кочили из-за прикрывающего  их  портика,  схватили  лучницу  и  вытащили,
презирая град стрел. Одна из стрел зазвенела, ударив по шлему Кагыра. Dpsc`,
Геральт поклялся бы, прочесала ему волосы.
     Мильва оставила за собой широкую блестящую полосу крови. В  том  месте,
где ее положили, мгновенно разлилась по полу огромная лужа.  Кагыр  ругался,
руки у него тряслись. Геральт чувствовал, как  его  охватывает  отчаяние.  И
ярость.
     - Тетечка! - крикнула Ангулема. - Тетечка, не умирай! Тетечка!
     Мария Барринг  открыла  рот,  ужасно  кашлянула,  выплевывая  кровь  на
подбородок.
     - Я тоже люблю тебя, папка, - сказала она совершенно отчетливо.
     И скончалась.

     Бритые аколиты не могли справиться с вырывающейся  и  орущей  Цири,  на
помощь поспешили прислужники. Один, которого она ловко пнула, согнулся в три
погибели  и  упал  на  колени,  обеими  руками  хватаясь  за  промежность  и
лихорадочно ловя ртом воздух.
     Но это только  раз®ярило  остальных.  Цири  получила  кулаком  по  шее,
раскрытой ладонью по лицу. Ее перевернули, кто-то крепко пнул в бедро, ктото
уселся на лодыжки. Один из бритых аколитов, молодой, со злыми  желтозелеными
глазами, придавил коленями ее грудь, вцепился в волосы и крепко рванул. Цири
взвыла.
     Аколит тоже взвыл. И вытаращился.  Цири  увидела,  как  из  его  бритой
головы фонтаном брызнула кровь, пачкая белый лабораторный  халат  чудовищным
рисунком.
     В следующее мгновение в лаборатории разверзся ад.
     Загрохотала выворачиваемая мебель. Пронзительный звон и хруст бьющегося
стекла слился с безумным воем людей. Разливающиеся по столам и полу декокты,
фильтры, эликсиры, экстракты и другие магические субстанции перемешивались и
соединялись, некоторые  при  соприкосновении  шипели  и  взрывались  клубами
желтого дыма. Помещение мгновенно заполнил ядовитый смрад.
     Сквозь дым, сквозь проступившие от вони слезы Цири с ужасом видела, как
по помещению с невероятной быстротой  мечется  что-то  черное,  напоминающее
гигантского нетопыря. Видела, как нетопырь на лету задевает  за  людей,  как
те, кого он задевает, с криком валятся на  пол.  На  ее  глазах  пытавшегося
бежать прислужника подхватило с пола и швырнуло на стол, где  он  извивался,
брызгал кровью и хрипел, окруженный разбитыми ретортами, перегонными кубами,
пробирками и колбами.
     Разлившиеся  смеси  брызнули  на  лампу.  Зашипело,   завоняло,   и   в
лаборатории  неожиданно  вспыхнул  огонь.  Волна  жара  развеяла  дым.  Цири
стиснула зубы, чтобы не закричать.
     На стальном кресле, том, что предназначалось для нее,  сидел  худощавый
седовласый, одетый в элегантный черный костюм, мужчина. Он спокойно  грыз  и
сосал шею перекинутого через колено бритого аколита. Тот тоненько попискивал
и  конвульсивно  подрагивал.  Напряженные  ноги  и  руки  у  него   ритмично
подергивались.
     Мертвенно-синие язычки пламени плясали по металлической  крышке  стола.
Реторты и колбы с гулом взрывались одна за другой.
     Вампир оторвал острые клыки от шеи жертвы, уставился на  Цири  черными,
как агаты, глазами.
     - Бывают обстоятельства, - проговорил  он  менторским  тоном,  слизывая
кровь с губ, -  когда  просто  невозможно  не  напиться.  И  не  пугайся,  -
улыбнулся он, видя ее мину. - Не пугайся, Цири. Я рад, что нашел тебя.  Меня
зовут Эмиель Регис. Я,  сколь  странным  это  ни  покажется,  друг  ведьмака
Геральта. Прибыл вместе с ним, чтобы тебя спасти.
     В  пылающую  лабораторию  влетел  вооруженный  наемник.  Друг  Геральта
повернул к нему голову, зашипел и выставил клыки. Наемник  дико  взвыл.  Его
вой долго еще не стихал вдали.
     Эмиель Регис сбросил с колена неподвижное,  обмякшее  как  тряпка  тело
аколита, встал и совсем по-кошачьи потянулся.
     - И кто бы мог подумать? - проговорил он. -  Такой  хмырь,  а  до  чего
шикарная в нем была кровь. Это называется  "скрытые  достоинства".  Разреши,
Цирилла, проводить тебя к Геральту.
     - Нет, - буркнула Цири.
     - Тебе незачем меня бояться.
     - А я и не боюсь,  -  возразила  она,  героически  сражаясь  с  зубами,
которые ophmkhq| было отбивать дробь. - Не в этом дело. Но  где-то  здесь  в
узилище находится Йеннифэр. Я должна ее как можно скорее освободить. Я боюсь
за Йеннифэр... Пожалуйста, господин...
     - Эмиель Регис.
     - Предупредите, добрый господин, Геральта, что  здесь  Вильгефорц.  Это
чародей. Могущественный чародей. Пусть Геральт будет внимательным.

     - Тебе следует быть внимательным,  -  повторил  Регис,  глядя  на  тело
Мильвы. - Потому что Вильгефорц - могущественный чародей. А она  освобождает
Йеннифэр.
     Геральт выругался.
     - Дальше! - крикнул он, чтобы криком поднять у  своих  упавший  дух.  -
Вперед!
     - Я чувствую в себе, - зашипел вампир, жутко улыбаясь,  -  такую  силу,
что мог бы, наверное,  весь  этот  замок  развалить!  Ведьмак  подозрительно
глянул на него.
     - Ну, вряд ли надо так-то уж, - сказал он. - Но пробейтесь  на  верхние
этажи и наделайте немного шума, чтобы отвлечь от меня внимание. Я  попытаюсь
отыскать Цири. Не нравится мне, ох не нравится,  что  ты  оставил  ее  одну,
вампир.
     -  Она  потребовала,  -  спокойно  об®яснил  Регис,  -  таким  тоном  и
поведением, которые исключали дискуссию. Признаться, она меня удивила.
     - Знаю. Идите на верхние этажи. Держитесь! Я попробую ее  отыскать.  Ее
либо Йеннифэр.
     Он нашел, к тому же очень быстро.
     Налетел на них случайно, совершенно неожиданно, выбежав из-за  поворота
коридора. И увидел. И картина эта вызвала такой  приток  адреналина,  что  у
него прямо-таки закололо в сосудах на кончиках пальцев.
     По коридору несколько верзил волокли Йеннифэр. Чародейка была избита  и
закована в цепи, что, однако, не мешало ей вырываться, брыкаться и  ругаться
не хуже портового грузчика.
     Геральт не дал верзилам очухаться от неожиданности. Ударил только  один
раз, только одного, коротко, от локтя. Мужик заскулил по-собачьи, завертелся
и с грохотом и звоном врезался головой в стоящие в нише латы, сполз по  ним,
размазывая кровь по пластинам.
     Остальные - их было  трое  -  отпустили  Йеннифэр  и  отскочили.  Кроме
четвертого, который схватил чародейку за волосы и приставил ей нож  к  горлу
над самым двимеритовым ошейником.
     - Не подходи, - заорал он. - Я зарежу ее! Я не шучу!
     - Я тоже. - Геральт закрутил мечом мельницу и заглянул дылде  в  глаза.
То не выдержал. Отпустил Йеннифэр и присоединился к дружкам. У всех в  руках
уже было оружие. Один сорвал со стенного паноплия древнюю, но грозную на вид
алебарду. Все, ссутулившись, не могли решить: нападать или обороняться.
     - Я знала, что ты придешь, - сказала  Йеннифэр,  гордо  выпрямляясь.  -
Покажи, Геральт, этим мерзавцам, на что способен ведьмачий меч.
     Она высоко подняла скованные руки, натянув связывающую наручники  цепь.
Геральт схватил сигилль обеими  руками,  немного  наклонился,  примерился  и
рубанул. Так быстро, что никто не заметил движения клинка. Оковы  со  звоном
упали на пол. Кто-то из  наемников  громко  выдохнул.  Геральт  крепче  сжал
рукоять, положил указательный палец на эфес.
     - Стань тверже, Йен. Голову немного набок, пожалуйста.  Чародейка  даже
не дрогнула. Звон металла, по которому ударил меч, был едва слышен.
     Двимеритовый ошейник упал рядом с кандалами. На шее у Йеннифэр расцвела
одна - одна-единственная! - красная капелька.
     Она засмеялась, массируя кисти. И повернулась к мужчинам.  Ни  один  не
выдержал ее взгляда.
     Тот, что держал алебарду, осторожно,  словно  опасаясь,  чтобы  она  не
зазвенела, положил древнее орудие на пол.
     - С такими, - проворчал он, - пусть Филин дерется сам. А мне моя  жизнь
дорога.
     - Нам приказали, - забормотал, пятясь, другой. - Велели  нам...  Мы  по
приказу...
     - Я ж ничего не сделал, - облизнул губы третий,  -  вам,  госпожа...  В
вашей камере... Заступитесь за нас...
     - Пошли вон, - бросила Йеннифэр. Освобожденная  от  двимеритовых  оков,
выпрямившаяся, с гордо поднятой головой, она смотрелась как сестра  титанов.
Черной растрепанной гривой она, казалось, касается потолка.
     Верзилы исчезли. Уменьшившись до нормальных размеров, Йеннифэр кинулась
Геральту на шею.
     - Я знала, что ты придешь за мной, - мурлыкала  она,  отыскивая  губами
его губы. - Что ты придешь в любом случае.
     - Пошли, - сказал он минуту погодя, с трудом ловя воздух.  -  Теперь  -
Цири.
     - Цири, - подтвердила она. А через миг в ее глазах разгорелось пугающее
фиолетовое пламя. - И Вильгефорц.

     Из-за угла выскочил детина с арбалетом, крикнул,  выстрелил,  целясь  в
чародейку.  Геральт  прыгнул,  как  подброшенный  пружиной,  махнул   мечом.
Отраженный бельт пролетел над самой головой арбалетчика так близко, что  тот
аж скорчился. Раскорчиться он уже не успел ведьмак подскочил и разделал его,
как карпа. Дальше в коридоре стояли еще двое, у них тоже были арбалеты,  они
тоже выстрелили, но у  них  слишком  уж  тряслись  руки,  чтобы  попасть.  В
следующий момент ведьмак был рядом с ними, и оба умерли.
     - Куда, Йен?
     Чародейка прикрыла глаза, сосредоточилась.
     - Туда. По лестнице.
     - Ты уверена?
     - Да.
     Разбойники Скеллена напали на них сразу за изломом коридора, неподалеку
от украшенного архивольтом портала. Их  было  больше  десятка  -  с  пиками,
алебардами и корсеками. Кроме  того,  они  были  решительны  и  ожесточенны.
Несмотря на это, дело  пошло  быстро.  Одного  Йеннифэр  сразу  же  поразила
выпущенной из руки огненной стрелой. Геральт завертелся  в  пируэте,  влетел
меж остальными, краснолюдский сигилль мелькал и шипел змеей. Когда свалились
четверо, остальные сбежали, звоном и топотом пробуждая эхо в коридорах.
     - Все в порядке, Йен?
     - Более чем!
     Под архивольтом стоял Вильгефорц.
     - Это впечатляет, - сказал он спокойно и звучно. - Я восхищен.  Честное
слово, я восхищен, ведьмак. Ты наивен и безнадежно глуп, но  техникой  своей
действительно можешь вызвать восхищение.
     - Твои разбойники, - так же спокойно ответила Йеннифэр,  -  только  что
ретировались, бросив тебя на нашу милость. Отдай мне Цири, и мы подарим тебе
здоровье.
     -  Знаешь,  Йеннифэр,  -  осклабился  чародей,  -  это  уже  второе  за
сегодняшний день столь великодушное предложение. Благодарю, благодарю. А вот
и мой ответ.
     - Берегись! - крикнула Йеннифэр,  отскакивая.  Геральт  отскочил  тоже.
Вовремя. Вырвавшийся из рук чародея огненный шар превратил в черную  шипящую
жижу то место, где они только что стояли. Ведьмак  смахнул  с  лица  сажу  и
остатки бровей. Увидел, что Вильгефорц протягивает руку. Нырнул вбок, припал
к полу за основанием колонны. Громыхнуло так, что закололо в ушах,  а  замок
задрожал до основания.

     Грохот эхом прокатился по замку, задрожали стены, зазвенели  жирандоли.
С грохотом упал большой выполненный маслом портрет в позолоченной раме.
     У прибежавших со стороны вестибюля наемников в глазах стоял дикий ужас.
Стефан Скеллен остудил их грозным взглядом, привел  в  порядок  воинственной
миной и решительным голосом.
     - Что там? Говорите!
     - Господин коронер, - прохрипел один. - Ужасть  там!  Это  ж  демоны  и
дьяволы... Из луков бьють без промашки... Рубять  страшно...  Смерть  там...
Все красное от кровищи!
     - С десяток пало... Может,  и  поболе...  А  там...  Слышите?  Загудело
снова, замок задрожал.
     -  Магия,  -  пробормотал  Скеллен.  -  Вильгефорц...  Ну,   посмотрим.
Поглядим, кто кого.
     Прибежал еще один солдат, бледный и опорошенный штукатуркой.  Он  долго
не lnc выговорить ни слова, а  когда  наконец  заговорил,  то  руки  у  него
тряслись и дрожал голос.
     - Там... Там... Чудовище... Господин коронер... Все равно как  огромный
черный летучий мышь! У меня  на  глазах  головы  людям  отрывал...  Кровь  -
фонтаном. А он свистить и хохочеть... Во-от такие у него зубищи!
     - Не сносить нам голов... - прошептал кто-то за спиной у Филина.
     - Господин коронер, - решился заговорить Бореас Мун.  -  Это  упыри.  Я
видел... молодого графа Кагыра аэп Кеаллаха. А ведь он мертв.
     Скеллен молча взглянул на него.
     - Господин Стефан... - еле внятно пробормотал Дакре Си-лифант. - С  кем
нам здесь воевать досталось?
     - Это не люди, - простонал один из наемников. - Адские черти  они,  вот
кто! Не одолеет их человеческая сила...
     Филин скрестил руки на груди,  повел  по  солдатам  смелым  и  властным
взглядом.
     - Значит, не станем, - заявил он громко и отчетливо,  -  вмешиваться  в
конфликт адских сил! Пусть себе  дерутся  демоны  с  демонами,  чародейки  с
чародеями, а упыри - с восставшими из могил мертвяками. Не станем им мешать!
Мы спокойно переждем здесь результат боя.
     Лица наемников посветлели. Самочувствие их заметно поправилось.
     - Эта лестница, - громко продолжал  Скеллен,  -  единственная.  Другого
хода нет. Подождем здесь. Посмотрим, кому придет нужда по ней спускаться.
     Наверху  раздался  ужасающий  грохот,   со   свода   шумно   посыпалась
штукатурка. Запахло серой и гарью.
     - Слишком здесь темно!  -  воскликнул  Филин  громко  и  храбро,  чтобы
поднять дух своему войску.  -  Быстро  зажечь,  что  только  можно!  Факелы,
лучины! Надо толком видеть, кто появится на лестнице!  Заполнить  чем-нибудь
горючим вон те железные корзины!
     - Каким горючим, господин? Скеллен молча показал каким.
     - Картинами? - недоверчиво спросил наемник. - Изображениями?
     - Именно! - фыркнул Филин, - Ну, что вы смотрите! Искусство умерло!
     В щепки превратились рамы, в тряпки - полотна. Хорошо просохшее  дерево
и промасленная материя занялись сразу, взвились ярким пламенем.
     Бореас Мун смотрел. Он для себя уже все решил. Окончательно.

     Загудело, сверкнуло, колонна, из-за которой они успели выскочить прямо-
таки в последний момент, развалилась. Ствол колонны переломился,  украшенная
аканфом капитель  грохнулась  о  паркет,  раздробив  на  части  терракотовую
мозаику. В их сторону с шипением понеслась шаровая молния.  Йеннифэр  отбила
ее, выкрикнув заклинание и жестикулируя.
     Вильгефорц шел прямо на них, его плащ развевался драконьими крыльями.
     - Ну, Йеннифэр меня не удивляет, - говорил он на ходу. - Она - женщина,
существо  в  эволюционном  смысле  более  низкое,  управляемое  гормональной
неразберихой,  сумбуром.  Но  ты-то,  Геральт,  ты  же  не  просто   мужчина
рассудительный  от  природы,  но  к  тому  же   еще   и   мутант,   эволюции
неподвластный.
     Он  взмахнул   рукой.   Загудело,   блеснуло.   Молния   отскочила   от
вычарованного Йеннифэр щита.
     - Несмотря  на  свою  рассудительность  и  рассудочность,  -  продолжал
Вильгефорц, переливая из  руки  в  руку  огонь,  -  в  одном  ты  проявляешь
поразительную и глупейшую последовательность:  тебя  постоянно  тянет  плыть
против течения и мочиться против ветра. Это должно было  кончиться  скверно.
Знай же, что сегодня, здесь, в замке Стигга, ты мочился против бури.
     Где-то на нижних этажах кипел бой, кто-то жутко кричал, скулил, выл  от
боли. Что-то горело. Цири вдыхала дым и запах  гари,  чувствовала  дуновение
теплого воздуха.
     Громыхнуло с такой силой, что задрожали поддерживавшие потолок колонны,
а со стен посыпался алебастр.
     Цири осторожно выглянула из-за угла. Коридор был  пуст.  Она  быстро  и
тихо пошла вдоль стоящих справа и слева в нишах скульптур. Когда-то она  уже
видела эти скульптуры.
     В снах.
     Выходя из коридора,  наткнулась  на  человека  с  дротиком.  Отскочила,
готовая к сальто и вольтам. И тут  же  сообразила,  что  это  не  человек  с
дротиком, а седая, худая и согбенная женщина. И что в руках у нее не dpnrhj,
а метла.
     - Где-то здесь держат  чародейку,  -  откашлялась  Цири,  -  с  черными
волосами. Где?
     Женщина с метлой долго молча шевелила губами, словно что-то жевала.
     - Откедова ж мне-то знать, голубица? -  промямлила  она  наконец.  -  Я
туточки токмо прибираюсь. Ничего боле, токмо прибираю опосля их и  прибираю,
- повторила она, вообще не глядя на  Цири.  -  А  они  хучь  бы  што,  токмо
поганють и поганють. Глянь-кось сама, голубица.
     Цири глянула. На полу извивалась  размазанная  зигзагом  полоса  крови.
Через несколько шагов полоса обрывалась около скорчившегося у  стены  трупа.
Дальше лежали еще два -  один  свернувшийся  клубком,  другой  -  совершенно
противоестественно раскинувшийся крестом. Рядом с ними валялись арбалеты.
     - Ничего боле, как токмо пачкають да пачкають. - Женщина взяла  ушат  и
тряпку, опустилась на колени, принялась вытирать.  -  Грязь  и  ничегошеньки
боле, токмо грязь, грязь да грязь.  А  ты  тут,  понимаешь,  убирай  и  мой.
Когда-нито будет тому конец?
     - Нет, - глухо сказала Цири. - Никогда. Таков уж этот мир.
     Женщина перестала вытирать. Но головы не подняла.
     - Я токмо убираюсь, -  сказала  она.  -  Ничегошеньки  боле.  Но  тебе,
голубица, скажу, что тебе надыть прямо идтить, а опосля налево.
     - Благодарю.
     Женщина еще ниже опустила голову и принялась за свое дело.
     Она была одна. Одна, одинокая, затерявшаяся в путанице коридоров.
     - Госпожа Йеннифэ-э-эр!
     До сих пор она блюла  тишину,  боясь  привлечь  людей  Вильгефорца.  Но
теперь...
     - Йеннифэ-э-эр!
     Ей показалось, будто она что-то услышала. Да, конечно!
     Она вбежала на галерею, оттуда - в большой холл со стройными колоннами.
В ноздри снова полез запах горелого.
     Бонарт, словно дух, вышел из ниши и ударил ее по лицу. Она покачнулась,
а он ястребом кинулся на нее, схватил за горло, предплечьем прижал к  стене.
Цири глянула в его рыбьи глаза и почувствовала, как сердце опускается у  нее
вниз, под живот.
     - Я б тебя не нашел, если б ты не орала, - прохрипел Бонарт.  -  Но  ты
орала, к тому же тоскливо! Уж не по мне ли ты тосковала, милочка?
     Продолжая прижимать ее к  стене,  он  запустил  ей  руку  в  волосы  на
затылке. Цири дернула головой. Охотник ощерился.  Проехал  рукой  по  плечу,
груди, грубо схватил за промежность. Потом отпустил, толкнул  так,  что  она
сползла по стене.
     И бросил ей под ноги меч. Ее Ласточку. А она мгновенно поняла, чего  он
хочет.
     - Я предпочел бы на арене, - процедил он. - Как завершение,  как  финал
множества превосходных представлений. Ведьмачка против Лео  Бонарта.  Эх,  и
платили бы людишки, чтобы увидеть нечто подобное. Ну же! Подними железяку  и
вытащи ее из шагрени!
     Так она и сделала. Но не вытянула меч из ножен,  только  перевесила  за
спину так, чтобы до рукояти можно было дотянуться.
     Бонарт отступил на шаг.
     - Я думал, - сказал он, - что мне достаточно  будет  натешиться  видами
тех процедур, которые готовит  для  тебя  Вильгефорц.  Я  ошибся.  Я  должен
почувствовать, как твоя жизнь стекает по моему клинку. Плевать  я  хотел  на
чары и заговоры, на предназначения и предсказания, на судьбы мира. Плевать я
хотел на старшую и младшую кровь. Что мне все эти ворожбы и чары? Какой  мне
от них прок? Никакого! Ничто не может сравниться с удовольствием...
     Он осекся. Она видела, как он стиснул зубы, как  зловеще  блеснули  его
глаза.
     - Я выпущу из тебя кровь, ведьмачка, - зашипел он. -  А  потом,  прежде
чем ты окоченеешь, мы отпразднуем свадьбу. Ты - моя. И умрешь моей. Доставай
оружие.
     Послышался далекий грохот, замок задрожал.
     - Вильгефорц, - пояснил с каменным лицом Бонарт, - делает там  фарш  из
твоих ведьмачьих спасителей. Ну, давай, девка, доставай меч.
     "Бежать, - подумала она, коченея от ужаса. - Бежать в  другие  места  и
другие времена, только бы подальше от него, только бы подальше". Она nysrhk`
стыд. Как же так - бежать? Бросить на произвол судьбы, оставить в  их  руках
Йеннифэр и Геральта? Но  рассудок  подсказывал:  "Мертвая,  я  ненамного  им
сгожусь..."
     Она сконцентрировалась, приж