  найти
и наказать. Словом, мы вполне уверены, что Мелентьев отношения к  взрыву
не имеет.
   - А если потянуть за другой кончик - "Кому выгодно?"  Иными  словами,
начать с заказчика?
   Соловьев даже руками замахал.
   - Что вы! Это такой взрывоопасный контингент! Мы  немного  покопались
там - со всей возможной деликатностью, разумеется, - так  у  нас  волосы
дыбом встали.
   Достаточно сказать, что  один  из  фигурантов  замминистра  оборонной
промышленности.
   - Так чего же вы от  нас  хотите?  -  вмешался  Халецкий.  -  Жареных
каштанов?
   Игорь Юрьевич протестующе выставил перед собой розовую ладошку.
   - Ни в коем случае! Моя просьба  весьма  и  весьма  скромна.  Найдите
убийцу Козловского. Как видите, я прошу не больше,  чем  уважаемый  Петр
Сергеевич. Даже меньше. Мне не нужны доказательства. Просто  узнайте,  к
кому  приходил  Козловский,  и  вам  будет  обеспечена  моя  пожизненная
признательность. Видите ли, я уверен, что его  убийца  -  это  следующее
звено в цепи, ведущей к заказчику. Версия такова:
   Козловский, выполнив заказ, получил указание залечь на дно.  Указание
он честно выполнил, но его не оставляла тревога, ведь  он  понимал,  что
Шатун его исчезновения так не оставит. Выждав приличный срок, Козловский
решил обратиться к человеку, который его нанял. Не к главному заказчику,
которого  он,  мелкая  сошка,  скорее  всего,  не   знал,   но   к   его
представителю. Не знаю, чего он хотел.
   Может быть, денег, может быть, надежных  документов,  чтобы  уйти  за
границу.  Как  бы  то  ни  было,  его  неожиданное  появление   испугало
представителя заказчика. Даже повергло в панику.  Только  этим  и  можно
объяснить, что Козловского убрали в таком неподходящем  месте,  в  такое
неподходящее время. Насколько  я  понял,  убийство  произошло  в  разгар
рабочего дня, в вестибюле  конторы,  где  работают  не  меньше  двадцати
человек?
   - Ну, положим, не в разгар. Наш эксперт считает, что смерть наступила
в районе пяти вечера, плюс-минус полчаса, но в остальном  все  верно.  В
здании, точнее, в этом крыле здания работают двадцать  четыре  человека,
включая двух уборщиц, которые, правда, заканчивают не позже  одиннадцати
утра. А  остальные  двадцать  два  кандидата  в  убийцы  исправно  снуют
туда-сюда до девятнадцати ноль-ноль, как минимум.  Если  приплюсовать  к
ним пациентов стоматолога и учесть, что в холле расположена курилка,  то
убийца не  просто  рисковал,  а  прямо-таки  гусарствовал.  Кстати,  вам
известно, что Козловский был записан на прием к стоматологу?
   - Да-да, я  ознакомился  с  материалами  дела  и  уже  побеседовал  с
дантистом.
   Арутюнян утверждает, что никогда в жизни не  видел  Козловского.  Тот
записался на прием  по  телефону,  но  к  пяти  часам,  когда  ему  было
назначено,  не  явился.  Ольга  Курочкина,   ассистентка,   подтверждает
показания доктора. Кстати, она обеспечила Арутюняну алиби. Не дождавшись
пациента, они решили до прихода следующего попить чаю.  Из  кабинета  ни
один из них не выходил.
   -  Лихо  вы!  -  восхитился  Халецкий.  -  Кстати,  раз  уж  вы  тоже
заинтересованная сторона, почему бы нам не поработать вместе?
   - Я считаю, что это повредит делу, -  серьезно  ответил  Соловьев.  -
Участие ФСБ в расследовании может так напугать убийцу,  что  он  обрубит
все концы. Вы сами знаете, сейчас можно так замести следы, что  ни  одна
собака не найдет. Были бы деньги. А денег у убийцы Мусина хватит,  чтобы
обеспечить побег сотне помощников.
   Лучше уж я буду помогать вам из-за кулис. - Он наклонился к портфелю,
стоявшему у ножки стула, и извлек розовую пластиковую папку. - Вот,  тут
информация, которую мы собрали по Козловскому. Думаю, она сэкономит  вам
много труда...
   -  А  нельзя  ли  посмотреть  все  материалы  по   делу   Мусина?   -
поинтересовался неблагодарный Халецкий.
   -  Боюсь,  что  нет.  Там   слишком   много   сведений...   э...   не
предназначенных  для  выноса  из  избы.  Поверьте,  наши  материалы   не
подтолкнут вас к  решению.  Иначе  я  не  сидел  бы  здесь.  -  Соловьев
помолчал, как бы подчеркивая точку, потом решительно сменил  тему.  -  Я
отдаю себе отчет в том, что успех вашего расследования  -  дело  случая.
Возможно, убийце сопутствовало  шальное  везение,  и  никто  никогда  не
свяжет его с Козловским. И тогда у меня к вам просьба:  присмотритесь  к
работающим в особняке. Я не к тому, чтобы вы изучали их биографии, - эти
сведения я получу по своим каналам. Я обращаюсь вам, как к  экспертам  в
области человеческого поведения.  Вы  -  опытные  оперативники  и  давно
научились  улавливать   малейшую   искусственность,   легчайшую   фальшь
свидетеля. Если почувствуете что-нибудь этакое, пожалуйста,  не  сочтите
за труд меня проинформировать. - Он  сунул  руку  во  внутренний  карман
пиджака и достал две визитные карточки. - По одному  из  этих  телефонов
меня можно найти в любое время суток.
   - Ну и как тебе  фрукт?  -  поинтересовался  Халецкий,  когда  они  с
Виктором покинули кабинет начальника.
   - Противный. Даже не знаю почему. И рожа вроде пристойная,  и  манеры
куртуазные,  и  улыбка  приветливая,  так  откуда   же   такой   привкус
мерзопакостный?
   - Ну таки я объясню тебе, дурашка. Фальшивый  он,  весь  до  кончиков
своих  полированных  ногтей.  Фальшивый,  как  модель  от   Версаче   на
Черкизовском рынке.
   Надо же, а я-то считал, что чекистов еще на первом курсе  натаскивают
против таких проколов! Или они там совсем оборзели, думают, что у ментов
в  уголовке  по  причине  редкого  ношения  фуражек  последняя  извилина
разгладилась?
   - Ты о чем, Борь?
   - Да так, Пых, ни о чем. В двух словах не расскажешь.
   - Ну так расскажи не в двух!
   - И то верно, чего нам время  жалеть?  Чай,  казенное.  Слушай  сюда,
сынок. Если ты  хочешь  от  кого-то  что-то  скрыть,  у  тебя  есть  два
варианта: обходить деликатную тему молчанием или врать.  Если  выбираешь
вранье, блюди осторожность - дилетанты для придания убедительности  врут
многословно, с излишними подробностями. Если тот, кому ты заливаешь,  не
последний лох, он с легкостью отделит дезу,  профильтрует  и  по  осадку
определит, что ты там скрываешь. Молчать куда как надежнее. Знаешь,  как
должна  была  бы  звучать  речь  сиятельного   посланца   горнего   ФСБ,
обратившегося за помощью к худородным меньшим братьям с Пет