ов Хендрика, но поначалу выглядели  достаточно
компетентными.  Они присоединились к подразделению на Сигурде, как раз перед
тем, как экспедиция отправилась на свидание с грузовозом из Малайи.
     Пожалуй, это  не самая  искусная  и не самая обученная из  групп боевых
роботов,  но  против  этих жалких  пижонов, защитников  Саргада, сойдет  как
нельзя лучше. Та единственная стычка на окраине города вполне  доказала это.
Представить только: бронетранспортеры, нагруженные доверху солдатами, шпарят
прямо  под  пушки  "Мародера"!  Это  была  натуральная  бойня,  и  городские
защитники сейчас полностью  деморализованы. Сверх того, Валлендел приволок с
собой пленников, от которых Синф разузнал точное местонахождение бомбоубежищ
королевской семьи.
     Его верные солдаты только что возвратились из Саргада, и он  видел, что
люди  вымотались и их шеренги  не так стройны,  как обычно.  Впрочем, устали
люди или нет, Синф намеревался продолжить травлю аборигенов, вкладывая в это
дело всего себя. Пока  не наступит вторая фаза плана, покой им будет  только
сниться.
     Над теми районами города, где среди варварских лачуг  и хибар  бушевали
пожары, по-прежнему клубился черный дым. Синф знал, что этих туземных свиней
пора шугануть снова, пока они не успели оправиться от первого налета.
     Пожалуй,  позорно,  что  "Беркута", которого  вывели  из  строя,  чтобы
ослабить  оборону Замка, до сих  пор  не  починили. Вот это была  бы силища!
Четыре  легковушки,   возглавляемые  "Беркутом"  и  "Мародером"!  Да  ладно,
неважно.  Ко  времени  прибытия  герцога  Ринола  захваченный  "Беркут"  уже
починят. А пока что  той  силы, которую Синф имел, было более чем достаточно
против этой саргадской бледной немочи.
     Он поднял руки и крикнул, перекрывая отдаленный грохот горного ущелья:
     --  Мои  доблестные   бойцы!   Солдаты   Красного   Охотника!  Наступил
кульминационный момент нашего грандиозного плана!
     Из  всех воинов,  стоявших  перед ним, только лейтенант Валлендел  знал
подробности плана, но, разумеется, каждый мог  -- в  меру своих возможностей
-- разделить ликование и гордость от  того,  что он  тоже играет свою роль в
величайшей программе.
     --  Нашему герцогу было послано  сообщение об удачном завершении первой
фазы. Когда он прибудет, чтобы начать  вторую фазу, наша роль в этом славном
проекте закончится... благородно  и доблестно. На  данный момент  этот мир у
наших ног! Я знаю, что вы разгорячены и устали, что вы упорно  сражались, но
сейчас самое время, чтобы ударить снова, без всякой пощады!
     Синф воинственным жестом указал на беспомощный  и соблазнительный город
в кровавом солнечном свете.
     -- Лейтенант Валлендел и сержант Мендоза поведут главные наземные силы.
Их  миссия  -- вступить  в  бой  и  уничтожить наземную  оборону  врага. Тем
временем три наших  сигурдских  союзника  атакуют  обозначенные цели  внутри
самого саргадского Дворца!
     Синф  помедлил,  и   глаза   его  сузились.  Он   шел,  разумеется,  на
рассчитанный риск, поручая атаку Дворца  трем  соплякам, да еще посторонним.
Но важная часть операции состояла в том, чтобы уничтожить местную оборону, и
на  самом  деле не имеет значения, прорвутся они к королевскому  Дворцу  или
нет. В  худшем случае атака Замка окажется полезной диверсией и посеет среди
защитников панику и отчаяние. В лучшем  же случае расписание операции "Числа
Дракона"  можно   будет  сдвинуть  на  несколько   дней.  Он  давно  взвесил
предполагаемые опасности и возможные преимущества, но решил пойти ва-банк.
     -- Вы трое атакуете Саргад, ваша задача -- уничтожить местную милицию и
дворцовую охрану, вступить во Дворец и  взять заложниками королевскую семью.
Когда  Джеверид и  его  советники  станут нашими пленниками, чернь сразу  же
капитулирует, а мы  вручим их герцогу, когда  он прибудет! Такой, понимаете,
аккуратный презент, обвязанный бантиками и обсыпанный бриллиантами!
     В  этом месте, вставленном в речь  ради аплодисментов, раздались редкие
хлопки, компенсирующие, впрочем,  своей громкостью недостаток единства. Синф
снова махнул  рукой,  на этот раз  в сторону  рядов  пик,  натыканных  вдоль
парадного  плаца Замка. Круглые  побуревшие предметы, насаженные  на  острия
пик, уже подсохли на  сухом ветру. Под пустыми, зияющими глазницами  зловеще
поблескивали зубы.
     --  Солдаты! Смотрите  в оба! Задайте перца всей  этой шушере! Кончайте
врагов герцога! Да здравствует герцог Ринол! Да здравствует победа!
     Снова раздались аплодисменты, на этот раз с нервными  обертонами. Любой
солдат знал, что третья голова справа принадлежала сержанту Проллеру из роты
С.  Его  обязанностью было оцепить  проход  в Замке, ведущий от центрального
поста  в Транспортную  Бухту. А  он  умудрился  заблудиться. К тому времени,
когда его отряд добрался до места  назначения, уцелевшие защитники завладели
несколькими катерами и улизнули к своему периметру на космодроме.
     Пора... По громогласной команде Синфа шеренги солдат  бросились к своим
транспортным средствам, которые, взметая тучи  пыли, приподнялись над землей
и  с пронзительными завываниями поползли вниз  по  склону в  сторону города.
Впереди вышагивали пять стальных монстров.
     Грейсон узнал  об атаке в  тот момент, когда  над толпами людей, словно
окаменевших,  раздалось  непрерывное  улюлюканье  сирен. Затем донесся тупой
грохот  отдаленных  разрывов,  и  уличные  толпы  с  визгом  и  воем  начали
рассыпаться во все стороны.
     Еще одна  атака? Предыдущая закончилась всего несколько часов назад  --
налетчики едва успели добраться до Замка и вернуться!
     Грейсон  отступил  на  тротуар,  когда  по мостовой  прогремел коваными
ботинками отряд дворцовой охраны,  облаченной в зеленое и  золотое; лица  --
совсем молодые  под забралами шлемов  с  золотой  каемкой. По звукам взрывов
Грейсон  определил, что это -- РБД, выпущенные, вероятно, с  боевых роботов.
Какие шансы у этих парней против боевых машин?
     Над головой раздалось  резкое шипение, он  мельком заметил  белую иглу,
пронзающую небо, и в следующий  момент железная ограда Дворца была погребена
под черной землей и  горелыми обломками железобетона.  Грейсон упал ничком и
прижался к  тротуару. Градом посыпались  осколки.  Когда  он поднял  голову,
улица  была  усеяна покореженными кусками железа  и щебня,  а  кривую  линию
ограды пересекал дымящийся кратер.
     Несколько секунд он раздумывал:  "Здесь я могу  пробраться за  ограду".
Потом отбросил эту затею. Мара сейчас, наверное, на пути  в убежище. Грейсон
понятия  не имел,  где  может быть Мара, а если во  время сражения он станет
шляться по дворцовым землям, то рискует быть застреленным.
     В сотне метров от Грейсона из  боковой  улицы показался "Шершень".  Это
была гладкая, изящного вида машина, покрашенная в  белое и голубое, с черной
и желтой окантовкой; своими движениями она напоминала человека.  За  головой
машины, словно  оттопыренные  уши, торчали четыре антенны,  по две  с каждой
стороны,  которые  придавали  боевому  роботу  настороженный  вид.  Плавными
движениями голова поворачивалась из стороны в сторону. Самым уязвимым местом
машины были,  конечно, окна  в  кабине водителя, но вдавленная вглубь полоса
сканера, прикрытая  защитным выступом,  придавала  голове вид глухого шлема.
Вооружение  состояло из  кассет РБД,  вмонтированных в бедро  левой  ноги, и
среднего  лазера,  который  раскачивался  в правой  руке  боевого  робота  с
обманчивой  легкостью.  "Шершни"   чаще  всего   использовались  в  качестве
разведчиков  из-за   их  быстроты   и  маневренности.  Снабженные   ядерными
реактивными  двигателями,   встроенными   в  ноги,  и  угловатыми   ранцами,
расположенными на  спине, "Шершни"  могли  совершать прыжки на 180 метров  в
высоту, что  в шестнадцать раз  выше их  собственного роста,  и  стрелять по
наземным мишеням с воздуха, а также производить с®емку местности.
     Даже лежа  на животе,  Грейсон  узнал машину,  хотя поверх  зачеркнутой
эмблемы  со  сжатым  кулаком  на  передней  части левой  ноги  был нарисован
стилизованный глаз.  Боевые  роботы  --  особенно много раз  перекрашенные и
износившиеся  в  бою  -- были так же уникальны,  как и люди. Этот  "Шершень"
принадлежал  Коммандос  Карлайла,   его   захватили   во   время   сражения.
Тренированный глаз Грейсона пытался обнаружить  новые повреждения, но ничего
не нашел.  Наверное, воин покинул машину во  время эвакуации, а не  погиб  в
бою.
     Интересно,  кто  вел ее  сейчас?  Водителем  мог оказаться  новобранец,
ученик, дождавшийся своей очереди на новоприобретенного боевого робота. Или,
вполне возможно, это искушенный в боях воин, потерявший свой боевой  робот в
сражении. Кем бы он  ни был, водитель  управлялся с машиной довольно  ловко.
Движения были гладкими, а стремительные шаги -- естественными и уверенными.
     "Шершень" устремился прямо на Грейсона. Тот заставил себя  остаться  на
месте, застыв,  словно  колода.  Из всех  людей, бегущих сейчас  в панике от
роботов-интервентов,  он  один применил  такую тактику  и  знал, как все это
должно  представляться воину, сидящему  в  стесненном пространстве крошечной
головы боевого робота. Человек, лежащий на тротуаре, останется незамеченным,
а на инфракрасном сканере появится просто неподвижное пятно "теплого" цвета.
Если  человек  двинется  или  сделает  вид,  что  наводит  оружие,  на  него
обязательно обрушится молния...
     Железобетон подплясывал и колыхался под ним. "Шершни"  весили  всего 20
тонн, самый  легкий  класс боевых машин,  но  поочередное  давление двадцати
шагающих  тонн  сотрясало  землю, как  сейсмические  толчки.  Давно вымершие
гигантыслоны,  обитавшие  на  Земле,  весили  всего  около  трети  от  массы
"Шершня". А этот  нынешний  монстр носил свой  вес  на двух  ногах,  а не на
четырех.
     Массивная,  У-образная вогнутая  стопа  качнулась  вверх  и с  грохотом
опустилась  вниз. Скрип и металлический скрежет прорезали воздух, когда нога
поднялась снова и тень монстра упала на скрюченную фигуру Грейсона.
     Когда он оторвал  голову от тротуара, его внимание привлек смятый серый
прямоугольник какого-то предмета. Грейсон не сразу догадался, что это и есть
тяжелый  стальной  инструментальный  ящик,  который  он  собирался  продать,
расплющенный  стопами  монстра.   Ящик  валялся  на  мостовой.   Рассыпанные
инструменты  вдавились  в  твердую  поверхность  железобетона   и  выглядели
диковинными украшениями. А ведь близко от меня, подумал Грейсон. Еще метр --
и...
     Грейсон  осмелился поднять голову выше... еще выше...  "Шершень"  стоял
посреди улицы  спиной  к нему и  обозревал  дымящийся  кратер и  разнесенную
ограду. Грейсон догадался, что водитель,  вероятно, держит связь  с  другими
боевыми роботами или войсками. Притворившись мертвым, ему удалось  одурачить
одного  робота,  но  взвод  вражеских солдат  --  это  другое дело.  Грейсон
огляделся вокруг шальными глазами, отчаянно высматривая какоенибудь укрытие.
Двери зданий, выходящие на улицу, все заперты, вероятно, на засов. Как будто
засов мог помешать боевому роботу войти туда, куда ему вздумается!
     Гигант  двинулся  снова, стремительно  шагнул к  ограде, а  затем попер
прямо на железные  прутья.  Раздался  треск,  похожий  на ружейные выстрелы;
прутья ломались, как спички. Какое-то мгновение "Шершень" стоял, запутавшись
в  барьере.  Затем пинком  он раздробил  бетонное основание вдребезги. Целый
пролет  ограждения рухнул. "Шершень"  шагнул на территорию дворцового  сада,
отметая   в  сторону  цветущие  кустарники  и  деревья.  Потом  остановился,
повернулся  и поднял  длинную  черную трубу лазерной пушки,  нацеливаясь  на
какую-то невидимую мишень справа от Грейсона. Вспышка лазерного разряда была
опалово-голубой, невыносимо яркой. Когда глаза Грейсона  снова смогли видеть
сквозь танцующий  полог искр,  боевой робот двигался дальше, вверх по холму,
ко Дворцу.
     Грейсон  поворачивал  голову,  следуя взглядом  за продвижением машины.
Похоже, что первая  фаза пиратского плана попала  в  точку.  Атака бандитов,
организованная  так,   чтобы  захватить  побольше  пленников,  имела   целью
прозондировать оборону города.  Грейсон  знал, что любая  операция с боевыми
роботами  во враждебном  городе требовала  большого  количества  информации.
Пленников наверняка допросили.  По крайней мере некоторые из  них знали план
Дворца.  Если  боевые роботы атакуют  Дворец, рассудил Грейсон,  они, должно
быть,  планируют  пленить  или  убить  королевскую  семью  и  других  членов
правительства.
     Мара! Она сейчас там! Что случилось с ней? А что Грейсон может сделать?
Безоружный, одинокий... Единственный  способ,  каким  он  мог бы  попытаться
замедлить  движения  робота,--  это лечь перед ним и  ждать: а  вдруг машина
поскользнется,  раздавив  его?  В  ближайшее  время  Грейсон  не   собирался
применять этот тактический маневр.
     Он бешено прокручивал в  мозгу способы  последовать за гигантом,  чтобы
попытаться  предупредить  кого-нибудь во  Дворце. Но там уже  должны знать о
приближении монстра,  и  даже  в  таком маловероятном случае,  если  Грейсон
обгонит  этого бегемота,  его предупреждение все равно  не  принесет никакой
пользы.
     Пронзительное  жужжание сверлом  врезалось в уши Грейсона,  и на  улице
образовался пыльный смерч. На середину вырулила пара легких военных катеров,
откуда  с  криками и лязгом  выскочили  солдаты. На  одном из скиммеров  был
установлен тяжелый пулемет, на другом -- пушка. Солдат в коричневой униформе
защелкнул тяжелую кассету  безгильзовых патронов в приемник пушки  и доложил
гордо выпрямившемуся офицеру о своей готовности.
     "Эти бедняги  откроют стрельбу, и я  окажусь  прямо на  линии ответного
огня",-- подумал Грейсон. У него было лишь несколько  секунд на размышление.
Визг пушки распорол воздух,  и во рту появился  кислый привкус химикалий. По
склону холма с голубой травой, яростно взметая грязь и дым, к боевому роботу
побежала  серия  разрывов.  Гигант качнулся, когда горячая очередь  настигла
его. Лязг и звенящие раскаты разрывов, разбивающихся о броню боевого робота,
перекрыли рев пушки.
     Боевой робот прыгнул, взвившись в небо с магической грацией на пылающих
струях  перегретого  пара.  Грейсон  видел, как  он  извернулся  в  воздухе,
нацеливая лазер на группу солдат  и катеров внизу. Лазерный луч  полоснул по
кирпичной  стене здания всего лишь в метре  от головы Грейсона. Сам  воздух,
казалось,   загорелся  голубым   огнем.   Кирпичи   дробились,   раздираемые
испаряющейся  водой,  которая   присутствовала  в   них   в   незначительном
количестве.  На голую  шею Грейсона дождем посыпались горячие осколки,  луч,
продолжая метаться, хлестал по парящей посудине. Взрыв закрыл небо.
     Когда    возникла   шаровая    молния,    мутно-оранжевая    на    фоне
маслянисто-черного  неба,  с  об®ятого  пламенем  катера  попрыгали,  крича,
солдаты. Раскатисто  рванули боеприпасы пушки, кусочки металла разбросало на
десятки   метров,   упав   на  тротуар,   они  зловеще  дымились.   Офицера,
командовавшего отрядом, подхватило горячей  волной воздуха и швырнуло метров
на  двадцать, где  он  и  остался лежать окровавленной,  искромсанной грудой
мяса.
     Грейсона  не  задело, если  не считать мелких  ожогов  на шее и тыльных
сторонах  рук. Пока он лежал плашмя, металлическая  шрапнель  пронеслась над
ним,  и он, к счастью, оказался достаточно далеко от взрыва, чтобы  избежать
худших последствий.
     "Шершень"  закончил  свой  короткий  полет  с  почти  катастрофическими
результатами.  При  посадке  водитель  вывел машину  из  равновесия,  и  она
врезалась в  фасад  здания  в пятидесяти  метрах дальше  по  улице  с  таким
грохотом, будто  обрушились  горы.  Сейчас  боевой  робот пытался подняться,
ворочался, как медведь в буреломе, вышвыривая на улицу кирпичи и разломанные
каменные  глыбы. В  том месте, где  у здания были дверь  и окна, зияла дыра,
ощерившись обломанными железобетонными балками.
     Второй  катер, немного  поодаль, все еще вхолостую  жужжал винтами. Его
экипаж, мертвый  или  покалеченный,  лежал, распластавшись  на мостовой.  Он
принял  на  себя  всю  мощь  взрыва первого  катера, и  раскаленные  обломки
прошлись по людям, как  коса. Некоторые  из  них, разбросанные по улице, все
еще шевелились. Кто-то кричал.
     Грейсон,  потрясенный, лежал  на  своем месте. Он ясно чувствовал  вонь
горящего мяса, шероховатость мостовой под растопыренными пальцами, шипение и
рев горячего  скиммера. Несколько  человек на  улице-все  еще  были  живы  и
невредимы, но так же напуганы,  как  и  Грейсон. Он видел, как группа солдат
бежала по улице, бросив на тротуар оружие и шлемы. Уцелевшие лежали, подобно
Грейсону, парализованные страхом, и цеплялись за тротуар.
     "Есть  только  один  верный способ преодолеть панику,--  говаривал  Кай
Гриффит много раз, так что эти слова впечатались в сознание Грейсона. Сейчас
он  снова слышал  их,  как  будто Гриффит  стоял возле него.--  Единственный
способ подавить панику  --  это делать что-нибудь. Мне плевать, если то, что
ты делаешь,--  смертельно  опасно и  глупо. Действовать  лучше,  чем  просто
сидеть, дожидаясь, когда тебя убьют!"
     Грейсон  почувствовал слабое удивление  из-за  того, что  он вообще мог
думать.  Он  оглянулся  на  с®ежившихся  солдат.  Большей  частью  это  были
милицейские;  среди  них  затесалось  несколько зеленых  мундиров.  Они  уже
отпраздновали  труса и  были  слишком напуганы, чтобы двигаться. У  Гриффита
имелись  слова  и для такого случая: "Если паникует кто-то еще,  то человек,
который что-нибудь делает, становится для них примером и они следуют за ним.
Так что,  когда тебя прижмет, не сиди как пень. Бери командование -- и делай
что-нибудь!"
     Делай что-нибудь... делай что-нибудь...
     Грейсон внезапно обнаружил, что бежит.  Он бежал, не думая, к скиммеру,
который  по-прежнему  находился посреди улицы. Когда  он  вскочил  на  борт,
толчок заставил машину содрогнуться.
     Пулемет,  установленный  на  стапеле между  сиденьем водителя и  местом
наблюдателя,  был   стандартного  военного  образца,  боеприпасы  подавались
лентой,  темп  -- 1500  выстрелов  в минуту.  Грейсон  стал проверять подачу
патронов. Рукоятка показалась знакомой. Это было одно из орудий,  подаренных
саргадской  милиции   Коммандос  Карлайла,  когда  они  прибыли  для  охраны
треллванцев.
     Посудина  все  еще  дрейфовала, когда Грейсон открыл огонь  по  боевому
роботу, который  барахтался  в  обломках  здания.  Приходилось  поворачивать
орудие,  чтобы  найти прицел.  С двадцати метров он  едва ли мог  промазать.
Нацелив пулемет  на голову упавшего колосса, он давил курок до тех пор, пока
пульсирующий  рев  не  заложил  уши, а  пулемет  не забился  в  его  руках с
демонической  яростью.  Горячие  медные гильзы  выпархивали из затвора  и  с
лязгом падали на пол у ног Грейсона.
     Пули тяжелого  калибра  плющились,  высекая  искры,  о плечи  и  голову
боевого  робота.  Грейсон знал,  что на голове машины броня  была  тонкой. В
маленькой, приземистой кабине едва хватало места для водителя, не говоря уже
о  тяжелой броне.  "Шершень" попытался  подняться,  но внезапно  у  него под
ногами  вывернулись  булыжники,  и  он снова  грохнулся,  с®ехав  на  улицу.
Пронзающие огненные струи, которые Грейсон выплескивал  короткими очередями,
трещали  и  барабанили  по  голове машины.  Одна  за  другой  пули  отыскали
зеркальце  и разнесли  его вдребезги,  осколки, сверкая  в  солнечных лучах,
разлетелись  фейерверком в стороны. Двойная антенна  на одной стороне головы
гиганта уже исчезла, срезанная напрочь безжалостным потоком металла.
     "Шершень" скользил, кувыркался,  заводил руки под  себя. Лазер, выбитый
из руки монстра при  падении, лежал поблизости. Грейсон, продолжая выпускать
очередь   за  очередью,  увидел,  что   голова  "Шершня"   ка