хроники   -   после   грандиозного   скандала,
разразившегося  вокруг  автокатастрофы,  подстроенной  его  женой.  Жена
что-то там не рассчитала и погибла в аварии, а Питер О'Нейл выжил и стал
затворником. Репортеры еще долго пытались  к  нему  пробиться,  выяснить
что-нибудь через слуг, но раз за разом терпели фиаско и в  конце  концов
отступились.
   Новость была настолько потрясающей, что Людмила не сразу  сообразила,
какую выгоду из нее можно извлечь. Сначала ей не пришло в голову  ничего
лучшего, как продать какой-нибудь желтой газетенке историю о  дальнейшей
жизни торгового магната. За такую сенсацию они наверняка отвалили бы  ей
тысяч десять, если не больше. И только  спустя  несколько  дней  до  нее
дошло, насколько жалки эти десять штук в сравнении с  сотнями  миллионов
Хахаля.
   А ведь у нее есть возможность получить все!  Если  Хахаль  сыграет  в
ящик, наследником миллионов станет  Ублюдок.  А  ближайшая  родственница
Ублюдка - она, Людмила. Правда, мать приходится ему  еще  более  близкой
родственницей, и с Этой Твари станется  подстроить  дочери  какую-нибудь
пакость  -  например,  завещать  все  собачьему   приюту   или   Русской
православной церкви. Судись потом с ними! Нет, ее  надо  убрать  первой,
следом - хахаля. Потом можно будет подумать, как поступить с Ублюдком  -
сразу отправить вслед за мамой с папой  или  добиться  опеки  и  немного
погодить. Лучше, наверное,  погодить,  чтобы  мотив  не  просматривался.
Взрослых убивают по сотне разных причин, не то что маленьких детей. Если
ребенка убрать сразу после  родителей,  кто-нибудь  непременно  задастся
вопросом: кому выгодно? И получит правильный ответ.
   А если гаденыша не трогать, то, скорее всего, ее, Людмилу,  никто  не
заподозрит. С Этой Тварью она не общается  с  пяти  лет,  с  Хахалем  ее
вообще незнакома. Хахаль, похоже,  скрывает  ото  всех,  кто  он  такой.
Может, даже Твари не признался. Вряд ли русские менты станут землю рыть,
раскапывать его биографию.
   Ну кокнули какого-то американца, никому не интересного экономического
обозревателя, и что с того? Если мотивы убийства  лежат  в  американском
прошлом жертвы,  то  пусть  американцы  с  ними  и  разбираются.  А  те,
естественно, спишут все на русский бандитизм.
   Правда,  наверняка  ничего  предсказать  нельзя.  Возможно,   фамилия
О'Нейла  все-таки  всплывет  в  ходе  расследования  -  вместе   с   его
миллионами. Тогда Людмила попадет под  подозрение.  Но  пусть  попробуют
доказать, что она знала, кто он такой. Пусть докажут, что она знала хотя
бы о существовании материного любовника. Даром, что  ли,  она  соблюдала
всяческие меры предосторожности, когда вела  слежку?  Меняла  внешность,
подцепляла совершенно посторонних лопухов с машинами,  плела  им  разные
байки, уговаривая покататься за "Тойотой". Она  даже  сыщика  в  Америке
нанимала заочно  и  расплачивалась  с  ним  кэшем  -  через  посыльного.
Оттого-то, наверное, этот вшивый  Пинкертон  и  содрал  с  нее  безумные
деньги за полдня работы. А молодой коллега Хахаля,  Хлыщ,  которого  она
когда-то поила кофе, давно свалил в свою Австралию.  Это  Людмила  знала
точно, потому что на всякий случай крутила с ним любовь  до  самого  его
отбытия на родину.
   Но, дабы обезопасить  себя  полностью,  нужно  выбрать  такой  способ
убийства, обеспечить себе такое алиби, чтобы и у самого  подозрительного
из ментов не  осталось  никаких  сомнений  в  ее  невиновности.  Людмила
вернулась в Россию и начала разрабатывать план.
   Проще всего  дела  обстояли  с  алиби.  Его  должны  были  обеспечить
"золотые" мальчики и девочки, с которыми она водила компанию.  Время  от
времени кто-нибудь из предков мальчиков и девочек сваливал на недельку к
морю или на горнолыжный курорт.  В  освободившейся  квартире  устраивали
многодневную оргию - море дринка, море кайфа, море лава. На вторые сутки
веселья юные прожигатели жизни и под дулом пистолета не восстановили  бы
в памяти подробности сейшена, но никакая сила не заставит их  признаться
в этом милиции. Чтобы до любящих предков дошло, как их чада развлекаются
на свободе?  Чтобы  маменьки  с  папеньками  забегали  по  наркологам  и
перекрыли чадам кислород, лишив их денег на карманные расходы?  Нет  уж,
увольте! Можно держать пари: любой из  участников  сейшена  посмотрит  в
лицо следователю ясным прямым взором и твердым голосом  заверит,  что  в
упомянутое  время  Людмила  веселилась  на   вечеринке   на   глазах   у
десятка-другого гостей. И будет стоять на своем до последнего.
   Теперь способ устранения. В Чикаго Людмиле пришлось сесть за  руль  -
иначе по улицам без тротуаров добраться с детьми до  парка  было  просто
невозможно. В России о том, что она водит машину, не знала ни одна живая
душа. До восемнадцати лет водительские права у нас  не  выдают.  Правда,
многие учатся ездить на родительских авто, но у Людмилы в  семье  машины
никогда не было - дед и отец не различали красный  и  зеленый  цвета,  а
бабушкины воззрения сложились в  те  времена,  когда  женщина  за  рулем
считалась немыслимой экзотикой. Если Эта Тварь  погибнет  под  колесами,
никому не придет в голову, что машину вела Людмила. Способ  убийства  не
слишком надежный, но, если подстеречь Эту Тварь в пустынном месте и пару
раз проехаться по телу, шансов выжить у  нее  не  останется.  Где  взять
машину?
   Да у  одного  из  тех  мальчиков,  что  будут  накачиваться  дурью  в
свободной от предков квартире. Добрые папы многим из них  преподнесли  к
совершеннолетию ключи от личного транспорта.  За  несколько  дней  оргии
машину  можно   не   только   дочиста   отмыть   в   автомойке,   но   и
подреставрировать у какого-нибудь расторопного и не слишком  любопытного
автослесаря, если останутся вмятины.
   Но для устранения Хахаля этот способ не  годился.  Слишком  редко  он
ходил пешком, а когда ходил, то, в отличие от  Этой  Твари,  предпочитал
людные улицы.
   Придется  выбрать  другое  орудие  убийства.  Наверное,  проще  всего
воспользоваться пистолетом. Быстро, надежно (если  стрелять  с  близкого
расстояния) и не очень типично для юной барышни из интеллигентной семьи,
никоим образом не связанной с огнестрельным оружием.  Правда,  раздобыть
пистолет не так-то легко, но Людмила знала,  где  искать.  К  ней  давно
клеился  один  идиот,  работающий  кладовщиком   в   магазине   "Системы
безопасности". Как и все молодые придурки, он был  завернут  на  оружии,
непрестанно хвастал доверенным ему арсеналом,  приглашал  Людмилу  зайти
как-нибудь  к  нему  на  работу,  полюбоваться   всякими   "глоками"   и
"береттами".
   Уверял, что без проблем договорится с охранниками, и ее пропустят  на
склад. Что ж, она воспользуется приглашением. Воспользуется не раз и  не
два, чтобы  охранники  привыкли  к  визитам  подружки  кладовщика  и  не
обращали на нее внимания.
   Однажды ей  представится  удобный  случай,  и  она  незаметно  стянет
какую-нибудь "беретту". Отчистит от смазки,  использует  по  назначению,
потом снова смажет и  аккуратно  положит  на  место.  Никто  никогда  не
догадается искать орудие убийства среди новехонького оружия в  заводской
упаковке.
   Казалось, в плане нет ни единого изъяна. И поначалу все  складывалось
прекрасно. Дашкины родители укатили в субтропики, и она тут  же  созвала
всю шатию-братию. Людмила  отпросилась  у  бабушки  на  целых  три  дня,
пообещав  ежедневно  звонить.  В  первый  же  день  компания  в   полном
соответствии с планом унеслась в заоблачные выси, Людмила позаимствовала
у одного из торчков ключи  от  машины,  незаметно  выбралась  из  гнезда
разврата, поехала к дому Этой  Твари  и  устроила  засаду  возле  глухой
аллеи, по которой мать имела обыкновение возвращаться  с  работы.  Ждать
пришлось дольше, чем она рассчитывала, Людмила начала опасаться, что Эта
Тварь сегодня  пошла  домой  другой  дорогой,  но  она  в  конце  концов
появилась. Вокруг не было ни прохожих, ни  машин,  и  Людмила  исполнила
задуманное с легкостью. Эта Тварь даже не пыталась отскочить в  сторону,
до последней секунды не подозревая, что машина за спиной  мчится  по  ее
душу.
   Первые признаки беспокойства Людмила начала испытывать, когда бабушка
заговорила о наследстве. Нет, она, конечно,  знала,  что  милиция  будет
проверять версию убийства из корысти, но, выяснив заранее, что  квартира
матери не приватизирована, успокоилась. У нее даже мысли  не  мелькнуло,
что  существуют  женщины,  способные  не  растрачивать   на   себя   все
заработанные деньги, а откладывать часть в кубышку. Если Эта Тварь так и
поступала, менты сочтут, что у  Людмилы  имелся  вполне  весомый  мотив.
Какая злая ирония! Убить ради сотен миллионов и быть заподозренной из-за
жалких нескольких тысяч!
   Не без труда Людмила уговорила себя, что беспокоиться не о чем. Никто
точно не знает, остались деньги или нет. И уж меньше всего на этот  счет
осведомлена  Людмила,  с  которой  Эта  Тварь  не  поддерживала  никаких
отношений. А убивать ради денег, не зная, существуют ли они в природе, -
верх идиотизма. Это даже менты должны понимать.
   Но  потом  план  начал  давать  серьезные  сбои.  Людмила  собиралась
подстеречь  Хахаля  в  тамбуре  подъезда,  предварительно   разбив   там
лампочку. Риск  в  этом  случае  сводился  к  минимуму.  Вошел  человек,
столкнулся с кем-то  впотьмах,  бах  -  и  нет  человека.  Промахнуться,
стреляя  в  упор,  невозможно,  но  на  всякий  случай   лучше   сделать
контрольный выстрел в голову. Вся операция займет не  больше  нескольких
секунд, выход - рядом, и никаких свидетелей. Если Хахаль войдет не один,
- пройти мимо и вернуться на следующий день. Просто и надежно, но  -  не
получилось. Людмила провела в  темном  тамбуре  два  вечера,  вздрагивая
каждый раз, когда открывалась дверь, и пристально всматриваясь в фигуру,
возникающую в сером прямоугольнике проема, но О'Нейл так и не  появился.
Возможно, он выходил днем, но днем на улице светло, и любой  входящий  в
подъезд сразу увидит притаившуюся в тамбуре личность.  Кто-нибудь  может
заинтересоваться, что эта личность здесь делает, и  запомнить,  как  она
выглядит. Торчать в проклятом тамбуре по вечерам до морковкина заговенья
Людмила не хотела. Мало того, что занятие это  нервное  и  утомительное,
так еще с каждым разом возрастает риск привлечь чье-нибудь внимание.  Да
и О'Нейл сразу после похорон Твари может смыться в свою Америку.
   Она придумала другой план, чуть более рискованный. Подняться на лифте
на четвертый этаж, оставить дверь лифта  открытой,  позвонить  в  дверь,
застрелить Хахаля, сесть в лифт  и  уехать.  Есть  небольшой  риск,  что
кто-нибудь из соседей в самый неподходящий момент решит  вынести  мусор,
но у него не будет времени как следует разглядеть Людмилу. Скорее всего,
не успеет он сообразить, что произошло, как она уже будет в лифте. А для
страховки можно надеть маску.
   С осуществления этого замысла и началась полоса  невезения.  Каким-то
торопыгам не хватило терпения дожидаться лифта, и они  поперлись  наверх
пешком. Из-за них у Людмилы  не  было  времени  выстрелить  второй  раз,
пришлось спешно спасаться бегством. Она всю ночь стучала зубами,  гадая,
отправила ли Хахаля к праотцам, нет  ли,  и  только  под  утро  забылась
тревожным сном, подумав, что выяснит все на похоронах Этой Твари. Но  на
похоронах папаша не позволил ей потереться в толпе, послушать разговоры,
а потом отказался ехать на поминки.
   Домой Людмила приехала на грани истерики. Спасибо, бабушка надоумила,
что нужно делать. На поминки Людмила  все-таки  попала.  Но  что  толку?
Никто из сотрудников матери  понятия  не  имел,  что  стало  с  Хахалем.
Елизавета, соседка Этой Твари, которая уж точно должна была  знать,  жив
О'Нейл или нет, почему-то не явилась ни на похороны, ни на поминки.
   Все это наводило на самые тревожные мысли. В любом случае - мертв  ли
Хахаль, ранен ли -  должен  был  подняться  невообразимый  шум.  Соседка
обязана была позвонить сотрудникам матери, рассказать им о покушении  на
Хахаля. Почему она этого не сделала? Что произошло?
   Людмила терялась в догадках, нервы не выдерживали напряжения.  Ночные
кошмары принесли новое осложнение: бабушка буквально извела ее  заботой,
не оставляя ни минуты на размышления, не  говоря  уже  о  действиях.  На
следующую ночь Людмила была вынуждена оглушить себя снотворным.
   А потом эта поездка к Елизавете, которая еще больше все запутала. Как
объяснить ее внезапное исчезновение? Как объяснить исчезновение О'Нейла?
Почему его не оказалось ни в одной из больниц и ни  в  одном  из  моргов
города? А тут бабушка совсем уж  некстати  начала  фантазировать  насчет
безумных  денег,  якобы  скопленных  матерью,  и  злодейского   убийства
Елизаветы, якобы  совершенного  сожителем  Этой  Твари.  Когда  Светлана
Георгиевна додумалась до необходимости срочного  похода  в  милицию,  на
Людмилу нашло затмение. Как она взорвалась! На  секунду  ей  показалось,
что она сейчас прикончит бабку. Людмила сама себя испугалась,  оттого  и
побежала... Навстречу убийце в элегантном пальто.
   Если  нами  правит  какая-то  высшая  сила,  то  у  нее  на  редкость
извращенное и неприятное чувство юмора. Только им можно объяснить, что в
игру, затеянную Людмилой, впутались  два  негодяя,  которые  -  подумать
только! - тоже охотились за деньгами. За совершенно другими деньгами, но
в то же самое время и, главное, примерно на той же территории. И цепочка
идиотских совпадений привела к тому, что Людмила попала к ним в лапы.
   Без разницы, договорились бы они все-таки убить  ее  или  оставить  в
живых.
   Вполне достаточно того, что ее намеревались допросить под наркотиком.
Людмила как на духу выложила бы им всю  правду  про  убийство  матери  и
миллионы О'Нейла.
   Один дьявол знает, к каким последствиям это привело бы, но  уж  точно
не к приятным -  во  всяком  случае,  для  Людмилы.  Она  не  собиралась
становиться игрушкой в чужих руках.
   Ей повезло, она ускользнула от них и даже не покалечилась, прыгнув  с
четвертого  этажа.  Но  что  теперь?  Вернуться  домой  она  не   может.
Во-первых, негодяи, от которых она удрала, конечно, обнаружили "жучок" и
приемник. Она слышала достаточно, чтобы сильно испортить им жизнь, и они
наверняка  захотят  ликвидировать  возможный   источник   неприятностей.
Во-вторых, бабушка, скорее всего, уже побывала в  милиции  и  подкрепила
просьбу разыскать пропавшую внучку своими байками о деньгах.  В  милиции
теперь уверены, что у Людмилы был замечательный мотив для убийства, и ее
исчезновение - лишнее свидетельство в пользу ее вины. Они рассмотрят  ее
алиби под микроскопом, и кто знает, что им удастся разглядеть...
   В-третьих, О'Нейл, по-видимому, все-таки выжил. Не очень понятно, как
ему это удалось (Людмила стреляла прямо в сердце с расстояния в двадцать
сантиметров), но чем иначе можно объяснить мертвое молчание относительно
его участи? Допустим, это милицейские игры, призванные выманить  убийцу.
Но милицию-то должен был вызвать кто-то из соседей, а  это  значит,  что
весь подъезд в курсе. Не могла же десятилетняя соплюшка, дочь Елизаветы,
так мастерски играть роль? Нет, не могла.
   Логичнее допустить, что пуля попала в какой-нибудь  медальон  или  во
что-нибудь  этакое.  О'Нейл  выжил  и  спрятался,  опасаясь   повторного
покушения.
   А если он выжил, то теперь  расскажет  о  своих  миллионах  и  опишет
внешность стрелявшего. Маска маской, но глаза у Людмилы не были закрыты.
Та черноволосая коротышка сказала, что глаза у Людмилы такие же,  как  у
матери. И, судя по траурной фотографии, висевшей в  холле,  не  наврала.
Надо же  было  так  опростоволоситься!  Явиться  к  любовнику  матери  с
пистолетом и оставить  открытой  единственную  часть  лица,  которую  он
узнает с первого взгляда. Помимо глаз, Людмила не унаследовала от матери
ни одной черты. Знала бы - нацепила бы вместо маски темные очки.
   Знала бы... Эх, что теперь причитать. Нужно думать, как выпутаться.

***

   Дверь в комнату открылась,  и  перед  Людмилой  предстала  Валерия  с
подносом в руках.
   - Ну, как ты, Дарья? Жива? Ох! Вижу, не очень. Есть-пить-то сможешь?
   Людмила печально покачала головой и показала на горло.
   - Это мы сейчас поправим. Я тебе одну сосалку  дам,  она  живо  голос
вернет и глотать позволит. Погоди-ка. - Она стремительно вышла  и  через
минуту-другую  вернулась  с  упаковкой  пастилок  для  горла.  -  Держи.
Дососешь - выпьешь чаю. При ангине нужно много пить.
   Валерия забрала с подноса чашку кофе и скрылась в глубине дома. Потом
появилась с двумя чайниками и чистой чашкой. Налила  заварки,  разбавила
кипятком, положила кружок лимона.
   - Погоди. Пусть немного остынет.
   Людмила кивнула, попытавшись выразить взглядом горячую благодарность.
Валерия села к ней на постель.
   - Я хотела с тобой поговорить, Дарья. Не дергайся, выслушай  сначала.
Как я понимаю, у тебя серьезные неприятности. Я не собираюсь  выпытывать
какие, но помочь могу. Я богата, у  меня  большие  возможности.  Хочешь,
сделаем тебе новые документы и даже подновим внешность. А  если  все  не
так плохо, как я предполагаю, просто поживи пока  у  меня,  разберись  в
себе, подумай, что будешь делать дальше.
   - Зачем вам это нужно, Валерия? - От удивления Людмила совсем забыла,
что  потеряла  голос.  -  Вы  же  сами  назвали  себя  индивидуалисткой,
говорили, что не терпите постороннего присутствия в доме...
   Валерия ухмыльнулась.
   - Нравишься ты мне очень.
   Эта ухмылка и взгляд, которым она окинула Людмилу с головы до пят, не
оставляли сомнений насчет того, что именно  подразумевалось  под  словом
"нравишься".
   - Ну-ну, я же тебя ни к  чему  не  принуждаю,  -  насмешливо  сказала
Валерия, глядя на перекошенное лицо девушки. -  У  тебя  полная  свобода
выбора. Если хочешь,  можешь  поискать  другое  убежище.  Правда,  я  не
уверена, что тебе попадутся столь  же  снисходительные  покровители,  но
попытка - не пытка, верно? И, в конце  концов,  это  будут  уже  не  мои
проблемы.
   "Боже, как же я сразу не разглядела в ней  первостатейную  стерву?  -
ужаснулась про себя Людмила. - У нее же  все  на  лбу  крупными  буквами
написано".
   - Но коли решишь остаться, давай договоримся  сразу:  ты  свой  выбор
сделала, и обратного хода нет. Я тебя покупаю, и  плата  тебе  известна.
Попытаешься со мной в игры играть,  раздавлю,  как  вошь.  Из-под  земли
достану, если что. Впрочем, когда ты узнаешь, какая  у  меня  репутация,
желание натянуть мне нос пропадет у тебя само  собой.  В  общем,  думай.
Торопить не буду, до завтра подожду.
   Она поднялась, вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.
   Людмила  лежала  и  безуспешно  сражалась   с   паникой.   Если   она
останется... Перед глазами  замелькали  кадры  из  фильмов,  которые  не
принято смотреть в компании взрослых. Ее затошнило. Нет, невозможно!
   Но куда она уйдет? Искать других покровителей? Эта сука права:  можно
на такое нарваться!.. Положиться на судьбу и отправиться домой? Трястись
и ждать, когда за ней придут с ордером на арест? Или выпустят пулю из-за
угла? Ждать нищеты, которая вот-вот обрушится на ее семью?  Смотреть  по
ночам кошмары?
   Людмила  провела  ладонью  по  шелковой  простыне,  обвела   взглядом
шелковые обои, комнату, обставленную, как картинка  с  обложки  дорогого
журнала. Здесь она будет защищена и от сумы, и от  тюрьмы.  Она  получит
все тряпки и драгоценности, о которых мечтала, но которых не могла  себе
позволить. Эта Сука сделает ей  новые  документы  и,  возможно,  оплатит
учебу в университете. Они будут ездить на шикарные курорты,  знакомиться
с шикарными людьми. Когда-нибудь  Людмила  присмотрит  себе  подходящего
мужа и тогда сразится с Валерией за свою свободу.
   Подумаешь, репутация у нее! У Людмилы пока нет никакой репутации,  но
какие ее годы! Вряд  ли  Эта  Сука  в  ее,  Людмилином,  возрасте  могла
похвастать особой крутизной. А Людмила, пожал