тростях не все понимаешь...
   - Ага, - ворчливо отозвался тот, кого "Федорычем" назвали, - не  знаю  я,
куда вашей сестре засунуть можно...
   - Фи, как грубо!  -  проскрежетала  мембрана  противогаза,  под  которым,
исходя из ответа Федорыча, скрывалась крупных размеров дама.
   Федорыч, однако, уже оставил пленников в покое и рассматривал  документы.
Просмотрев заграничный и общегражданский паспорт госпожи  Корнеевой  Валерии
Михайловны, он особых эмоций не испытал. Столь же равнодушно он проглядел  и
загранпаспорт госпожи Павленко Елены  Александровны.  Однако  когда  очередь
дошла до общегражданского, точнее до той пресловутой фотографии "на 16 лет",
которую Федюсик и Ромасик соорудили с помощью компьютера, Федорыч крякнул  и
аж сдернул противогаз с лица, подозревая, что стекла запотели.  Слава  богу,
газ уже вытянуло из каюты.
   - Мне тоже можно? - пробасила могучая дама. Федорыч - без противогаза  он
смотрелся как седой  и  морщинистый,  до  смуглоты  загорелый  старикан  лет
шестидесяти - рассеянно кивнул, рассматривая вторую фотку  -  якобы  "на  25
лет". Напарница сняла противогаз, и на свет показалась  курносая,  скуластая
физиономия, очень смахивавшая на актрису, играющую в фильме "Зена - королева
воинов". Только нос был покороче, чем у Люси Лоулесс, игравшей роль Зены,  а
прическа чуть-чуть подлиннее, чем у Деми Мур в роли "Солдата Джейн".
   - Паскуду этого, майора, оттащи в угол" -  распорядился  Федорович.  -  А
девок - посади в кресла.
   - Айн момент! - "Зена" принялась  исполнять  приказание.  Все  это  время
Федорович продолжал разглядывать фотки.
   Когда "Зена" усадила все еще бесчувственных пленниц в  кресла,  он  хмуро
сказал:
   - Подними-ка башку вон той, что почернявей! Только не за волосья  берись,
Людмила, она живая покамест!
   Помощница послушно взяла Лену за подбородок, так, чтоб Федорович  мог  на
нее анфас посмотреть.
   - Знакомая, что ли? - поинтересовалась тезка пушкинской героини,  которая
(при наличии музыкального слуха, конечно!) запросто  могла  бы  в  известной
опере спеть партию не то что Ратмира, а даже Фарлафа.
   -  Возможно...  -  пробормотал  Федорович   насупленно.   -   Попробуй-ка
растормошить ее, а? Только шею не сверни, ладно?!
   - Постараюсь, гражданин начальник! - Людмила осторожно похлопала Лену  по
щекам. Судя по всему, это были  очень  ощутимые  прикосновения,  потому  что
глаза у гражданки Павленко открылись, заморгали, а затем распахнулись во всю
ширь и даже чуточку выпучились...
   Суровое, даже жестокое лицо, которое Лена увидела перед  собой,  покрытое
седой щетиной, шрамиками и морщинками, могло бы  испугать  многих.  Валерия,
например, увидев такое, сразу бы поняла: пощады не будет. Но  Лена,  которая
не раз и не два видела это лицо - правда, без  седины  и  морщин!  -  широко
открыла глаза вовсе не от страха. От изумления скорее. Она не  верила  своим
глазам, боялась  ошибиться,  обознаться,  проснуться,  наконец...  И  одними
губами, почти неслышно спросила:
   - Папа, это ты?
   - Лидуська... - по морщинистой  щеке  Еремина  Олега  Федоровича  (он  же
Ерема, он же Механик или просто Мех) скатилась слезинка...