вила Стефани.
   - Послушайте, ребята. Черные каски и их неопознанные объекты, похоже,
оглядывают  землю  чуть  ли  не  с  микроскопами,  верно?  А   если   мы
скооперируемся да выроем себе хорошенький  уютный  бункер  где-нибудь  в
пустыне, то сможем там все это время и отсидеться, пока они не  захватят
город, а потом двинуться дальше.
   Раздались изумленные возгласы.
   - Это может сработать, - сказал Франклин. - Здорово!
   - Ну, кто я, мужчина или что?
   Тина усмехнулась.
   - Вот именно - что.
 
*** 
 
   - Каждую минуту я жду, когда у меня потребуют удостоверение личности,
- сказала Рена, когда семерка двинулась по Хай-стрит.
   Только на них не было  камуфляжа.  Люди  Эклунд  смотрели  на  них  с
подозрением. Несмотря на  весело  позванивающие  колокольчики  Кохрейна,
отношение к ним было отнюдь не благожелательное. Перед выходом  из  дома
Стефани хотела было заменить штатскую одежду на полевую, но  передумала:
к чертям! Я не собираюсь больше скрывать свою суть. Особенно после того,
что пришлось пережить, я заслужила право быть собой.
   На окраине дорога шла между двумя рядами зданий. Они не  были  такими
изысканными, как в центре  города,  и  все  же  это  были  удобные  дома
среднего класса. От сельской местности город  отделяли  глубокий  ров  и
ограда из толстых металлических прутьев с острыми наконечниками. На  дне
рва булькала густая жидкость с запахом бензина. Защитное сооружение  это
казалось скорее символическим, своеобразным заявлением, а не  физической
угрозой.
   Там, лениво привалившись к ограде, поджидала их Аннета Эклунд.  Возле
нее стояло несколько  десятков  военнослужащих.  Стефани  была  уверена:
огромные ружья, висевшие на их  плечах,  невозможно  будет  поднять  без
применения  энергистической  силы.  Лица  мужчин   обросли   трехдневной
щетиной.
   - Знаешь, мне кажется, все это deja vu (где-то я уже это  видела),  -
сказала Аннета с деланной любезностью. - За исключением того, что в этот
раз ты уже не тронешь мои душевные струны. Сейчас это больше  похоже  на
предательство.
   - Ты не правительство, - сказала Стефани. - И в верности мы  тебе  не
клялись.
   - Ошибаешься. Я представляю здесь власть. И ты мне обязана. Я  спасла
как твою задницу, так и всех  твоих  жалких  неудачников.  Приняла  вас,
защитила,  кормила  и  поила.   Следовательно,   рассчитываю   на   вашу
лояльность.
   - В этом я с тобой не спорю. Но воевать мы не хотим и не будем. Перед
тобой три варианта: ты можешь убить нас на  месте;  посадить  в  тюрьму,
правда, в этом случае придется выделить несколько  человек  для  охраны,
вряд ли тебе это выгодно. И третий вариант - дать нам уйти.
   - Ну что ж. Выходит, выбирать надо из двух вариантов. У  меня  каждый
человек на счету. Разбрасываться ими ради таких неблагодарных  свиней  я
не намерена.
   - Ну и прекрасно. Делай свой выбор.
   Аннета только головой покачала. Она была озадачена по-настоящему.
   - Я  никак  тебя  не  пойму,  Стефани.  Ну  куда,  дурья  голова,  ты
собираешься идти? Ведь они нас полностью окружили,  сама  знаешь.  Стоит
тебе пойти по этой дороге, и через  час  ты  окажешься  в  ноль-тау.  Из
тюрьмы тебе уже никогда не выбраться.
   - У нас есть шанс спрятаться от них.
   - И только-то? В этом весь твой план? Стефани, даже от тебя  я  такой
глупости не ожидала.
   Стефани прижалась к Мойо, встревоженная враждебностью мыслей Аннеты.
   - Какую же ты предлагаешь альтернативу?
   - Мы боремся за наше право существовать. Вот чем занимаются люди  уже
долгое время. А если бы ты не была глупой провинциалкой, то  поняла  бы,
что ничто не дается даром. За это надо заплатить жизнью.
   - Согласна.  Но  ты  не  ответила  на  мой  вопрос.  Ты  знаешь,  что
проиграешь. Так зачем затевать борьбу?
   - Дайте я объясню, - вмешался Хой Сон.
   Аннета разгневанно на него посмотрела, но тут же кивнула.
   - Цель нашей акции - причинить максимальный урон врагу, - сказал  Хой
Сон. - Сержантов не остановить, но за ними стоят политические структуры,
на которые можно воздействовать. Возможно, эту битву мы не выиграем,  но
в конце концов добьемся успеха. Успех  придет  тем  скорее,  чем  раньше
руководство  Конфедерации  откажется   от   кампаний,   подобных   этому
абсурдному Освобождению. Победа обойдется им слишком дорого.  Прошу  вас
отказаться от намерения покинуть нас. С вашей помощью время, которое  мы
проведем в потусторонье, сильно сократится. Только  подумайте:  сержант,
которого вы уничтожите сегодня, может  оказаться  пресловутой  последней
каплей.
   - Вы жили прежде чем эденизм расцвел пышным цветом? - спросил Мойо.
   - Обиталище Эден появилось, когда я был еще жив. Впрочем, я не  долго
прожил после этого.
   - Тогда должен сказать вам: все, что вы говорите, дерьмо  собачье.  А
политическая  идеология,   от   которой   отталкиваетесь,   давным-давно
устарела,  как  и  мы  все.  Эденизм  наступает   повсеместно,   и   это
неотвратимо.
   - Такая решительность может быть сломлена.
   Мойо обратил на Стефани прекрасные незрячие глаза и  смиренно  поджал
губы.
   - Мы обречены. Нельзя спорить  с  психопатом,  исповедующим  безумную
идеологию.
   - Скажи своему бойфренду, чтобы придержал язык, - сказала Аннета.
   - А то что? - засмеялся Мойо. - Ты, мамаша всех психов, сама  сказала
Ральфу Хилтчу, что одержимые не проигрывают. Какая разница, сколько моих
тел ты уничтожишь. Я все равно вернусь. Придется тебе меня терпеть, куда
ты денешься. Целую вечность тебе придется слышать мое  нытье.  Как  тебе
нравится такая перспектива, тупица?
   - Хватит, - Стефани похлопала легонько его  по  плечу.  Мойо  не  мог
увидеть выражения лица Аннеты, но чувствовал ее темные мысли. - Нам пора
идти.
   Аннета отвернулась и плюнула в ров.
   - Знаете, что там, внизу? Напалм. Хой Сон нам о нем рассказал, а Милн
составил формулу. Здесь его тонны. И бомбы, и  пусковые  установки.  Так
что, стоит сюда явиться сержантам, хорошее получится барбекю.  Именно  в
этом месте. Город наш  подготовил  им  хорошенький  подарок.  Все  улицы
покроются трупами. Да  мы  даже  тотализатор  устроили,  сколько  мы  их
заберем с собой.
   - Надеюсь, вы победите.
   - Убеждена. Стефани, если вы сейчас уйдете, назад уже не вернетесь. И
я тебе это обещаю. Если вы нас  покинете,  вы,  такие  же,  как  мы,  то
станете нашими врагами, такими же, как и неодержанные. Вы там попадете в
ловушку. Они поместят вас в ноль-тау.  Я  же  распну  вас  на  кресте  и
подожгу. Так что, сама видишь, выбор не за мной, а за вами.
   Стефани грустно ей улыбнулась.
   - Мой выбор - я ухожу.
   - Ты просто дура, - в какой-то момент Стефани показалось, что  Аннета
хотела поразить ее белым огнем. Видно  было,  что  она  очень  старалась
справиться с гневом.
   - Ладно, - рявкнула она. - Убирайтесь. Немедленно.
   Стефани потянула тихонько Мойо за руку, молясь в душе, чтобы  Кохрейн
молчал.
   - Воспользуйтесь одним из прутов, - прошептала она Макфи и Рене.
   Они объединили усилия. Ближайший к ним прут в ограде  стал  падать  и
перегнулся надо рвом. Опустился другим своим концом  на  противоположной
стороне и, расплющившись, превратился в узкий мост.
   Тина перешла по нему первой.  Она  дрожала,  подавленная  неприкрытой
враждебностью, исходившей от  Эклунд  и  ее  окружения.  Франклин  помог
перейти Мойо. Стефани подождала, когда по  мосту  пройдут  остальные,  и
перешла сама. Когда обернулась, Аннета уже шла к городу. Хой Сон и  двое
других бойцов шагали следом, стараясь не  слишком  к  ней  приближаться.
Остальные военнослужащие сурово смотрели в их сторону. Некоторые держали
наготове оружие.
   - Йо, нет проблем, - запел Кохрейн с озабоченным видом. -  Вот  мы  и
здесь. Как вчера.
 
*** 
 
   Полдень. Солнце светило  на  них,  словно  различимый  глазом  лазер.
Влажности не было и в помине. Сержанты вытянулись вдоль склонов  долины.
Они стояли сплошной стеной, чуть ли не плечом к  плечу.  Другие  отряды,
отделенные друг от друга промежутками, стояли позади авангарда. Это были
резервы, готовые прийти на помощь.
   Над  Кеттоном  мерцал  серебристый   воздух.   Под   ногами   семерки
поскрипывала сухая грязь. Они шли по слегка неровной  дороге.  Двигались
они не слишком быстро, и дело  было  не  в  голоде,  на  них  навалилась
апатия.
   - О, черт, - сказала вдруг Стефани. - Простите меня.
   - За что? - удивился Макфи. В голосе его  слышалась  бравада,  но  на
сердце лежала тяжесть.
   Стефани остановилась и повернулась вокруг оси.
   - Я была не права. Посмотрите  сами.  Ведь  мы  снежинки,  летящие  в
пекло.
   Макфи, нахмурившись, посмотрел на плоскую, невыразительную долину. За
те дни, что они провели в Кеттоне, грязь облепила все упавшие деревья  и
кусты. Даже большие лужи между болотами успели испариться.
   - Похоже, на такой земле не спрятаться.
   Стефани взглянула на большого шотландца предостерегающе.
   - Ты очень мил, и я рада, что ты с нами. Но я сглупила. Нам никак  не
спрятаться от сержантов, а Эклунд серьезно говорила, что она нас обратно
уже не пустит.
   - Да, - сказал Кохрейн. - У меня сложилось такое же впечатление.
   - Не понимаю, - жалобно протянула Тина. - Отчего бы нам не окопаться,
как предложил Кохрейн?
   - Нас могут увидеть спутники, девочка, - объяснил  Макфи.  -  Они  не
знают, сколько нас здесь и что мы тут делаем. Но знают, где мы. Если  мы
остановимся и внезапно исчезнем, сюда придут сержанты, чтобы выяснить, в
чем дело. Увидят и откопают нас.
   - Мы можем разделиться, - предложил Франклин. - Если мы будем  ходить
туда-сюда и путать следы, тогда один или двое из нас  смогут  исчезнуть,
так что они и не заметят  этого.  Это  будет  похоже  на  увеличенную  в
масштабе игру "в скорлупки". <Мошенническая игра, в которой используются
три ореховые скорлупки. (Примеч. пер.)>
   - Но я не хочу разделяться, - воскликнула Тина.
   - Мы не станем разделяться, - успокоила ее Стефани. - Слишком  многое
мы пережили вместе. Встретим их со спокойным  достоинством.  Нам  нечего
стыдиться. Я считаю, что проиграли как раз они.  Огромное,  великолепное
общество со всеми ресурсами...  и  что  же  они  сделали?  Обратились  к
насилию,  вместо  того  чтобы  найти  справедливое  для  всех   решение.
Проиграли они, а не мы.
   Тина всхлипнула и промокнула глаза крошечным платочком.
   - Как же ты красиво говоришь.
   - И это так, сестренка.
   - Сержантов я встречу вместе с тобой, Стефани, - сказала Макфи. - Но,
может, лучше нам сейчас свернуть с дороги. Держу  пари,  наши  городские
друзья будут простреливать ее своими мортирами.
 
*** 
 
   Прежде чем дать команду к штурму, Ральф ждал, пока в долине Катмос не
соберутся двадцать три тысячи  сержантов.  По  расчетам  AI,  в  Кеттоне
находилось не менее восьми тысяч одержимых. Ральфу не хотелось  отвечать
за развязывание бойни. Сержантов должно быть столько, сколько нужно  для
успеха с минимумом  потерь.  AI  оттянул  передовые  части,  как  только
закончилась первая атака мортир. Затем вперед вышли фланги, находившиеся
над долиной.  К  заходу  солнца  Кеттон  окружили,  и  через  круг  этот
отдельному одержимому выйти было невозможно. В  случае  прорыва  большой
группы вступили бы пусковые лазерные установки.
   Попыток пройти сквозь  строй  было  очень  мало.  Неизвестно,  какими
дисциплинарными  мерами  пользовалась   Эклунд,   но   они   впечатляли.
Оккупационные войска  были  значительно  усилены,  так  как  самолеты  и
грузовики  подвезли  свежие  отряды.  Медики  подготовились   к   приему
предсказанного количества новых нездоровых тел (хотя здесь явно ощущался
недостаток оборудования и квалифицированного  персонала).  AI  тщательно
проанализировал,  используя  исторический  опыт,  какое   оружие   могли
применить одержимые, и подготовил контрмеры.
   "Верно старинное утверждение, - думал Ральф, - лучшая  защита  -  это
нападение". Стирать город с лица земли он, может, и не будет, но  ворота
эклундского святилища сотрясет, и ощутимо.
   - Тряхните их, - распорядился он.
   С высоты две тысячи километров к Омбею устремился космоястреб.
   Ральф стоял возле здания штаба вместе  с  Экейшей  и  Янни  Палмером.
Взгляды их были устремлены к  горловине  долины  Катмос.  В  этом  месте
сгустился воздух, а это означало, что там-то и находится  город.  Может,
Ральфу лучше бы находиться в собственном офисе Передового форта,  однако
после посещения лагеря он осознал, каким же он там был  удаленным  и  не
слишком компетентным. Здесь у него была хотя бы иллюзия причастности.
 
*** 
 
   Они вышли на обширный участок  земли,  находившийся  над  лагунами  и
болотами долины. Сквозь  толстую  корку  грязи  в  изобилии  пробивалась
местная трава, пока еще не вытоптанная животными. В центре даже  уцелели
несколько свалившихся на землю деревьев. Нижние ветви вонзились в мягкую
почву, листья слегка шевелились.
   От дороги их отделяло четверть  мили.  Земля  вокруг  осевших  кустов
сильно  сморщилась,  в  рытвинах  образовались  лужи  солоноватой  воды.
Стефани обошла их и вошла в  пеструю  тень,  отбрасываемую  листьями.  С
тяжелым вздохом опустилась на землю. Остальные  уселись  вокруг  нее,  с
облегчением растирая уставшие ноги.
   - Удивительно, что на мину не наступили,  -  сказал  Мойо.  -  Эклунд
должна была эту дорогу заминировать. Больно уж она соблазнительная.
   - Эй, ребята, да хватит вам о ней говорить, - сказал Кохрейн.  -  Мне
как-то не улыбается тратить последние часы жизни на  разговоры  об  этой
ведьме.
   Рена привалилась к стволу дерева, закрыла глаза и улыбнулась.
   - Кажется, впервые мы пришли к общему согласию.
   - Интересно, будет ли у нас возможность пообщаться с  репортерами,  -
сказал Макфи. - Наверняка они здесь, следят за атакой.
   - Странное у тебя последнее желание, - удивилась Рена. - Есть  на  то
причина?
   - У меня семья в Оркнее. Трое детей. Я бы хотел... не знаю.  Передать
им, что ли, что у меня все нормально. Чего бы мне действительно хотелось
- это повидать их.
   - Хорошая мысль, - одобрил Франклин. - Возможно, сержанты и  позволят
тебе передать им привет, если мы войдем к ним в доверие.
   - А чего бы хотел ты? - спросила Стефани.
   - У меня традиционное желание, - признался Франклин. -  Пообедать.  Я
всегда любил поесть, особенно что-нибудь новенькое, но денег  на  это  у
меня было негусто. А так в жизни я сделал почти все, чего  хотел.  Я  бы
хотел перед смертью отведать самых лучших  деликатесов,  которые  только
может  предложить  Вселенная.  И  чтобы  приготовили  их  лучшие  повара
Конфедерации, а запить их Норфолкскими слезами.
   - У меня простое желание, - сказал Кохрейн. - Хотя и не очевидное.  Я
хотел бы снова пережить Вудсток. Только в этот раз  хотел  бы  послушать
больше музыки. Часов пять. Понимаете?
   -  А  я  бы  хотела  очутиться  на  сцене,  -  вздохнула  Тина.  -  В
классической роли. И чтобы было мне чуть больше двадцати, а  от  красоты
моей падали бы в обморок поэты. И чтобы премьера, в которой я появилась,
стала событием года, а люди передрались, доставая на нее билеты.
   - Я хотела бы погулять по  Елисейским  Полям,  -  сказала  Рена.  Она
недоверчиво покосилась на Кохрейна, но он вежливо слушал. - Они были  на
краю города, в котором я жила, и там росли  дивные  цветы.  У  них  были
такие лепестки... тронешь один, и он тут же поменяет цвет. А  когда  дул
легкий ветерок и  раскачивал  ветви  деревьев,  казалось,  ты  стоишь  в
калейдоскопе. Я целыми часами ходила там по тропинкам.  А  потом  пришли
строители,  срубили  деревья  и  расчистили  площадку  под  фабрику.   Я
боролась, как могла, сколько петиций организовала, обращалась и к  мэру,
и к местному сенатору. Им было наплевать  и  на  красоту,  и  на  людей,
которые так любили это место. Деньги и промышленность побеждают везде.
   - Что до меня, - сказал Мойо, - то я просто попрошу прощения у  своих
родителей. Моя жизнь прошла впустую.
   - Дети, - сказала Стефани. И посмотрела понимающе на Макфи. - Я снова
хочу увидеть своих детей.
   И все замолчали,  погрузившись  в  мечты,  которым  не  суждено  было
осуществиться.
   Небо вдруг посветлело.  Все,  кроме  Мойо,  посмотрели  вверх,  и  он
почувствовал волнение товарищей.  К  земле  летели  десять  кинетических
снарядов, оставляя за собой ослепительные хвосты  плазмы.  И  образовали
постепенно расширяющийся конус. За первым залпом последовал  второй.  На
глазах Стефани автоматически материализовались темные очки.
   - О, черт, - простонал Макфи. - Опять эти кинетические снаряды.
   - Они ложатся вокруг Кеттона.
   - Странно, - удивился Франклин. - Отчего бы не сжечь всех разом?
   - Какое это имеет значение? - отмахнулась Репа. - Скорее  всего,  это
сигнал к атаке.
   Макфи  недоверчиво  следил  за  полетом  снарядов.  Первый  залп  еще
расширялся, а раскаленный  воздух  вокруг  передней,  заостренной  части
конуса приобретал все больший накал.
   - Думаю, нам лучше лечь,  -  сказала  Стефани.  Она  перевернулась  и
создала вокруг себя защитный воздушный шатер. Остальные  последовали  ее
примеру.
   Снаряды против Кеттона отличались  от  тех,  что  в  начале  кампании
падали на  коммуникационную  сеть  Мортонриджа.  В  этот  раз  они  были
значительно тяжелее  и  длиннее,  благодаря  чему  создавалась  инерция.
Сквозь сырую, мягкую почву они проходили свободно.  Когда  же  достигали
твердого   основания,    кинетическая    энергия    достигала    полного
разрушительного  потенциала.  Земля,  словно  при  извержении   вулкана,
взлетала к небу. Однако ударные волны, расходившиеся по  сторонам,  были
страшнее всего. Второй залп образовал кольцо вокруг  первого  с  тем  же
разрушительным эффектом.
   Двадцать ударных волн расходились, словно рябь на пруду,  но  рисунок
этот был необычный, что и  являлось  целью  бомбардировки.  Сталкивались
колоссальные потоки энергии и, сливаясь, достигала  подъемов  и  спадов,
словно бурное море. С наружной стороны кругов  возникали  новые  ударные
волны и прокатывались по дну долины, постепенно затихая.  Внутри  кругов
ударные волны  сливались  в  одну,  и  волна  эта  катилась  к  Кеттону,
наращивая разрушительную мощь.
   Аннета Эклунд с войсками, стоявшими по периметру города,  остолбенев,
смотрела, как новорожденный холм, грохоча, обступает их со всех  сторон.
Дороги, отходившие от окраин, рассыпались в прах.  Булыжники  летели  по
воздуху длинными ленивыми  дугами.  На  горных  хребтах  буйно  пенилась
грязь, а болота и лужи, низвергаясь по склонам, уносили  с  собой  стада
напуганных колфранов и феррангов.
   Почвенное цунами становилось все выше. Добравшись до окраины Кеттона,
оно потащило здания по обваливавшимся  склонам.  Оборонительные  траншеи
либо смыкались, либо распахивались, а  напалм,  вспыхивая,  обращался  в
потоки,  подобные  раскаленной  лаве.  Одержимые,  напрягая  до  предела
энергистическую силу, старались укрепить свои тела, а обезумевшая  земля
подбрасывала их, как на  трамплине,  и  вращала,  словно  перекати-поле.
Дома, оставшиеся  без  защиты,  превратились  в  кучи  мусора.  Кирпичи,
осколки стекла, машины - все летело по воздуху.
   Землетрясение   стремительно   приближалось    к    центру    города.
Очаровательная маленькая церковь,  оторвавшись  от  земли  на  пятьдесят
метров, взлетела в  воздух  коническим  гейзером.  Из  башенки  вырвался
земляной вихрь.
   Элегантное строение  на  долю  секунды  зависло  над  окружавшим  его
катаклизмом, прежде чем гравитация и  благоразумие  не  вернули  его  на
землю. Разбившись, словно корабль о рифы, здание исторгло скамьи и книги
псалмов, потом совершило кульбит, и его кирпичные  стены  рассыпались  в
порошок. Как  ни  странно,  церковный  шпиль  какое-то  время  оставался
нетронутым. Колокол звонил, как сумасшедший. Затем шпиль развернулся  на
сто восемьдесят градусов и, свалившись, образовал  кратер,  отметив  тем
самым эпицентр землетрясения. Лишь  после  этого  кар