меть большие неприятности, если не повернете сейчас же к берегу.
     - Напротив, неприятности ждут меня, если я поверну к берегу! - возразил капитан.
     - Ничего не бойтесь! Но если вы увезете во Францию меня и леди, которая пришла со мной, это будет самым настоящим похищением.
     - Вот как? - Тому показалось, что его слова произвели на капитана сильное впечатление. - Это плохо.
     - Очень плохо, можете мне поверить.
     - Что-то не верится в такое похищение. - Капитан недоверчиво покачал головой. - Я не помню, чтобы вас кто-то силой заставлял подняться на борт "Бетси Энн". Я не видел, чтобы вас кто-то старался заманить сюда. Провалиться мне на этом самом месте, но я своими глазами видел, что вас никто ни к чему не принуждал! Вы и молодая леди поднялись на шхуну по собственной воле! Хотя, конечно, я могу и ошибаться.
     - Нет, черт бы вас побрал, вы не ошибаетесь! - признал Том Орде, который никогда не умел лгать. - А сейчас будьте благоразумны и поверните шхуну к берегу. Вы же не захотите расстраивать молодую леди. Если вы увезете ее во Францию, она окажется в чертовски трудном положении.
     - Вот что я вам скажу! - великодушно заявил капитан "Бетси Энн". - Поднимайтесь ко мне на ют, сэр, и я передам командование шхуной вам. Знаете, я не настолько хороший моряк, чтобы вернуться в Дувр с таким встречным ветром. Но вы, наверное, считаете этот ветер пустяком. Может, вы и правы. В конце концов я хожу в море всего каких-то сорок лет.
     Том заметил улыбки на лицах матросов и покраснел.
     - Вы хотите сказать, что не можете повернуть назад?
     - Не могу! - подтвердил капитан.
     - Вот черт! - выругался юноша. - Ну мы и влипли! - Тут он не выдержал и расхохотался. - Господи помилуй, ну и положеньице! Эй, капитан, мне бы очень хотелось подняться к вам на ют чуть позже и посмотреть, как вы управляете шхуной!
     - Добро пожаловать, - ответил капитан.
     Вернувшись в каюту, Том нашел Ианту, по-прежнему лежащую на подушках, с флакончиком нюхательных солей в руке. Судя по всему, соли достали из огромного дорожного несессера, который стоял раскрытый на полу. Рядом валялась груда дорогих вещей. Том испуганно вздрогнул, увидев множество пузырьков и флакончиков, и растерянно замигал. На золотых пробках сапфирами были выложены инициалы леди Ианты. Сэр Наджент, заметив растерянность юноши, просто, но с гордостью сказал:
     - Нравится, а? Мое собственное изобретение! Мне предлагали на выбор штук пятьдесят пузырьков, но я покачал головой и сказал: "Нет, не подойдет! Все это ерунда! Придется самому придумывать флакончики". И вот вам результат! То же самое произошло, когда я захотел купить карету для ее светлости. "Она должна быть неповторимой, чтобы второй такой ни у кого не было! - заявил я. - Ни одна из ваших карет не годится. Постройте карету по моим чертежам". Мне и построили эту карету. Знаете, я очень люблю придумывать что-то новое, необычное.
     - Если вы такой изобретательный, то помогите нам выпутаться из затруднительной ситуации, в которую мы попали по вашей милости! - потребовал Том и добавил более мягко, обращаясь к девушке. - Ничего не получилось, Феба. Капитан сказал, что не может доставить нас обратно в Дувр из-за сильного встречного ветра.
     - Что же нам делать? - испуганно воскликнула девушка.
     - Не падать духом! Это единственное, что я могу придумать, - печально ответил юноша.
     Но вскоре выяснилось, что мистер Орде ошибался. Дверь без стука распахнулась, и на пороге появился встревоженный лакей сэра Наджента с испуганными глазами. Он стоял, держась одной рукой за дверь, а на руках у него лежало маленькое поникшее тельце.
     - Сэр... миледи... юный джентльмен! - произнес он странным голосом. - Умоляю вас... заберите его быстрее!
     - Дитя мое! - закричала Ианта, пытаясь встать. - Он мертв?
     - Да ну что вы! Конечно же, жив! - покачала головой Феба и торопливо забрала у лакея легкую ношу.
     - Прошу меня простить, сэр... не смогу ничем быть вам полезен... до конца плавания! - пробормотал лакей, держась за дверь обеими руками.
     - Господи помилуй! - не на шутку перепугался сэр Наджент. - Нет, Петт, только не это! Ты не можешь заболеть!
     - Сэр, - покачал головой Петт. - Я должен идти! - и он очень поспешно покинул каюту леди Ианты.
     - Эдмунд! - рассердилась заботливая мать. - Немедленно отвечай мне!
     - Не смешите меня! - наконец вышла из себя Феба Марлоу. - Неужели вы не видите, что случилось с бедным ребенком?
     Понемногу пришедший в себя мастер Рейн поднял голову с плеча Фебы и с трудом проговорил:
     - Я не мертв, мама... п-просто меня вырвало.
     - А ты молодчина, старина! Настоящий мужчина! - поддержал Эдмунда Том.
     Но мастер Рейн к тому времени уже исчерпал всю свою храбрость. У него задрожали губы, и он жалобно произнес:
     - Я хочу домой! Мне не нравится этот корабль!
     - Дорогой, постарайся, чтобы тебя не рвало, - взмолилась его мать. - Отвлекись, подумай о чем-нибудь другом.
     - Я не могу больше ни о чем думать! - заплакал Эдмунд, и его вновь начало выворачивать наизнанку.
     Ианта с каждой минутой становилась все бледнее и бледнее. Наконец она задрожала и откинулась на кровать. Потом поднесла к носу флакончик с нюхательными солями и закрыла глаза.
     - Тебя тоже мутит, моя дорогая? - озабоченно поинтересовался сэр Наджент. - Я принесу немного бренди, и ты мигом взбодришься! Бренди - самое лучшее лекарство от морской болезни!
     - Нет! - едва слышно прошептала "его дорогая".
     - Морская болезнь - очень странная и непонятная штуковина, не правда ли? - обратился Фотерби к Тому. - Есть люди, которым достаточно просто увидеть корабль, и их начинает мутить, а некоторых не тошнит даже во время сильных штормов. Наверное, здесь что-то наследственное и передается от родителей к детям. Например, мой отец был великолепным моряком! И посмотрите на меня: даже во время самого сильного шторма меня совершенно не укачивает! Два года назад мы пересекли пролив с Джорджем Ретфордом. Если бы вы видели, что это было за плавание! Все лежали ничком или висели на перилах. Очень забавное зрелище! "Наджент, - сказал мне Джордж, и обратите внимание, храбрее Джорджа на земле парня не найти. - Выбирай. Или твоя сигара полетит за борт, или за борт полечу я!" Представляете? Единственное, отчего его тошнило, это от табачного дыма. Старина Джордж никогда даже не срыгивал за едой. Напротив...
     Но в этот момент приятные воспоминания сэра Наджента были прерваны супругой. Леди Ианта не оценила их прелести и с отвращением потребовала, чтобы он немедленно покинул ее каюту.
     - Ну, если я ничем не могу помочь, то, пожалуй, мы с Орде могли бы пропустить по стаканчику, - решил Фотерби. - Только, если честно, мне очень хочется остаться. Клянусь, я бы прекрасно ухаживал за тобой!
     - Уходи! Уходи немедленно! - закричала Ианта. - Ты что, хочешь меня доконать?
     Сэр Наджент собрался было сказать что-либо в свою защиту, но Том выставил его из каюты.
     - Мне, пожалуй, тоже лучше уйти, - сообщил он, бросив на Ианту смущенный взгляд. - Если, конечно, ты не хочешь, чтобы я остался, Феба.
     - Нет, нет, здесь тебе нечего делать. Ну, ну, Эдмунд... Сейчас я потеплее тебя укутаю, и тебе скоро станет легче.
     - Позови меня, если что-нибудь будет нужно, - попросил Том Орде. - Я буду поблизости.
     Молодой человек вышел из каюты с уверенностью, что оба больных наверняка скоро уснут, и Фебе останется только присматривать за ними спящими. Но примерно через час, стоя у трапа, Том неожиданно услышал, как его позвала Феба и тревожно сообщила, что Эдмунду все хуже и хуже. Сама девушка была бледной.
     - Феба, не началась ли морская болезнь у тебя самой? - испуганно воскликнул Том.
     - У меня? Нет, конечно! Мне некогда болеть! - с кислым видом покачала головой девушка. - Узнай у этого несносного человека, нельзя ли перенести Эдмунда в соседнюю каюту? Скорее всего это каюта самого Фотерби, но ведь она ему сейчас не нужна. Да, еще, Том, постарайся найти горячий кирпич. Эдмунд все время дрожит. Как я его ни укутываю в одеяла, он никак не может согреться.
     - Господи, помилуй, наверное, парню и в самом деле несладко! Тебе не кажется, что у него что-то более серьезное?
     - Да нет, это морская болезнь. Просто ужасные приступы рвоты не прекращаются. Бедному малышу так больно, что у него не осталось сил плакать. Я никогда не видела маленького ребенка в таком тяжелом состоянии, а ведь мне очень часто приходилось помогать ухаживать за младшими сестрами, когда они болели... Какая жестокость - взять его в это путешествие! Леди Ианта могла предполагать, чем это чревато. А сейчас она ничем не может ему помочь. И только без конца твердит, будто сразу станет легче, стоит только постараться. Правда, самой леди Ианте тоже не позавидуешь. Она настолько впечатлительна, что не может находиться рядом с Эдмундом, когда того тошнит. От вида больного сына у нее начинается сильное сердцебиение. Поэтому-то я и хочу унести мальчика из ее каюты. Том, если бы сейчас мне предложили вернуться обратно в Дувр даже на волшебном ковре, я бы осталась на "Бетси Энн". Теперь я ни за что не брошу этого бедного мальчугана, пока не передам его, живого и здорового, герцогу Салфорду. Он не может быть бесчувственным и бессердечным к этому бедному созданию!
     - Успокойся, успокойся, - посоветовал Том. - Не давай волю своему языку, моя девочка!
     Феба нервно рассмеялась и откинула прядь волос с лица.
     - Я говорю откровенно только с тобой, Том. Я и так слишком долго молчала. - Девушка внезапно подняла палец и прислушалась, потом крикнула:
     - Иду, дорогой!

***

     Даже самый злейший враг сэра Наджента Фотерби не мог бы назвать его неуступчивым и недружелюбным. Узнав о просьбе Фебы, сэр Наджент немедленно спустился вниз и попросил мисс Марлоу распоряжаться его каютой, как своей собственной. Войдя к супруге, он был настолько потрясен внешним видом Эдмунда, что без конца бормотал:
     - Бедный мальчик! Бедный мальчик!
     Этим сэр Наджент навлек на себя гнев леди Ианты, не замедлившей сообщить ему об этом, он оторвал взгляд от пасынка и участливо поинтересовался:
     - Ты плохо себя чувствуешь, моя дорогая? Сейчас я сообщу одну новость, которая обязательно поднимет тебе настроение. Если ветер не изменится, мы прибудем в Кале через каких-то четыре часа!
     - Через каких-то четыре часа! - загробным голосом простонала Ианта. - О, как ты можешь быть таким жестоким? Зачем ты сказал мне об этом? Еще целых четыре часа этой пытки! Я не выдержу! Моя голова, о, моя бедная голова!
     - Что можно сделать? - шепотом осведомился у Фебы сэр Наджент Фотерби. - Очень печально! Сколько угодно бы денег отдал, лишь бы этого не произошло!
     - Мне кажется, - монотонно произнесла девушка, - что леди Ианте будет лучше, если она останется одна. Леди Ианта, вы мне не подскажете, где лежит ночная рубашка Эдмунда?.. В вашем сундуке? Разрешите там ее поискать?
     Однако выяснилось, что Ианта не стала брать с собой никаких вещей, чтобы не вызвать подозрения своих родителей. Феба лишь изумленно смотрела на новый красивый сундук и целую гору картонных коробок.
     - Но...
     - Мне пришлось покупать все новое! Однако была такая спешка, что я растерялась и забыла об Эдмунде, - тихо призналась Ианта.
     - Я попросил ее светлость заказать все самое модное, и вещи прислали мне домой, - объяснил сэр Наджент. - Хорошая идея, не правда ли?
     Феба поняла, что ее светлость так увлеклась выбором дорогих туалетов, что забыла о своем сыне и ничего ему не купила. Сейчас у бедняги не было даже ночной рубашки.
     Эдмунда перенесли в маленькую каюту сэра Наджента, укутали в одеяла, а Том принес бутылку из-под шампанского, наполненную горячей водой. После этого мальчику, кажется, стало лучше. И вскоре он уснул. Феба облегченно вздохнула и собралась сама прилечь отдохнуть, но тут в каюту заглянул сэр Наджент и попросил помочь леди Ианте. С ее светлостью, шепотом сообщил денди, творится что-то дьявольски странное. Она хотела, чтобы ей помогли в настолько деликатном деле, что о нем ни в коем случае не следует упоминать вслух.
     Заинтригованная Феба отправилась в каюту леди Ианты, оставив сэра Наджента присматривать за приемным сыном. Очень деликатное дело заключалось в том, что надо было развязать шнуровку корсета. С первого взгляда Феба моментально поняла, что сэр Наджент был прав, когда заявил, что с леди Иантой творится что-то странное. Феба пощупала ее пульс - он был учащенным и девушке пришлось поухаживать за дамой.
     К несчастью, Эдмунд проснулся в отсутствие Фебы, а, увидев сэра Наджента Фотерби, тут же разревелся и заявил, что не хочет его видеть. Сэр Наджент попробовал доказать пасынку всю несправедливость и неуместность такого требования: ведь каюта его собственная. Однако после того, как мальчишка обозвал отчима плохим человеком, Фотерби понял, что Эдмунд не в себе и постарался было его успокоить, но безрезультатно. Во время недавних приступов рвоты Эдмунд оставался безучастным ко всему происходящему из-за своего недомогания. Сейчас же все изменилось. Тошнота прошла, и он вновь стал маленьким мальчиком, пережившим страшное испытание.
     - Я хочу свою Пугговиц! - потребовал он, не прерывая рыданий.
     - Что? - не понял сэр Наджент. Эдмунд, уткнувшись лицом в подушку, повторил свое желание приглушенным, но взволнованным голосом.
     - Хочешь пуговицу? Ну, не плачь, милый мальчик. На мой взгляд, пуговица - чертовски странный предмет для того, чтобы хотеть ее во время плавания, но... Какую пуговицу ты хочешь?
     - Мою Пугговиц! - выкрикнул Эдмунд и вновь залился слезами.
     - Да, да, совершенно верно! - поспешно согласился сэр Наджент. - Успокойся, мой дорогой! Уверяю тебя, совершенно нет нужды так сильно расстраиваться по пустякам! Если бы ты сказал мне...
     - Пугговиц, Пугговиц, Пугговиц! - рыдая, твердил Эдмунд.
     Том заглянул в каюту сэра Наджента минут через пять, чтобы посмотреть, как дела у Фебы, и увидел душераздирающее зрелище. Из-под одеял, которые полностью скрывали Эдмунда, доносился горький плач, а смущенный отчим выворачивал карманы нанковых панталон.
     - О, Господи, что стряслось? - встревожился молодой мистер Орде. - Где мисс Марлоу?
     - С ее светлостью, - слегка рассеянно сообщил Фотерби. - Бросила меня с Эдмундом! Ну и парень! Принял меня за какого-то плохого человека. Такое впечатление, будто он меня совсем не знает... А сейчас ему зачем-то понадобилась пуговица.
     - Ну так дайте ему пуговицу, - посоветовал Том. Он захромал к койке и попытался раскопать Эдмунда из-под одеял. - Привет, Эдмунд! Что случилось?
     - Я... хочу... мою... Пугговиц! - взвыл Эдмунд, стараясь поглубже зарыться в одеяла.
     - Впервые встречаю такого глупого мальчишку! - рассердился сэр Наджент. - Не могу добиться от него больше ни слова. Мне кажется, он забыл какую-то свою пуговицу дома. И самое главное, никак не пойму, что он будет делать с пуговицей, если я ему ее найду. Я вас спрашиваю, Орде: вы бы вспомнили о пуговице на корабле во время такой качки?
     - О, у детей часто появляются самые странные желания, и тогда подавай им необычные игрушки! - ответил Том. - Я сам был в детстве таким же капризным. Дайте ему одну из своих пуговиц.
     - Черт побери, но у меня нет никаких пуговиц! - воскликнул Фотерби. - Неужели вы хотите, чтобы я отрезал пуговицу со своей одежды?
     - О, Господи, а почему бы и нет? - Том стал терять терпение.
     Сэр Наджент ошеломленно вздрогнул, но быстро взял себя в руки.
     - Лучше отрежьте свою, - парировал он.
     - Но по вашей милости это мой единственный костюм, - грубо заявил Том. - К тому же не забывайте, что я не отчим этого славного мальчугана!
     - Если говорить откровенно, так Эдмунд не питает ко мне никаких теплых чувств. Так что родственные связи не имеют никакого значения. Поэтому я был бы очень рад, если бы у меня не было такого приемного сына. Согласитесь, чертовски неприятно иметь пасынка, который все время твердит, что я плохой человек.
     Том, решив, что последнее замечания Фотерби не заслуживает ответа, настоятельно попросил побыстрее найти подходящую пуговицу. Сэр Наджент с тяжелым вздохом раскрыл один из своих многочисленных чемоданов. У него ушло совсем немного времени, чтобы решить, какой из костюмов ему меньше всего понадобится в ближайшем будущем. Фотерби остановил свой выбор на элегантном рединготе и начал отрезать перочинным ножичком одну из пуговиц. Том чувствовал, что при этом его сердце обливается кровью. Правда, сэра Наджента немного подбодрила мысль, что, подарив такую огромную и красивую пуговицу Эдмунду, он тем самым заслужит хоть немного уважения в его глазах. Он подошел к койке и победно прочнее:
     - Хватит плакать, милый мальчик! Вот твоя пуговица! - Рыдания внезапно прекратились, и Эдмунд выкарабкался из-под одеял. На его щеках блестели слезы, но глаза горели в радостном ожидании.
     - Пугговиц, Пугговиц! - закричал мальчик, протягивая руки.
     Сэр Наджент положил ему в ладонь пуговицу. Эдмунд несколько секунд молча смотрел на подарок. За это короткое время он постиг всю глубину вероломства сэра Наджента Фотерби. К ужасному разочарованию мальчугана, от которого у него потемнело в глазах, сейчас добавился и гнев. Сквозь слезы глаза Эдмунда угрожающе вспыхнули, и он бросил пуговицу в угол. Упав лицом в подушки, Эдмунд вновь отдался своим чувствам.
     - Господи, помилуй! Эдмунд, разве... - попытался успокоить мальчика Том Орде. - Что тебе еще нужно, маленький проказник?
     - Мою собственную Пугговиц! - всхлипывая, заявил Эдмунд Рейн.
     К счастью, в этот момент в каюту вернулась Феба. Сэр Наджент рассказал, как, пытаясь утешить пасынка, он испортил один из своих рединготов, чтобы дать Эдмунду пуговицу, которую тот так настойчиво требовал. На это он получил презрительный ответ:
     - Неужели трудно было догадаться, что он требует свою няню - мисс Пугговиц? Немедленно уходите отсюда, вы оба! Ну, мой дорогой, иди к Фебе! Бедняжечка ты моя!
     - Он... сказал, что это моя Пугговиц! - рыдал мальчик, уткнувшись в плечо девушке. - Он плохой! Пусть он уйдет!

***

     Синдерби, туристский агент, снял для сэра Наджента Фотерби отдельную гостиную и две шикарные спальни в "Серебряном льве", самой лучшей гостинице Кале, чтобы путешественники быстрее забыли тяготы переправы через пролив и смогли предаться удовольствиям медового месяца. Синдерби заранее пересек Ла-Манш, чтобы лично снять апартаменты, достойные своего богатого патрона не только в "Серебряном льве", но и в лучшей гостинице небольшого городка Абвиля, куда они планировали отправиться позже. Он также нашел bonne* для присмотра за Эдмундом. После этого агент, будучи в полной уверенности, что сделал все возможное для приятного путешествия, вернулся в Дувр, чтобы сопровождать сэра Наджента и леди Ианту.
     Синдерби сразу же не приглянулась дорожная карета, сделанная по чертежам сэра Наджента, однако у него не было иного выхода, как смириться с ней. Гораздо труднее оказалось успокоиться после сообщения, что миледи прибыла в Дувр без служанки. Синдерби с полным основанием мог предполагать, что от него потребуют нанять первоклассную служанку для ее светлости в ту самую минуту, как леди Ианта ступит на землю Франции, а это было невыполнимо. До Парижа ее светлости скорее всего придется довольствоваться услугами второсортной прислуги, а леди Ианта не была похожа на даму, которая легко пойдет на это. Когда же на борт "Бетси Энн" поднялись мисс Марлоу и мистер Том Орде, настроение бедного туристского агента испортилось. Не говоря уже о том, что прибавление к экспедиции двух дополнительных участников нарушало все его планы и сводило на нет тщательные приготовления. Эта парочка ему просто не понравилась. Мистер Синдерби довольно быстро заподозрил что-то неладное, ведь ни у одного из них не имелось багажа. Когда же по прибытии в Кале Синдерби потребовал у мистера Орде документы, юноша похлопал рукой по карману и испуганно вскрикнул.
     - Не потеряли ли пас