.. Ребят этих, конечно, жалко, но и  они,  видать,
не совсем безгрешны, раз с Шиповым и Чернобуркой имели дело. Могли ведь  они
вместе со своим научным  шефом  в  промежутках  между  писанием  диссертаций
придумывать какую-нибудь новую шмаль? Ведь богато живут,  сразу  видно...  А
кто сейчас живет богато? Да только те, кто закон нарушает!
   Но взрыва все-таки не произошло.  Из  телефона  долетели  длинные  гудки,
потом кто-то отозвался, и Ваня заговорил:
   - Будьте добры, Анатолия Олеговича! Что??? - На  лице  у  него  появилось
странное  выражение,  какая-то  смесь  удивления,  ужаса   и   недоверия   к
услышанному. - ...Нет,  не  знал,  абсолютно!  Как  это  случилось?  Аркадий
Андреевич, это Иван Тюрин, аспирант Шипова. Нет, телевизор не смотрел... Да,
конечно, мы с женой придем. До свидания...
   - Что случилось?! - явно догадываясь о том, что произошло нечто  ужасное,
вскинулась Маша.
   - Шипова убили... - не веря, кажется, даже  собственным  словам  и  плохо
ворочая языком, пробормотал Ваня. - Взорвали  в  собственной  квартире.  Еще
позавчера утром. Завтра похороны, гражданская панихида в универе...
   - Ужас... - полушепотом выдохнула Маша.
   - Говорят, было даже сообщение по телевидению, - выдавил Ваня, - а  мы  и
не знали ничего...
   - Ой, так я это сообщение слышала! - "вспомнила" Лена. - Только  фамилию,
имя и отчество позабыла. Он на Коммунистической жил, да?
   - Ara, - кивнула Маша, у которой все глазки уже слезами наполнились. - Мы
у него бывали в гостях несколько раз...
   Маша уткнулась лицом в грудь своего Ванечки и  зарыдала  в  голос.  Ваня,
конечно, как настоящий мужчина  реветь  не  стал.  Он  рассеянно  поглаживал
супругу по головке, но никаких слов утешения не говорил.  Более  того,  Лене
показалось, будто он  не  столько  расстроен  известием  о  смерти  любимого
руководителя, сколько явно ею напуган. Похоже, его и впрямь заботило,  а  не
взорвут ли и его вместе с Машей...
   - Вы это сообщение про взрыв хорошо помните9 - спросил он  у  Лены.  -  В
смысле, что там говорилось?
   - Не очень, - ответила Лена, и это было  чистой  правдой.  То  есть  она,
конечно, прекрасно помнила, как все было на  самом  деле,  но  в  этом-то  и
состояла вся загвоздка. За всей этой возней, начиная с  порнушных  съемок  и
кончая вчерашней автогонкой от  милиции,  она  действительно  позабыла,  что
конкретно говорили по телику, а что не упоминали. И если Ваня с Машей узнают
от нее то, о чем в сообщении не упоминалось, то могут догадаться...
   - Но все-таки, - понастырничал Ваня. - Неужели вы ничего не запомнили?
   - Да я запомнила только то, что был взрыв на Коммунистической улице,  что
один погиб и трое ранены, а погибший был доцентом университета. Сейчас  чуть
не каждый день где-нибудь что-то взрывается. Разве все упомнишь? - вздохнула
Лена.
   - И никаких версий не передавали? - спросил Ваня.
   - Да вроде передавали что-то, только я не врубалась, -  почти  проворчала
несостоявшаяся "камикадзе". - Если б я была  знакома  с  Шиповым  и  если  б
знала, что сегодня к вам  попаду,  наверно,  постаралась  бы  все  от  и  до
запомнить...
   Лена при  этом  подумала,  что  именно  сейчас  самый  подходящий  момент
распрощаться с убитыми горем молодоженами и поскорее выскользнуть на  улицу,
благо милицейская возня на лестничной клетке, кажется, прекратилась. Она уже
собиралась поблагодарить хозяев за чай и гостеприимство, сказать  что-нибудь
ободряющее,  типа:  "Мужайтесь,  товарищи!",   но   тут   Машенька,   горько
всхлипывавшая на груди Вани, внезапно оторвалась от него, сверкнула  мокрыми
глазенками и, свирепо шмыгнув носом, буквально прорычала:
   - Это все Чернобурова! Я уверена! Именно эта  фраза  почему-то  заставила
Лену помедлить с уходом. Мозги у "госпожи Павленко" сработали быстро.
   - Вспомнила! - Она хлопнула себя по лбу, будто что-то вернулось в память.
- Я ж эту фамилию вчера в автобусе слышала! Бабки какие-то ехали и обсуждали
взрыв. Так вот,  одна  и  говорит,  что,  мол,  по  фотороботам,  которые  в
телевизоре показали, не то что бандита, а мать родную не узнаешь.  А  другая
отвечает: "Не правда! Баба, которая блондинка, очень похожа  на  бухгалтершу
одну, которая в нашем доме живет, Лизу Чернобурову". Мне тогда только смешно
стало.  Очень  уж  здорово  сочетается:  Лиза  и  Чернобурова.  Почти   Лиса
Чернобурая...
   - Может быть, бабка сказала не "Лиза",  а  "Лииса"?  -  Маша  внимательно
поглядела на Лену.
   - Я опять же особо не прислушивалась, - пожала плечами Лена. - А  что,  у
вашего шефа с ней какие-то сложности были?
   Ваня и Маша переглянулись, словно  бы  спрашивая  друг  друга,  стоит  ли
посвящать эту незнакомую брюнетку в свои маленькие тайны. Но потом,  похоже,
решились...
   - Да, - сказал Ваня мрачно, - и мы, и Анатолий Олегович получали  от  нее
деньги за то, что вели кое-какие внеплановые  исследования.  Мы,  правда,  в
основном какие-то древесные экстракты исследовали на химический  состав,  на
микробиологию и так далее. Толком не зная, для чего. Конечно, это неэтично и
даже, возможно, незаконно. Но деньги... Понимаете,  у  нас  стипуха  по  500
рублей была, а тут к ним  по  300  баксов  добавилось.  Тем  более  жениться
собирались. А сам Анатолий Олегович  где-то  за  городом,  скорее  всего  на
бывшей экологической станции, какие-то эксперименты ставил. Первое время  он
был очень доволен, говорил, что мечты его детства сбываются, и еще что-то  в
этом духе. А потом стал очень мрачный и как-то обмолвился: "Я хотел  создать
панацею, а меня заставили сделать монстра..."
   - Жутковато! - Лена аж поежилась. - И вы теперь боитесь, что с вами могут
тоже разобраться?
   - Конечно! Я не сомневаюсь, что Шипова убили  за  то,  что  он  отказался
продолжать работу в том направлении, которое заказала Чернобурова. Или,  что
вернее, потому что он уже сделал то, что просили, и стал ненужным. Ну а  раз
он стал ненужен, то  и  нас  могут  убрать,  чтоб  где-нибудь  не  сболтнули
лишнего.
   - А вы, конечно, знаете, что он имел в виду под "монстром"?
   - Нет, мы только догадываемся. Вы ведь не  биохимик  и  не  генетик,  вам
трудно понять, если все объяснять по науке.
   - А по-простому никак не получится? - прищурилась Лена.
   - Попробую, хотя зачем вам это знать? Допустим, что в экстрактах, которые
мы изучали, содержались какие-то необычные, еще не  описанные  в  литературе
микроорганизмы. Шипов, между прочим, утверждал, что они либо  видоизменились
под воздействием каких-то неизвестных факторов, либо вообще имеют  внеземное
происхождение.
   - Они опасные, микробы эти?
   - Нет, наоборот, в чистом виде даже очень полезные. Если они  попадают  в
организм,  то  многократно  усиливают  иммунитет  практически  против   всех
болезнетворных микробов. Правда, все это мы знаем только со слов Шипова.  Мы
с Машкой только изучали динамику размножения этих существ в различных средах
и изменение химического состава среды  от  продуктов  их  жизнедеятельности.
Машка,  например,  гоняла  донорскую   кровь   на   установке,   имитирующей
кровеносную систему человека...
   - Ага, - кивнула Маша, - и получалось, что они, в принципе,  могут  и  от
лейкемии вылечить, и от тромбоза.  Регулировали  состав  крови,  численность
кровяных телец так, будто осмысленно все это выполняют, понимаете?  А  Шипов
говорил, что как-нибудь покажет нам человека, которого он от СПИДа  вылечил.
Он тоже подозревал, будто эти микроорганизмы - разумные существа...
   - Ну, это я вроде поняла, - произнесла Лена. - Во всяком случае, верю  на
слово. А как же этих полезных в монстров превратили?
   - Я же сказал: мы  просто  догадываемся,  -  поморщился  Ваня.  -  Самыми
сложными и опасными экспериментами Шипов занимался сам, и не в университете,
а за городом. Так вот, в самом общем виде догадка может быть такая: Шипов  с
помощью генно-инженерных методов видоизменил эти микроорганизмы и придал  им
свойства, которые сделали их смертельно опасными.
   - Например, превратил их в возбудителей каких-либо неизлечимых  болезней,
против которых никакие лекарства не действуют, - добавила Маша.
   - Впрочем, могло быть и другое, - предположил Ваня. - Он  мог  пересадить
какие-то гены этих микроорганизмов животным или даже  человеку.  Или  вообще
создать еще более сложное композитное  существо  из  трех-четырех,  а  то  и
десяти составляющих.
   - Короче, - мрачно пошутила Лена, у которой  вполне  хватило  интеллекта,
чтоб понять сентенции Вани, -  почти,  как  в  басне:  "проказница-мартышка,
осел,  козел  и  косолапый  Мишка"  плюс  этот  самый  микроб  инопланетного
производства. И получается монстр!
   - Это только догадка! - еще раз подчеркнул Ваня. - Что там на самом  деле
- мы с Машкой  абсолютно  не  в  курсе.  Но  бандиты,  между  прочим,  могут
посчитать, что раз мы учились у Шипова, то знаем об этих микроорганизмах  не
меньше его. И если он отказался, допустим, делать  этого  "монстра",  то  мы
сможем его заменить. Но в том-то и дело, что мы ничем им не сможем помочь...
Когда они поймут, что от нас никакой пользы, то просто убьют - и все.
   -  Вообще-то,  -  заметила  Лена,  -  мне  эти  ваши  догадки   какими-то
сомнительными кажутся. Насколько я в бандитах понимаю, для них главное - то,
на чем заработать можно. Лекарство от всех болезней -  это,  наверно,  очень
выгодно. На нем действительно  можно  хорошие  деньги  нажить.  А  создавать
возбудителя ничем не излечимой болезни могут только маньяки  какие-нибудь...
Ведь  всякий  дурак  поймет,  что  от  такой  болезни  все   повымрут,   все
человечество, в том числе и сами злодеи тоже. А значит, и  никаких  прибылей
не будет. Ну а насчет этого гибрида, человека с микробом, и вовсе непонятно,
зачем он нужен и кто за него заплатит...
   - Справедливо, - кивнул  Ваня,  -  но  если,  допустим,  устроить  где-то
искусственную эпидемию неизвестной болезни, а  потом,  когда  несколько  сот
тысяч человек помрут, выступить в роли  спасителя  человечества,  предложить
чудодейственную вакцину, которую государства и  частные  медицинские  центры
станут закупать в  огромных  количествах?  А  фармацевтические  компании  за
"ноу-хау" будут миллиарды платить!
   - Вот это уже близко к теме, - кивнула Лена.
   - Неужели кто-то смог бы до такого додуматься? - захлопала глазками Маша.
   В это время позвонили в  дверь.  И  собачий  лай  за  дверью  послышался.
Тревога холодной волной прокатилась по сердцам...

СНОВА В ТРИДЦАТОЙ

   - Сперва посмотри в "глазок"! - дрогнувшим голоском напомнила Маша, когда
Тюрин не очень уверенными шагами пошел к двери. А Лена, положившая во  время
чаепития сумочку на пол, рядом со стулом, в уме уже прикинула,  что  удобнее
применить, если за дверью окажутся менты: "маргошку" или "дрель"? В  отличие
от Тюриных,  которые  явно  побаивались,  что  к  ним  постучались  те,  кто
расправился  с  Шиповым,  Лена  опасалась  только  ментов.  Ясно,  что   все
нормальные бандиты,  узнав  из  милицейских  радиопереговоров  о  шухере  на
Федотовской, загодя слиняли из этого района, чтоб  не  угодить  под  горячую
руку. Тем более что те двое бандюков кинолога убили,  а  участкового  тяжело
ранили. А когда менты злы - лучше им  не  попадаться!  К  тому  же  Лена,  в
отличие от Вани и Маши, отлично знала, кто взорвал Шипова. Точнее, кто помог
ему взорваться...
   Поглядев в "глазок", Ваня явно взволновался и нетвердым голосом спросил:
   - Вам кого?
   - Вань, это ты? - спросили из-за двери. - Я Валентин, из Ташкента.  Мы  с
тобой лет десять назад во дворе мяч гоняли, не помнишь?
   - Д-да, помню... - пробормотал Ваня. - Только ты, по-моему, меньше ростом
был... Ниже меня, во всяком случае.
   - Подрос, значит, - хмыкнул Валентин.  -  Просто  тебе  четырнадцать  лет
было, а мне - десять... Вань, ты извини, конечно, но к  вам  такая  девушка,
черненькая, по имени Лена не заходила?
   - Ой, ключ! - вскричала Лена, подхватывая сумочку, и подбежала к двери. -
Я же должна была ключ бабе Шуре оставить, но из-за  всей  этой  катавасии  -
позабыла... Теперь Валечка в квартиру попасть не может!
   На самом деле ключ-то она отдала, но теперь после всех своих  приключений
на лестнице и откровений, услышанных в  36-й  квартире,  позабыла  об  этом.
Память-то девичья...
   Ваня, испустив вздох облегчения, отпер дверь. Действительно,  за  порогом
скромненько стоял Валентин. А рядом с ним пританцовывал Рекс, который уже не
гавкал, а радостно вилял хвостом.
   - Извините, ради бога, -  произнес  он,  по-восточному  приложив  руку  к
груди, - я волновался... А ключ у меня.  Вы,  Лена,  отдали  его  Александре
Семеновне, только забыли, наверно.
   -  Во  голова  дырявая!  -  расхохоталась  Лена,  и  Ваня  с  Машей  тоже
рассмеялись, правда, немного нервным смехом.
   Еще раз поблагодарив Тюриных за  чай  и  гостеприимство,  Лена  вышла  на
лестничную площадку.
   - Вы знаете, Лена, - предупредил Валентин, - там, немного  ниже  -  очень
страшно. Кровью все забрызгано. Говорят, какой-то бандит сам  себя  гранатой
взорвал, чтоб милиционерам не сдаваться. Ужас какой, а?
   - Ничего, - ответила Лена, - я отвернусь, если уж очень страшно будет.
   Ив компании с Валентином и Рексом она стала спускаться по лестнице.
   - Вы как меня нашли? - полюбопытствовала Лена.
   - Рекс привел, - улыбнулся ташкентский гость.  -  У  него  чутье,  как  у
овчарки, клянусь! Вы сильно испугались, да?
   - Да, пожалуй, нет, скорее обалдела от неожиданности и  оглохла  чуточку.
Как грохнет! Спасибо, Ваня с Машей  меня  впустили,  валерьянки  дали,  чаем
напоили...
   - А я очень напугался, - признался Валентин. - На работу устроился, вроде
все ништяк. Потом к бабушке в больницу съездил - и у нее  тоже  порадовался.
Повеселела, говорит, что скоро ходить разрешат, очень обрадовалась,  что  вы
снова появились. В общем, возвращаюсь в хорошем  настроении,  а  тут  менты,
"Скорая", в подъезд не пускают...  Вот  здесь  отвернитесь,  очень  страшно.
Лучше налево смотрите.
   На лестничном  марше,  ведущем  с  четвертого  этажа  на  площадку  между
четвертым и пятым, а также на самой этой  площадке,  с  точки  зрения  Лены,
которая много чего повидала, ничего особо страшного не было. Только уж очень
мерзко кровью пахло. Ошметки бордово-багровые кое-где к стенам  прилипли.  А
пятен и лужиц, высохших совсем или затянувшихся поверху  тонкой  морщинистой
пленочкой, и вовсе не счесть  было.  Стекло  из  окна  межэтажной  площадки,
конечно, вылетело, осколки гранаты пощербатили штукатурку стен и потолка, ну
и в том месте, где взрыв произошел, на стене и ступенях  разметались  черные
языки копоти. На  ступенях  же  сохранился  обведенный  мелом  контур  тела,
которое несколько часов назад  лежало  тут,  скорчившись...  Это  был  пятый
человек в здешнем городе, погибший от рук Лены. Не считая Шипова, конечно.
   - Сейчас еще ничего, более-менее, - произнес Валентин. - Наверно, если  б
я знал, что тут  увижу,  -  не  стал  бы.  просить  ментов,  чтоб  они  меня
пропустили. Тем более что у меня еще и паспорт узбекский! Могли бы  забрать,
наверно, честное слово! В России, наверно, думают, будто в Узбекистане  одни
наркоторговцы живут, честное  слово!  Хорошо  еще,  что  среди  милиционеров
оказался  одноклассник  моего  отца.  Сразу  меня  узнал:  "Ты  что,  Сергея
Кузовлева сын? К бабушке приехал?" А мне неудобно так - я  этого  дядьку  не
знаю совсем, в глаза не видел. "Да", - отвечаю, а он говорит:  "Когда  мы  с
твоим отцом в училище поступали - он точно  такой  же  был!  Как  две  капли
воды!" Его Воробьев зовут, Михаил Петрович. Вот он меня и  проводил  наверх,
до двери... Куда ногу ставить указывал, чтоб я лишних  следов  не  натоптал.
Вот страшно было! Участкового выносили с капельницей и с маской - еле  живой
был, а убитые все еще лежали. И люди, и собака. Около квартиры Бурмистровых.
Они сами пьяные в дымину были, ничего не соображали даже, но  их  все  равно
забрали, до выяснения... Потому что бандиты эти у них ночевали... А  к  нам,
на третий этаж, сверху кровь капала! От того,  что  взорвался.  Этого  я  не
видел, но говорят, ему всю голову разнесло, потому что он гранату  к  голове
приложил. И еще у него рука оторвана была...
   - Да, жутковато! - согласилась Лена,  думая  о  том,  как  же  так  могло
получиться. Не иначе, тот, что потом без головы остался, увидел, как граната
падает, перехватил ее в воздухе и хотел бросить в  ментов,  но  какой-нибудь
секунды не хватило... Ох, и повезло же вам, гражданка Павленко!
   - Когда меня Михаил  Петрович  до  третьего  этажа  провел,  я  Семеновне
позвонил. Она долго не открывала, даже  когда  Воробьев  сказал:  "Откройте,
милиция!" Только когда мой голос услышала - отперла. Рекса отдала,  ключ,  я
зашел в квартиру. Вижу, все  нормально.  Ну  а  потом  соседка  из  тридцать
первой,  Галина,  появилась.  "Как,  -  спрашивает,  -  твоя   гостья   себя
чувствует?" А я сказал, что она вроде бы раньше до  всех  этих  дел  уехала.
"Как же, - говорит, - она уехала, если она как раз на площадке  была,  когда
стрельба началась! Мы вместе с ней и Семеновной стояли.  Как  стали  бахать,
так сразу все врассыпную кинулись, по квартирам!" Тут я подумал: как  же  вы
могли в квартиру зайти, если ключ Семеновне отдали? Пошел опять к бабе Шуре,
а она говорит, что вы куда-то наверх побежали. Ну, тут я совсем напугался...
   - Думали, что я тоже  взорвалась?  -  усмехнулась  Лена.  Почему-то  этот
паренек ей все больше и больше нравился.
   - Мало ли что могло случиться?! Я про самое плохое даже думать не  хотел.
Я боялся, что вас задержали ни за что ни про что... Вы ведь тоже  нездешняя,
могли к паспорту придраться, заподозрить; что вы с теми  бандитами  в  одной
компании были. В общем, я у Воробьева спросил, не  встречалась  ли  ему  тут
девушка. Ну, описал ему вас. А он достал  какую-то  картинку,  фоторобот  на
преступницу какую-то, и говорит: "Не эта, случайно?" Прическа там,  конечно,
немного похожа, но в остальном - ни капли сходства. "Нет, -  говорю.  -  то,
что вы мне показали - это бандитка какая-то. А та, которую  я  ищу,  добрая,
хорошая, она мою бабушку от верной смерти спасла -  не  дала  замерзнуть  на
улице..." Тогда Воробьев сказал: "Нет, Валя, не видел я тут ни такой, как на
роботе, ни доброй-хорошей. А  насчет  той,  первой,  запомни:  это  страшная
девка. Она взрыв на Коммунистической улице устроила. Если не дай бог увидишь
-  позвони  мне.  Ну  а  добрая-хорошая,  наверно,  напугавшись,  к  кому-то
постучала.  Пройдись  по  лестнице,  тем  более  что   мы   уже   закончили,
поспрашивай". Я ради смеха сказал: "Рекс, ищи Лену!", а он  меня  и  потянул
наверх. И  ведь  точно  привел,  смотри-ка!  А  еще  говорят,  что  дворняги
глупые...
   Они дошли до третьего этажа, Валентин открыл квартиру и,  пропустив  Лену
вперед, захлопнул дверь.
   - Есть хочу ужас как! - объявил Кузовлев. - Вроде  столько  неаппетитного
увидел, а аппетит не отбило. Обед буду делать. Плов настоящий. Даже  казанок
с круглым донцем купил для этого, маленький, конечно, но на двоих хватит. На
первое шурпу из бараньих костей сварю - это вообще просто.  А  на  третье  -
компот будет.
   - Тебе помочь? - спросила Лена. Она решила, что самое оно перейти с  "вы"
на "ты".
   - Ну где это видано, чтоб гости для хозяев готовили? - сказал Валентин  и
тоже перешел на "ты". - Нет, ты лучше посиди, отдохни, я сам все сделаю.
   Но Лена все-таки добилась  права  участвовать  в  готовке.  На  подхвате,
конечно. То есть перебирала и мыла рис, резала  овощи  и  мясо,  а  у  плиты
священнодействовал исключительно Валентин. Разговор в это время  в  основном
шел о кулинарии, в которой Лена, как известно, понимала  почти  столько  же,
сколько в микробиологии и молекулярной генетике. Однако если  две  последние
сферы человеческой деятельности ее мало привлекали и даже после разговора  с
супругами Тюриными особо не заинтересовали, то научиться го