Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Художественная литература
   Драма
      Прус Бореслав. Рассказы -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  -
- Великолепен! - прошептала Гильдегарда. - Пан Файташко, я признательна вам до гроба... - Я с первого взгляда разгадал в нем незаурядный ум, - ответил Диоген, нежно сжимая пальчики своей восхитительной подруги. В эту минуту доктор философии, выйдя из задумчивости, снова поднял голову и, глядя в потолок, быстро проговорил: - Тут, вероятно, много воров... Все переглянулись, а пан Диоген спросил: - Вы спрашиваете, доктор, об общем моральном уровне здешних мест или же... - Что касается морали, - прервал его Эдзик, - то по этому вопросу я могу поделиться сведениями: в текущем году в нашем городе было тридцать краж, два поджога, пять попыток изнасилования, из которых только три увенчались успехом... - Пан Эдгард... - с упреком прошептала добродетельная Гильдегарда. - Пожалуйте ужинать! - неожиданно объявила горничная, прервав таким образом, к великому неудовольствию Эдзика, продолжение перечня статистических данных. В конце ужина, длившегося часа два, так как и старая дама, и тщедушный Эдзик, и не менее тщедушный Файтусь оказали большое внимание кухне прекрасной Гильдегарды, а пленительная хозяйка дома собственноручно накладывала двойные порции своему знаменитому гостю, молчавший до сих пор доктор философии стал беспокойно ерзать и вздыхать. - Вам что-нибудь нужно? - спросила Гильдегарда. - Покой, - ответил занятый своими мыслями философ. - Покой и бумага? Понимаю... Пан Файташко, будьте любезны, зажгите свечу. Пан доктор хочет писать... Думаю, что мой будуар будет самым подходящим местом: там вы найдете все необходимое. Доктор философии кивнул головой, и через минуту его проводила в будуар сама хозяйка; весьма тонко выполнив эту миссию, пылая румянцем, сияющая, вернулась она в гостиную со словами: - Пан Файташко, мой друг, приношу вам стократную благодарность!.. Этот знаменитый человек, несомненно, создаст в моем доме нечто возвышенное... - Несомненно! - восторженно воскликнул Диоген. - Если только он нас не надувает, - добавил Эдзик. - Как он рассеян! - удивлялась старая дама. - Как всякий гений, - сказала Гильдегарда. - В минуту зарождения великой мысли, - докончил Файтусь. - Действительно, пан Диоген, - нежно сказала пани Гильдегарда, - лишь сравнив вас с ним, я поняла, что все знаменитые люди похожи друг на друга и что я поистине должна гордиться таким другом, как вы. - Пани Гильдегарда, - ответил Файтусь, - я польщен вашей дружбой, а сравнение, приведенное вами, наполняет сердце мое восторгом. Хотя, - прибавил он, вздыхая, - я знаю, что недостоен даже завязать ремни у сандалий нашего нового друга. - Хотела бы я знать, однако, что он там делает? - неожиданно спросила старая дама, видимо не понимая, сколько блаженства кроется во взаимных излияниях благородных и чувствительных душ. Прекрасная Гильдегарда, игриво погрозив пальчиком гостям, легко, как небесное видение, подлетела к двери будуара и заглянула в замочную скважину. - Темно... - протянула она в величайшем изумлении. К ней подошел Диоген и приотворил дверь. - Темно!.. - повторил он. Услышав это, ехидный Эдзик взял лампу, и через минуту вся компания очутилась в будуаре прекрасной женщины. За письменным столом не было никого, в амбразуре окна также не было никого, зато, укрывшись за пологом от взглядов невежд, кто-то храпел на постели пленительной девы. - Ну, это уже, пожалуй, слишком! - прошептала Гильця. - Какая эксцентричность! - удивился Диоген. - Бахвальство! - буркнул Эдзик. В эту минуту полог сильно заколыхался, и все услышали сдавленный голос, бормотавший: - Верно, воры... Надо быть настороже!.. - Лунатик или болтун, - проворчал Эдзик. - Уйдем отсюда, - сказала Гильдегарда. - Вот увидите, он проснется и, несомненно, извинится перед нами, - уверял Файтусь, осторожно пятясь назад. Полог заколыхался еще сильнее, все попятились еще стремительнее, а гневный голос закричал: - Воры! Разбойники!.. Где мой револьвер? Клянусь, я уложу на месте по крайней мере шестерых!.. Одновременно в будуаре послышался грохот. Эдзик поставил лампу на стол и вдруг скрылся где-то в его окрестностях. Диоген бросился собирать ноты на рояле и куда-то пропал. Прекрасная Гильдегарда и почтенная дама хотели сесть на диван, но тоже исчезли. В течение одной секунды казалось, что в гостиной нет ни живой души, кроме доктора философии: с горящими глазами и сжатыми кулаками он быстро расхаживал посредине комнаты и бормотал: - Где же Чеслав?.. Оставил вещи без присмотра, и все куда-то черти унесли! Вот тоже!.. Вдруг дверь из прихожей отворилась, и вошел врач Коцек с неразлучным Дрындульским (с левой стороны). - Что ты тут делаешь? - вскричал Коцек, обращаясь к возбужденному философу. - Ничего... Соснул немножко, но меня разбудили воры... Я им голову размозжу!.. Почему Чеслав не идет спать? Чего он шатается по ночам? - Полно, полно! - уговаривал его врач. - Чеслав просит, чтоб ты шел к нему, пан Дрындульский тебя проводит. - Люблю я эти ночные прогулки, - проворчал доктор философии и, уже заметно успокоившись, покинул гостиную... навсегда! - Кто его сюда привел, пан Диоген? - спросил Коцек, заглядывая под рояль. - Я, дорогой доктор, по требованию пани Гильдегарды, - весь дрожа, ответил Диоген и, внезапно вынырнув из-под рояля, с чувством пожал руку врачу. - Молчите, ради бога! - прибавил он тише. - Необыкновенный, однако, доктор философии! - громко вскричал Эдзик, показавшись возле стола, который до сих пор надежно скрывал его. - Пан Эдгард, пан Диоген, протяните нам руки, - раздались из-под дивана два женских голоса, и через минуту в гостиной появилась, словно из-под земли, прекрасная Гильдегарда в сопровождении перепуганной старушки. - Ах, доктор! - воскликнула соблазнительная хозяйка дома. - Вообразите... мужчина на моей постели! Ох! Он, как видно, минутами бывает не в себе? - Это от чрезмерной умственной работы, - объяснил Диоген, снова сжимая руку врача. - А случаются у него минуты, когда он приходит в себя? - продолжала допытываться Гильдегарда. - О, очень часто! - снова ответил Файтусь, еще сильнее сжимая руку врача. - Какой же он чудак! Ах, боже мой!.. - Не забывайте, дорогая пани, - взволнованно сказал Диоген, - что у каждого великого человека бывают подобные минуты за... затмения. Один мудрец на званом обеде брал с блюда пальцами шпинат... - Ужасно! Любопытно, когда он пишет свои знаменитые философские труды: в те ли минуты, когда приходит в себя, или же... - По-разному, это зависит от темы, - ответил врач. После этого разъяснения Коцек простился со всеми и ушел. Услужливый Диоген не мог удержаться, чтоб не проводить его со свечой до самых ворот. - Хотел бы я знать, - сказал по дороге врач, - на кой черт вы вытащили из гостиницы этого сумасшедшего?.. Чеслав сердится, мы избегались, а вы залезли под диваны и рояли... - Ах, доктор, - ответил Диоген, - если б вы знали, как меня замучила эта баба! Сплетник Дрындульский наговорил ей, что приехало несколько Клиновичей, докторов философии, которые желают с ней познакомиться, и, представьте себе, эта старая ведьма целый день надоедала мне, чтобы я хоть одного привел к ней. Ну, думаю, пеняй на себя... ты хочешь Клиновича, я тебе его доставлю, но не моя вина, что у него в голове не все в порядке. - А когда же свадьба? - спросил врач уже в воротах. - Сегодня она сказала, что если я приведу к ней Клиновича, то через месяц. Кстати... сжальтесь, доктор, повлияйте на Дрындульского, чтобы он не проболтался!.. - Будьте спокойны, - ответил врач и скрылся на улице. Через несколько дней Коцек, вернувшись вечером домой, застал два письма; приводим их содержание. "I" "Уважаемый доктор, лучший наш друг! В четверг, в восемь часов вечера, в квартире пани Гильдегарды... состоится моя помолвка с этой несравненной женщиной. Мы ни минуты не сомневаемся, что вы, бесценный друг, удостоите своим присутствием в качестве свидетеля это торжество, на котором, кроме вас, дорогого Дрындульчика и нескольких других наших доброжелателей, больше никого не будет. Ваш до гроба Д.Файташко". "II" "Милостивый государь! Вы привели ко мне в дом мнимого доктора философии, позволив себе, равно как и уважаемый Каэтан Дрындульский, недостойную шутку, после которой ваши посещения, сударь, равно как и вышеупомянутого господина, считаю неуместными. С глубоким уважением Пастернаковский". Прочитав это, Коцек взглянул на часы и помчался в город, в знакомую лавочку, торговавшую вином и бакалеей, где он надеялся встретить пана Пастернаковского, к которому ни на минуту не терял чувства глубокого уважения. Предчувствие не обмануло его: в указанном месте он действительно застал обиженного приятеля раздумывающим за какой-то обросшей плесенью бутылкой над тщетой мира сего. - Пан Пастернаковский, - начал врач, - я изумлен... - А-а-а! Милый Коцек!.. - прервал его Пастернаковский. - Вы насчет письма? Пустяки! Забудьте о нем. Хотя, по правде говоря, вы устроили мне каверзу. Весь город издевается надо мной. - Но... - Постойте, не прерывайте! Скажу в двух словах. Вы обещали привести к нам ученого и писателя, а главное - философа с головы до пят, а кого вы привели? Ни то ни се! Спросили его о Гейдельберге, а он стал говорить о вине и немках; ел он (чего я отнюдь не ставлю ему в вину), как батрак, танцевал, как студентик, декламировал... и так далее, и так далее... Что же это за философ? Вот тот, что был у пани Гильдегарды, это настоящий человек! Молчит, размышляет, глубокий ум... Говорил он только о просвещении и морали, потом потребовал бумагу, перья, отдельную комнату и, кажется, написал там нечто весьма замечательное... - Но, пан Пастернаковский! Тот, что был у пани Гильдегарды, вел себя уж очень эксцентрично! - Вот именно! Вот это и нужно! Мы все ждали, что ваш философ выкинет что-нибудь эксцентричное, но где там!.. Он даже не представляет себе, что такое эксцентричность! Откровенно говоря, мои дамы совсем охладели к философии. Ну, да все равно! Выпейте стаканчик, если меня любите, а в другой раз так не поступайте с нами. - Но уверяю вас, даю честное слово, что Чеслав Клинович самый подлинный доктор философии и автор многих трудов... - Я верю вам и понял это с первого же взгляда, но что поделаешь с женщинами? Для них человек без соответствующей внешности, без так называемого паспорта, ничего не стоит. Только нас, глубже постигающих сущность вещей, удовлетворяет само звание!.. "ПРИМЕЧАНИЯ" "ДОКТОР ФИЛОСОФИИ В ПРОВИНЦИИ" Рассказ впервые опубликован (частично) в 1875 году в журнале "Кольце", полностью - в сборнике "Мелочи" ("Drobiazgi") в 1891 году. Болеслав Прус. Затруднения редактора --------------------------------------------------------------------- Книга: Б.Прус. Сочинения в семи томах. Том 1 Перевод с польского В.Ивановой. Примечания E.Цыбенко Государственное издательство художественной литературы, Москва, 1961 OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 5 октября 2002 года --------------------------------------------------------------------- Что стерлось на скрижалях прошлого, Пусть воскреснет в песне или шутке. - Да натопи ты хоть раз как следует эту чертову печку, разрази тебя гром! - крикнул довольно солидный мужчина в собачьей, под медвежью, шубе. - Ну, что ты торчишь здесь, разиня? - Жду корректуру. - Осел, как же я буду тебе править корректуру, если у меня пальцы окоченели?.. Натопи печку, тогда сделаю. - Да печка же дымит. - Чтоб вас всех тут продымило, растяпы! - продолжает ругаться мужчина, по-извозчичьи хлопая себя озябшими руками по бокам. - Разогрей мне хотя бы чернила, а то и они замерзли! Парень отправляется с замерзшими чернилами в более теплые места, мужчина в шубе, отогрев руки, принимается тереть уши ярко-клерикального цвета, а тем временем в дверях этого храма остроумия появляется метранпаж. - Пан редактор, - говорит он, - на заглавном рисунке стерся нос. - А что я могу сделать? Не отдам же я свой нос. Идите к художнику. - Художник тоже не отдает, у него у самого его нет; да и поздно уже. - Я замечаю, что вы день ото дня становитесь все остроумнее, пан, как вас... - Все мы здесь острим понемногу, пан редактор. Вместо рисунка придется дать текст. - А где я возьму вам текст, если сотрудники не прислали рукописей? - Но вы же собирались дать... этот... скелет... или как его там... - Ага!.. "Скелет и дева", фантазия! Дам, но пусть кто-нибудь пишет под мою диктовку; есть у вас подходящий человек? - Найдется. Здесь наверху живет один, он писцом у адвоката, так я приведу его к вам. - Хорошо. Ну, а тебе что? - спрашивает редактор вошедшего в эту минуту мальчика. - Принес рукопись? - Какое там, пан редактор! Пан Охватович страшно болен и прислал вам только записку. - Давай ее сюда!.. - Читает: - "Весь мир мне опротивел... голова тяжелая... умираю без надежд и сожаления... Пришлите мне несколько рублей. Охватович. Постскриптум. Велите вашему мальчишке купить мне по дороге несколько лимонов". - Ах, чтоб ты скис! - кричит редактор, снова принимаясь отогревать руки. - Чтоб тебя!.. Видел ты пана Охватовича? - Видел. У него голова обмотана платком. - А что с ним? - Не знаю, пан редактор. Прислуга сказала, что вчера его привезли в первом часу ночи и из саней на руках внесли в комнату. Кажется, он был на именинах. - Ах! - вздыхает редактор, падая в кресло и закрывая лицо руками. В это время входит метранпаж в сопровождении лысого человека средних лет, физиономия которого отличается спокойствием, граничащим с полнейшим равнодушием ко всему окружающему миру. - Вот, пан редактор, пан Дульский пришел писать. - Хорошо, садитесь и пишите, - отвечает редактор, не отнимая рук от лица. - Добрый день! - говорит Дульский все с тем же безразличным видом. - Туда! - указывает метранпаж; затем усаживает равнодушного писца задом к спине редактора, подвигает к нему перо и чернила и подкладывает какую-то газету под бумагу. - А сколько вам нужно полос "Скелета и девы"? - спрашивает редактор, обращаясь к метранпажу. - Две с половиной. - Какой сегодня холод, - замечает пан Дульский. - Давайте писать, - говорит редактор, - даже не взглянув на своего ближнего, взявшего на себя роль каллиграфической машины. - Я уже лет десять не припомню такой зимы, - уверяет Дульский. - Заглавие "Скелет и дева", - диктует редактор. Перо Дульского начинает скрипеть. "Беспредельная степь (многоточие), ужасная (многоточие), пустынная степь (многоточие). Вместо зеленой травы белеет снег. Вместо щебета птиц - зловещее карканье ворон и завывание ветра. (Абзац.) На лице девы, подобном мраморному изваянию, застыло выражение ужаса: все ближе и ближе вслед за ее гордым скакуном мчится стая волков, зловеще высунувших кровавые языки и яростно щелкающих белыми, как фарфор, зубами..." Вдруг редактор умолкает, словно холод описываемой степи заморозил и каскад его слов. В приоткрывшихся дверях показывается острая бородка, крючковатый нос и коротко остриженная голова. - А-ааа... пан Йосек! Что скажете? - Нижайший поклон, пан редактор. Я пришел за теми семью рублями... ну, вы знаете... - Теперь у меня нет. Пан Дульский, пишите дальше! - Как это нет? Я должен сегодня же заплатить хозяину. - Не мешай! "Из глаз и ноздрей ретивого скакуна сыплются искры; он несется как вихрь, но вдруг волчица подскакивает к нему и вырывает у него хвост. Кровь хлещет потоками..." - Ну, что же будет, пан редактор? - Теперь ты ничего не получишь; не мешай! - Так я подожду. - Не жди, говорят тебе! - Но я же не могу... Сегодня я должен получить мои семь рублей. Мрачный редактор вдруг принимает величественный вид. - Йосек, - говорит он, - через час ты получишь полтинник, а теперь убирайся отсюда, не то... Йосек исчезает. - Погоди же, постой! Постой! Принеси-ка мне еще коробку папирос. - Дайте денег. - У меня нет мелких; купи на свои и оставь папиросы в типографии. - С какой это стати? Я и денег не получил, да еще должен покупать вам папиросы? - Можешь за это выпить рюмку водки. - Тоже за свой счет? - Разумеется. Пока что... - Ну и ну!.. - Пан Дульский, пишите дальше, - говорит редактор, поглядывая через плечо на сидящую за ним машину. - "Эта ничтожная добыча лишь на мгновение задержала стаю бегущих волков, быстро догоняющих свою жертву..." - Пан редактор! - кричит, вбегая с озабоченным видом, какой-то господин в старой бурке и измятой шляпе. - Пан редактор, ради бога, дайте мне пятнадцать рублей! - Пятнадцать рублей? - с изумлением спрашивает редактор, притопывая ногами и крепко растирая руки. - А статью вы принесли? - Боже мой! Оставьте меня в покое с этой статьей по крайней мере сегодня. Вы же знаете, моя жена... - Ааа... поздравляю! - Ну, вот видите сами, можно ли в такую минуту думать о статье? - Милостивый государь, подобная причина могла бы с полным основанием послужить оправданием для вашей жены, - сурово возразил редактор, - но никак не для вас. - Ах, пан редактор, не терзайте меня! Мне до зарезу нужны пятнадцать рублей, а вы... - Через час мы сможем предложить вам пять рублей, а теперь... Пан Дульский, пишите дальше. - О, чтоб вас!.. - буркнул автор и хлопнул дверью. Перо скрипело, редактор диктовал: - "В это мгновение самый крупный волк подскочил к несущемуся вскачь коню и сорвал у него копыто с левой ноги; однако благородное животное, чувствуя, какой драгоценный груз оно несет, продолжало мчаться вперед, не касаясь снега ногами... Поток крови, хлынувший из хвоста, замерз..." Но тут редактор струхнул, увидев в открытых дверях некое важное лицо в шубе с енотовым воротником. - А... уважаемый пан Гольдфиш!.. Что привело вас ко мне так рано? - Добрый день! Вы, вероятно, шутите, - ведь еще вчера вы должны были отдать мне эти сто двадцать рублей. - Прошу вас, пан Гольдфиш, садитесь, пожалуйста! Надеюсь, сынок ваш получил хороший табель? - Ничего... Но, видите ли, у меня нет времени, а вы всегда как-то умеете заговорить мне зубы. - Так, пан Гольдфиш, если у вас нет времени сейчас, мы сможем уладить наши счеты через несколько дней. - Через несколько дней?.. Разве уж через суд, - с оскорбленным видом ответил Гольдфиш, собираясь уходить. - Минуточку, пан Гольдфиш!.. Вы знаете "Венецианского купца" Шекспира? - А почему бы мне не знать? Я всего Шекспира чуть не наизусть знаю. - Вы помните, что в этой трагедии фигурирует ростовщик Шейлок? - Ну да... Шей... Помню, помню... - Так

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору