мужчинами из мира,
где женщин не допускали на руководящие или военные посты.
     -- Причем несколько! Я пытаюсь реквизировать амуницию, а  эти тупорылые
бюрократы  не  хотят  даже  разговаривать  со  мной!  Настаивают, что  будут
разговаривать только с уполномоченным офицером.
     -- Ты показывала им ордер?
     Потребовались специальная печать и подпись  Джеверида, чтобы Лори могла
делать то, что ей было положено по должности.
     -- Конечно. А сейчас возникла проблема с Гариком.
     Гарик  Энцельман  был  бывшим  товарищем  Лори,  захваченным  со  своим
"Шершнем"  в  битве  за   космодром.  Переговорив  с  Лори,  тот  согласился
присоединиться   к  группе,   но  штабные  офицеры  и   даже   другие  члены
подразделения яростно воспротивились этому.
     -- Ты обработала его? Она кивнула.
     -- В конце концов да. Они приставили к нему сторожевых псов.
     -- На самом деле. Лори, я не могу ничем помочь. Ты должна признать, что
вы двое могли бы наделать кучу вреда, если бы задались такой мыслью.
     -- Но  они, кажется, не понимают,  что мы ничем  не обязаны Харимандиру
Синфу и его  бандитам! Ничем!  Он практически  похитил  нас,  убил одного из
наших людей по пути сюда...
     Грейсон знал, что это неподходящий момент для дискуссии.
     -- Слушай, я поговорю кое с кем в следующем рабочем периоде...
     --  Грей,  я не  могу  так больше! Либо  они  позволят  мне делать свою
работу, либо я... Он поднял руку.
     -- Подожди...
     Шум, пронзительное жужжание за спиной насторожили его. Он обернулся как
раз вовремя, чтобы увидеть маленького  темноволосого человека, подступавшего
к нему  сзади.  Какое-то мгновение Грейсон пытался  вспомнить, где он  видел
этого  человека раньше. Но времени на  воспоминания  у  него  не оставалось.
Вибронож в руке нападавшего раскалился добела.
     Грейсон отступил  назад,  и лезвие пронеслось  мимо его  лица,  оставив
запах раскаленного металла. Затем лезвие снова метнулось вниз, Грейсон опять
уклонился и почувствовал, что уперся спиной в каменную стену. Лори закричала
и шагнула между Грейсоном и нападавшим.
     Бандит отодвинул Лори в сторону.
     -- С дороги, женщина!
     Но Лори схватила мужчину за руку, а ее  ботинок с размаху размозжил ему
колено.
     Лезвие прожужжало в сторону Лори, но Грейсон успел схватить правую руку
человека, а Лори треснула его годовой об стену. Причем звук был такой, будто
разбили яйцо.  Вибронож  заплясал по  мостовой, отковырнув при своем падении
кусок железобетона. Грейсон разорвал провода у пояса нападавшего, и пылающая
угроза утихомирилась. Бандит шлепнулся на землю.
     Грейсон наклонился к нему и нащупал на горле пульс.
     -- Он мертв. Шея сломана.
     -- Проклятье! -- произнесла Лори.
     -- Что такое?
     -- Я не хотела его убивать. Сейчас мы не сможем узнать, кто он такой.
     -- Неважно. Я его знаю.
     -- Да? -- Одна бровь выгнулась дугой.-- Твой
     Друг?
     Он покачал головой.
     --  Его  зовут  Стефан. Он  тех, работал у Коммандос. Тот самый  шпион,
пустивший  бандитов в Замок.  Он, вероятно,  работал на... как ты  говоришь,
зовут их главаря?
     --  Харимандир Синф.  Ты, должно быть, наступил ему на любимую  мозоль,
если он решил удостоить тебя таким вниманием.
     -- Да,--  тихо  сказал  Грейсон.--  Синф.--  Сердце  его  похолодело  и
ожесточилось при этом  имени. Он поклялся убить предателя,  открывшего врагу
ворота Замка. Хотя смертельный удар нанесла  Лори,  какая разница, если этот
человек  мертв.  Однако  Грейсон не чувствовал того удовлетворения, которого
ожидал. Вместо этого в нем снова возникла  потребность в мести -- пожирающее
вожделение. Стефан был  просто инструментом Синфа, и поэтому  на  самом деле
ему нужен Синф. Но как?
     С автоматическим пистолетом в руке появился охранник Лори.
     -- Что случилось?
     -- Я могу спросить у тебя то же самое, болван! Где тебя черти носили?
     --  Это... это  случилось так быстро. Напряжение  схлынуло,  и  Грейсон
внезапно почувствовал себя слабым и уставшим.
     -- Ладно. Ерунда. Лучше доставь сержанта домой.
     -- Есть, сэр!
     -- Нет, Грей,  позволь мне остаться  с  тобой... Грейсон нахмурился. Он
уже опоздал на свидание с Марой.
     --  Нет,--  сказал он.--  Иди  с ним.  Мы  увидимся в следующем рабочем
периоде. У меня... свидание. Рот Лори выпрямился в жесткую линию.
     --  Есть, сэр. Спокойной  ночи, сэр.--  Не взглянув больше на Грейсона,
она  забралась  на  переднее сиденье  транспортера.  Грейсон знал,  что Лори
расстроилась, знал, что ей  хотелось поболтать еще,  но ему было не по себе,
он так устал. Неужели правда, что Синф хотел его смерти так же сильно, как и
он хотел  смерти  Синфа?  Возможно,  этот человек  не  понимал,  что  смерть
Грейсона не остановит группу Треллвана. Уровень подготовки воинов попрежнему
находился  гораздо  ниже  любых  стандартов  регулярной армии  Федеративного
Содружества или стандартов, которые установил бы Кай Гриффит, но несмотря на
это, кадры обученных и опытных солдат росли. Даже если бюрократы не позволят
Лори  водить  боевой  робот,  несколько учеников  подавали большие  надежды,
особенно самый молодой -- Ярин.
     Грейсон  стиснул  руки  в  кулаки так,  что  косточки  побелели,  чтобы
удержаться  от дрожи. Только сейчас он  понял,  что едва избежал смерти. Тот
факт, что  Стефан  игнорировал  Лори, поскольку не считал  ее  за  угрозу,--
вероятно, потому, что она женщина,-- и спас его.
     Транспортер оторвался от обочины и  покатил по улице. Грейсон  смотрел,
как он удаляется, затем ускорил свой шаг в направлении апартаментов Мары.
     -- Нам нельзя  атаковать,  генерал. Это будет самоубийством  и означает
конец всему, что мы здесь создали.
     Грейсон вышагивал по комнате у стола, за которым сидел Варней.  Генерал
Адел наблюдал за ним из кресла в  углу.  Главный министр Станник стоял возле
окна, спиной к группе, со стаканом чего-то красного и крепкого в руке.
     Грейсон боялся Станника. Министр обороны  планеты имел  резкие,  крутые
манеры.  Задавал вопросы, словно  стрелял  из автопушки. И Грейсон не  знал,
насколько он  осведомлен о связи дочери с иноземным командиром группы боевых
роботов Треллвана. Треллванцы яростно  охраняли своих жен  и  дочерей,  и за
контактами    молодых   людей    обычно    надзирали    замужние    женщины,
родственницы-дуэньи. У Мары было больше свободы и больше свободного времени,
за ней никто не приглядывал, в отличие от большинства  треллванских девушек.
У нее имелись собственные апартаменты рядом с местом работы отца в центре, и
даже на работу  в офис она ходила  без  эскорта.  Интересно, думал  Грейсон,
знает ли Станник, что я сплю с ней?
     Красное солнце бросало через окна длинные тени.  С приходом Второй Ночи
температура  снизится  в  ходе заключительной  стадии  похолодания.  Снаружи
рабочие устанавливали на окна изолирующие панели. Вдалеке над горами  висели
тучи, серые и тяжелые. "Там все еще идет снег",-- подумал Грейсон.
     Алел поерзал в кресле.
     -- Тебе не хватает еще уверенности, юноша. Мне кажется, ты сомневаешься
в своих собственных свершениях.
     Грейсон повернулся к нему с едва скрываемым нетерпением.
     -- Я думаю, что  нам до  сих  пор  просто везло,  генерал.  Но я все же
уверен,   что  три  легких  боевых  робота  не  проживут  слишком  долго   в
соперничестве с  тяжелыми. Генерал,  отдаете  вы себе отчет, что вы  от  нас
просите?
     -- Люди ожидают победы, Грейсон,-- сказал Станник.-- Между прочим, твои
успехи  работают  против  тебя.  После  захвата  тех двух боевых роботов  на
космодроме они удивляются, почему ты не двинулся на Замок.
     -- Взять Замок! -- Грейсон не ожидал такого вопроса.-- Взять Замок -- с
тремя двадцатитонными боевыми роботами?
     Варней пошевелился, на лице -- заинтересованное выражение.
     -- Что тебе нужно, чтобы штурмовать Замок, Грейсон?
     Адел фыркнул.
     -- По-моему, Замок отобрали у гарнизона Федеративного Содружества тремя
боевыми роботами... а охраняли его четыре машины!
     --  Генерал, я не думаю,  что нам нужно затевать  бесполезные  взаимные
обвинения,-- сказал Варней.
     Он взглянул на Станника, затем снова на Грейсона.
     -- Мы не приказываем  тебе атаковать, Грейсон. Но  мы желали бы  видеть
какой-нибудь  план  действий,  конструктивного   использования   группы.   Я
спрашиваю, можешь ли ты выработать  программу действий и  положить ее мне на
стол через, скажем, семьдесят часов?
     -- Но, генерал...
     -- Никаких "но". Когда  становишься лидером, то обнаруживаешь, что все,
до чего ты дотрагиваешься, становится политическим.
     -- Политическим? Но при чем здесь политика? -- Грейсон  всегда чихал на
политику,  всегда  нервничал,  когда сталкивался  с системой,  производившей
больше слов и бумажной канители, чем дела.
     -- Я не знаю, осознаешь ли ты это, но ты и твоя группа являются как раз
сейчас об®ектом для множества дискуссий.
     Грейсон покачал головой.
     -- Я был слишком занят.
     -- Полагаю, что так. Но есть люди, именующие себя Группой Мира, и у них
есть поддержка  в министерстве, совете... Так вот, эти люди  доказывают, что
мы должны пойти на соглашение с бандитами.
     -- На соглашение!
     -- Не брызгай слюной, парень,-- сказал Алел,-- испортишь мебель.
     Варней метнул недоброжелательный взгляд на Адела.
     -- Генерал, если не возражаете, можете оставить нас на минуту одних?
     Челюсть  генерала службы охраны  приняла бульдожье выражение,  но через
мгновение он расслабился, встал и кивнул Станнику и Варнею.
     -- Очень хорошо. Все это в  конце концов чепуха... вы понимаете это или
нет? Станник, вам из всех остальных  положено знать лучше. Вы были  офицером
перед  тем,  как  стали  политиком!  Группа  должна  находиться  под единым,
унифицированным руководством,  и  именно служба охраны обладает политическим
чутьем, чтобы направлять их операции.
     Когда Адел их покинул, Грейсон заметил:
     -- Он не любит меня, так ведь?
     Варней, дернув уголком рта, пожал плечами.
     -- Он авторитетный человек, у него есть  влиятельные друзья. К тому  же
он хочет контролировать твою группу.
     -- Почему?
     --  Потому  что  группа  представляет собой  большую  силу.  Грейсон, я
попросил его уйти, чтобы искренне,  не впадая в полемику с генералом Аделом,
сказать  тебе, что в министерстве обороны очень много  споров насчет группы.
Есть фракции, возмущенные присутствием иноземцев в подразделении...
     -- Я иноземец, генерал.
     -- ...и много  тех, кто протестует против использования тобой известных
бандитов. Эта женщина, Калмар... ее присутствие в твоем  штабе вызывает бурю
толков. А еще  я  знаю, что у тебя есть прошение на использование еще одного
захваченного бандита... Энцмана?
     -- Гарик  Энцельман... Он столько же знает о  боевых роботах, сколько и
сержант Калмар. Варней покачал головой.
     -- Знаешь,  что  я  тебе скажу,  Грейсон:  правительство  не собирается
терпеть  использование военнопленных  на таких  важных  военных  должностях.
Тебе, сынок, нужно смотреть на вещи нашими глазами.
     --  И вам,  несмотря на все мое уважение, нужно смотреть на все  моими!
Калмар  и Энцельман представляют ценные технические  кадры. Они знают машины
как  свои пять  пальцев, не  хуже любого геха! Было бы глупо не использовать
их. Генерал, мне не с кем больше работать!
     --  Ладно, это  возможно...  возможно.  Грейоои,  я  окажу  тебе  любую
поддержку, какая в моих силах, но я пытаюсь тебе доказать, что ты нажил себе
врагов,  сильных врагов, которым хотелось  бы,  чтобы группа  управлялась по
другому... или  была  уничтожена  полностью. С этими иноземцами  ты  заварил
такую кашу во Дворце... Это  дает  оппозиции оружие... Знаешь, что я  имею в
виду?
     --  Генерал пытается  сказать,--  вмешался Станник,--  лишь  одно:  это
означает,  что  на  карту  поставлены  политические карьеры,  люди,  которые
возвысятся или  упадут в  грязь в  зависимости  от  того, преуспеет  ли твоя
группа  либо  с  треском  провалится.  Нам  нужно  действовать,  действовать
успешно, причем  быстро, иначе  мы не можем оправдать расходы  или закончить
споры о всей этой иноземной заварушке.
     -- Я  думал, что  за группой стоит  сам король!  Станник улыбнулся,  но
выражение глаз осталось мрачным.
     -- Даже король не сможет  контролировать ситуацию, если она  повернется
против нас.  И --  сынок,  если мы проиграем этот бой, то  и  ты  тоже. Твоя
группа не выживет, если правительство срежег дотации.  Да поможет тебе  Бог,
если ты влипнешь. Понял?
     Грейсон не вполне был уверен, что уловил смысл сказанного, но в  словах
Станника сквозила ледяная угроза.
     Мороз кусался,  колючий ветер, словно лезвие, вгрызался в маскировочные
халаты, пробирал до мозга костей. Воздух был настолько  сух, что моментально
слизывал влагу  с обнаженной  кожи, но над  горами  к  северу перемежающиеся
вспышки  отдаленных  молний  обнаруживали  набрякшие  снеговые тучи.  Стояла
середина  Второй  Ночи. Треллван  снова  приближался  к солнцу, но это будет
Дальнее Прохождение, когда солнце повиснет высоко в небе над противоположным
полушарием, а Саргад останется в морозных об®ятиях ночи.
     Вместе с  Дальним  Прохождением  придут  штормы  Второй  Ночи,  а затем
постепенное потепление. Но это случится через стандартную неделю.
     Группа людей, окутанная мглой, скользила вдоль опушенной морозом кромки
периметра маршировочного плаца возле Замка.  Фонари на столбах, выставленных
вдоль  огражденного  периметра,  заливали  железобетонное   полотно  неживым
светом, что  обособляло маячившую черную массу усеченной каменной  пирамиды,
вздымавшейся над ними. В открытой Бухте Ремонта кипела работа. Там двигались
фигуры,  видимые  сквозь  широкие  стеклянные  стены,  подсвеченные  красным
светом.
     Грейсон посигналил сержанту  Рамаге:  "Двигайcя". Он ничего не говорил,
так как поблизости  могли быть звуковые детекторы, оснащенные  компьютерными
фильтрами для устранения шума завывающего  ветра и выделения  шепота. Рамага
кивнул и двинулся вперед осторожными, неровными шагами, рассчитанными на то,
чтобы  сбить  с  толку  сенсоры,   установленные  для  обнаружения  обычного
движения.
     Рот  Грейсона пересох,  и не  только из-за жгучей  сухости  воздуха. Он
осознавал, что никогда прежде так не боялся.
     Он  следовал  плану,  угодному генеральному  штабу Джеверида  и  совету
министров,  выработанному  во  время долгих  заседаний  со  своими  старшими
штабными сержантами -- Лори,  Рамагой и Ларессеном. Когда план одобрили, они
четверо  работали еще  дольше и  упорнее,  чтобы  отобрать и  обучить группу
захвата из пятидесяти человек.
     Об®ектами  нападения  стали  Замок  и  погруженный в  дремоту "Беркут".
Военная  разведка Саргада  установила, что этот  боевой  робот был поврежден
термитными  гранатами  во время  операции на космодроме, но сейчас уже почти
отремонтирован. Ударная сила Грейсона пробьется в Бухту Приюта,  очистит  ее
огнем из ручного оружия  и  гранатами,  встроит мощные  термитные патроны  в
ключевые узлы на  броне "Беркута" и удалится в темноту. Если повезет, боевой
робот будет  безнадежно угроблен  и сгодится  лишь на запчасти.  Даже  такой
ущерб, который потребовал бы  еще нескольких сотен часов ремонтного времени,
компенсировал  гибель почти любого количества людей  и снаряжения,  и  когда
Грейсон думал об  этом,  он  знал,  что ему  самому  придется возглавить эту
миссию.
     -- Тебе нельзя,--  сказал  Варней.-- Ты один  стоишь целой  группы! Без
твоего специального знания боевых роботов и тактики...
     -- У Лори Калмар  точно  такие же знания,--  возразил он. Это  было  не
совсем   верно,  поскольку   Кай   Гриффит  не  обучал   ее   тактике  малых
подразделений, но сейчас  было не время препираться.-- Она сможет продолжить
мое дело, если я не вернусь.
     --  Ни одна женщина не будет руководить  этим  подразделением, Грейсон.
Особенно иноземка.
     Варней продолжал протестовать,  но  в итоге  Грейсон просто настоял  на
своем.  Если  его  запрут  в  камере  штаб-квартиры  округа,  то  он  вообще
перестанет   работать  и  отстранится  от  руководства  своей  командой.  Он
рассуждал, что своей подготовкой вполне соответствовал миссии, в то же время
солдаты  начнут  действовать  с  большей  энергией  и энтузиазмом,  если  их
командир в бою будет с ними.
     Благодаря  Гриффиту  Грейсон  чувствовал  себя  экспертом  в  командной
тактике,  но люди  в  его  команде  были по-прежнему  зелеными  юнцами.  Еще
недавно, четыре стандартные недели  назад, большинство  солдат в команде  не
могли, как надо, пользоваться камуфляжем, не могли подкрасться и пристукнуть
вражеского часового, не могли даже  зарядить и выстрелить из автоматического
оружия менее чем за пять секунд. Грейсон штудировал тактику и технику  малых
подразделений в возрасте пятнадцати лет,  и происходило это  под пристальным
вниманием и еще более острым языком Кая Гриффита. Он прикинул  степень риска
разных  вариантов  и в конце решил,  что  игра  стоит свеч.  Шансы  на успех
увеличатся в случае его присутствия и руководства.
     Обучение Грейсона  включало в себя владение широким  диапазоном оружия,
военных искусств, где были представлены несколько очень старых и эффективных
боевых традиций, а также науку двигаться быстро,  бесшумно и точно. Он верил
в свои силы, даже радовался  возможности  проверить их. Тогда  почему он так
нервничает?
     Он облизнул губы. Бой в  Замке испугал Грейсона, но тогда это произошло
из-за смерти отца. Ему было  страшно  во время  уличного сражения, когда  он
вступил в  поединок с  "Шершнем", когда подкрадывался и встал под пулеметами
"Страуса",  но   его  подстегивала  жажда   мести.  Эта  жажда  притупилась,
растворилась в сотне административных дел, требовавших внимания Грейсона. Он
боялся битвы с роботами один на один, но реальный бой боевых машин настолько
походил на  тренажерный, что, за исключением духоты, легко было позабыть обо
всем на свете.
     Но  сейчас  Грейсон Карлайл  лежал на  промерзшей земле  неподалеку  от
зияющего  зева ворот Замка и внутренне содрогался. Все другие  операции были
более  или менее  навязаны ему  необходимостью  момента. Эту миссию  затеяло
высшее командование, и Грейсон еще не  убедился в ее нужности. Еще хуже было
то, что  он вел пятьдесят человек на крепость, предназначенную для отражения
шаттлов, вооруженных лазерными башнями, и набитую тяжелыми боевыми роботами.
     Тот факт,  что отряд,  соразмерный по  силе  с его  группой,  до  этого
захватил  Замок,  нисколько  его  не  утешал.  Та  атака  явилась  полнейшим
сюрпризом, и к  тому же ей  поспособствовал  предатель  внутри стен Замка. У
Грейсона  не  было такого агента, а  также он не мог рассчитывать, что  враг
расслабился.
     Имелось   кое-что   еще,   травмирующее   закоулки  сознания.   Грейсон
беспокоился о том, как они проникнут  в  Замок. Прежде двери  реагировали на
отпечатки его пальцев, но  к этому времени новые оккупанты Замка,  вероятно,
изменили компьютерную систему идентификации. В лучшем случае двери пропустят
его,  одновременно включив  сигнализацию. Они принесли  с собой  взрывчатку,
чтобы проломить дверь, если необходимо.
     Странно, однако двери Бухты Ремонта стояли настежь распахнутыми и слабо
отблескивали, когда внутреннее  тепло Замка проливалось наружу,  в  морозный
воздух. Тогда все просто. Залпом укокошить пару часовых, как раз за  дверью,
затем  стремительный  натиск  --  и дело  сделано.  Грейсон различил  фигуру
"Беркута", распластанную  поверх рабочего  пьедестала  под паутиной  лесов и
тросов.
     Может, отсюда и беспокойство. Слишком просто все  это выглядит. Гриффит
всегда говорил, что  опасность  обычно таится там, где  ее не ожидают. Какая
скрытая  опасность  могла  терзать  его  сознание?  Разумеется, всегда  есть
опасность предательства.