в  с  участием  Большого  Мужика
Валерия  либо  испытывала  большие  удачи,   либо   обломы   соответствующих
масштабов. В этой закономерности был один существенный нюанс.  Как  правило,
удачи приходили после тех снов, в которых Мужик доводил  Леру  до  кондиции.
Если же Валерия просыпалась сразу после того, как Мужик  засаживал  ей  свою
хреновину, однозначно случался крупный облом. Правда, были  и  промежуточные
случаи, когда во сне Мужик довольно долго трахал Леру и  ей  при  этом  было
очень сладко, но  вместо  "самого  главного"  наступало  пробуждение.  Тогда
вероятность облома и удачи была примерно одинакова.
   Валерия даже во сне помнила об этой  закономерности  и  очень  не  хотела
проснуться раньше времени. Там, во сне, она жадно обняла  Андрюху  руками  и
ногами, словно бы от этого зависело, сумеет ли он закончить  дело  до  того,
как Лера проснется.
   Закончил Андрей или нет, Валерия  так  и  не  поняла,  но  вот  сама  она
все-таки занялась и вспыхнула. Ощущение было настолько сильным и острым, что
Лера аж застонала в голос и... проснулась.
   Впрочем, вначале она даже не  поняла,  что  сон  кончился.  Она  даже  не
уловила, что открыла глаза. Потому что там,  во  сне,  все  происходило  при
ярком свете, а тут, в яви, ее окружала непроглядная темень. Зрение никак  не
могло  ей  помочь,  а  слух,   обоняние,   вкус   и   осязание   давали   ее
полупробудившемуся  мозгу  довольно   противоречивую   информацию.   Точнее,
информация  была  достаточно  объективная,  просто  Лера  одному  изначально
верила, а другому - нет.
   С одной стороны, уши ее слышали, как  мерно  посапывает  где-то  рядышком
спящая Лена, ноздри обоняли запах овчины, под которую Лера  залезала,  когда
укладывалась спать, а во рту был привкус от  земляничного  варенья,  которое
она ела перед сном. Все это говорило: ты  уже  проснулась,  сон  кончился  и
Андрюха с Лиисой удалились в свой потусторонний  мир,  если,  конечно,  весь
этот мир не существовал исключительно внутри мозга Валерии Михайловны.
   С другой стороны, под потными лопатками Леры отчетливо  осязались  чьи-то
горячие ладони, соски и груди время от времени кто-то  целовал  и  полизывал
языком, к животу липко прижималась чья-то кожа, а между ног усердно трудился
некий инструмент, который хоть и не имел  такого  калибра,  как  у  Большого
Мужика, но был вполне пригоден для выполнения своей основной задачи. Все это
наводило на мысль, что сон не кончился, а перешел  в  какую-то  новую  фазу.
Кроме того, Валерия по-прежнему, как  и  во  сне,  ощущала  себя  совершенно
голой, но точно помнила,  что  ложилась  спать  в  водолазке,  бюстгальтере,
тренировочных, колготах, трусиках и шерстяных носках. Сейчас  ни  клочка  от
всей этой одежды на теле не  было.  Неужели  она  не  проснулась,  когда  ее
раздевали? Быть такого не может! Значит, все это происходит во сне...
   К тому же госпожа Корнеева все еще не выплыла из той сладкой пучины, куда
она погрузилась во сне. То есть ее тело жаждало повтора. А та штуковина, что
ласково толкалась у нее внутри, обещала, что этот повтор весьма возможен.  И
она гораздо больше жаждала добиться нового сладкого ожога, чем докопаться до
истины: во сне ее трахают или наяву?
   То, что это был не абстрактный  Большой  Мужик  или  конкретный,  хотя  и
виртуальный Андрюха, она догадалась по весу. Явно тут было что-то полегче  и
к тому же без  растительности  на  груди  и  животе.  Но  калибр  того,  чем
располагал партнер, ее вполне устраивал. А откуда ему наяву взяться, калибру
этому?
   В общем,  Валерия  отбросила  этот  вопрос  как  несущественный  и  стала
наслаждаться тем, что с ней творилось. Приятное напряжение быстро нарастало,
руки невидимого  партнера  переползли  Лере  на  груди,  ухватились  за  них
четырьмя пальцами и стали нежно тискать и легонько подергивать в одном ритме
с качаниями. А большие пальцы осторожно стали почесывать сосочки - опять же,
в полной гармонии с остальными движениями... Восторг!
   Новый всплеск был куда сильнее  первого,  Лера,  хрипло  застонав,  жадно
стиснула в объятиях своего благодетеля, а потом бессильно  раскинулась  и  в
состоянии общей расслабухи принялась дожидаться мужицкого финиша. Этот финиш
не заставил себя долго  ждать,  и  только  тут,  когда  партнер  безжизненно
распростерся поверх нее, Валерия наконец-то поняла, что никакой это не  сон.
И вообще все пришло в систему...
   - Митька! - прошипела она скорее с удивлением, чем со злостью. - Это ты?!
   - Ага, -  сознался  секс-вундеркинд,  нежно  поглаживая  тете  вспотевшие
сисечки. - А вы меня убьете за это?
   - Нет... - пробормотала Валерия, поглаживая его по взмокшей головенке.  -
Сколько тебе лет?
   - Тринадцать, - вздохнул парниша, - а что, маленький для вас, да?
   - Смотря что иметь в виду... - пококетничала Валерия,  явно  рассчитывая,
что пацаненок ответит известным приколом: "Что имею, то и введу..."  Но  он,
как видно, этого прикола просто не знал.
   - Но вам понравилось или нет? - спросил Митя, припадая губками  к  левому
сосочку.
   -  Понравилось,  -  прошептала  Валерия,  которая  отнюдь  не  торопилась
спихивать с себя этого свеженького, чистенького - в смысле хорошо  помытого!
- и гладенького поросеночка, вполне годившегося  ей  в  сыновья.  Во  всяком
случае, если б она не сделала аборт, а родила в пятнадцать лет, то могла  бы
сейчас восемнадцатилетнего сынулю иметь... Но в  общем-то  хорошо,  что  она
тогда облегчилась. Зато теперь можно не бояться, что залетишь от  малолетки,
который все никак пиписку не выдернет.
   - Правда, понравилось? - настырно переспросил Митя.
   - А ты что, не понял, ведь я два раза кончила? - усмехнулась  Валерия.  -
Или ты еще не видал, как это бывает? По-моему, я ведь у тебя не первая!
   - Не-а, - с легким смущением подтвердил Митя, - и даже не вторая...
   - Ни фига себе! - Лера ласково шлепнула способного младенца по попке. - И
когда же ты все это начал, работничек?
   - В том году еще, - доверительно сказал малец. - Только вы не спрашивайте
кто да что, ладно? А то можете лишнее узнать случайно. И вам,  и  мне  плохо
будет...
   - Скажи, пожалуйста! - с иронией покачала головой Лера. - Ты  не  крутой,
случайно?
   - Если вырасту - обязательно буду, - хмыкнул Митя.
   - Слушай, как  же  ты  меня,  не  разбудив,  раздеть  сумел?  -  искренне
удивляясь, спросила Валерия. - Честное слово - никому не скажу!
   - Я и сам не пойму, - ответил Митя и опять покрутил языком по сосочку.  -
Просто вы во сне ворочаться начали и стонать. Ну и меня,  наверно,  случайно
толкнули. Я проснулся и сразу понял, что вам что-то такое снится... В общем,
мне захотелось  здорово.  Ну,  я  и  подумал,  что  можно.  Думаю,  если  вы
проснетесь, дадите по морде -  ничего  особо  страшного  не  будет.  Сначала
сверху все снял - ничего, потом снизу - тоже  не  проснулись...  Даже  когда
колготки  стягивал.  Наверно,  если  б  я  вашу  повязку  на  больной   ноге
потревожил, вы бы проснулись. Но я же не потревожил...
   - А ты мне вчера в чай ничего не капал?
   - Ничего, - ответил Митя без малейшей заминки. - Только варенье.
   - Соседка наша не просыпалась? - с опаской  посмотрев  в  сторону  спящей
Лены, поинтересовалась совратительница малолетних.
   - Не-а, - Митя еще раз пощупал Лерины груди. - Она  вообще  как  мертвая,
только дышит.
   - Ладно, поверю, - сказала Валерия. - Погуляли - и хватит. Спать пора.
   - А может, еще? - деловито предложил Митька, продолжая тискать  тетеньку.
- Попозже, как вам опять захочется?
   - Ничего мне уже не хочется. Только спать. Спасибо  тебе  за  заботу,  но
хватит меня лапать. Хорошего понемножку. Так что  давай,  голубчик,  слезай,
повернись на бочок и спи. Полезешь еще раз - дам по морде и скину  с  печки.
Уловил?
   - Ага, - вздохнул Митя и точно выполнил указания. Лера повернулась к Мите
спиной и попыталась заснуть. Сперва даже одеться хотела, но в кромешной тьме
ничего не нашла и решила, что ничего страшного не будет, если она  эту  ночь
проспит голышом, тем  более  что  под  овчиной  на  печи  было  даже  жарко.
Вообще-то, она особо не волновалась насчет Мити.  Все  же  это  не  взрослый
мужик, навряд ли у него еще на один раз сил хватит. Но пристращать поросенка
все же стоило. Начнет ласкаться, лизаться, раззадорит Леру - а  толку  чуть.
Пусть лучше спит да сил набирается. На будущее.
   Митя, судя по всему, собрался  честно  выполнять  их  соглашение.  Должно
быть, по тону догадался,  что  тетя,  которую  ему  в  сонном  виде  удалось
трахнуть, и впрямь не шутит, а потому не хотел быть сброшенным с  печки.  Он
повернулся на левый бок, лицом в сторону Лены, и мирно  засопел.  Лена  тоже
мерно дышала и не шевелилась.
   А вот Валерия заснуть не могла. У нее что-то бродило в  душе.  Тут  много
разных  факторов  смешалось.  И  день  вчерашний  вспоминался,  и  Шипов,  и
"чернявая Анжела", и Андрюха с Лиисой  -  это  с  одной  стороны.  Авария  в
овражке заново переживалась - ведь чудом жива осталась!  Скитания  по  лесу,
когда опять же чудом не замерзли. Конечно, только что увиденный сон покоя не
давал - к чему бы он пригрезился? Ну,  и  эта  стыдобища  напоследок...  Ее,
бывалую  бабу,  которая  иной  раз  матерых  мужиков  обламывала,  малолеток
трахнул! Тут, конечно, у Валерии и вовсе  не  было  однозначного  отношения.
Вообще-то, она к педофилии относилась с  большим  отвращением.  Как  к  той,
когда взрослые дядьки совращают мальчиков и девочек, так и к той, когда  тем
же самым занимаются отвязанные тетки. Однако время от  времени  из  каких-то
тайных глубин мозга у нее выплывали желания попробовать что-нибудь этакое. И
вот  попробовала...  Самое  ужасное  состояло  в  том,  что  ей   это   дело
понравилось. Вот этого-то она сейчас больше всего стыдилась. Хотя,  конечно,
примешивался стыд и за то, что  Митька,  поросенок  эдакий,  поимел  ее  без
спроса. Да еще и в присутствии этой незнакомки. Фиг ее знает, спала она  или
подсматривала? В общем, даже если эта баба и не спала, то ничего страшного в
этом нет. Тем более что в темноте она бы все равно ничего не разглядела.  Но
Лере все же было бы неприятно знать даже о том, что ее спутница слышала  всю
эту ночную возню.
   Странно,  но  сразу  после  размышлений  на  тему  слышала  эта   "спящая
красавица", как Митя с Валерией  развлекался,  госпоже  Корнеевой  пришла  в
голову совсем уж неожиданная мыслишка. А что, если этот секс-символ среднего
школьного возраста возьмет да и полезет к соседке слева? Ведь если он сумел,
не разбудив, снять с Леры все ее причиндалы, то с бывшей ее пассажирки можно
и вовсе ничего не снимать - все, кроме майки,  уже  загодя  снято.  Ласковый
теленок двух маток сосет - поговорка известная.
   Конечно, Валерии даже перед самой собой трудно было признаться в том, что
она этого мальца ревнует. Но тем не менее это была самая настоящая ревность,
под действием которой бабы режут соперниц, травят их метанолом или  кислотой
в морду плещут - у кого на что интеллекта хватает. А ревность, между прочим,
не только злит, но и возбуждает. Вроде бы еще  несколько  минут  назад  Лера
ощущала, что ничего ей по линии секса не требуется, а тут вдруг разыгралось,
засвербило, что называется...
   Некоторое время она пыталась от всех этих  дурацких  желаний  отделаться.
Например,   голову   отвлечь,   направить   мозги   на   мысли   о    чем-то
отрезвляюще-охлаждающем.  Поразмышлять  над  тем,  что  завтра  делать,  как
выбираться из этого леса,  куда  потом  стопы  направить,  и  так  далее.  В
частности, пыталась подумать, что делать со спутницей  этой  самой.  Ведь  в
аварию они  угодили  прежде  всего  потому,  что  Валерия  собиралась  найти
подходящее местечко для отправки на тот свет пассажирки. А в результате чуть
сама не угробилась. Кстати сказать,  если  б  нынешняя  соседка  по  лежанке
оказалась по-настоящему подлой бабой, то Валерия сейчас бы  не  под  овчиной
потела, а лежала бы мертвой ледышкой под сугробом. Не дошла бы она никуда  в
одиночку. И такого грешно-сладкого эпизода с Митей не испытала бы...
   Тьфу! Да что ж она  все  как  вшивый  про  баню?  Не  получалось  у  Леры
переключить мозги на  всякие  морально-нравственные  размышления.  Они,  эти
самые мозги,  стали  всякие  неприличные  приказы  рассылать  по  организму.
Например, ногам к животу поджаться. Потом ладошки команду  получили:  титьки
погладить. Дальше приказы прошли на спину улечься, животик приласкать...
   Конечно, Валерия и на этот раз случайно  Митю  задела,  но  когда  гадкий
Мальчиш-Плохиш, проснувшись, тут же потянул к ней свои шаловливые ручонки  и
прижался к ее правому бедру своим приборчиком, не  стала  сбрасывать  его  с
печки. Она только прохрипела, скорее жалобно, чем сердито:
   - Не надо... Не трогай меня... У тебя ничего не получится...
   - Получится! - жарко прошептал ей на ухо Митя. - Уж все лучше,  чем  саму
себя гладить...
   И, для наглядной демонстрации, должно  быть,  подсунул  одну  ладонь  под
Лерину грудь, а  другой  ладошкой  невесомо-нежно  погладил.  Потом  плечико
лизнул, до шеи губками дотронулся. И промурлыкал на ушко:
   - Ты такая вкусная!
   Ничего оригинального в этом комплименте не содержалось, Валерия  не  один
раз слышала от мужиков такие оценки, но тут ей аж душно стало. Тем более что
бедро ей грел крепенький, упругий головастик,  такой,  что  и  не  у  всяких
взрослых имеется.
   Неизвестно зачем, Лера сделала еще одну попытку удержаться от соблазна  и
повернулась спиной к мальчишке. В  результате  "головастик"  прильнул  к  ее
гладкой припотевшей попе, а вредный  Митька  тут  же  переложил  ладошку  на
влажный животик и стал нежно поглаживать мокрые волосики, бормоча:
   - Ки-иса... Ки-иса...
   А "ки-иса" уже маслилась вовсю.
   - Митька... Я тебя убью!  -  пролепетала  Валерия,  но  скверный  мальчик
этому,  конечно,  не  поверил,  поскольку,  произнеся  эти  слова,  тетенька
расслабленно откинулась на спину и ножки раздвинула. Но гнусный поросенок не
стал спешить. Он сперва дотянулся пальцами, и  один  из  них,  средний,  тот
самый,  которым  современные  молодые  люди  "фак"  показывают,  погрузил  в
дырочку. Покрутил им там немножко, пощупал,  потом  всей  ладошкой  погладил
мокрое место между складочками и уж  только  после  этого  перебрался  через
Лерино бедро. Однако и тут  нашел  время  для  мелкого  хулиганства:  уложил
головку сверху на волосики и чуточку поерзал...
   - Ты что, - уже по-настоящему зло прошипела Валерия, - попасть куда  надо
не можешь или издеваешься?
   - Издеваюсь, - хихикнул Митька и еще чуть-чуть поелозил, не запихивая.
   - Яйца оторву! - прорычала Валерия. - Суй побыстрее! Митя тут же исполнил
просьбу, и Лера, зажмурив глаза, нырнула в угарно-сладкое полузабытье...

ДЕСЯТЬ ЧАСОВ СПУСТЯ

   Ромасик не соврал, настойка, пятьдесят граммов которой выпила Лена  перед
отъездом из "Клуба любителей природы", обеспечила ей мертвецкий сон почти на
двенадцать часов. Не обманул он и в той части, что никаких последствий, типа
по-хмелюги или там ломки, зелье не вызывало.
   Зато весь этот мирный,  оздоравливающий  сон,  в  течение  которого  Лена
совершенно отключилась от всех внешних восприятии, вызвал у нее,  когда  она
проснулась, немало вопросов, прежде всего к себе самой.
   Лена не только не помнила,  как  очутилась  на  уже  здорово  подостывшей
печке, но и вообще в избе! Ее более-менее связные воспоминания обрывались на
том моменте, как они с "сиплым" мужиком двигались  через  замерзшее  болото,
стремясь добраться до тусклого красноватого огонечка,  маячившего  в  ночной
тьме. Дальше начинались провалы памяти и картинки, которым особо доверять не
стоило, потому что они вполне могли просто присниться. И  окошко,  светившее
прямо из сугроба, и мальчик, появившийся  откуда-то  из-под  снега.  Наконец
Лене вспоминалась тупая боль в оттаивающих ногах, которую она ощущала как бы
сквозь сон. Больше она ничего не помнила.
   Проснувшись и обнаружив, что лежит под овчиной в одной майке, Лена  сразу
же стала искать взглядом одежду. Увидев, что она никуда не пропала, а  кроме
того, хорошо высохла, она сильно  обрадовалась.  Более  того,  она  мысленно
поблагодарила тех, кто о ней позаботился. А это мог быть, по  ее  разумению,
все тот же "сиплый" мужик, водитель снегохода.
   Правда, сразу после того как Лена начала одеваться, ее на секунду одолело
сомнение, что если этот хрипатый ее раздевал и даже снимал с нее  трусы,  то
мог делать это отнюдь не бескорыстно. Сейчас, правда, рядом с  ней  на  печи
никого не было, но на просторной лежанке  располагались  два  тюфяка  и  три
подушки.
   В принципе Лена испытывала к "сиплому" такое чувство благодарности - ведь
она без него, как пить дать, в лесу замерзла! - что могла бы простить,  если
тот, так сказать, "превысил  полномочия".  Опять  же  "это  дело",  говорят,
помогает простуду  предупредить.  Но  все  же  лучше  было,  если  б  он  ее
предварительно разбудил. Впрочем, осмотрев себя самое, Лена  убедилась,  что
никто ее ночью не трогал. Во всяком случае, в сексуальном  смысле.  Конечно,
кому приятно с бесчувственным бревном дело иметь! По правде сказать, это  ее
даже немного разочаровало.
   На  всякий  случай  Лена  понюхала  соседние  подушки.  Как  ни  странно,
мужицкого духа она не ощутила, а вот бабский присутствовал. Дорогими  духами
попахивало,  которыми  обитательницы  лесных  избушек  на  Руси  обычно   не
пользуются. Впрочем, черт его  знает,  до  чего  цивилизация  дошла.  Может,
мамаша того паренька, который ей не то наяву привиделся, не то  померещился,
в городе работает? Или  в  этом  самом  лесном  заведении,  где  Лена  вчера
побывала. Ведь отсюда не так уж далеко в принципе...
   В общем, Лена, склонная к  быстрым  и  не  всегда  правильным  логическим
построениям, тут же прониклась к  своему  вчерашнему  спутнику  еще  большим
уважением. Отправил спать пассажирку на печку, к хозяйке и ее малышу, а  сам
благородно улегся на лавку. Тем более что нога у него была повреждена  и  на
печь он все равно взобраться не мог. Так что раздевала Лену все-таки здешняя
хозяйка.
   Одевшись в просохшую и даже прогретую одежду,  Лена  наконец-то  обратила
внимание на то, что в избе ничьих голосов не слышно. Правда, она, в  отличие
от Валерии, понятия не имела о размерах и планировке этого  дома,  а  потому
посчитала, будто тут еще какие-то комнаты имеются.
   Впрочем, прежде, чем начать поиски спутника и гостеприимных хозяев,  Лена
решила подбросить пару полешков в печь, потому  как  за  ночь  изба  заметно
выстудилась. Пол даже через просохшие шерстяные носки холодил ноги, и Лена с
большим удовольствием надела "коты", обнаружив их около вешалки.
   После этого Лена глянула на часы. Оказалось, что уже без четверти два.  В
заиндевелое окошко пробивался бледный свет. Куда же все подевались-то?
   В печи оказалось полно горячих  углей,  и,  когда  Лена  положила  в  нее
поленья - не пару, конечно, а штук шесть, тяга быстро раздула пламя.
   Обнаружив рядом с печкой дверь, ведущую в коридорчик, Лена осмотрела  все
те помещения, где Валерия побывала  ночью.  То  есть  прежде  всего  баню  с
предбанником - там она нашла теплую воду, мыло и полотенце, а  потому  нашла
возможным умыться. Добралась она и до туалета, поскольку нужда  имелась,  но
прежде попала в то помещение, куда ночью Валерия заглянуть не сумела.  Тогда
эта дверь была заперта на висячий замок, а  сейчас  замок  с  ключом  просто
висел на открытой дужке, продетой через ушко, привинченное к филенке двери.
   Как оказалось, дверь эта ведет в некое подобие гаража. Во всяком  случае,
тут  пахло  бензином,  был  какой-то  верстачок   с   тисками,   полочки   с
инструментами и даже некое подобие смотровой ямы, вырытой в земляном полу  и
укрепленной плетенками из ивовых прутьев. Еще в гараже  стояла  пара  лыж  с
палками из той славной ширпотребной продукции еще  советского  производства,
ко