рону, а затем резко повернулся к Шеа.- Мы
солдаты удачи, он и я. Мы живем за счет своего ума и хитрости - но ведь
мы ничем не отличаемся от остальных людей, только разве своими
методами. И еще, вероятно, презрением к притворству и лицемерию!
Каждый человек - в какой-то степени вор; мы просто старомодны, мы
честно признаем, кто мы такие, и нисколько этого не стыдимся.
	- Как же вы обнаружили этот лагерь? - помолчав, спросил Шеа,
опасаясь еще более рассердить темпераментного вора.
	- Мы наткнулись на их костер прошлой ночью, как раз после
заката,- с готовностью ответил тот, и в его голосе не было больше ни
следа враждебности.- Я подошел к самой лужайке, чтобы получше на
них поглядеть, и увидел, что мои маленькие желтые друзья играют с
этими тремя синими камешками. Тогда же я увидел и тебя, упакованного
для перевозки. Я решил натравить на них Кельцета и убить сразу двух
зайцев - видишь, я не лгал, когда говорил, что мне не хотелось видеть
своего земляка с юга в руках этих дьяволов!
	Шеа кивнул, благодарный за свое освобождение, но не в силах
понять, не было ли ему безопаснее в плену у карликов.
	- Брось переживать, приятель.- Панамон Крил заметил его
скрытый страх.- Мы тебе ничего не сделаем. Нам нужны только камни -
за них можно выручить хорошие деньги, а деньги нам всегда пригодятся.
А ты можешь в любой момент вернуться туда, откуда пришел.
	Он резко отвернулся и направился к ожидающему его Кельцету,
послушно стоящему рядом с небольшой горкой оружия, одежды и
различных ценных предметов, собранных у мертвых карликов. Рядом с
громадной фигурой тролля его высокий спутник казался гномом; темная,
похожая на кору шкура делала Кельцета похожим на засохшее дерево,
отбрасывающее тень на человека в алом. Они разговаривали: Панамон
что-то тихим голосом говорил своему гигантскому спутнику, а тот делал
знаки руками и кивал тяжелой головой. Они повернулись к горке
трофеев, и Панамон быстро просмотрел их, отбросив в сторону
большинство предметов как ненужный хлам. Шеа наблюдал за ним,
размышляя, что же теперь делать. Он лишился Камней, а без них он
практически беззащитен в этих диких землях. В Зубах Дракона он
потерял своих товарищей, единственных, кто действительно мог бы
помочь ему вернуть Камни. Он прошел уже так много, что даже не думал
о возвращении, даже если бы ему был обещан безопасный путь обратно в
Кулхейвен. От него зависел весь отряд, и несмотря на любые опасности,
он никогда не покинул бы Флика и Мениона.
	Панамон Крил бросил быстрый взгляд через плечо, чтобы
проверить, собирается ли юноша уходить, и когда он увидел, что Шеа не
сделал ни единого шага, на его красивом лице возникло выражение
легкого удивления.
	- Чего ты ждешь?
	Шеа медленно покачал головой, потому что сам не был уверен,
чего же он ждет. Вор еще секунду смотрел на него, а затем с быстрой
улыбкой махнул рукой.
	- Давай перекусим, Шеа,- предложил он.- По крайней мере, перед
путешествием на Юг тебе невредно будет поесть.
	Пятнадцать минут спустя все трое сидели перед небольшим
костром, наблюдая, как на коптящем пламени жарятся куски мяса.
Немой Кельцет молча сидел на корточках рядом с юношей, не сводя
своих глазок с соблазнительно пахнущего мяса, по-детски сложив на
животе громадные лапы. Шеа боролся с необъяснимым стремлением
протянуть руку и коснуться странного существа, потрогать его грубую
шероховатую шкуру. Даже на таком близком расстоянии лицо тролля
выглядело поразительно спокойным. Пока жарилось мясо, он ни разу не
шевельнулся, сидя совершенно неподвижно, подобно скале, пережившей
века и эпохи. Панамон Крил краем глаза заметил, что Шеа беспокойно
наблюдает за огромным созданием. Он широко улыбнулся и протянул
руку, хлопнув удивленного юношу по плечу.
	- Он не кусается, пока его кормят! Я все время твержу тебе одно и
то же, а ты не слушаешь. Ах, юность - свобода, фантазии и никакого
внимания к словам старших. Кельцет такой же, как мы с тобой, только
больше и спокойнее, а в моей работе нужен как раз такой напарник. Он
делает свое дело лучше, чем любой человек из тех, с кем я работал, а я
успел поработать с бессчетной уймой людей, должен тебе сказать‡
	- Я полагаю, он слушается тебя? - коротко спросил Шеа.
	- Разумеется, слушается,- быстро ответил тот; затем фигура в алом
придвинулась к бледному лицу юноши, и железный шип выразительно
поднялся вверх.- Но не пойми меня неправильно, парень, потому что я
вовсе не хочу сказать, что он в какой-то мере животное. Когда нужно, он
сам умеет думать за себя. Но я стал его другом, когда никто другой даже
не смотрел в его сторону - никто! Я еще не видел никого сильнее, чем он.
Он может раздавить человека и даже не заметить. Но знаешь что? Я
победил его, и теперь он идет туда, куда иду я!
	Панамон помолчал, наблюдая за реакцией Шеа, и когда на лице
юноши появилось удивленное и недоверчивое выражение, его глаза
весело округлились. Он расхохотался и с размаху хлопнул себя по
колену, наслаждаясь произведенным эффектом.
	- Я победил его дружбой, а не силой! Я относился к нему как к
человеку, обращался как с равным, и за эту дешевую цену я приобрел его
верность. Ха, а ты-то удивился!
	Все еще посмеиваясь над собственной нехитрой шуткой, вор снял с
огня нанизанное на палку жареное мясо и протянул немому троллю,
который снял с палки несколько кусков и принялся жадно жевать. Шеа
тоже начал медленно есть и вдруг понял, что умирает от голода. Он даже
не помнил, когда в последний раз ел, и теперь яростно вонзил зубы в
аппетитный кусок мяса. Панамон Крил изумленно покачал головой и,
прежде чем взять мяса самому, предложил юноше второй кусок.
Несколько минут прошло в молчании, и наконец Шеа осмелился вновь
начать расспрашивать своих спутников.
	- Что заставило вас стать‡ ворами? - осторожно спросил он.
	Панамон Крил бросил на него быстрый взгляд, удивленно
приподняв брови.
	- Какая тебе разница, что заставило нас? Или ты собираешься
описывать нашу историю в романе? - Он замолчал и заставил себя
успокоиться, и вскоре весело улыбался собственной раздражительности.-
В этом нет секрета, Шеа. Мне никогда не удавалось честно заработать
себе на жизнь; из меня вышел бы скверный работник. Я рос вольным
парнем, любил приключения, любил путешествовать - и ненавидел
работать. Затем я лишился руки, и с тех пор мне стало совсем уж
невозможно найти себе работу, которая позволяла бы безбедно жить и
иметь все, что мне хочется. Тогда я жил в самых дальних землях Юга, в
Тальхане. У меня начались неприятности, и скоро их стало чертовски
много. И тогда я отправился бродить по всем Четырем землям, живя
грабежом и воровством. Самое смешное в том, что у меня вдруг оказался
удивительный талант к подобным делам. Я просто наслаждался такой
жизнью! Вот так я и живу, может быть, не очень богато, зато юность моя
прошла счастливо - да и зрелые годы тоже.
	- А ты никогда не думал вернуться? - настаивал Шеа, не в силах
поверить, что тот говорит с ним откровенно.- Ты никогда не думал о
доме и?..
	- Ради бога, не надо сантиментов, парень! - расхохотался вор.-
Если ты станешь беседовать со мной в таком тоне, я расплачусь, буду
ползать на своих старых больных коленях и просить прощения!
	Его охватил такой приступ хриплого смеха, что даже безмолвный
тролль на миг оторвался от еды и задумчиво посмотрел на него. Шеа
почувствовал, как на его лице загорается яркий румянец негодования, и
вновь принялся за еду, яростно терзая зубами мясо. Вскоре хохот
превратился в тихие смешки, и вор начал потрясенно качать головой,
пытаясь проглотить кусок пищи. Затем, обойдясь без дальнейших
напоминаний, он тихим голосом продолжил свой рассказ.
	- Хочу сразу предупредить, у Кельцета жизнь сложилась совсем
иначе. У меня не было никаких причин становиться бродягой, а у него -
все. Он немой от рождения, а тролли не любят неполноценных
младенцев. Для них, как мне кажется, это в своем роде шутки. Они
всячески издевались над ним, гоняли, били, когда их раздражало что-то
такое, на чем они не могли выместить свою злобу. Над ним все время
смеялись, но он никому не мстил, потому что для него это были
единственные товарищи на свете. Потом он вырос и стал таким сильным,
что все начали его бояться. А однажды ночью они собрались избить его,
всерьез избить, чтобы он ушел прочь из их племени или даже умер. Но
все вышло совсем не так, как они ожидали. Они зашли с ним слишком
далеко, и он потерял самообладание, убил троих и много покалечил. За
это его изгнали из деревни, а у тролля не может быть дома без родного
племени, или как они это называют. Так что он бродил по горам, пока не
встретил меня.
	Он слабо улыбнулся и взглянул на широкое спокойное лицо
тролля, сосредоточенно склоненное над остатками мяса.
	- Он, конечно, знает, чем мы занимается, и я думаю, понимает, что
это не честное ремесло. Но он как ребенок, с которым плохо обращались;
он не испытывает уважения к людям, ведь никто из них не делал ему
добра. Кроме того, мы бродим по этим землям, где обитают только
карлики и гномы - природные враги троллей. Мы держимся подальше от
внутренних земель Севера и редко отклоняемся к югу. Мы знаем меру.
	Он вновь принялся за свой кусок мяса, задумчиво двигая
челюстями и глядя на тускнеющие уголья костра, шевеля их носком
кожаного ботинка, отчего к небу взлетали маленькие фонтаны искр,
падающих в золу. Шеа молча занялся своей едой, обдумывая, как можно
попробовать вернуть себе Эльфийские камни, недоумевая, где сейчас
находятся его товарищи. Через пару минут с мясом было покончено, и
вор в алой одежде резко встал, быстрым взмахом ботинка разбросав
уголья костра. Массивный скальный тролль медленно поднялся вслед за
ним и молча встал, ожидая следующих действий своего друга; его
громадная фигура нависала над Шеа как скала. Наконец встал и юноша,
глядя, как Панамон Крил подбирает мелкие безделушки и оружие,
складывает их в мешок и протягивает его Кельцету. Затем он повернулся
к Шеа и коротко кивнул.
	- Интересно было с тобой познакомиться, Шеа, желаю тебе удачи.
Глядя на маленькие камешки в этом мешочке, я буду вспоминать тебя.
Жаль, что так вышло, что тебе пришлось с ними расстаться, но по
крайней мере ты спас свою жизнь - вернее, я ее спас. Смотри на это как
на плату за мои услуги. Так тебе легче будет смириться с потерей. Но
тебе стоит отправляться в путь, если ты намерен в ближайшие дни
добраться до земель Юга. К юго-западу отсюда лежит город Варфлит,
там ты найдешь помощь. Только держись на открытой местности.
	Он повернулся, махнул рукой Кельцету и сделал несколько
размашистых шагов, а затем взглянул назад. Юноша не двинулся с места,
словно окаменев, и не сводил взгляда с удаляющихся путников. Панамон
Крил недовольно покачал головой и прошел еще несколько шагов, затем
раздраженно остановился и обернулся. Он обнаружил, что Шеа все еще
неподвижно стоит на прежнем месте.
	- Что с тобой такое? - сердито осведомился он.- Только не надо
глупых мыслей следить за нами и пытаться похитить камни! Этот
поступок решительно испортит наши добрые отношения, потому что
тогда я буду вынужден отрезать тебе уши - или поступить еще суровее! А
теперь иди, убирайся отсюда!
	- Ты не понимаешь, что значат эти камни! - в отчаянии
воскликнул Шеа.
	- Нет, понимаю,- быстро ответил тот.- Они значат, что мы с
Кельцетом на некоторое время сможем забыть о нищете и голоде. Они
значат, что нам несколько недель не придется красть или
попрошайничать. Они значат деньги, Шеа.
	Шеа в отчаянии бросился вслед за грабителями, не в силах думать
ни о чем, кроме утраты бесценных Эльфийских камней. Панамон Крил
изумленно наблюдал за его приближением, подозревая, что юноша от
ярости потерял голову и решил вернуть себе синие камешки силой. Ни
разу за всю свою жизнь не встречал он подобного упорства. Он спас
парню жизнь и милостиво отпустил на свободу, но того это, казалось, не
устраивало. Шеа, задыхаясь, остановился в нескольких ярдах от двух
высоких фигур, и в его голове вспыхнула мысль, что ему пришел конец.
Их терпение истощилось, и теперь они без промедления расправятся с
ним.
	- Я не сказал тебе правду,- наконец выдавил он.- Я не мог‡ Я сам
не все знаю. Но камни очень важны - не только для меня, для всех
Четырех земель. Даже для тебя, Панамон.
	Грабитель в алом костюме посмотрел на него со смешанным
удивлением и недоверием; его улыбка исчезла, но в темных глазах так и
не вспыхнул гнев. Он промолчал и стал ждать, когда задыхающийся
юноша объяснит свои непонятные слова.
	- Ты должен мне поверить! - горячо воскликнул Шеа.- Эти камни
значат больше, чем ты думаешь.
	- Да, ты и в самом деле убежден в этом,- ровным голосом признал
тот. Он взглянул на громадного Кельцета, стоящего рядом, и пожал
плечами, выражая свое недоумение в отношении странной речи Шеа.
Скальный тролль быстро шагнул в сторону юноши, и тот в ужасе
попятился, но Панамон Крил взмахом руки остановил своего могучего
спутника.
	- Слушай, окажи мне всего одну услугу,- в отчаянии проговорил
Шеа, любыми способами пытаясь выиграть себе время для
размышления.- Проводи меня на север, к Паранору.
	- Да ты, должно быть, безумец! - вскричал вор, ужаснувшись
такому предложению.- Что за причина может побудить тебя
отправиться в эту черную крепость? Это крайне недружественные
человеку земли! Ты не проживешь там и пяти минут! Возвращайся
домой, парень. Возвращайся домой, на юг, и оставь меня в покое.
	- Я должен попасть в Паранор,- продолжал настаивать юноша.- Я
направлялся именно туда, когда меня поймали карлики. Меня ждут там
друзья - они меня ищут. Я должен прийти к ним, в Паранор.
	- Паранор - это твердыня зла, где обитают такие порождения
Севера, с какими даже я не хотел бы встречаться,- горячо сказал
Панамон.- Кроме того, если у тебя там есть друзья, то ты наверняка
собираешься заманить нас с Кельцетом в ловушку, чтобы отнять у нас
камни. Вот и весь твой план, верно? А теперь забудь о нем. Вспомни мой
совет и поверни на юг, пока еще можешь!
	- Ты же боишься, верно? - яростно фыркнул Шеа.- Ты боишься
Паранора, боишься моих друзей. У тебя не хватает смелости‡
	Он резко оборвал свои обвинения, когда в глазах вора мгновенно
вспыхнул яростный огонь гнева, и его широкое лицо покраснело.
Секунду Панамон Крил стоял неподвижно и дрожал от злости, глядя на
юношу. Шеа не отводил взгляда, решив поставить на свою последнюю
карту все.
	- Если ты откажешься взять меня с собой в Паранор, то я пойду
один, и будь что будет,- пообещал он. Проследив за их реакцией, он
продолжил:
	- Я прошу тебя об одном - мне нужно попасть хотя бы к границе
Паранора. Я не прошу тебя идти дальше; я не поведу тебя в ловушку.
	Панамон Крил снова удивленно закачал головой, гнев исчез из его
глаз, а на поджатых губах заиграла слабая усмешка; он отвернулся от
юноши и взглянул на громадного скального тролля. Он коротко пожал
плечами и кивнул.
	- Зачем нам беспокоиться? - саркастически проговорил он.- Ты
ведь своей шеей рискуешь, Шеа.




Глава 19


	Все утро трое странных спутников шагали по изрезанной
холмистой местности на север, а в полдень остановились, чтобы
перекусить и отдохнуть несколько минут. За все время их пути рельеф
окружающих земель ничуть не изменился, а преодолевать беспрерывные
крутые подъемы и спуски было исключительно тяжело. Даже могучий
Кельцет был вынужден ползти и карабкаться вместе с людьми, не в силах
найти опору для ног, чтобы шагать прямо. Непроходимая холмистая
местность выглядела мрачной и пустынной. На пригорках зеленела
трава и росли отдельные кусты и деревья, но все же в этих ландшафтах
ощущалась одинокая и дикая пустота, и путников в этой земле
охватывала печаль и тревога. Стебли травы здесь походили на упругие
хлысты, и когда хлестали людей по ногам, те морщились от боли.
Смятые тяжелыми сапогами, через несколько секунд они вновь
распрямлялись. Оглядываясь назад, Шеа не видел ни малейших следов,
которые могли оставить за собой трое путников. Редкие деревья здесь
были искривленными и согнутыми к земле, с крошечными листочками,
они производили впечатление пасынков природы, забытых ей сразу
после рождения и брошенных доживать свой век в этих пустынных
землях. Здесь не жили ни звери, ни птицы, и с самого рассвета путники
еще ни разу не слышали жужжания насекомых.
	Однако их разговор не прерывался. Моментами Шеа уже хотелось,
чтобы Панамон Крил хоть ненадолго устал говорить. Все утро вор
беспрерывно беседовал со своими спутниками, с собой и с окружающей
природой. Он рассказывал им обо всем возможном, включая множество
вещей, о которых явно ничего не знал и не мог знать. Казалось,
единственной темой, которой он старательно избегал, была история
самого Шеа. Он вел себя так, будто юноша был просто его новым
товарищем по делу, молодым вором, с которым он мог безбоязненно
делиться опытом своих похождений. Но в то же время он упорно избегал
упоминаний об истории Шеа, об Эльфийских камнях и о цели их похода.
Очевидно, он пришел к выводу, что лучшим выходом для него будет как
можно быстрее довести настойчивого юношу до Паранора, передать его
загадочным друзьям и без промедления продолжить свой путь. Шеа не
представлял, куда направлялись эти двое до того, как встретились с ним.
Возможно, они и сами не точно это знали. Он внимательно выслушивал
болтовню вора, в подходящие моменты вставляя свои замечания или
высказывая свое мнение. Но в основном он думал о предстоящем им
пути и пытался найти подходящий способ вернуть себе Камни. Но
сколько он ни думал, положение казалось ему безнадежным; все трое
прекрасно знали, что Шеа надеется отнять у воров камни. Оставалось
придумать, каким образом это возможно совершить. Шеа был убежден,
что умный Панамон Крил с интересом поиграет с ним, хитро выяснит,
каким именно образом он собирается вернуть себе камни, а затем с
улыбкой затянет у юноши на шее петлю.
	Временами, не прерывая ходьбы и разговора, Шеа бросал взгляд
на безмолвного скального тролля, размышляя, что за личность
скрывается под этой невыразительной внешностью. Панамон говорил,
что тролль был изгнан из своего племени и стал спутником порывистого
вора лишь потому, что тот отнесся к нему по-дружески. Эта банальная
история могла оказаться и правдой, но что-то в поведении тролля
заставляло юношу сомневаться, что тот был лишившимся племени
изгнанником. Тролль держался с нескрываемой уверенностью, высоко
держа голову и распрямив могучую спину. Он все время молчал;
очевидно, он и в самом деле был нем. Но в его глубоко посаженных
глазах светился разум, и Шеа подозревал, что Кельцет далеко не так
прост, как убеждал его товарищ. Шеа чувствовал, что Панамон Крил,
подобно Алланону, утаивает от него часть истины. Но в отличие от
друида, хитрый вор мог с самого начала лгать, и юноша понимал, что ни
одному его слову не следует верить. Он был уверен, что истинная
история Кельцета пока ему неизвестна, либо потому, что Панамон лгал,
либо потому, что он просто не знал ее. Также он был уверен, что вор в
алой одежде, спасший его жизнь, а в следующий миг укравший у него
бесценные Эльфийские камни, был не просто бандитом и бродягой.
	Они быстро покончили с полуденным завтраком. Пока Кельцет
собирал кухонную утварь, Панамон объяснил Шеа, что они находятся
поблизости от ущелья Дженнисона, у самой северной границы
холмистых земель. Преодолев это ущелье, они пересекут лежащие на
западе Стрелехеймские равнины и достигнут границ Паранора. Там они
и расстанутся, решительно заявил вор, и Шеа сможет встретиться со
своими друзьями или же отправиться в Крепость Друидов, как ему будет
угодно. Юноша понимающе кивнул, уловив в голосе Панамона нотки
нетерпения, зная, что вор постоянно ожидает от него попытки вернуть
себе камни. Однако он промолчал, стараясь не выдавать того, что знает
о расставленной ему ловушке, а вместо этого собрал свои вещи и
приготовился продолжать поход. Трое путников медленно пробирались
между подножий холмов в невысоким горам, виднеющимся впереди.
Шеа был уверен, что горы далеко слева от них - это лишь отрог
неп