я на  Треллване,  явилось
результатом стольких трагедий -- Гриффит, Ривера, Ари... отец...
     -- Лучше, если это произошло бы при более счастливых обстоятельствах.
     --  Фу, какой ты  мрачный,-- надулась она.--  Я  просто радуюсь, что ты
здесь и что останешься здесь! Ты будешь здесь... со мной.
     -- Да?
     --  Тебе очень идет твоя новая униформа, Грей,-- прошептала  она, затем
прильнула  еще  ближе  и  стала  нашептывать ему варианты проведения остатка
вечера после приема.
     Он выдавил улыбку  и прижал ее к себе, хотя на месте прежних его чувств
к  Маре  зияла  странная  пустота.  Что  с ним? Страстный  огонь  последнего
свидания  потух  после  всего, что  с ним случилось,  с того самого  момента
нападения на  Замок. Грейсон  понял, что  изменился, и  желание,  которое он
испытывал  к Маре,  притупилось. До  пакта  с  Хендриком  эта  девушка  была
приятным развлечением, но когда он узнал, что Коммандос отправляется с этого
жалкого песчаного мира на Таркад, он решил  разорвать их взаимоотношения. Не
могло быть и речи о том, что Мара поедет с ним, чтобы разделить жизнь воина.
Он достаточно  хорошо ее  знал -- она никогда не согласилась бы расстаться с
комфортом и привилегиями королевского двора Треллвана. Когда Грейсон очнулся
и  обнаружил, что брошен  на планете, то захотел повидать Мару из-за желания
спастись. Хотя  он и стыдился своей слабости, но свидание было на тот момент
единственным лучиком надежды.
     Хлопок  по  плечу и невнятные слова полковника  службы охраны  прервали
мрачные  мысли Грейсона.  Мара отпустила  его с  неохотой, но прошептала еще
одно любовное предложение, закрепив его, как печатью, нежным поцелуем.
     Затем Грейсон вышел вслед за охранником из приемного зала и проследовал
по  устланному коврами  коридору в  богато убранный кабинет.  Помещение было
тускло освещено зеленовато горящим в камине местным деревом.
     Там его поджидали три  человека. Генерала Варнея он знал -- белокурый и
элегантный,  в  простой   коричневой  униформе,  с   красными   милицейскими
петельками.  Генерала Адела он видел мельком  раньше. Он был  молод,  но его
черные  усы  удачно контрастировали  с серебром на  висках.  Поскольку  Адел
являлся  старшим комендантом дворцовой  службы охраны, а  также главой штаба
Военного совета его величества, в его одежде было больше золота, чем зелени.
     Третий  человек  остался  сидеть  у  камина.  Грейсон  узнал ястребиный
профиль короля Джеверида.
     -- Спасибо, что пришел, сынок,--  произнес генерал Варней.-- У нас есть
для тебя предложение.
     -- Да, сэр?
     Адел   опустил  стакан,  из  которого   отпивал   маленькими   глотками
прохладительный напиток.
     -- Карлайл, перейдем сразу же к делу.  Мы хотим, чтобы  при Дворце была
организована группа боевых роботов. Нам  нужна боевая  рота  наземных войск,
обученных особой тактике. Можешь ты это устроить?
     Варней резко взглянул на своего коллегу.
     --  Я  полагаю,  идея состоит в  том, чтобы  эта  группа находилась под
совместным командованием в своем собственном департаменте, генерал Адел.
     Адел кивнул, болезненно поморщившись.
     -- Да, Варней, да.-- Затем обернулся к Грейсону.-- Ну как, Карлайл? Что
ты скажешь?
     Сперва Грейсон ничего не  ответил. Ему  хотелось скрыться от этих глаз,
уставленных на него.
     -- Сэры... Ваше величество... На самом деле  я не знаю, что сказать.  Я
не уверен, что у меня есть опыт...
     -- Ха! -- Восклицание короля испугало его.-- У тебя опыта, черт возьми,
больше, чем у кого-либо на этой планете... если не считать ублюдков в Замке.
     --  Нам нужна твоя помощь, сынок,-- добавил Варней.-- Мы беспомощны без
обученных солдат, без мобильной огневой мощи и брони.
     Джеверид  повернул к Грейсону свое лицо;  глаза его  сверкали, когда он
говорил. Грейсон с удивлением понял,  что король не так глуп,  как  кажется.
Король оживленно заговорил:
     -- Варней  рассказал  мне,  что ты  победил  боевого робота практически
голыми руками, потому что знаешь, как они работают и как думают их водители.
Вот что нам нужно!
     -- Но, ваше величество, как насчет самих боевых роботов?
     -- У нас есть благодаря тебе два боевых робота:
     один ты  захватил,  а еще одного мы  можем починить. А  все, что ты еще
захватишь,-- твое!
     Грейсон  прикинул потенциал группы,  состоящей из  двух  двадцатитонных
машин.  Типичные  группы  включали в  себя  роботов различного  веса и типа,
начиная от 20-тонных легковушек и кончая  тяжеловесами, такими, как "Беркут"
и  "Мародер".  В  открытом  бою   против  "Мародера"  "Страус"  и  "Шершень"
продержатся секунд двадцать. В лучшем случае, конечно.
     --  Но что эта группа станет делать? -- спросил он.  Адел  отхлебнул из
стакана.
     --  Уход людей  Карлайла  распахнул к  нам  ворота  для  всех бандитов,
подобных Хендрику.-- Он рассудительно почмокал губами.
     -- Я не собираюсь дискутировать, чего ваши люди хотели добиться пактом,
о котором мы так много слышали,-- заметил Грейсон.
     -- Тогда не надо,-- сказал Джеверид.
     -- Да, ваше величество,-- продолжил генерал Адел.-- Как бы там ни было,
гарнизон Федеративного Содружества снялся отсюда, а  наши  враги  здесь.  Мы
ожидаем,  что  они  продолжат  грабительские  набеги,  чтобы  пополнить свои
запасы, и, возможно, вызовут подкрепление.
     -- Ты  их  здорово взгрел,  Грейсон,-- вставил слово  Джеверид.--  Наши
разведчики сообщают, что у них  осталось  сейчас всего два пригодных  боевых
робота, еще один поврежден,  а другой  снаряжается  в  Замке.  Нет,  с твоей
сноровкой  и  двумя боевыми роботами наши  люди разделают этих мерзавцев под
орех,  и они  никогда  больше  не  пошлют новую экспедицию на Треллван.  Нам
необходима  собственная группа  роботов, если мы хотим  защитить себя и  наш
суверенитет. Без него...--  Он выразительно пожал плечами.-- Мы точно так же
можем сдать себя Хендрику. Мы беспомощны.
     "Страус" и "Шершень" против "Мародера" и "Стингера", плюс "Беркут", как
только враг  отремонтирует машину, которая была сломана перед нападением. То
есть  сорок тонн против  ста пятидесяти. И,  возможно,  более,  если бандиты
сумеют починить  хромоногого "Шершня". Шансы один  к четырем. Что  за  черт,
уныло  подумал  Грейсон.  Предположим,  конечно,  что  он  найдет  и  обучит
кого-нибудь водить  второго  боевого робота. Но не  может  же  он так просто
завербовать  рядового из службы охраны и превратить его в воина. Чтобы стать
водителем такой горы металла, требовались отточенная тренировкой сноровка  и
талант, которыми  обладали немногие, и  совсем уж единицы могли применить их
на практике.
     Что-то подсказало  ему, что  эти  люди и  слышать не  хотят о препонах,
специфике и проблемах вербовки. Эмоциональный протест вырвался наружу.
     -- Сэр, я боюсь,  что  мне придется прыгать выше головы. Видите ли, мне
двадцать стандартных лет.
     -- Ты ведь был  водителем боевого робота  раньше, не так ли? -- спросил
генерал Варней.
     -- Да,  но  в  бою  мне  сражаться  не  доводилось. То,  что  произошло
недавно,--   чистое   везение.  И  я   наверняка   не   сумел   бы   повести
подразделение.--  Грейсон  знал,  что  это  не совсем  так.  Обучение  воина
включало в себя управление войсками в бою и тактику малых подразделений. Под
знаменами отца он сумел бы повести людей. Его готовили  к роли, которую, как
ожидалось, он сыграет в событии, погубившем отца. Но, черт бы их побрал, все
происходило слишком быстро. Варней сказал:
     -- Сынок,  у  нас есть отчеты людей, которых ты вел за собой в битве за
город. Когда  целое отделение было  перерезано, ты единственный  стал что-то
делать. Ты сплотил войска и нокаутировал боевого робота. Это нелегко, и  это
не просто везение!
     Суть  того, что  говорили  эти люди,  постепенно  проникла  в  сознание
Грейсона.  Они хотели,  чтобы  он был  воином.  Более того, чтобы  он создал
особую группу из ничего и повел ее в бой.  Протесты, копошившиеся в его уме,
перевесились одним-единственным фактом: полжизни, даже более, он готовился к
одному  предназначению   --   кабине   боевого  робота.  Перед  ним  маячила
возможность, которая,  вероятно,  не осуществится больше  никогда.  Никогда,
если он  не сумеет убраться с этой планеты. Без  собственного боевого робота
шансы на присоединение к особой группе равнялись фактически нулю.
     В нем бурлило возбуждение. Пожалуй,  в утверждении Мары,  что его место
здесь, кое-что есть. В конце концов,  если  надежда на то,  чтобы улизнуть с
планеты в ближайшие несколько  лет,  так мала, то, может быть, для защитника
Саргада найдется место здесь!
     Эти  шансы,  один   к   четырем,  не  вдохновляли,  но   не  так  уж  и
обескураживали.  Стартом  послужит "Страус", а  с  головой  да плюс  чуточку
везения...
     -- Я  готов обсудить  ваше предложение,-- сказал Грейсон  генералам,  и
король откинулся в кресле, а на его старом лице расплылась довольная улыбка.
     Близкое  Прохождение  пришло  и ушло. Однако на первый  взгляд  угрюмое
красное солнце не стало больше, чем обычно. В своей ближайшей точке Треллван
всего лишь на десять процентов  был ближе к планете, чем в самой дальней, но
этих  нескольких  процентов  хватило,  чтобы  за  короткий срок  температура
поднялась до 40 градусов Цельсия и выше. За каких-то двадцать часов начались
штормы.
     Сейчас, когда солнце находилось прямо  над головой, воздух  над Нерджем
становился теплым, почти горячим.
     Низкоприлегающие  воздушные массы  двигались  от  Мрачного  моря  через
пустыню  и вздымались в небо колоннами горячего влажного тумана. Из  Саргада
эти колонны выглядели,  точно белые столбы, вырастающие за горами на западе.
Они  поднимались  настолько  стремительно,  что  за  две  тысячи  километров
невооруженным глазом можно было уследить за их эволюциями.
     Холодные  слои  стратосферы  рассыпались  тучами, загораживая солнце  и
превращая зеленое небо в белое, затем в  серое и  черно-синее.  Именно тогда
начинались град, дожди и грозы.
     Во  время  дневного  периода,   длившегося  семь  стандартных  дней   и
известного в Саргаде как Лето Штормов, люди не выходили за двери -- каникулы
поневоле.  Те,  кто  жаждал свежего  воздуха и выходил на  улицу, шлепал  по
колено в желтой  грязи и  промокал до  нитки. Это в  лучшем случае. В худшем
могло  долбануть  насмерть  молнией  или градиной размером  с  голову. Город
насквозь продувался  ветром, который дул с  востока в сторону Нерджа. Даже в
те  периоды,  когда  солнце  все   еще  стояло  над   горизонтом,  местность
погружалась в непроглядную тьму, разрываемую яркими вспышками молний.
     В  то время  как  дождь выбивал бешеную чечетку  по окнам и  навесам, а
ветер  глухо  дубасил  в  стены,  как живое существо,  Грейсон основал  свою
штабквартиру  в  Оружейном  городке  --  приземистом и унылом железобетонном
здании  со складским  интерьером,  расположенном  в  деловой  части  города,
неподалеку   от   дворцовых  земель.  Усевшись   там   за   старым   столом,
позаимствованным  у какого-то правительственного учреждения, он начал работу
по  вербовке  и  обучению первой группы воинов-водителей  боевых  роботов на
Треллване.
     Ассистентами были сержант Рамага из милиции и лейтенант Нолем из службы
охраны; оба они носили титулы ад®ютантов. Их основной задачей было впитать в
себя всю военную теорию, которую Грейсон мог изложить словами или письменно,
разложить  полученные  знания  по  полочкам и  затем  преподавать  эту науку
мужчинам  и женщинам, отобранным в  боевое подразделение. Чтобы организовать
такую  группу,  маленькой  команде Грейсона  дали остаток Первой Ночи  и еще
четырнадцать стандартных  дней. Генерал Адел хотел, чтобы  к  концу  штормов
Второй  Ночи подразделение было  готово к бою, то есть  на  все им  выделили
около одного местного года из сорока пяти дней.
     -- Сержант, я  не думаю, что  ты осознаешь  всю неопределенность своего
положения.--  Вялый, гнусавый голос  лейтенанта Нодема  становился еще более
скрипучим, когда он был не в духе.
     -- Сэр! -- окрысился  Рамага.--Мое  понимание  субординации таково, что
милицейские  части  в  специальном  подразделении будут  отчитываться  перед
милицией через командование группы. Генерал Варней никогда не  согласился бы
поместить милицейский персонал под непосредственное начало службы охраны!
     --  А я, сержант, пытаюсь выяснить, есть  ли у тебя вообще какое-нибудь
представление  о  субординации!  Ясно,  что  служба  охраны   в  специальном
подразделении  занимает  более  высокое  положение,  чем  милиция,  как  и в
остальных военных вопросах. Ты суешь свой нос, куда не надо.
     --  Джентльмены,  хватит!  -- Грейсон  сел, растирая пальцами виски. Он
устал  и не  мог думать ни о  чем,  кроме возвращения в офицерскую квартиру,
выхлопотанную для него генералом Варнеем. Так много нужно  сделать, и он уже
начинал сожалеть, что вообще услышал о специальном подразделении Треллвана.
     -- Если вы  не перестанете  собачиться, то вам придется  ответить перед
новым правительством! Нолем вопросительно поднял брови.
     -- Каким новым правительством?
     -- Тем, которое бандиты намерены учредить во Дворце, если вы не бросите
свои мелкие дрязги и не поможете мне сделать кое-какую работу.
     -- Ну как же, лейтенант. Мое положение здесь...
     Голос Грейсона был утомленным, но твердым.
     -- Твое положение здесь подлежит моему утверждению, лейтенант, понял?
     --  Ты не выше  меня по  званию,  молокосос!  -- Нолем  был  на  четыре
стандартных года старше Грейсона.
     -- Я тебя вышвырну под дождь, и тогда ты узнаешь, кто выше, а кто ниже!
-- Кулак  Грейсона обрушился на  кипу  анкет на столе.--  Меня поставили  во
главе подразделения, и то, что твой дружок Адел подсунул тебя, чтобы ты смог
выпендриваться перед сержантом Рамагой, не означает, что я буду это терпеть!
     Нолем  ощетинился.  Грейсон  решил,  что  единственный  способ  сломить
упрямство этого человека изменить тему.
     -- Так вот, какое же положение у поврежденного "Шершня"? --  потребовал
он. Вопрос застал Нолема врасплох.
     --  А... э...  У  нас  по-прежнему  нет  теха, который наблюдал  бы  за
ремонтом.
     -- Так в каком же состоянии боевой робот?
     -- Э... голова разбита.
     -- Я это знаю, лейтенант. Я сам разбил ее. Можно ее починить?
     -- Ответственный офицер  сказал,  что нам  потребуется  обученный  тех,
чтобы решить,  можно это сделать или нельзя.-- Он пожал плечами.-- К тому же
запасных частей у нас не так  уж  много. Я полагаю, офицерам снабжения нужно
разобрать  бронетранспортеры второй  линии,  чтобы  наскрести  металлолома и
заткнуть дырки в торсе.
     Грейсон сел в кресло.
     -- Может быть, я  смогу  выбраться  туда в следующем периоде  и взгляну
сам.--  Воины  знали столько  же о работе боевого  робота,  как и  техи.  Но
время... Боже, время!
     --  У  тебя назначена встреча с  Военным советом в следующем периоде,--
напомнил ему Рамага.
     -- Черт, ты прав. Я...-- Грейсон задумчиво по-:
     медлил. 1
     -- Сэр?
     -- Есть  альтернатива...  возможно.  Рамага вопросительно  взглянул  на
Нолема, затем на Грейсона.
     --  Я  не  думаю, что на планете есть квалифицированный специалист.  За
исключением  Замка,  конечно.  Но  я думаю, что  они собираются одолжить нам
одного.
     Он  не  намеревался  обсуждать свою дикую идею  с  этими  двумя.  Нолем
воспротивится,  он знал,  и даже Рамага, по  всей вероятности,  двурушничал,
работая  шпионом на милицейский  штаб.  Он хотел  подбросить эту идею  самим
генералам.
     Три  периода  спустя  Грейсон  спускался по  холодным каменным ступеням
штаб-квартиры милицейского  округа.  На  улице  по-прежнему  шел  дождь.  Он
проделал свой путь от Оружейного городка в легком катере,  скользя по грязи.
На  каменном  полу  скопились лужи  воды.  Он передал  документы  капралу  в
коричневой униформе, сидящему за столом у основания лестницы.
     Капрал ввел шифр в терминал на столе, затем откинулся на спинку стула и
стал ждать.
     -- Вымокли, сэр?
     -- Немного. Холодно становится.-- К середине Первой Ночи температура на
улице  опустилась  почти  до точки замерзания. Штормы  Близкого Прохождения,
длившегося неделю, являлись как бы гигантскими тепловыми поглотителями, и во
время долгой, долгой ночи, следовавшей за периастероном, теплота Прохождения
стремительно рассеивалась. Скоро штормовые ветры улягутся и в горах начнутся
снегопады.
     Грейсон  подумал  о  Грохочущем  Ущелье. Сейчас льда уже  нет,  водопад
высох. Когда исчезала ледяная крыша, из расселины, с берега пещерного озера,
можно было видеть звезды даже при дневном свете.
     --  Все в порядке, сэр.  Можете проходить.-- Капрал  поманипулировал на
пульте, и стальная решетка скользнула в сторону.
     -- Спасибо,--  сказал  Грейсон  и шагнул в длинный,  тускло  освещенный
коридор. Камера, которую он искал, находилась в конце коридора.
     Лори Калмар  сидела  на  скамье  в своей  камере,  подтянув колени  под
подбородок  и уставившись ,  взглядом  в противоположную стену.  На ней были
длинная  военная рубаха и брюки, подаренные ей кем-то, и те же  самые легкие
тапочки,  которые она носила на борту боевого робота. Высокая, длинноногая и
стройная,   она  была  довольно  привлека-  _  тельной,  но  выражение  лица
оставалось угрюмым и озлобленным.
     Грейсон приблизился к решетке и произнес ее имя.
     Глаза Калмар стрельнули на него, затем уперлись обратно в стену.
     -- А-а,--  вяло сказала она.-- Это ты.-- Хотя --а под глазами у девушки
темнели  круги,  но  волосы  были  тщательно  зачесаны,  и в  бледном  свете
белокурые пряди казались серебряными.
     -- У тебя все о'кэй? С тобой хорошо обращаются?
     --  Не  твое  дело,--  огрызнулась  она.  Она  не  знала,  что  Грейсон
чувствовал  себя  виноватым  с  тех  пор,  как  привел водителя  "Страуса" в
милицейскую штаб-квартиру. В конце концов он ведь обещал, что ее  не тронут.
Последнее,  что он слышал,-- это то, что ей учинили  допрос. Из того, что он
успел  узнать, милицейские методы допроса  были  скорее  психологическими  и
химическими,  нежели физическими. Однако служба  охраны, по слухам, отдавала
предпочтение физическим разборкам, вот почему Грейсон сам ударился в панику,
когда повстречал часовых  у  дома Мары.  Но допрос в любой форме -- жестокое
мероприятие,  и пленник после него чувствовал себя изможденным, измученным и
очень одиноким.
     -- Мне хотелось бы поговорить с тобой,-- сказал он.
     --  Это не  ново,--  процедила  она.-- Все  люди,  что сшиваются здесь,
только и хотят... поговорить со мной.
     -- Как ты смотришь на то, чтобы выбраться отсюда?
     Калмар резко посмотрела на него. Ее  глаза, заметил  он,  были  густого
синего цвета.
     --  Что?  Еще допросы? -- Голос был жесткий, но Грейсон услышал  в  нем
нотки готовых пролиться наружу слез.-- Мы ведь уже прошли через все это, так
ведь? Я рассказала твоим людям все, что знала!
     Грейсон имел представление о рассказе Лори из секретного досье, которое
заполнялось во время долгих часов допроса. Она родилась и выросла в Сигурде,
колючем  и  изолированном  мире,  одном из двенадцати  миров в  конфедерации
Хендрика. Родители погибли  во  время  кошмарной  ночи, полной огня и ужаса,
когда  правительство убеждало инакомыслящие  силы  на Сигурде,  что  союз  с
Обероном VI необходим в их экономических и общественных интересах.
     Лори  спас  сосед,  но  она видела, как в огне, поглотившем их  жилище,
погибли ее родители. Примерно через год она стала государственной подопечной
(в  возрасте  восьми   лет,  что  равняется  приблизительно   тринадцати  по
стандартному летосчислению)  и  подала  заявление о приеме в  оборонные силы
Сигурда в качестве ученика. Ее приняли.
     Очевидно, у  конфедерации  Хендрика  не было об®единенных  военных сил.
Отдельные  миры  приберегали  местные  оборонн