сколько  я  мог  обнаружить,  она  считает,  что  быть   школьницей   -
смертельная скука, и поэтому  вечно  притворяется  кем-нибудь  другим.  Могу
только  пожелать,  чтобы  некоторые   из   ее   историй   не   были   такими
возмутительными. Все согласились, что для него это очень  обременительно,  и
беседа вскоре окончилась на нотке огромной сердечности. Сэр  Гарет  приобрел
трех верных друзей и сторонников, которые все, как один, считали  его  самым
превосходным джентльменов из всех им  знакомых,  не  высокомерным,  но,  как
позже выразился мистер Шит, высшей пробы, чистейшей воды. Троттон, услышав о
приближении конца охоты, возблагодарил Бога. Ему казалось, что его одержимый
хозяин готов продолжать путешествовать  всю  ночь,  но  уж  с  него-то  было
довольно. Более того, ему еще больше, чем сэру Гарету, не хотелось оставлять
серых  в  незнакомой  конюшне,  где  ему  не   понравился   старший   конюх,
несчастливое обстоятельство, которое все больше и больше убеждало  его,  что
эти несравненные лошади будут подвергнуты самому скверному обращению. Теперь
он узнал, что его задачей будет не спеша пригнать их в Лондон,  и  мгновенно
ободрился.
   - Тебе придется  поехать  со  мной  в  Кимболтон,  -  скачал  сэр  Гарет,
натягивая перчатки. - Завтра я собираюсь сопровождать юную леди в  дом  моей
сестры и найму для этого почтовую карету. Потом ты  можешь  отвезти  коляску
обратно в Трапстон,  рассчитаться  там  вместо  меня  за  этих  лошаденок  и
привести серых в Лондон. Я не буду ждать твоего прибытия по крайней мере два
дня, поэтому смотри, не гони их!
   - Нет, сэр, - произнес Троттон особо невыразительным голосом.  -  Мне  бы
этого не захотелось - в такую жаркую погоду!
   - Потому что, - сказал  сэр  Гарет,  словно  не  слыша,  но  с  проблеком
понимающей улыбки в глазах, - я уже загонял их сильнее, чем следовало.
   - Совершенно верно, сэр, - ответил его конюх, ухмыляясь. Чтобы  добраться
до Уайтхорна, не потребовалось много времени. Оставив  Троттона  в  коляске,
сэр Гарет с Нинфилдом вошли в неказистый старый дом. К этому времени сумерки
начали затенять ландшафт, и в большой, выложенной плиткой кухне была зажжена
лампа. Ее желтый свет падал на Аманду, игравшую на полу с выводком котят. На
стуле у окна, зажав руки между колен, сидел дюжий юнец, наблюдая  за  ней  с
восхищением и чуть идиотским выражением на загоревшем  лице;  и  внимательно
присматривая за обоими и в то же время энергично утюжа рубашку мужа,  стояла
грозного вида матрона. Когда  дверь  отворилась,  Аманда  мельком  взглянула
вверх, но увидев, кто вошел в кухню, застыла и воскликнула:
   - Вы! Нет! Не может быть! Юному  мистеру  Нинфилду,  хотя  он  и  был  не
слишком быстрого ума, потребовалось лишь несколько секунд,  чтобы  осознать,
что это совершенство и есть преследователь Аманды. Он встал, сжимая кулаки и
свирепо глядя на сэра Гарета.  Он  был  абсолютно  готов  и  горел  желанием
подраться, но сэр Гарет  перехватил  инициативу,  сначала  кивнув  Аманде  и
дружелюбно произнеся:
   - Добрый вечер, Аманда! А потом подошел к нему с протянутой рукой.
   - Вы, должно быть, мистер Нинфилд, - сказал он. - Я должен  поблагодарить
вас за такую  великолепную  заботу  о  моей  подопечной.  Вы  очень  хороший
человек!
   -  Это  опекун  юной  леди,  Джейн,  -  сообщил   мистер   Нинфилд   жене
пронзительным шепотом.
   - Вовсе нет! - страстно объявила Аманда. - Он хочет меня  похитить!  Джо,
который в оцепенении позволил сэру Гарету обхватить его руку, повернул к ней
ошеломленный взор, ища указаний.
   - Вышвырни его! - приказала Аманда, очень трогательно  прижимая  к  груди
его руку, как котенка.
   - Ничего такого ты не сделаешь, Джо, - произнесла его  мать.  Пожалуйста,
сэр. Может быть, вы будете так добры объяснить, что это значит!
   - Все в порядке, Джейн, - со смехом сказал мистер Нинфилд. - Все, как  ты
думала, только убежала мисс из школы.
   - Я не убегала из школы! - закричала Аманда с лицом, пылающим от ярости.
   - И он не мой опекун! Я его даже не знаю! Он отвратительный тип!
   - Конечно, - успокаивающе сказал сэр Гарет. - Хотя не  могу  представить,
откуда вы это знаете, если даже не знакомы  со  мной!  Он  улыбнулся  миссис
Нинфилд и произнес в своей очаровывающей манере:
   - Я надеюсь,  мадам,  что  она  не  побеспокоила  вас?  Не  знаю,  как  и
благодарить вас за вашу доброту! Под  расстроенным  и  разъяренным  взглядом
Аманды миссис Нинфилд присела в реверансе, с заиканием произнеся:
   - Нет, ну что вы, сэр! Сэр Гарет взглянул вниз, на Аманду.
   - Давайте, дитя мое, поднимитесь с  пола!  -  сказал  он  добродушно,  но
властно. - Где ваша шляпа? Я  никогда  не  похищаю  дам  без  шляп,  поэтому
наденьте ее и накидку тоже! Аманда повиновалась первой  из  этих  команд,  в
основном потому, что ощутила себя в невыгодном положении, сидя  у  его  ног.
Она могла видеть, что выбранный им тон возымел свой неизбежный  эффект  даже
на  ее  очарованного  поклонника,  но  все  же  сделала  отчаянную   попытку
освободиться.
   Глядя прямо в его веселые глаза, она сказала:
   - Очень хорошо! Если вы мой опекун, то кто я?
   - Сирота, оставшаяся без единого пенни, - быстро ответил он. - Недавно вы
были  в  услужении  у  молодой  леди,  вдовый  отец   которой   -   человек,
заслуживавший  всяческого  осуждения,  к  сожалению,  -  делал   вам   такие
неприличные предложения, что...
   - О, как сильно я вас ненавижу! - закричала  она,  пылая  от  унижения  и
топая ногой. - Как вы смеете стоять здесь, рассказывая такую ложь?
   - Да, но, мисс, именно это вы рассказывали  нам  сами,  -  сказал  мистер
Нинфилд, ужасно забавляясь.
   - Да, но это было потому... Ну, это было просто притворством.  Он  знает,
что это неправда. И это неправда, что он мой опекун,  и  что  я  убежала  из
школы, и все! Миссис Нинфилд глубоко вздохнула.
   - Сэр, вы - ее опекун или нет? - потребовала она.
   - Нет, -  ответил  он  мрачным  голосом,  но  глаза  его  смеялись.  -  Я
похититель. Я встретил ее  только  вчера,  случайно,  подхватил  ее  в  свою
коляску и уволок, несмотря на все ее протесты, в мрачный  особняк  в  глуши.
Вряд ли я должен объяснять вам, что она ухитрилась удрать из особняка,  пока
я спал.
   Однако не так-то  просто  озадачить  настоящего  злодея,  поэтому  вы  не
удивитесь, что сейчас я здесь, после того, как неутомимо выследил ее. Теперь
я собираюсь отвезти ее в свой замок. Он, между прочим, возведен на  отвесной
скале и,  кроме  того,  что  находится  в  мрачном  состоянии  небрежения  и
разрушения, населен только привидениями и моими злобными  слугами.  Из  этой
крепости, после нескольких опасных приключений  ее,  без  всякого  сомнения,
спасет благородный юноша, красивый, хотя и бедный. Я думаю, он  убьет  меня,
после чего  будет  обнаружено,  что  он  наследник,  несправедливо  лишенный
большого состояния возможно, моего, и все закончится хорошо.
   - Ну, сэр...! - запротестовала  миссис  Нинфилд,  стараясь  не  смеяться.
Оставьте ваши глупости, пожалуйста! Джо,  с  болезненной  сосредоточенностью
выслушав программу, предложенную для дальнейшего развлечения Аманды, еще раз
сжал свои большие кулаки и изрек медленно, но решительно:
   - Я не позволю заточить ее в замок!
   - Не будь дурачком! - сказала  ему  мать.  -  Разве  ты  не  видишь,  что
джентльмен только смеется над ней?
   - И смеяться над ней я ему тоже не позволю, - упрямо заявил Джо.
   - Пожалуйста, не беспокойтесь, сэр, -  попросила  миссис  Нинфилд.  -  Ну
хватит, Джозеф. Неужели ты хочешь, чтобы джентльмен счел, что ты  не  умнее,
чем дитя в колыбели, я уверена, он так и подумал.
   - Нисколько! Я думаю, он отличный  парень,  -  сказал  сэр  Гарет.  -  Не
беспокойся, Джо, я просто пошутил.
   - Я не хочу, чтобы вы ее куда-нибудь увозили, - пробормотал Джо. -  Я  бы
хотел, чтобы она оставалась здесь, очень хотел!
   - Да, и я тоже хотела бы остаться здесь, -  тепло  сказала  Аманда.  -  Я
никогда так не наслаждалась, особенно, когда кормила этих забавных маленьких
поросят и этих очаровательных котят, но теперь все испорчено, раз сэр  Гарет
знает, где я, и нет никакого проку  и  дальше  здесь  оставаться.  Ее  голос
дрожал, и на концах длинных ресниц сверкнула слеза.  Она  поцеловала  рыжего
котенка и неохотно отпустила его на пол, так выразительно шмыгая носом,  что
мистер Нинфилд, человек с нежной душой, неловко произнес:
   -  Не  расстраивайтесь  так,  мисс!  Может   быть,   если   моя   хозяйка
согласится... Он замолчал, поймав взгляд жены, и смущенно кашлянул.
   - Бодритесь, дитя мое! - сказал сэр Гарет. - Сейчас не время для слез.
   Вам необходимо немедленно задуматься над вопросом,  как  лучше  отомстить
мне.
   Она наградила его хмурым взглядом, но  ничего  не  сказала.  На  Джо  под
непереносимым воздействием ее огорчения сошло вдохновение. Схватив  котенка,
он поднял его за шкирку и протянул Аманде.
   - Возьмите его! - сказал он сипло. Ничто не могло успешнее переключить ее
мысли в  этот  момент.  Ее  лицо  прояснилось;  она  снова  обняла  котенка,
восклицая:
   - О! Как вы ужасно добры! Я  вам  очень  признательна!  Только...  -  она
вопросительно взглянула на хозяйку и мило сказала:
   - Может быть, это ваш котенок, и вы не захотите, чтобы я его увезла?
   - Конечно же, берите на здоровье, мисс, но должна сказать. джентльмен  не
захочет возиться с котенком во время путешествия, - ответила миссис Нинфилд.
   - Я собираюсь взять этого чудесного маленького котенка с  собой,  сказала
Аманда, обращаясь к сэру Гарету с беспредельным  достоинством  и  вызовом  в
глазах.
   - Берите, - искренне согласился он, щекоча котенку  ухо.  -  Как  вы  его
назовете? Она подумала.
   - Ну, может быть, Медок, из-за цвета, или... - Она  замолчала,  остановив
взор на Джо. - Нет, - сказала она, одарив его сияющей улыбкой.  -  Я  назову
его Джозеф, в честь вас, и это будет напоминать мне, как я кормила поросят и
училась доить коров! При этих прекрасных словах Джо  настолько  переполнился
чувствами, что побагровел  и  потерял  всякий  дар  речи,  только  судорожно
сглатывал и ухмылялся так, что у его любящей матери зачесались руки дать ему
по шее. Практичный мистер Нинфилд вышел,  чтобы  найти  крытую  корзинку,  и
очень скоро сэр Гарет, молча благословляя того, кто, хотя  и  непроизвольно,
устранил угрозу неприятной сцены, подсаживал свою  подопечную  в  коляску  и
вручал ей корзинку, в которой один  крошечный  котенок  оскорбленным  воплем
выражал неодобрение по поводу перемен в своей судьбе.

Глава 11

   Нельзя было ожидать, что радость Аманды от  приобретения  нового  любимца
надолго спасет сэра  Гарета  от  обвинений.  Ее  внимание  никогда  не  было
отвлечено полностью, но она прекратила дальнейшие споры, поняв, как ловко он
вышиб почву из-под ее неопытных ног. Это очень рассердило ее, но втайне  она
не могла не восхищаться стратегией, которую сочла блестящей; и  несмотря  на
окрепшее решение подвергнуть его полному разгрому, ее мнение о нем не  стало
хуже из-за того, что он одержал  верх.  Но  она  определенно  не  собиралась
сообщать  ему  об  этом,  предпочитая  успокоить  свою  душу,  высказав  ему
исчерпывающее мнение  о  его  характере.  Троттон,  взгромоздившийся  сзади,
слушал это в потрясенном и удивленном молчании. Что  такого  сэр  Гарет  мог
найти в этой молодой мегере, чтобы влюбиться без ума, Троттон представить не
мог, но ни на мгновение не сомневался, что его хозяин начисто одурманен.
   - Вы надоеда, и тиран, и врун, и что хуже всего, -  предатель!  распекала
его Аманда.
   - Не предатель, - запротестовал сэр Гарет. - Клянусь, я  никому  из  этих
людей не рассказал правду.
   - Я очень удивлена, что вы этого не сделали, потому что, осмелюсь сказать
вам, что ничего не стоит нарушить свое честное слово!
   - Я не думал, что они мне поверят, - объяснил сэр Гарет.
   - И вдобавок, у вас нет ни чуточки стыда! - оскорбленно заявила Аманда.
   - Нет, не совсем так, потому что,  уверяю  вас,  я  потрясен  собственной
лживостью!
   - Ну да? - воскликнула она, повернув голову, чтобы изучить его профиль.
   - Совершенно! Никогда не подозревал,  что  способен  сочинить  так  много
выдумок.
   - Ну, это вы смогли, и еще с таким наглым видом!
   - Да, и вы еще и  половины  не  знаете.  Когда  я  думаю  о  банберийской
истории, которую я рассказал в "Рыжем льве",  я  понимаю,  что  пал  -  ниже
некуда. Эта уловка сработала.
   - Что это было? - вопросила Аманда, сильно заинтересованная.
   - Ну, я сказал, что вы богатая наследница и  удрали  с  учителем  танцев,
который хотел жениться на вас ради вашего состояния.
   - Вы действительно это рассказывали? - с благоговением спросила Аманда.
   - Да, с совершенно наглым видом!
   - Ну, это не делает ваше поведение лучше, и я очень на  вас  сердита,  но
должна признать, по-моему, это великолепная  история!  -  сказала  Аманда  с
некоторой завистью. - Особенно кусочек об учителе танцев!
   - Да, эта часть мне тоже понравилась, - признался сэр Гарет. - Вы вправду
съели столько малины, что вам стало плохо?
   - Да, я съела страшно много малины, но мне не было плохо. Это было только
притворством,  потому  что  я  не  могла  придумать  другой  способ,   чтобы
избавиться от этого ужасного старика. Интересно, что с ним стало?
   - Злой рок. Проискав вас в лесу до изнеможения,  он  получил  потрясающую
трепку от миссис Шит, и потом, в довершение всего, у его  экипажа  сломалась
стяжка, и он был вынужден прошагать милю до  ближайшей  гостиницы  в  тесных
сапогах. Она хихикнула, но сказала:
   - Значит, вы его видели?
   - Видел.
   - И что случилось? - спросила она, исполненная приятного предвкушения.
   - Он сказал мне, где  потерял  вас,  и  я  немедленно  поехал  обратно  в
Байторн.
   - И это все? - разочарованно спросила  она.  -  Я  бы  подумала,  что  вы
вызовете его на дуэль!
   - Да, я знаю, что это было не очень благородно с моей стороны, согласился
он, - но видите ли, я  думаю,  что,  пожалуй,  он  уже  достаточно  наказан.
Полагаю, ему не доставила удовольствия поездка в вашем обществе.
   - Нет, и мне тоже, - сказала Аманда. - Он пытался ухаживать за мной!
   - На вашем месте я бы о нем забыл, ведь он определенно  не  стоит,  чтобы
его помнили. Но это неразумно, дитя мое,  позволять  незнакомцам  убегать  с
вами, какими бы старыми и респектабельными они вам ни казались.
   - Вот как! - воскликнула она. - А когда вы заставляли меня ехать с  вами,
как только я вас встретила, и хотела бы я, чтобы этого не случилось,  потому
что хотя вы  совсем  старый,  мне  совершенно  ясно,  что  вы  нисколько  не
респектабельный, а напротив, обманщик, и совсем такой же отвратительный, как
мистер Тиль!
   Он засмеялся.
   -  Меткий  удар,  Аманда!  -  признал  он.  -  Но  какой  бы  я  ни   был
отвратительный, я, по крайней мере, не так толст, как мистер Тиль!
   - Нет, - уступила она. - Но вы позволили себе гораздо больше!
   - Неужели?
   - Да, позволили! Ведь когда вы рассказывали миссис  Нинфилд  эти  выдумки
про меня, вы сделали так, что это было похоже на правду, а потом,  когда  вы
сказали правду, вы заставили ее звучать, словно ложь! Это было...  это  было
подлой игрой!
   Ему было забавно, но он сказал:
   - Я знаю. Правда, так некрасиво с моей стороны, и я  совершенно  искренне
вам сочувствую. Это должно быть очень неприятно, когда тебе  платят  той  же
монетой. И ужасно то, что я ощущаю, как быстро это входит у меня в привычку.
   Я уже придумал еще одну правдоподобную ложь про вас, если вы соберетесь и
дальше отрицать, что вы моя подопечная.
   - Я думаю, вы просто отвратительны, - горячо произнесла она. - И если  вы
немедленно не скажете мне, куда мы едем, я выпрыгну из вашей ужасной коляски
и, вполне возможно, сломаю ногу. Тогда вы пожалеете!
   - Да, конечно, это должно быть немного утомительным  -  быть  вынужденным
везти вас в Лондон с ногой в шине, но, с другой стороны, вы не сможете снова
от меня убежать, не так ли?
   - Лондон? - воскликнула она, игнорируя остальное.
   - Да, Лондон. Однако мы собираемся переночевать в Кимболтоне.
   - Нет! Нет! Я не поеду с вами! Он уловил нотку паники и тотчас же сказал:
   - Я везу вас в дом моей сестры, поэтому не будьте гусыней, Аманда!
   Паника улеглась, но она снова и снова уверяла, что не  поедет  с  ним,  и
нисколько не смирилась со своей  судьбой,  когда  он  сказал,  что  там  она
познакомится с его племянниками и племянницами. У нее  было  довольно  ясное
представление, что будет дальше. Миссис  Уэтерби  будет  обращаться  с  ней,
словно она скверный ребенок; ее отправят в классную комнату, где гувернантка
получит указание не спускать с нее  глаз;  сэр  Гарет  узнает  от  Нейла  ее
фамилию; и она с позором будет доставлена  домой,  потерпев  неудачу  как  в
достижении своей цели, так и в доказательстве дедушке,  что  она  совершенно
взрослая и способная женщина. Глубочайшее уныние охватило ее душу. Сэр Гарет
намерен не давать ей ни малейшей возможности удрать от него во второй раз, а
если и удастся, опыт научил ее, что очень мало смысла  в  бегстве,  если  не
знаешь определенно, куда бежать. Она чувствовала себя побежденной, усталой и
очень обиженной; и всю остальную дорогу отказывалась  даже  рот  открыть.  В
Кимболтоне был всего один постоялый двор, и это было маленькое и старомодное
строение. Он не обещал  какого-либо  необыкновенного  удобства,  но  обладал
одной чертой, мгновенно расположившей сэра Гарета в его пользу.  Подъехав  к
передней двери и осмотрев его критическим взглядом, он увидел, что все  окна
имеют мелкий оконный переплет. Это обстоятельство решило для него  проблему,
занимавшую его мысли несколько миль. Сэр Гарет не забыл историю с вязом.
   Хозяин, с первого взгляда узнав в  неожиданных  гостях  знать,  был  весь
угодливость и вежливость; и если сначала он подумал, что со  стороны  такого
заметного джентльмена, как  сэр  Гарет,  странно  везти  свою  подопечную  в
путешествие в открытой коляске и без  горничной,  очень  скоро  он  выбросил
всякие недостойные подозрения из головы. В поведении сэра  Гарета  ничто  не
указывало на любовника, а что касается юной леди, у нее, похоже, был приступ
уныния. Аманда не пыталась отрицать, что она подопечная сэра Гарета. Как  бы
мало  ни  знала  она  о  жизни,  она  хорошо  осознавала  неприличие  своего
положения,  будучи  тщательно  инструктирована   о   правилах,   руководящих
поведением молодых дам в обществе. Было позволительно, хотя и слегка  смело,
ехать с сэром Гаретом  в  открытой  коляске;  поездку  с  мистером  Тилем  в
закрытом экипаже тетя Аделаида заклеймила бы как фривольность, в  то  время,
как появиться в гостинице в обществе джентльмена, абсолютно  не  являющегося
ее родственником, - поступок  настолько  предосудительный,  что  превосходит
всякие границы.  Аманда  принимала  это  как  само  собой  разумеющееся,  но
совершенно не была смущена своим  затруднительным  положением.  Ни  одно  из
смутных ощущений тревоги, которые охватили ее в  экипаже  мистера  Тиля,  не
возникло в ней; и ей ни на мгновение не пришло в голову,  что  сэру  Гарету,
каким бы он  ни  был  отвратительным,  нельзя  полностью  доверять.  Впервые
столкнувшись с ним, она была удивлена  узнав,  что  такой  очаровательный  и
представительный человек может быть дядей; теперь она вряд ли удивилась  бы,
открыв, что он двоюродный дедушка; и ощущала в его обществе не  больше  gene
(смущение (фр.) - прим. перев.), чем если бы он был ее  дедушкой.  Однако  в
глубине души она знала, что ее личное мнение - а именно, что его присутствие
не только не вредит  ее  репутации,  но  придает  всему  приключению  унылую
респектабельность, - не будет разделено вульгарным большинством, поэтому она
промолчала,  когда  он  говорил  с   хозяином   о   своей   подопечной,   но
воспользовалась первой подвернувшейся возможностью указать  ему  на  ужасное
неприличие его пов