ла и дилетантов.
     Так  и не  заснув в  эту  ночь,  ои  терпеливо ждал  пробуждения  своих
сотрудников.  Лишь  когда все  окончательно  проснулись  и  позавтракали, он
набросал свой план действий. На этот  раз его четкие, продуманные  замечания
не  вызвали  возражений даже у Рахимова.  Асанов правильно  рассудил,  что в
серьезной игре не  стоит рассчитывать на легкомысленность противной стороны.
Следовало бороться  изо всех сил,  чтобы  создать  видимость  правды. Только
тогда этот надменный американец заинтересуется захваченным в плен на границе
полковником. И только тогда САМ приедет за ним.
     - У вас есть какие-нибудь вопросы? - по привычке спросил он.
     -  Почему вы считаете, что я  буду полезнее с этой  стороны, - спросила
Падерина, -  я  ведь профессиональный  снайпер, может,  мне стоит  подменить
Борзунова?
     - Ни в коем  случае. Бандиты не знают, что среди нас есть женщина. И не
должны этого  знать. Иначе  они будут останавливать  любую пару, встреченную
ими на пути, а наш шанс как раз и состоит в том, что мы действуем скрытно.
     - Вы правы, - согласилась женщина,  но Асанов видел, как она недовольно
отвернулась.
     Захватив  оружие,  они вышли из  лагеря.  Каждый безошибочно  знал свое
место  и  лишних  расспросов  уже  не  было.  Асанов  и  Чон  Дин,  одетые в
национальные  костюмы  таджика и киргиза, снова  зашагали по  направлению  к
лагерю. Падерина и Елагин, захватив  гранатометы, собранные  прямо в лагере,
поспешили  наверх,  чтобы занять  свое  место на небольшом холме  прямо  над
лагерем. Борзунов,  Рахимов и Семенов  с автоматами расположились на дороге,
перекрывая путь из лагеря в соседний кишлак.
     На этот раз  Асанов  шел  более уверенно.  Остановившему их  патрулю он
спокойно рассказал  о своей профессии, добавив,  что  Чон  Дин его помощник.
Многие  бандиты знали, что  ночью в лагере  врачу  помогал местный  лекарь и
поэтому охотно пропустили Асанова в лагерь.
     Конечно,  к  палатке  с  больными  они  не  пошли.  Асанов  безошибочно
определил еще вчера, где люди Нурул-лы держат захваченного Кречетова. Кивнув
Чон Дину,  он показал глазами на  эту  своеобразную  тюрьму, вокруг  которой
ходило двое охранников. Затем спокойно направился к ким.
     - Меня послали сюда, чтобы я навестил вашего пленного, - сообщил громко
Асанов, подходя к обоим бандитам, - говорят, этот неверный плохо спал ночью.
     - Пусть он совсем не проснется, - пожелал один из  бандитов, - и  тогда
нам не надо будет охранять его всю ночь.
     - Нам никто не говорил, - нахмурился второй, -  Нурулла приказал никого
не пускать к пленному.
     -  Раз это приказ, - вздохнул Асанов и, уже поворачиваясь, нанес резкий
короткий сильный ударно шее второго  охранника. Первый даже не  успел ничего
сообразить, когда нож Чон Дина, точно брошенный  с пяти метров, заставил его
замолчать навсегда.
     Асанов быстро пролез в палатку Кречетова.
     -  Добрый день,  Владимир,  - быстро  сказал  он.  Кречетов, опухший  и
немного располневший, не поверил своим глазам.
     - Акбар Асанов? Откуда вы? Что вы здесь делаете?
     Чон Дин молча втащил оба тела бандитов и снова исчез.
     - Тихо, - показал руками на выход Асанов, - нам нужно уходить.
     -  Куда  уходить,  что вы здесь  делаете? - спросил ничего  не понявший
полковник.
     - Вам привет от генерала Затонского, - наклонился к нему Асанов.
     - Я не знаю никакого генерала, - быстро ответил Кречетов.
     - Конечно,  не знаете. Но  сейчас вы пойдете со мной.  Я старше вас  по
званию, полковник, и прошу не рассуждать.
     -  Значит,  вы  генерал,  -  Кречетов все-таки  немного  приподнялся  и
усмехнулся,  -  вы  хотите, чтобы я поверил в такое освобождение. Вот уж  не
думал увидеть вас среди этих мерзавцев, "генерал" Асанов.
     -  Вы  напрасно смеетесь. У нас мало времени.  Связной Али-Рахман  умер
несколько дней назад, поэтому мы  не могли ничего узнать.  Наши  люди должны
были передать ему привет из Дели. Теперь, наконец, вы мне верите?
     - А какой был отзыв?
     - Нет, мои родные живут в Бомбее.
     - Что вам нужно? - Кречетов даже не изменился в лице. Он был  настоящим
профессионалом.
     -  Я  все  знаю,  - шепнул  ему Асанов, -  ничего  не  говорите. Просто
поверьте мне. Вы должны сейчас пойти со мной, это в интересах всей операции.
     -  Не  знаю, о чем вы  говорите, но раз вы настаиваете, согласен, -  на
всякий случай быстро сказал Кречетов.
     Они выбрались из палатки и Чон Дин протянул Кречетову накидку одного из
охранников. - Набросьте на себя.
     -  Быстрее к больничной палатке,  - приказал  Аса-нов, - нужно  забрать
хотя бы одни носилки.
     - Сейчас я принесу, - быстро побежал в ту сторону Чон Дин.
     -  Нужно было раньше их брать, -  разозлился  Аса-нов, понимая, что Чон
Дин  охранял  палатку  во время его  короткой беседы с  полковником. Капитан
вернулся довольно быстро с импровизированными носилками,  брошенными рядом с
больничной палаткой.
     - Ложитесь, - приказал Асанов Кречетову.
     Тот, не задавая лишних вопросов, лег на носилки.
     - Понесли, - приказал Асанов, и они вдвоем с Чон Дином потащили носилки
через весь лагерь.
     Все  шло нормально, но  уже при выходе из  лагеря  их  остановили  трое
патрульных.
     - Что несете? - просил один из них, - умер, что ли?
     - Не  кощунствуй,  - тяжело дыша, ответил  Асанов, -  он жив, но у него
лихорадка. Отойди лучше, чтобы тебя не коснулась зараза.
     Лицо  Кречетова  тоже было  прикрыто,  и  бандит  в  ужасе  отпрыгнул в
сторону.
     Они  были уже на  дороге,  когда в лагере послышались крики, автоматные
очереди, одиночные выстрелы из пистолетов. Бандиты обнаружили пропажу своего
пленника.
     Асанов и Чон Дин перевернули носилки.
     - Теперь бежим, - сказал Акбар Кречетову.
     Тот кивнул, отбрасывая в сторону накидку.
     Из лагеря спешили люди.
     - У вас есть оружие? - спросил, задыхаясь, Кречетов.
     - У нас есть все, - тоже на бегу прокричал Асанов.
     Ударили  сразу два  гранатомета,  отрезая  бандитов  отбежавших  людей.
Бандиты  растерялись, но ненадолго. Оставив нескольких  убитых на земле, они
побежали  за   беглецами,   уже   открыв   стрельбу.   Некоторые,   наиболее
дальновидные, бросились в ту сторону, где стояли их машины.
     Асанов видел, что Кречетову трудно быстро бегать  на длинные дистанции.
Кроме того, полковник ощутимо хромал. Этого они не предусмотрели,
     -  Чон  Дин,  -  крикнул  Асанов,  -  прикрываем,  давай  пистолет.  Не
останавливаясь,   кореец   бросил   ему  пистолет,   и   они,   почти  сразу
перекатившись, открыли огонь по приближавшимся бандитам.
     Кречетов нерешительно остановился, оглядываясь вокруг.
     - Туда, - крикнул ему Асанов, - в сторону дороги, туда.
     Кречетов,  кивнув, заспешил  в  сторону  дороги. Он  знал, что в  таких
ситуациях нужно  беспрекословно выполнять  команды  старших. Но Рахимов  уже
видел,  что  его  товарищи  залегли  на дороге. Он  верно  оценил  ситуацию,
приказав Семенову  охранять Кречетова. А  сам вместе с  Борзуновым  бросился
помогать Асанову и Чон  Дину.  Два  пистолета,  конечно, не могли остановить
нападавших,   но   подоспевшие  Рахимов  и  Борзунов  заставили-таки  залечь
спешивших бандитов.
     Из  лагеря  уже выезжали сразу  три  машины,  огибавшие  плато. Бандиты
считали, что все силы бежавших сосредоточены на дороге и не подозревали, что
первые два выстрела из гранатометов  бы^и сделаны сверху, как раз  там,  где
внизу сейчас огибали лагерь машины, спешившие  отрезать беглецов от гор. Два
выстрела и почти сразу прозвучавшие за ними взрывы заставили содрогнуться не
только  лагерь, но и  соседний  кишлак. Оба  выстрела из гранатометов попали
точно  в цель. Два грузовика сразу превратились  в горящие факелы, с которых
спрыгивали, крича и ругаясь, оставшиеся в живых бандиты. Кабины обоих  машин
были разворочены  и разорваны. Двое офицеров, находящихся на холме, дали еще
два  выстрела по залегшим  бандитам  и  те,  не  выдержав  такого  давления,
вскочили и побежали обратно к лагерю.
     Там уже бегал среди палаток и ругался сам Нурулла, пытаясь навести хоть
какой-нибудь порядок среди растерявшихся людей.
     - Отступаем, - крикнул Асанов, показывая в сторону гор.
     Рахимов   и  Борзунов  уже  перезаряжали  автоматы.  Они  все  четверо,
пользуясь замешательством  бандитов, бросились  в ту  сторону,  где,  сильно
прихрамывая, бежал Кречетов и помогавший ему Семенов.
     -  Почему мне не сказали, что он  хромой, - зло подумал Асанов, - могли
хотя бы предупредить.
     - Рахимов,  будьте осторожны, - попросил он своего первого заместителя.
- Нужно  отступать  с таким расчетом,  чтобы потом соединиться с Падериной и
Елагиным.
     - Понятно, - крикнул в ответ Рахимов.
     -  Сколько  у них еще  гранат? - спросил  Борзунов, видя,  как  бандиты
карабкаются  наверх  в  горы,   и   понимая,   что  нужно   отрезать   двоих
гранатометчиков.
     -  По одной для гранатометов, - тревожно  бросил Асанов, - нужно как-то
отвлечь их внимание.
     -  Мы остаемся, - решил Рахимов, - вы тащите Кречетова в горы, у  него,
кажется, повреждена нога.
     -  Хорошо,  -  крикнул  Асанов, понимавший,  что  Рахимов  прав,  -  но
ненадолго.
     Человек тридцать бандитов уже  карабкались  вверх, пытаясь взять живыми
обоих  офицеров.  Те  не  стреляли,  расчетливо  выжидая,  когда  нападавшие
подойдут поближе.
     Лишь изредка раздавались одиночные  выстрелы. Бандиты, считавшие, что у
обороняющихся кончились гранаты, радостно кричали, предвкушая расправу.  И в
тот  момент,  когда несколько человек уже взошли  на гребень холма, раздался
выстрел, опрокинувший первую волну.
     Внизу  на  дороге  Борзунов  и  Рахимов  вели неравный  бой,  сдерживая
наседавших  бандитов.  Нурулла,  наблюдавший  из  лагеря  за обеими  парами,
приказал готовить оба БМП,  чтобы прорваться по дороге.  Обе машины,  тяжело
урча,  двинулись  по  дороге,  когда  сверху  раздался последний  выстрел из
гранатомета. На этот  раз граната не  попала в  башню, а  пробила  гусеницу.
Первый БМП завертелся на месте и, встав, перегородил путь второму. Ругаясь и
беспрерывно  стреляя,  бандиты  посыпались  с  машины,  пытаясь  прорваться.
Рахимов,  видя,  как  Асанов  уже  нагнал  Кречетова, сделал  знак Борзунову
отходить.
     Наверху по-прежнему шел бой, но Падерина и Елагин уже отходили в  горы.
Асанов,  верно продумавший отход  своих офицеров, четко  распределил, куда и
кому нужно отходить, с  максимальной выгодой используя  горную  местность  и
прикрывая друг друга.
     Асанов, Чон Дин, Кречетов карабкались в горы, когда Рахимов и Борзунов,
уже догнавшие их, услышали  треск выстрелов. Это  Семенов заметил,  как пара
патрульных, возвращавшаяся из кишлака, попыталась открыть  огонь, но Семенов
их опередил.
     - Как там Падерина? - спросил Асанов.
     - Отходят в горы, -  крикнул Рахимов, - быстрее иначе скоро здесь будут
боевики Нуруллы.
     -  Ставьте  мины,  - распорядился Асанов,  -  он прекрасно  знал, что у
бандатов могут быть местные проводники, которые найдут отряд  не хуже гончей
собаки, пущенной по горячему следу.
     - У  меня только  три, - немного  виновато сказал Борзунов, - я помогал
нести гранаты ребятам.
     -  Понятно,  ставьте  одау  мину, следующую  поставим  чуть  дальше,  -
распорядился  Асанов, - только очень  быстро.  У нас  нет времени.  Операция
прошла неплохо.
     - Вы идите,  мы  вас  догоним,  -  кивнул Борзунов Чон Дину, чтобы  тот
остался ему помочь.
     Асанов отходил наверх  в горы  со своим  маленьким  отрядом.  Вскоре их
догнали Борзунов  и Чон Дин. А еще через некоторое время начали  раздаваться
взрывы заложенных мин, это бандиты шли по их следам.
     К  вечеру они вышли на исходную точку, где должны были ждать Падерину и
Елагина. Но двое офицеров,  отходивших  кружным путем, так и  не появились в
условленном  месте. Асанов прождал еще два  часа  и,  когда ждать  уже  было
нельзя,  приказал  с  тяжелым  сердцем  сниматься  с  лагеря  и  закладывать
оставшиеся три мины. Даже если здесь появятся в будущем оба офицера, они уже
не найдут  никаких  следов группы. Отряд двигался в  сторону  Ишкашима,  где
Асанов назначил  на  всякий  случай  контрольное  место  встречи.  Это  была
последняя надежда отряда на  благополучное возвращение  своих  товарищей. Но
ночью они шли в подавленном настроении.



VII
     Как  и предполагал  Мосс, из Лэнгли прислали специального представителя
для разбора ситуации на месте. Им  оказался ведущий сотрудник аналитического
отдела Рэй Корнер,  худощавый  подтянутый  спортсмен сорока  лет, в каких-то
больших старомодных очках с роговой оправой.
     Мосс встречал его сразу в Исламабаде, а затем на вертолете они полетели
сначала в Пешавар, потом в Дрош, и уже затем в Читрал. На станции  у Беннета
уже  работали  новые  сотрудники,  все  последствия  нападения  внешне  были
ликвидированы,   удалось  даже  поменять  мебель,   любезно  предоставленную
полицейским  главой  города,  контролировавшим  все  близлежавшие  поселки и
кишлаки,    а   также    являющимся    по   совместительству    американским
агентом-осведомителем.
     За время пути Корнер ни разу не улыбнулся, оставив у Мосса  впечатление
зануды,  карьериста-служаки,  которые  встречаются  везде,  в том числе  и в
Лэнгли.
     Ему   не  нравилось,  что  расследование  этих  убийств  было  поручено
сотруднику не азиатского отдела, как  будто обычный сотрудник, даже ведущий,
из   аналитического   отдела   мог   справиться   с   задачей   лучше,   чем
непосредственные   начальники  Мосса  из  азиатского  отдела,  собственно  и
курировавшие Пакистан.
     Но  у  Корнера должны были  быть еще  какие-то особые  полномочия, если
Моссу позвонили из Вашингтона и предупредили, чтобы он был  осторожен с этим
типом. Друзья  у  него еще оставались, и он очень  надеялся,  что  рано  или
поздно они вытащат его из столь ненавистного ему Пакистана.
     Он, не любивший местных  обычаев, не  знавший местных  языков, попавший
сюда  после  скандала  в  южноамериканском   отделе,  когда  был  уволен  их
непосредственный начальник, подозревавшийся в  связях с колумбийской мафией,
чувствовал   себя   несправедливо   обиженным   и  даже   наказанным   таким
незначительным местом, как Пешавар. Более того, он злился еще больше оттого,
что  последние  несколько лет, после вывода советских войск из  Афганистана,
резидентура ЦРУ в  Пакистане была  сокращена почти  на две трети и должности
резидентов  в  пакистанских  городах уже  не считались  такими престижными и
важными, как раньше.
     Теперь после происшедшего инцидента, способного поставить крест на  его
карьере и привести  к отставке,  он понимал, что должен сделать все  от него
зависящее, дабы замять этот неприятный скандал.
     Корнер,  промолчавший всю дорогу  и  почти не отвечавший  на  различные
попытки Мосса хоть как-то завязать разговор, сразу оживился, едва они попали
в Читрал, словно охотник, почувствовавший возможность хорошей охоты.
     Для начала он попросил показать ему вертолетную площадку, откуда обычно
улетал вертолет,  и  долго ходил  вокруг  нее,  вызывая недоумение  Мосса  и
прилетевших пилотов  своим непонятным чудачеством. Затем,  познакомившись  с
Беннетом, он поинтересовался, кто из сотрудников станции курит, какие именно
сигареты. Наконец, у  дома  он начал  обходить его  со всех  сторон, пытаясь
увидеть что-либо в окнах.
     "Тоже мне Шерлок  Холмс, - раздраженно подумал Мосс,  - делает ввд, что
эти  вопросы  помогают  ему  вести расследование. Типичный  карьерист, хочет
произвести  впечатление.  Как-будто,  узнав,  какие сигареты  курил покойный
капитан Херрик, он точно установит, кто именно напал на станцию. Ах, как  не
повезло ему с этим Пакистаном", - в который раз подумал Мосс с сожалением.
     Когда закончится это  расследование,  нужно  будет сделать  все,  чтобы
выбраться  наконец отсюда,  - решил  для себя  Мосс. Ничего хорошего в  этой
стране его не ждет.
     Наконец они вошли в дом, где  Корнер познакомился  со  своим коллегой -
аналитиком  Блантом  и  новыми  сотрудниками,  присланными сюда временно  из
Исламабада.
     Бланту он задал еще несколько дурацких вопросов и лишь затем отправился
отдыхать в свою комнату, выйдя только к ужину.
     После еды Мосс, Беннет и Корнер поднялись в кабинет Беннета,  чтобы еще
раз обсудить возникшую после нападения на станцию ситуацию.
     Беннет разлил  всем виски. На этот раз холодильник работал, и  он подал
охлажденное виски со льдом, как любил сам Мосс.
     - Скажите,  -  спросил  Корнер, - вы все-тзки никого  не подозреваете в
этом нападении?
     - Всех, - громко  ответил Беннет, - горцев, бандитов, фундаменталистов,
пакистанские власти...
     - Даже их? - удивился Корнер.
     - Конечно. Вы напрасно думаете, что все пакистанцы относятся к нам, как
наш  местный  шериф.  Многие  из  них нас  просто  терпеть  не  могут.  И  с
удовольствием могли воспользоваться моментом и напасть на нашу станцию.
     - Каким моментом? - уточнил Корнер.
     - Ну, подходящим случаем...
     - А почему вы считаете, что в тот день был  именно подходящий случай, -
не унимался Корнер.
     -  Может, он  бывший  следователь ФБР,  -  впервые подумал  Мосс,  видя
настойчивость Корнера, - набросился на бедного Беннета и не унимается.
     -  Мы  улетели  вместе с Блантом в Афганистан, -  объяснил Беннет, -  а
здесь  осталось  только  три  человека.  Обычно  на  станции  всегда  бывало
четверо-пятеро.  Но одного нашего сотрудника  отозвали  две  недели  назад в
Карачи,  а  Бланта я забрал с собой. Вот так  и  получилось,  что здесь было
всего трое людей и одна из них женщина.
     - Ваш вертолет  не виден из города, площадка примыкает прямо к скалам и
жители  не могли знать, что  вы улетаете.  Вернее,  не могли видеть,  хотя я
думаю,  что  отсюда можно  услышать  шум  винтов,  в горах довольно  хорошая
слышимость. А это значит, что чужие не могли наверняка  знать, кто улетел, а
кто остался в доме, - заключил Корнер.
     - Может, это были просто фанатики, - рискнул предложить Мосс, - для них
все равно сколько людей  в доме - трое или  пятеро. Они  одинаково ненавидят
всех американцев.
     - Вы верите в совпадения? - немного удивленно спросил Корнер, - в нашем
деле нельзя верить в  так  называемый случай. Боюсь,  что здесь  все гораздо
сложнее. Мне не нравится их слишком хорошая осведомленность. Они действовали
по строгому плану, направленному именно на убийство наших офицеров.
     - Я тоже так считаю, - согласился Беннет.
     - А я нет, - резко возразил Мосс, - здесь могли быть любые бандиты и не
нужно ВИДЕТЬ ВО  ВСЕМ ПОЛИТИКУ. Он подчеркнул  последние слова, словно давая
понять  зарвавшемуся гостю его  место и  возможности. В  конце  концов пусть
Беннет  сам  и  отвечает за  свою  станцию.  Ему  надоело  нянчиться  с этим
недоумком.
     Но Корнер был очень спокоен, даже слишком.
     - Ваши офицеры не курят, то есть ни один из них не спускался в город за
сигаретами, кроме самого мистера Беннета.
     - Ну и что?
     - А  в этот  день  мистер Беннет за  сигаретами  не ходил,  как обычно.
Значит, можно сделать вывод, что он куда-то улетел.  Тем более, если  многие
слышали шум вертолета.
     -  И  сразу решили  напасть?  - скептически уточнил Мосс, -  я тоже  не
всегда  хожу  за своими сигаретами,  но  это  еще  не  значит, что  на  нашу
резиденцию в Пешаваре должны сразу нападать после этого.
     -  Конечно, нет, но здесь напали, - напомнил  Корнер. Он говорил всегда
негромким спокойным голосом,  мягко улыбаясь, и  Мосс еще раз подумал, что у
Корнера могут быть какие-то секретные инструкции.
     - Существует  несколько вариантов  сценария  этого  нападения,  - начал
говорить Корнер,  по-прежнему  не  повышая голоса, -  по-моему,  сотрудника,
вызванного в Карачи, звали Рон Баксей. Верно?
     -