секунду, шанс промахнуться не так уж мал. - Я, конечно,  постараюсь,
но не могу ручаться.
   - Ты постараешься и попадешь точно в цель! - прокричал в микрофон  Казье.
Треск и помехи на линии лишь подчеркивали злобу, звеневшую в его  голосе.  -
Иначе я лично займусь тобой! И до твоей семейки тоже доберусь! Я  знаю,  где
они торчат. В Белизе. И о твоей восемнадцатилетней любовнице тоже знаю. Знаю
номерной  знак  ?лендровера?,  который  водит  твоя  жена.  Знаю,  в   какую
католическую школу ходят твои дочки-близняшки. И  еще  знаю,  что  они,  эти
очаровашки, уже становятся женщинами... - Казье отвел от уха микрофон, когда
Михеев разразился целым потоком русских эпитетов. - И если ты  промахнешься,
я схвачу твою жену, твою любовницу и дочек, заставлю  солдат  трахать  их  в
задницы у тебя на глазах, а потом сдеру с них  шкуру  живьем,  с  каждой  по
очереди! А ты будешь смотреть, как они умирают. Медленно и мучительно...
   (  Скотина!  -  взорвался  Михеев.  Затем  произнес   что-то   непонятное
по-русски, но Казье почувствовал, что он пытается подавить гнев. Слишком  уж
хорошо знал Михеев Казье и понимал, что тот слов на ветер не бросает.
   - Ты профессиональный военный, -  добавил  Казье  уже  более  миролюбивым
тоном, когда Михеев наконец унялся. - И тебе известна цена провала. Это твоя
смерть и гибель твоих близких. Таков закон  коммерции.  И  ты  знал  о  цене
заранее, знал, на что идешь, когда подписывал со  мной  контракт  и  получал
весьма щедрый задаток. Так что никаких провалов. С другой стороны, в  случае
успеха я обещаю, что твоей семье выплатят  все,  что  тебе  причитается.  Им
хватит на безбедное существование до конца дней. Даю тебе слово солдата, а я
еще никогда не нарушал обещаний, данных товарищу по  оружию.  За  неудачу  -
строгое наказание, за успех - щедрое вознаграждение, даже если тебе  суждено
погибнуть.
   И больше Казье не сказал Михееву ни слова, а русский летчик ничего ему не
ответил. Он сделал свои  выбор,  знал,  что  ему  предстоит:  или  с  честью
выполнить  задание,  или  же,  в  случае  провала,  его  ждут  бесчестье   и
мучительная гибель  всех  близких  и  любимых  им  женщин,  а  затем  и  его
собственная.
   И,  разумеется,  Михеев  знал  единственный  способ   полного   поражения
намеченной цели.

***

   Когда они пролетели еще четыре мили, рация опять ожила.
   - ?Экспресс-107?, я над разметкой.
   Ага, подумал  Гейз,  новый  голос.  Этот  человек  определенно  старше  и
опытнее. В голосе слышался легкий иностранный акцент.  Стало  быть,  капитан
наконец очнулся...
   - Вас понял, сто седьмой. В миле перед  вами  садится  ?метролайнер?,  вы
пятый на очереди!
   - Сто седьмой, вижу ?метро?, отмените ИФР. Похоже,  задело  действительно
взялся профессионал, с облегчением вздохнул Гейз. Отмена ИФР  означала,  что
вокруг самолета образовывалось нечто вроде  защитного  пространства,  а  это
помогало ускорить  поток  движения,  особенно  с  учетом  того,  что  именно
?Юнивесл-107? был первопричиной пробки из-за  слишком  высокой  скорости  на
подлете. Теперь  Гейз  мог  уплотнить  график  прибытия  и  гораздо  быстрее
расчистить воздушное пространство.  Он  был  далеко  не  уверен,  что  пилот
?Юнивесл? действительно видел совсем  маленький  по  сравнению  с  ?боингом?
рейсовый самолетик ?фэрчайлд метро?, однако ему оставалось лишь держаться за
ним.
   - Вас понял, сто седьмой. Поддерживайте  визуальный  контакт  с  ?метро?,
самолетный ответчик 1200,  вы  теперь  четвертый,  прямо  за  ?метролайнер?,
готовьтесь к посадке!
   - ?Юнивесл-107?, готов  к  посадке  на  левую  полосу,  -  ответил  пилот
?Юнивесл?. Еще пара минут,  подумал  Гейз,  и  можно  будет  выбросить  этот
проклятый самолет из головы и жить спокойно по крайней мере  до  конца  этой
смены. Неплохо бы сделать небольшую передышку...
   - Башня Мемфиса, говорит ?Америкен-501?!
   - Добрый вечер, ?Америкен-501?, направление ветра три-ноль-ноль, скорость
три, вы номер шестой, сообщите, когда зайдете на посадку!
   - Пятьсот первый, вас понял!
   Да, смена выдалась нелегкая, но все в целом складывается не так уж плохо.
Работа  опытного  воздушного  диспетчера  отчасти  походила  на  игру.  Гейз
проработал уже десять лет и мог, взглянув на  огоньки  в  небе,  безошибочно
определить высоту, скорость и удаленность одного самолета до другого. Радар,
конечно,  надежнее,  но  и  одного  взгляда  на  посадочные  огни  ему  было
достаточно.
   Черт, похоже, образуется дыра, и неудивительно, что виной тому снова этот
злосчастный  ?Юнивесл  экспресс?.   В   расположении   посадочных   огоньков
наблюдался пробел - огни ?Юнивесл экспресс? вообще не горели, а  значит,  он
не достиг нужной скорости.
   - ?Экспресс-107?, сбросить скорость, ветра нет! - Нет ответа. -  ?Юнивесл
экспресс-107?, говорит  наземная  служба  Мемфиса,  проверьте,  сброшена  ли
скорость! Конец связи! - На этот раз  Гейз  не  стал  дожидаться  ответа,  а
громко крикнул старшему диспетчеру:
   - Джон, номер четыре, заходящий на посадку на три-шесть левую, не включил
огни, и ответа я от него не получил!
   Одновременно раздался еще чей-то крик:
   - Джон, тут у меня ?попрыгунчик? , похоже, он не сбросил скорость за две  мили
при посадке на два-семь! Уверен, он промахнется!
   Это казалось невероятным, на поле одновременно садились два самолета  без
посадочных  огней  и  связи.  Шанс,  что  подобное  может   произойти,   был
астрономически мал, а потенциальная опасность  катастрофы,  напротив,  очень
велика.
   - Высоко ли твой ?попрыгунчик?, Билл? - крикнул  старший  диспетчер  Гейз
взглянул на экран.
   - Пятьсот Похоже, он тоже промахнется.
   - Он заворачивает?
   - Нет.
   - Дьявол! Объявляю аварийную обстановку! - крикнул старший  диспетчер.  -
Отменить все вылеты! Очистить взлетно-посадочные полосы, зажечь  огни,  дать
этим пилотам право выбора!
   Внешне старший диспетчер  держался  спокойно.  Подошел  к  пульту  прямой
связи, не сводя глаз с экрана радара. Кнопки телефонов  и  радио  на  панели
располагались таким образом, что позволяли в считанные  секунды  соединиться
со всеми службами,  работающими  в  аварийной  обстановке,  двумя  пожарными
бригадами мемфисского международного аэропорта, городской пожарной станцией,
местным отделением безопасности и всеми  диспетчерами,  ведущими  не  только
самолеты ?Юнивесл экспресс?, но и все другие, которые взлетают и садятся  на
их аэродроме. Одну за другой он нажимал эти кнопки, даже не глядя на них,  а
затем заговорил, и голос его звучал спокойно и уверенно:
   - Говорит Виктор, башня Мемфиса. Объявляется аварийная тревога.  У  Гейза
на три-шесть левую и два-семь садятся две  машины,  связь  отсутствует.  Три
посадки отменяются, один взлет тоже... Атланта центральная, - говорит  башня
Мемфиса, объявляется аварийная тревога, оставайтесь на  связи...  Мемфисская
аварийная, мемфисская аварийная, говорит старший диспетчер наземной  службы,
объявляю аварийную тревогу.  На  три-шесть  левую  и  два-семь  садятся  две
машины, радиосвязь отсутствует, возможно, повреждение посадочных устройств у
обеих, на борту примерно шесть душ.  Оставайтесь  на  связи!..  -  Когда  он
завершил это обзванивание,  для  пилотов,  находящихся  в  воздухе,  начался
неизбежный в подобных случаях этап обмена встревоженными возгласами типа: ?О
чем это он? Что он там бормочет, черт бы его побрал??,  а  потому  он  снова
прошелся по всем кнопкам и повторил все распоряжения  и  предупреждения  еще
раз.
   - В двух милях! -  раздался  чей-то  голос.  С  прижатой  к  уху  трубкой
телефона и радиомикрофоном в другом ухе Гейз взглянул на экран  радара.  Оба
самолета  прибавили  скорость  и  начали  набирать  высоту,  оба  находились
примерно в пятистах футах от земли. Гейз сказал в радиопередатчик:
   - ?Экспресс-107?, почему не сообщаете о промахе при  заходе  на  посадку?
Подтвердите, что промахнулись при заходе на  посадку!  -  И  снова  никакого
ответа, ни по радиотелефону, ни на экране радара.
   - Три-шесть левая свободна! - крикнул кто-то из диспетчеров.
   Слава богу, подумал Гейз и объявил по радио:
   - ?Экспресс-107?, путь на посадку свободен. Ваша полоса три-шесть  левая,
ветра нет, допустимый пробег восемь тысяч  триста  футов,  аварийные  службы
задействованы! Подтвердите, что слышали меня!
   И снова ответа не последовало.
   - Сто седьмой отклоняется вправо! - объявил старший диспетчер.  -  Вторая
заходящая на посадку машина - тоже вправо! Ни  один  из  них  не  подтвердил
промаха при заходе на посадку. Правда, столкновение им пока не грозит. И все
же, на высоте пятьсот футов... Господи, еще один ?Юнивесл? набирает скорость
свыше двухсот сорока! - Внутри воздушного  пространства  класса  Б  скорость
была ограничена двумястами сорока милями  в  час,  а  самолет,  собирающийся
сесть на полосу два-семь, превысил ее... -  Что,  черт  возьми,  происходит?
Похоже, они копируют друг друга, оба набирают скорость, оба летят на  высоте
пятьсот футов, оба устремились к полосе...
   - Прямо как во время этих долбаных воздушных парадов,  -  заметил  чей-то
голос.
   - Может, у них приборы вышли из строя? - предположил еще один  диспетчер.
- Или же они назначили друг другу свидание? Может, это военные?
   - Надеюсь, это не чья-то злая шутка? - сказал старший диспетчер. - А если
это игры ?Юнивесл?, будьте уверены, я задам им хорошую взбучку!
   Гейз говорил по радио,  пытаясь  проинструктировать  нескольких  пилотов,
собирающихся зайти на посадку, и согласовать действия с главным  управлением
аэропорта для передачи этих  рейсов  в  его  ведение.  Внезапно  он  прервал
переговоры и взглянул  на  полоску  темного  неба,  где  находился  ?Юнивесл
экспресс-107?, словно мог видеть кабину и сидящего в ней летчика. Тот голос,
что он слышал, не голос молодого пилота,  а  второй,  голос  более  старого,
более опытного...
   Это был иностранец, да, определенно. Он говорил с  французским  акцентом,
хотя и старался скрыть его за южным выговором. Фальшивый  акцент,  фальшивые
номера...
   - Господи! Кажется, это налет! - воскликнул Гейз.
   - Что? Что ты сказал, Билл?
   - Черт! Мы должны предупредить... - Тут он умолк,  вконец  растерянный  и
сбитый с толку. Предупредить? Но кого? Предупреждать было некого.  -  Думаю,
нам надо направить ?Юнивесл-107? и тот второй самолет прочь от аэропорта.  И
выяснить...
   - Но это же нарушение инструкции! - возразил старший диспетчер. -  Лучшее
место для самолета с неполадками - это земля.
   - Никаких неполадок у них нет! Они атакуют! - воскликнул Гейз.
   - Постой-ка, Билл...

***

   "Шортс шерп? использовался для перевозки военных и гражданских  грузов  и
был оборудован довольно простой системой сброса этих грузов и людей на землю
с парашютом. Длинный лонжерон, закрепленный в носовой части  самолета  прямо
под пилотским креслом, имел три стрелы, калиброванные для сбросов на  высоте
от восьмисот до двух тысяч футов при скорости полета двести узлов.
   За минуту до сброса Казье приказал Робертсу открыть дверцы грузового люка
и развернуть наклонный пандус. Когда первая стрела оказалась над  намеченной
целью, Казье дал сигнал готовности, открыл дроссели  на  полную  мощность  и
нажал на зеленую кнопку первого сброса.
   Кен Робертс смотрел, как из маленькой пушки выстрелил парашют,  скользнул
по пандусу и, вылетев в открытый люк,  тут  же  раскрылся  позади  самолета,
натянув  стропу,  к  которой  крепился  груз.  Когда  под  второй   стрелкой
показалась основная цель - огромное складское помещение возле  расположенных
под углом друг к Другу зданий аэровокзала, Казье нажал  на  красную  кнопку.
Дверцы отсека, где хранился главный парашют,  раздвинулись,  первый  парашют
вытянул его из отсека, и  замки,  удерживавшие  контейнеры  со  взрывчаткой,
открылись. Главный парашют, полностью  раскрывшись,  вытянул  контейнеры  из
грузового отсека с грохотом и скрипом, напоминавшим  скрежет  затормозившего
на полном ходу товарняка.
   Как только колесики первого контейнера соскользнули со ската, стягивавшие
связку контейнеров цепи  тут  же  начали  лопаться  от  непомерной  тяжести.
Казалось,  эти  чудовищные  ящики  не  желают  подчиняться  никаким  законам
аэродинамики. Они  кувыркались  в  воздухе,  вертелись  колесом,  выделывали
невероятные кульбиты и разлетались во все  стороны  по  мере  приближения  к
земле. Последним двум, обладавшим меньшей инерцией, чем первые, едва хватило
энергии, чтобы выкатиться из грузового отсека,  и  тогда  Казье  задрал  нос
самолета вверх, дабы сообщить ящикам  последнее  ускорение.  Очевидно,  этим
двум запоздавшим контейнерам суждено пройти мимо намеченной Казье  цели,  но
они все равно сделают свое дело.

***

   Восемнадцатиэтажная башня диспетчерской службы мемфисского международного
аэропорта была расположена к северу от главного здания  аэровокзала,  с  нее
открывался самый лучший обзор всех подъездов и подходов к  главному  зданию,
ангарам, складам и другим помещениям компании ?Юнивесл  экспресс?,  а  также
полный обзор всех взлетно-посадочных полос и стоянок.
   Половина служащих этой башни смотрела сейчас из окон  на  восток,  ожидая
увидеть первый терпящий бедствие самолет; Гейз и вторая половина сотрудников
смотрели на юг.  Вглядываясь  во  мрак,  они  надеялись  рассмотреть  второй
самолет ?Юнивесл экспресс?, одновременно  отвечали  на  вопросы  и  пытались
направить самолет прочь от поля. У Гейза был  помощник,  младший  диспетчер,
сейчас он сигналил красным фонариком примерно в том направлении, где, по  их
предположениям, должен  был  находиться  ?Юнивесл?,  давая  знак  пилоту  не
приземляться. Второй помощник проделывал  то  же  самое,  сигналя  самолету,
подходившему с востока.
   Но радиосвязи с ними по-прежнему не было.
   Южная часть взлетно-посадочной полосы три-шесть левая была ярко  освещена
прожекторами, и, как только ?Юнивесл экспресс-107?  промчался  в  нескольких
сотнях ярдов от этого места, Гейз заметил его и крикнул:
   - Вижу сто седьмой! Господи, что же он вытворяет Самолет  шел  низко,  но
все равно слишком высоко, чтобы  сесть,  потом  вдруг  сбросил  скорость  и,
нырнув вниз, резко пошел на сближение с землей.
   - Вот он! Пилот, должно быть, видит посадочную полосу, но  все  равно  не
попадает на три-шесть левую, погрешность ядров сто!
   - Он может взять левее, - заметил старший диспетчер. Гейз взялся за рацию
и объявил,  что  ?Юнивесл-107?  может  садиться  на  три-шесть  правую.  Эта
расположенная восточнее параллельная полоса находилась всего в четверти мили
от  три-шесть  левой,  однако  пилоту  понадобилось   бы   проделать   почти
акробатический трюк, чтоб посадить на нее свою машину. Похоже, он собирается
перелететь через главное  здание  аэровокзала  и,  если  не  предпримет  мер
предосторожности, вполне может задеть антенны, расположенные на  его  крыше.
Судя по чисто визуальным наблюдениям, он выдавал не менее трехсот узлов, так
что попасть на полосу ему теперь никак не удастся. А летел он лишь чуть-чуть
выше башни.
   Внезапно Гейз заметил... О, сперва он даже не понял, что это такое...
   - ?Юнивесл-107? терпит аварию! - воскликнул он. -  Вижу  обломки,  что-то
отваливается от самолета... Наверное, шасси...  О,  нет!  Теперь  вижу,  это
парашют! Черт, кто-то выбрасывается из самолета с парашютом!
   - Вот он, снижается! - крикнул кто-то из служащих, указывая на восток.  -
Похоже, собирается сесть на два-семь! Вижу шасси! Нет, это не  шасси!  Боже,
что он вытворяет?! Что он делает, дьявол его раздери?
   Гейз  обернулся.  Направляющийся  к  западу  самолет   быстро   снижался,
нацелившись на самый конец взлетной полосы. Он все еще находился чуть правее
центральной отметки на экране радара,  но  шасси  уже  выпустил  и,  похоже,
действительно собирался садиться, хотя  скорость  по-прежнему  была  слишком
велика.
   Старший диспетчер вдавил кнопку аварийной связи.
   - Мемфисская аварийная? Говорит старший диспетчер  башни.  Один  ?Юнивесл
экспресс-727? садится на два-семь, впритирку! Шасси есть.  Направляющийся  к
северу самолет...
   Он не попадет на эту полосу. Промахивается примерно на полмили и при  его
теперешней скорости никак не сумеет развернуться достаточно быстро. Конечно,
он вполне может сесть и на поле, между полосами...
   - Аварийная! ?Юнивеел-727? садится  на  два-семь!  Отклонение  к  северу,
скорость  слишком  высока!  Может  врезаться  в   ограждение   стоянки   ВВС
национальной гвардии. А если попробует завернуть на полосу, может задеть  ее
левым крылом... О, черт! Да набирай же ты высоту, болван! Давай, тяни вверх!
Вверх!..
   И в этот миг  самолет  врезался  в  здание  склада  контейнеров  ?Юнивесл
экспресс?.
   Вся северная часть поля озарилась ярчайшей вспышкой, стало  светлее,  чем
днем. Западный угол складского помещения исчез в море пламени. Огненный шар,
в который превратился самолет весом в двести двадцать  тысяч  фунтов,  резко
нырнул вниз, прямо к центру складского комплекса площадью в тридцать  акров,
на несколько секунд скрылся из виду, затем, упруго отскочив от земли,  одним
махом снес всю северозападную часть здания  и  несколько  раз  перевернулся,
разнося в щепки его  западное  крыло,  где  размещались  правление  компании
?Юнивесл экспресс?, центр связи и компьютерный комплекс. И наконец рухнул на
землю. Жар, вызванный взрывом и возгоранием, проник даже сквозь многослойные
стекла диспетчерской, расположенной в полумиле, и  Гейза  швырнуло  на  пол,
когда взрывная волна  вдребезги  разнесла  эти  стекла,  а  помещение  башни
захлестнул целый океан раскаленного воздуха...
   Однако вылетели стекла окон, выходящих вовсе не на север, нет... Это были
окна, расположенные за спиной Гейза и выходящие на юг. Вскочив на  ноги,  он
затряс головой - уши заложило от грохота.  Несколько  диспетчеров  бежали  к
выходу, но Гейз остался, купаясь в чудовищном жаре, грохоте  и  море  света,
которые вызвал взрыв. Но  взорвался  не  склад  ?Юнивесл  экспресс?,  а  сам
аэровокзал.
   Гейз потянулся к аварийной кнопке, но старший  диспетчер  перехватил  его
руку - связи все равно не было
   - Идем отсюда, Билл.
   - Что случилось, черт побери? Сто седьмой врезался в аэровокзал?
   - Наша башня тоже повреждена. Идем!
   Но Гейз никак не мог заставить  себя  пошевелиться.  Сколь  чудовищной  и
впечатляющей ни была картина катастрофы над складами ?Юнивесл экспресс?, то,
что произошло с главным зданием аэропорта, не шло ни в какое сравнение. Само
здание было охвачено огнем, разрушено и превратилось  в  бурлящий  водоворот
пламени. Горели два самолета, еще два отлетели в  сторону  и  перевернулись.
Гейз видел, что в иллюминаторах  одного  из  пассажирских  лайнеров  мерцают
огоньки, значит, люди устремились к люкам. Река пламени разливалась всего  в
нескольких ярдах. Тут Гейз увидел, как распахнулся самый дальний от пожарища
люк и оттуда вылетел надувной трап для аварийной эвакуации. С другого борта,
там, где к самолету подступало пламя, люки тоже распахнулись, но  пассажиры,
слава богу,  не  выходили  из  них.  Похоже,  эвакуация  проходит  быстро  и
организованно...
   ...Нет, недостаточно быстро!
   Ибо в этот миг левое крыло лайнера вдруг охватило  пламя,  затем  грохнул
взрыв, расколов  гигантский  фюзеляж  точно  пополам.  Из  этих  разорванных
половинок на пылающий  асфальт  посыпались  пассажиры  и  багаж.  Гейз  даже
пригнулся, когда взрывная волна докатилась до него.
   - Билл! - прозвенел чей-то крик. - Выходи! Давай же!..  Но  Гейз,  словно
завороженный, не сводил глаз  с  дыма  и  пламени,  охватившего  аэровокзал.
Пострадало не только главное здание. Теперь ой видел, что горят  прилегающее
к нему с  севера  строение,  северо-западное  крыло  гаража  и  южное  крыло
отеля ?Шератон?, расположенное всего в нескольких сотнях ярдов от башни.  Он
слышал рев огня, вдыхал вонь горелого керосина. Все это походило на огненный
ураган...