Беда в том, Кит, что ты недавно, в городе и плохо представляешь, что тут и как. У Оливера Броти явно не все дома. Сейчас и на мизинец не важно, был ли он чем-то вроде четвероюродного брата леди Баттерстоун или нет. На самом деле - да, но это то, о чем я тебе говорил третьего дня: в семье не без урода. В нашей они тоже есть. Просто не следует навязывать их обществу.
     Китти нахмурилась:
     - Да, леди Баттерстоун, кажется, не слишком любезна с Броти. Невольно задумываешься, что, приласкай она Оливию, бедная девушка могла бы сделать приличную партию. Ты не можешь отрицать, Фредди, что она необыкновенно красива!
     - Этого недостаточно, - снисходительно заметил мистер Станден.
     - Иногда достаточно, - заспорила Китти. - Оливия рассказывала мне о красавицах мисс Ганнинг, которые оказались в положении не лучше, чем у нее. Но они взяли город штурмом, и одна из них вышла за двух герцогов!
     - Да брось, Кит, ты уже заливаешь! Не может быть!
     - Нет, правда. Вначале она вышла за герцога Гамильтона, а когда он умер, за герцога Аргилла.
     - Ну, ведь когда умер... - протянул Фредди, довольный, что ситуация прояснилась. - Тогда почему бы и нет. Не иначе, как и эта птичка мечтает о парочке. Но я тебе заявляю со знанием дела, Кит, что единственный герцог, оставшийся холостяком, - это Девоншир, но здесь удочки закидывать бесполезно, потому что все знают, что он уже давно связал свою жизнь с принцессой Шарлоттой и вряд ли заменит ее Оливией Броти!
     - Естественно, я и не помышляю, что она выйдет за герцога, - улыбнулась Китти. - Но будет ужасно, если ее продадут - иначе не скажешь! - такому отвратительному существу, как сэр Генри Госфорд! - Она заметила произведенный эффект и добавила торжествующе:
     - Ты шокирован, но уверяю тебя...
     - Можно представить! Ты не хочешь сказать, что старый хрыч бывает у Мег?
     - Конечно нет, но...
     - Тогда у какого черта ты могла его встретить?
     - Да я его и не встречала! Мег мне однажды показала его, когда мы катались в парке, но она просто заметила, что он - старый распутник, и даже не поклонилась, когда мы проезжали мимо. Оливия мне о нем рассказывала. Поскольку он богат, а леди Баттерстоун не признала ее настолько, чтобы рекомендовать в приличное общество, миссис Броти поощряет его искания. Она положительно навязывает его Оливии. Что из этого выйдет, я и предположить не могу. Бедняжка испытывает к нему величайшее отвращение, но боится матери настолько, что совершенно утратила волю и опасается, что ее толкнут на отчаянный шаг. Надеюсь, она не положит конец своему существованию!
     - Ну, у тебя нет ни малейших оснований подозревать это! - сказал Фредди, совершенно не тронутый столь цветистой фантазией. - Не хочу тебя пугать, но старикан Госфорд - не единственный мышиный жеребчик, который закидывает здесь удочки!
     - Нет, нет, Фредди, она получила только одно предложение, - невинно настаивала Кит.
     Чувствуя себя совершенно не готовым к тому, чтобы дать ей необходимые разъяснения, мистер Станден махнул рукой и сдался. Он мог бы поведать, что все эти ослепительные красавицы, не принятые обществом, которым позволительно являться на людях лишь в сопровождении какой-нибудь явно вульгарной кузины, готовой немедленно стушеваться, как только модный денди наведет лорнет на ее подопечную, не имеют, как правило, блестящих предложений, но, напротив, получают определенные намеки от таких соискателей, как мистер Веструдер.
     Фредди отлично знал о преследовании прекрасной Оливии мистером Веструдером. Однако, как бы ни была неистова его страсть, не сомневался, что она не приведет его к алтарю вместе с ней. Удастся ли ему утвердить ее в правах своей новой возлюбленной или нет - этот вопрос до сих пор не интересовал мистера Стандена, поскольку никоим образом его не касался. Теперь же он возлагал надежды на то, что обстоятельства Веструдера не столь блестящи, чтобы послужить искушением для миссис Броти, и неясно предчувствовал, что подобная связь может быть сопряжена со значительными осложнениями. Поскольку Бог не обидел его сестрами, мистер Станден предвидел, что очень скоро мисс Чаринг станет поверенной всех тайн ее сердца. "В лучшем случае, - думал он, - определенная воинственность побудит ее развернуть знамена и поднять жуткую пыль. А в худшем..." Но тут его хваленая логика оказывалась бессильна, и мистер Станден тонул в море предположений.
     Он не забыл признания Китти, сделанного по пути в Лондон, о некоем плане, который она предпочла перед ним не обнаруживать. Иногда бывали минуты, когда он думал, что догадался. Он несколько удивился, когда услышал о ее ненависти к мистеру Веструдеру, потому что о ее девической преданности ему отлично знали в семье. Настолько, насколько он вообще способен был постичь это дело, Фредди полагал, что ее юношеское увлечение изжило себя, но когда он получил возможность наблюдать поведение Китти во время визитов мистера Веструдера, он больше не мог за это поручиться. В припадке раздражения тетка Долфинтон уверила его язвительно, что Китти приняла его предложение в порыве гнева на Джека. Тогда он не придал ее инсинуации значения, но с течением времени стал подумывать, что это очень похоже на правду. Иначе нельзя объяснить нежность мисс Чаринг к нему самому - тогда и только тогда, когда мистер Веструдер мог это заметить. Джек сопровождал его и Китти на бал в Пантеоне и независимо от ее желания танцевать с ним, получил всего лишь один вальс, из тех, которые он просил у нее, и отказ изучать па кадрили под его руководством.
     - Нет, следующий контрданс, если не против.
     - Но я против! Как можно быть столь жестокой?
     Она рассмеялась:
     - Я знаю тебя слишком долго, чтобы церемониться и не смею довериться тебе в кадрили, потому что уже опростоволосилась в вальсе. Я, кстати, и не собиралась танцевать вальсы и кадрили с кем-нибудь, кроме Фредди.
     Поклонившись с шутливой покорностью, мистер Веструдер принял предложенный ему контрданс и имел прекрасную возможность видеть, как весело она кружится по залу с мистером Станденом. Но поскольку в этот самый момент он отчаянно кокетничал с Мег, она не была вполне уверена в результате. Когда же они выступили вместе в контрдансе, она, напротив, уже не искрилась весельем и три раза ответила невпопад. Получив замечание, извинилась и призналась, что не слушала.
     - Думала о Фредди, конечно, - съязвил он.
     - Не могу извинить себя этим. Просто мечтала.
     Как правило, леди, которых мистер Веструдер удостаивал своим вниманием, не позволяли себе мечтать в его присутствии, и он на мгновение опешил. Сообразив же, расхохотался:
     - Вот так отбрила! Я не имел желания оскорбить тебя, Китти!
     Она не успела ответить, поскольку в эту минуту танец развел их, когда же они вновь встретились, обратила его внимание, как прекрасно ведет в танце Фредди.
     - Да, он лучший танцор в городе, - признал Джек. - Пожалуй, единственное его достоинство, - или ты считаешь покрой его платья вторым?
     - Не стоит говорить со мной о Фредди в таком тоне! - оборвала она.
     - Не чуди, Китти!
     Она осталась серьезной.
     - Я думаю, у Фредди есть достоинство получше тех, что ты упомянул, - доброе сердце!
     - Ты не имеешь в виду его уступчивость? - спросил он, поддразнивая ее. - Бедный Фредди!
     Во второй раз в жизни у мисс Чаринг появилось сильнейшее желание влепить пощечину этому нахальному красавцу. Она подавила желание и сдержанно бросила:
     - Я думаю, он тебя еще удивит.
     - Он меня уже удивил, - отозвался мистер Веструдер. Мисс Чаринг могла только порадоваться тому, что танец кончился.

Глава 12

     Как ни старался мистер Веструдер смутить Китти, ему не удалось ее перепугать. Она могла гордиться результатами своей тактики, поскольку, безусловно, сумела привлечь его внимание. Если он не поверил версии с помолвкой (а он на каждом шагу высказывал свои сомнения), молчаливый отказ обеих заинтересованных сторон признать истину, умноженный на явное безразличие Китти к его действиям, заставил его изменить тактику. Он все еще верил в то, что в любой момент способен положить конец комедии, так как помнил о ее девическом преклонении перед ним, но Джек не желал позволять ни ей, ни двоюродному деду Метью диктовать условия или принуждать его к браку. Ничто не задевало его больше, чем ультиматум мистера Пениквика. Конечно же когда-нибудь ему придется жениться и деревенская простушка Китти, скорее всего, станет его женой, поскольку мистер Пениквик оставит свое состояние либо ей, либо ему. Но он не желал быть пешкой ни в чьих руках и, как игрок, был готов заранее отказаться от воображаемого наследства, но не подчиниться диктуемым условиям. Более того, мистер Веструдер не сомневался: стоит ему только пошевелить мизинцем - и Китти пойдет за него. Он не опасался соперничества своих кузенов и если удивился, узнав о помолвке, то лишь на мгновение: трезвое размышление привело его к верному выводу о мотивах и даже позабавило, он намеревался слегка наказать Китти за дерзость, но зла не держал. Однако, сбрасывая со счетов Фредди, мистер Веструдер не заносился так высоко, чтобы не чувствовать опасности с другой стороны. Представленная в высшем свете, юная, полная надежд хорошенькая женщина - а Джек искренне удивился, увидев, какой обворожительной может выглядеть Китти, одетая со всем изяществом моды, - не могла не вызвать восхищения, появившись в обществе. Как ни носился мистер Пениквик со своим хваленым словом, его любимый племянник не дал бы ломаного гроша за то, что тот сдержал бы его, явись Китти в Арнсайд об руку с действительно достойным претендентом. Представляя Китти шевалье д'Эврона из чистого озорства, мистер Веструдер
имел веские причины не опасаться удара в свою лузу с этой стороны. Он не понимал, зачем она поощряет Долфинтона, но нисколько не сомневался, что разрушить эту связь ничего не стоит, однако появились и другие, гораздо более достойные искатели руки богатой невесты, которых глупо было бы сбрасывать со счетов. Особенно его беспокоил один молодой пэр, который не скрывал растущей нежности к столь живой и непосредственной мадемуазель, и второй - известный сердцеед, конечно не первой молодости, но оттого не менее привлекательный. Он не только настойчиво приглашал мисс Чаринг на танец в Олмакском собрании, но даже отметил ее дебют, прислав на следующий день цветы в знак своего восхищения.
     Пришла пора действовать, даже если мистер Веструдер и не имел желания плясать под дудочку мисс Чаринг. Одно дело подтрунивать над дерзкими планами девчонки, которую знал с колыбели, другое - покориться ей. Ему было понятно ее стремление в Лондон, но он предпочел бы, чтобы она, как Спящая красавица, оставалась в Арнсайде. Перспектива женитьбы в ближайшем будущем его страшила, но если Китти ставила под сомнение серьезность его намерений, следовало продемонстрировать свою искреннюю заинтересованность. Никто лучше его не знал, как чаровать и мучить свою жертву до тех пор, пока она не перестанет видеть кого-нибудь, кроме него. О его победах слагали легенды, и если никто из известных дам не умер от неразделенной любви, то по крайней мере одна (правда, молва упрекала ее в чрезмерной чувствительности), пережив отказ с его стороны, была близка к такому финалу. Появление на ее небосклоне еще более яркого поклонника остановило начавшуюся болезнь, но с той поры осторожные родители предпочитали ограждать своих легковерных дочерей даже от мимолетного внимания самого безбожнейшего из повес.
     Получив отпор мисс Чаринг, которая дважды находила предлог для отказа в ответ на его приглашение опробовать его знаменитый гнедой выезд, мистер Веструдер прислал ей через своего грума резной золоченый веер слоновой кости с изящными медальонами руки самой Анжелики Кауфман. К пакету прилагалось письмо, составленное в таких выражениях, что Китти долго гадала, как отказаться от посылки. Это подарок к помолвке, писал он, от первого ее друга, который рискует подписаться, правда не кровью, но с симпатией, любящим навеки кузеном Джеком.
     - Ну и ну! - воскликнула Мег, несколько раздосадованная. - Не припомню, чтобы он дарил мне что-нибудь подобное! Не иначе как в выигрыше! Дорогой пустячок, милая моя Китти!
     Прижав руки к пылающим щекам, Китти возразила:
     - Я не могу принять такой ценный подарок!
     - Господи, да почему же? Ты не вправе отказаться, душа моя! Ничего особенного, уверяю тебя! Любящий навеки кузен! Премило написано, лучше не скажешь!
     Словом, когда мистер Веструдер повторил свое приглашение прокатиться в Ричмонд-парке под столетними деревьями среди бледно-лиловых примул, мисс Чаринг показалось, что ей остается только согласиться и выразить благодарность.

***

     Удача сопутствовала мистеру Веструдеру: назначенный день выдался ясный. Солнце светило так ярко, что мисс Чаринг осмелилась предстать в сельской шляпке из блестящей соломки, с цветами сбоку и салатовой лентой, завязанной кокетливым узлом под ушком, и при маленьком зонтике, одолженном ей Мег. Подсаживая Китти в свой каррикл, Джек поймал себя на мысли, что ее вид удовлетворил бы самый взыскательный вкус. Обычно он выезжал в сопровождении маленького тигренка, привязанного сзади, но на сей раз он отказался от его услуг, сказав Китти с легкой улыбкой, что подобная опека излишня, когда речь идет о таких близких и симпатизирующих друг другу родственниках, как они. Она осторожно признала это. Тем не менее самый взыскательный критик не мог бы назвать поведение мистера Веструдера от начала и до конца экспедиции сомнительным. Он держался как взрослый кузен, который пленял ее детские грезы: позволял себе необидно посмеиваться над ней, но воздерживался от шуток по адресу Фредди и ни разу не упомянул о ее помолвке, по крайней мере, не выказывал недоверия к ней.
     Только в конце дня, за который Китти от души поблагодарила его, он чуть-чуть приподнял маску. Глядя на нее сверху вниз с ласковой усмешкой, взял ее за подбородок и произнес:
     - Глупенькая, сомневающаяся крошка Китти! Беги же, дитя мое!
     Краска бросилась ей в лицо от его прикосновения. Она взмахнула ресницами, потупилась и, прошептав:
     - Б-благодарю! Все было прекрасно! - взбежала по ступеням.
     Он тронул лошадей, чрезвычайно довольный собой, подумывая, что деревенская кузина дала новые прелестные побеги.
     Два дня он выжидал, прежде чем нанести однажды утром визит на Беркли-сквер, с тем чтобы пригласить обеих дам на вечер в Садлерз-Уэллз  на возобновление известнейшей пантомимы Гримальди "Гусыня". Хотя Мег могла закапризничать по поводу безыскусственности развлечения, мистер Веструдер, хорошо зная Китти, не сомневался, что она будет без ума от него. Если бы было возможно, он, не задумываясь, пригласил бы ее в Амфитеатр Эстли и сам получил бы массу удовольствия, наблюдая ее восторг во время Больших представлений и Конных парадов. Но Амфитеатр, как и его соперник, Королевский Цирк, открывался не раньше второго дня пасхальной недели - срока, к которому Китти, по его расчетам, должна вернуться в Арнсайд.
     Дворецкий Мег сообщил ему, впуская в дом, что ее лордство отбыла, а мисс Чаринг, хотя и собиралась пойти проветриться с подругой, пока еще дома в малой гостиной.
     Взявшись провести мистера Веструдера в апартаменты, он невольно поверг его в страшный шок.
     - Мистер Веструдер! - доложил он с порога и скрылся.
     Ленивая улыбка застыла на губах Джека. В комнате оказалось трое: Китти, в темно-красной шляпке и ротонде, натягивающая новые перчатки, Фредди, который стоял спиной к камину, и мисс Броти, неотразимая в голубой ротонде с оторочкой лебяжьего пуха и с пуховой муфтой.
     На мгновение мистер Веструдер окаменел. Но прежде чем Китти повернулась, чтобы поздороваться с ним, он вошел и произнес с замечательным самообладанием:
     - Я, кажется, не вовремя, ты собралась на прогулку, но нет нужды: я только кое-что сообщить.
     - Да, мисс Броти так добра, что согласилась составить мне компанию, - оживленно ответила Кит, обмениваясь с ним рукопожатием, - мы собираемся в парк взглянуть, не распустились ли крокусы и нарциссы. Оливия, сделай одолжение, позволь представить тебе мистера Веструдера.
     - Не стоит. - Он холодно протянул руку Оливии. - Я имею честь быть знакомым с мисс Броти. Как поживаете?
     Известие это только слегка заинтересовало мисс Чаринг, но случайный взгляд на подругу поверг ее в полное изумление. Мисс Броти залилась краской, потупилась, пролепетала что-то неразборчивое и, едва позволив мистеру Веструдеру дотронуться до ее руки, спрятала ее в муфту. Такая застенчивость, даже в девушке, не привыкшей к мужскому обществу, казалась странной. Китти подумала, что, может быть, Джек чем-то обидел Оливию. Она знала его склонность к высокомерию и уже решила, что он неосторожным словом оскорбил ее, как вдруг взгляд ее упал на Фредди. Всегда подтянутый, мистер Станден втянул голову в плечи, устремленный вверх взор его остекленел, лицо же казалось настолько непроницаемо, что становилось ясно: здесь была тайна, которую он очень хотел бы скрыть от нее. Еще совсем недавно она попросила бы разъяснений, но даже короткое пребывание в Лондоне научило ее придерживать язычок. Делая вид, что она не замечает смущения Оливии, Китти спросила:
     - А что ты хотел сообщить нам, Джек?
     Скоро все выяснилось. Китти не могла ручаться за Мег, но сама пошла бы с удовольствием. Затем она пожала руки обоим джентльменам и упорхнула вместе с Оливией на условленную прогулку.
     Оставшись наедине с мистером Станденом, мистер Веструдер проникновенно спросил:
     - Не объяснишь ли мне ты, любовь моя, как эта прелестная птичка подружилась с Китти?
     - Так и думал, что тебе их знакомство не очень-то придется по душе, - откликнулся Фредди. - Если ты считаешь, что я представил ее Китти, то глубоко заблуждаешься.
     - Признаюсь, такая мысль мелькнула у меня, - ответил мистер Веструдер.
     - Странные идеи залетают под твою крышу! С одной стороны, сам знаком с девчонкой, с другой - не такого сорта девица, чтобы знакомить ее с Кит! - Он подумал немного и честно добавил:
     - Вот что я хочу сказать: не годится, если она клюет на твой крючок, а очень похоже, что так! Хорошенькая кисейная барышня, но мозги, как видно, куриные!
     - Сердечно благодарен! - Мистер Веструдер сардонически усмехнулся. - Если не тебе, Фредди, то какому остряку я этим обязан? - Заметив недоуменный взгляд Фредди, он нетерпеливо пояснил:
     - Ну же, кто представил Китти девушку, которую ее неверный кузен Джек сделал предметом своих домогательств?
     - Трудно представить, чтобы их знакомили, скорее всего, встретились случайно. Знаешь, ты бы поворачивал оглобли! Не помолвлен с Кит, кузен!
     Голубые глаза сверкнули:
     - Я мог бы резонно возразить тебе, Фредди, но не стану!
     Тем временем леди, о которых шла речь, быстро шли по одной из аллей парка, кутаясь в свои ротонды и муфты. Хотя солнце светило, но восточный ветер был достаточно силен.
     - Если бы вы знали, дорогая мисс Чаринг, как приятно мне ваше общество! - говорила Оливия. - Я не ропщу, я знаю, что мама многим, многим пожертвовала, чтобы поехать в столицу, но насколько я была счастливее дома, с сестрами!
     Китти уже слышала о существовании Амелии и Селины и промычала что-то сочувственное. Она была еще не в том возрасте, чтобы понять переживания матери, которую Бог благословил четырьмя дочерьми разного возраста, но со слов Оливии могла заключить, что это ужасно. Судя по всему, дорогой папа не оставил семью в процветании, но зато подарил своим детям приятную наружность, что, как им твердили с детства, должно послужить их дальнейшему преуспеванию. Только Джейн, как опасались, слишком ученая, а у Амелии с возрастом появились веснушки. Оливия, самая старшая и прелестнейшая из сестер, не оспаривала свою обязанность сделать приличную партию. Она, собственно, и приехала в Лондон с этой целью. Но достойный брак грезился ей в образе молодого красавца, а не старой развалины. Ей представлялось также, что знатные родственники дорогого папы на Брук-стрит встрет