ициальная версия мне известна, Евгений Дмитриевич.
Она очень логична, но имеет тот существенный недостаток, что
ни  на  шаг  не приближает меня к моим деньгам. Поэтому  она
меня не устраивает. И потом, я совсем недавно имел беседу  с
этим вашим инкассатором. Он утверждает, что не брал денег.
      -  Мало  ли,  что  он  утверждает,  -  боясь  поверить
услышанному, проворчал Арцыбашев. - Вы что, верите ему?
      - Я никому не верю, - отрезал Граф, - и только поэтому
до  сих  пор живу на свете. Впрочем, об этом я вам, кажется,
уже   говорил.  Этого  вашего  знакомого  надо   поподробнее
расспросить...
      -  Так  расспросите! - снова срываясь на крик, рявкнул
Арцыбашев. - Зачем было хватать Елену?
     - Как зачем? Чтобы быть уверенным в вашей лояльности. И
потом,  ваш  инкассатор оказался прытким парнем. Он  сбежал.
Представляете?  Первый  подобный  случай  в  моей   обширной
практике.  Возможно,  он  появится  у  вас.  -  Он   немного
помолчал:
     - Вы меня понимаете?
      - Да, черт возьми! Я сразу же сообщу вам... Дернула же
меня нелегкая с вами связаться!
      -  Жадность  фраера  сгубила, - в  несвойственной  ему
манере  заметил  Арчибальд  Артурович  и  неожиданно  бросил
трубку.
      Арцыбашев обнаружил, что стоит в одних мятых трусах  у
камина,  ссутулившись и жадно присосавшись К обслюнявленному
окурку,  как  какой-нибудь  алкаш наутро  после  грандиозной
попойки.  Он раздраженно швырнул окурок в камин  и  зачем-то
набрал домашний номер Филарета. Как и следовало ожидать, ему
никто   не  ответил,  и  после  десятого  или  одиннадцатого
протяжного  гудка  он нажал клавишу разрыва  связи.  Евгений
рассеянно  положил трубку на каминную полку, снял,  привстав
на  цыпочки,  с  крюка  один  из шестизарядных  "кольтов"  и
немного   пощелкал  курком,  следя  за  тем,  как   послушно
вращается   барабан.   Это,   конечно,   не   оружие   -   и
скорострельность не та, и патроны к такой штуковине  в  наше
время  на вес золота. Да и не в оружии дело... На даче этого
оружия  навалом,  но  Граф - это тебе не  Михей  и  даже  не
Воробейчик,  его  так  запросто не  шлепнешь.  Он  нигде  не
появляется  без  охраны,  и под пиджаками  у  охранников  не
водяные  пистолеты... И подписать кого-то из  профессионалов
на  такое  дело не получится - пошлют подальше,  как  только
узнают,  о  ком  идет речь. Вот разве что Змей...  Позвонить
ему? Нет, не сейчас. Сейчас старый мерзавец будет ждать чего-
нибудь в этом роде. Потом, немного позже...
      Он  бросил  громоздкий  револьвер  на  полку  рядом  с
телефонной  трубкой и побрел в спальню,  шлепая  по  паркету
босыми ногами. Натягивая брюки, он думал о Елене. Как быть с
ней?  Старый  стервец  уверен, что полностью  держит  его  в
кулаке,  только  потому, что захватил его жену.  Ну-ну.  Это
было  бы  верно полгода назад, а теперь времена  изменились.
Точнее, изменились не времена, а сама Елена. С того дня, как
в  ее  жизни  снова  возник Филарет,  она  постепенно  стала
уходить  от  Арцыбашева. Так ползет вниз по  склону  снежная
лавина, пока не достигнет критической массы и не сорвется  с
горы, сметая все на своем пути.
      Арцыбашев  затянул поясной ремень и принялся  собирать
рассыпавшиеся  по  полу  и кровати  сигареты.  Сигарет  было
восемь  штук,  и  он  сложил их обратно в  пачку,  привычным
жестом сунув одну в зубы.
      Он  почему-то надеялся выиграть эту схватку, не понеся
при  этом потерь, но ведь так не бывает, не правда ли? Когда
идет война, кто-то обязательно погибает или попадает в плен.
Этого  не  избежать и не исправить, с этим надо смириться  и
идти дальше, чтобы победить. Он нашел откатившуюся далеко от
*`."  b(  зажигалку и чиркнул колесиком, высекая бледное  на
фоне солнечных лучей пламя.
      Да,  решил он, это правильный подход. Более того,  это
единственный  возможный  подход к  сложившейся  ситуации.  В
конце  концов,  он  знал,  что  на  него  станут  давить,  и
приготовился  к  тому,  чтобы выдержать  давление.  Главное,
чтобы  старый вурдалак поверил в его невиновность. А  Алена?
Ну  что  ж,  она ведь все равно собиралась уйти. По  крайней
мере, Филарету она теперь не достанется.
      Он  невольно ухмыльнулся, подумав о том,  каково  было
Графу,  когда Филарет каким-то чудом вырвался из его когтей.
Вот  старик  удивился, наверное... Но каков наш Филарет!  От
бабушки ушел и от дедушки ушел... Никак ему не умирается!
      О жене он больше не думал, со спокойным сердцем занеся
ее  в  список  потерь, как украденную шапку или выпавший  из
кармана ключ. Если ее удастся как-нибудь выручить, он  будет
рад,  а если нет... Что ж, никто не гнал ее из дома прямо  в
руки  головорезам  Графа! Да и что  он,  Евгений  Арцыбашев,
банкир  со  средними физическими данными и  без  специальной
военной подготовки, может для нее сделать? Погибнуть за нее?
Ну,  и  много  ли  ей  будет от этого толку?  Женщине  можно
сколько  угодно  обещать, что отдашь за нее  жизнь,  но  это
вовсе  не значит, что ты обязан умирать вместе с ней. Вместо
нее  - это еще куда ни шло, в этом есть какая-то логика,  но
вместе-то  зачем  же? Да и вместо, если  честно,  не  стоит,
Женщин на свете столько, что за всех не наумираешься...  Тем
более   что  она  была  неверной  женой  дома  и   никем   в
общественной жизни - так, красивая безделушка  в  кармане  у
банкира Арцыбашева...
      Он  выбросил из головы роскошные волосы и темные глаза
Лены и стал думать о том, что ему предпринять. Убежавший  от
смерти  Филарет  спутал  ему все планы,  он  торчал  посреди
продуманной,  тщательно разработанной  системы  мероприятий,
как  гвоздь  в  подошве, и этот гвоздь следовало  как  можно
быстрее  приспособить к делу. То, что за ним, тратя время  и
силы,  охотилась  милиция,  было  превосходно,  но  Филарета
необходимо  было  прикончить, получив от этого  максимальную
выгоду.  Но  сначала его нужно было найти. Эх, если  бы  под
рукой был Стас! Насколько все было бы проще...
      Он  вздрогнул, потому что в гостиной на каминной полке
снова  заверещал  телефон. Горячий пепел с кончика  сигареты
упал  на  его  голую грудь, и он зашипел  от  боли.  Телефон
звонил,  и нужно было брать трубку, но сделать это было  все
равно,  что  поднести к виску заряженный пистолет.  Что  еще
придумал старый негодяй?
       Телефон  снова  обманул  его:  звонил  не   Граф,   а
долгожданный Филарет.
      - Здравствуй, - без обычных казарменных шуточек сказал
он.
     - Юрка?! - очень натурально изумился Арцыбашев и тут же
перешел  на  заговорщицкий шепот.  -  Слушай,  ты  где?  Что
произошло?
      - А ты почему шепчешь? - спросил Филарет. - Ты что, не
один?
     - Да один я, один, - более или менее нормальным голосом
сказал  Арцыбашев. - Просто ситуация такая... Послушай,  что
ты  там  наворотил?  Ментовка тебя ищет,  блатные  мне  весь
телефон  оборвали  -  подавай  своего  инкассатора,  и  весь
разговор...  Ты  что, очумел? На кой черт тебе  понадобились
эти деньги?
      Он услышал, как Филатов со свистом втянул воздух через
стиснутые  зубы. Чтобы невзначай не выдать себя неосторожным
словом, отныне нужно было валять дурака всегда и везде, даже
перед  зеркалом: ничего не знаю, такое горе, такой  удар  по
репутации  банка.., да, делаем все возможное, чтобы  вернуть
деньги  нашим  клиентам, но, сами понимаете...  В  принципе,
почему бы банку и не выплатить Графу его деньги, хотя  бы  и
по  частям? Банк просто обязан это сделать, и нечего  путать
банковское хранилище с карманом директора...
      -  Слушай,  - сказал между тем Филатов, - может  быть,
хотя  бы ты не станешь вешать мне на уши лапшу? Ты-то должен
понимать, что это вовсе не моя работа.
      - Должен? - Арцыбашев подпустил в голос лошадиную дозу
яда.  -  По твоей милости я теперь должен четыре с половиной
миллиона, и их из меня уже начали выбивать. Для меня это все
было  как гром с ясного неба, так что я теперь могу поверить
всему. А что, в мешках правда была резаная бумага?
     Филатов пару секунд помолчал.
     - Правда, - сказал он наконец. - А ты разве не знал?
      -  Если  бы  я  знал, это означало  бы,  что  всю  эту
заварушку организовал именно я, - слегка оскорбленным  тоном
ответил Арцыбашев. - Я что, похож на психа?
      - А кто похож? - вопросом на вопрос ответил Филатов, и
в его голосе прозвучала горечь.
      -  Вкладчик, который должен был получить  свои  бабки,
похож, - уведомил его Арцыбашев.
      - А-а, этот... Да, похож, - Филатов среагировал именно
так,  как  ожидал  Евгений.  - Виделись  мы  с  ним  сегодня
утром... Черт его знает, может, зря я его не пристрелил?
     - А ты мог?! - Арцыбашев на секунду закрыл глаза, чтобы
переждать  этот  удар  в темноте. Этот кретин  мог  замочить
Графа,  но  не  стал этого делать! Да чтоб  вы  сдохли  оба,
подумал Евгений, стискивая зубами фильтр сигареты. Чтобы вас
похоронили  на помойке, сволочей... Он перевел дыхание  и  с
трудом разжал челюсти. - Ты мог убить эту сволочь и не убил?
      -  Непосредственной угрозы для моей жизни не  было,  -
ответил этот болван. - И вообще, зачем тебе понадобилась его
голова?
      "А  он умнеет, - подумал Арцыбашев. - Он действительно
умнеет. Вот он уже и меня подозревает. Ничего, это мы сейчас
поправим..."
      -  А  ты не догадываешься? - горько спросил он. -  Во-
первых,  он бандит. Во-вторых, он твердо намерен  выбить  из
меня  все  свои деньги до последнего цента, а у  меня  таких
денег нет и никогда не было. И в-третьих, он похитил Алену -
- Что-о?! И ты об этом так спокойно говоришь?
      - А у меня уже не осталось сил на эмоции, дружок. Меня
долбят  со  всех сторон, а я ничего не понимаю. Этот  старый
*`%b(-  обещает отдать Ленку за четыре с половиной миллиона,
а где я их возьму?
     - У тебя же друзья, связи... Ну, одолжи!
      -  Ты  что, совсем спятил? Одолжить четыре с половиной
миллиона баксов? А, да что там... Ты знаешь, что тебя  ищут?
Мой  тебе совет: беги на все четыре стороны, а я уж тут как-
нибудь сам. В крайнем случае, обращусь к ментам.
      Как  он и ожидал, предложение бежать подействовало  на
Филарета,  как  красная тряпка на быка. Он буквально  видел,
как  Филатов хмурится и раздувает ноздри, стоя в  телефонной
будке,   и   едва  удержался  от  нервного  хихиканья:   все
складывалось так, что лучше и не придумаешь.
      -  Кр-р-ретин, - сказал Филатов. - Сиди дома, я сейчас
приеду.
      Он бросил трубку. Арцыбашев закурил еще одну сигарету,
задумчиво  водя  антенной радиотелефона под подбородком.  Он
думал,  не позвонить ли Змею прямо сейчас, но в конце концов
решил  повременить: у него возникла другая идея,  и  он  уже
надеялся,  что  сможет хотя бы отчасти обойтись  без  помощи
бритоголового снайпера.

                          Глава 16

      Выйдя  из  телефонной  будки,  Юрий  не  спеша  прошел
полквартала  и  свернул во дворы. При свете  дня  все  здесь
выглядело  иначе, чем вчера вечером, но он знал  этот  район
как  свои пять пальцев и без труда отыскал двор, граничивший
с  гаражным  кооперативом. Вдоль кирпичной стены кооператива
выстроился короткий ряд металлических гаражей. Некоторые  из
них  имели  довольно ухоженный, обжитой вид, иные  же  давно
просились  на  слом, и оставалось только  гадать,  как  этот
похожий на колонию поганок "самстрой" до сих пор не снесли.
      Вокруг гаражей, за гаражами и даже на гаражах толклись
и  галдели  ребятишки, вооруженные разномастными игрушечными
пистолетами и автоматами. Здесь азартно палили, хватались за
живот  и падали в бурьян, оглашая всю округу дикими воплями,
гиканьем  и  топотом. Юрию пришлось отыскать спрятавшуюся  в
кустах  полусгнившую скамейку, закурить и  не  менее  сорока
минут  ждать, пока боевые действия не сместились куда-то  за
угол  кирпичной стены. Тогда он встал, быстро  огляделся  по
сторонам  и  нырнул в щель между стеной  и  крайним  в  ряду
металлическим гаражом.
      В темноте пробираться здесь было едва ли не легче, чем
при  дневном  свете. Казалось совершенно невозможным  пройти
через завалы хлама и мусора, не переломав при этом ноги.
      С  невнятными  ругательствами прошагав  по  всей  этой
дряни,  Юрий  достиг  нужного места.  Мусор  здесь  выглядел
непотревоженным, но он точно запомнил, под  какой  по  счету
гараж  затолкал свою сумку, и приступил к раскопкам, морщась
от вони и стараясь не поранить и без того израненные руки  о
битое стекло, которого было здесь навалом.
     Отогнув проржавевшую насквозь жесть, Юрий запустил руку
в  дыру, пошарил там и нащупал свою сумку. Конечно,  у  него
был  автомат  с  полным рожком, но он  чувствовал,  что  ему
/`%$ab.ob  масштабные боевые действия, в которых проверенный
"маузер"  с двумя запасными обоймами не будет лишним.  Кроме
того,  расхаживать по городу с автоматом под мышкой было  бы
неудобно.
     Он забросил ремень сумки на плечо и выбрался из вонючей
щели  на свежий воздух, отряхивая ладони и колени. Здесь  он
сразу же почти налетел на сухонькую старушку в поношенном  и
застиранном  ситцевом  сарафане,  линялой  белой  панаме   и
детских  сандалиях на босу ногу. На сгибе левой руки  у  нее
висела  хозяйственная сумка, в которой  что-то  предательски
позвякивало, а в правой она сжимала алюминиевую лыжную палку
без ограничительного кольца, отчасти заменявшую ей трость, а
в  основном,  как догадался Юрий, служившую для того,  чтобы
ворошить мусор в поисках стеклотары.
      -  Ну  что, опростался, мерин здоровенный? -  сварливо
спросила  пожилая  дама.  - Ходят тут  всякие...  Весь  двор
обмочили, а все ходят, как коты помойные...
      Говоря,  она  смотрела мимо Юрия,  привычно  выискивая
глазами  бутылочный  блеск. Юрий немного постоял,  обдумывая
ответ,  а  затем просто извинился, обошел старуху и двинулся
своей  дорогой.  Сумка с "маузером" успокаивающе  оттягивала
плечо,  а то, что его приняли за любителя мочиться  в  чужих
дворах, было даже отчасти приятно - это свидетельствовало  о
том,  что  жизнь продолжается и что большинству его земляков
глубоко до лампочки банковские броневики, чьи-то исчезнувшие
миллионы и беглые инкассаторы.
      Он нарочно шел неторопливо, чтобы не привлекать к себе
внимания,   старательно   загоняя   вглубь   снедавшее   его
беспокойство. Алене нельзя было помочь ни лишней суетой,  ни
заламываньем  рук, ни слезами или криком.  Она  нуждалась  в
конкретной помощи, и оказать ей эту помощь, судя  по  всему,
мог лишь один человек.
      Садясь  за руль бандитского джипа, где пахло  дорогими
сигаретами  к  еще  более дорогим одеколоном,  а  прямо  под
ногами  лежал  короткоствольный  автомат,  Юрий  закурил   и
подумал  о том, что весь этот телефонный разговор  мог  быть
ловушкой. Арцыбашев - Друг, но он же и банкир, а для банкира
деньги  -  это  альфа и омега всего сущего.  Он  вполне  мог
заподозрить  Юрия в краже и заманить его в  капкан,  сказав,
что  Алена  попала  в беду. Он рассчитал  верно:  подозревая
подвох,  Юрий  все же собирался добраться  до  Арцыбашева  и
посмотреть, правду ли тот говорил. И если тот наврал...  Что
ж,  тогда опять придется уходить с боем, и даже, может быть,
стрелять. Сдаваться сейчас не имело никакого смысла: судя по
всему, бандиты не собирались оставлять его в покое, а от них
ни в какой тюрьме не спрячешься.
      Почти  не  скрываясь, он подъехал к  дому  Арцыбашева,
запер  машину,  подмигнул безносому  атланту  у  подъезда  и
набрал единицу и семерку на панели домофона. Динамик знакомо
хрюкнул, и голос Арцыбашева спросил:
     - Кто?
     - Я, - коротко ответил Юрий.
      В  динамике  воцарилось удивленное молчание,  а  затем
замок   открылся   с  громким  щелчком,  похожим   на   лязг
 "b., b-.#. затвора.
      Охранник  за своим столиком выкатил на Юрия испуганные
глаза,  но промолчал. Юрий подумал, что приходить сюда  было
ошибкой: надо было назначить Цыбе встречу где-нибудь на лоне
природы.  Даже  если Женька не позвонил в милицию  сам,  это
непременно сделает охранник. Уж он-то, в отличие от старушки
с бутылками, наверняка смотрит телевизор и не упустит случая
помочь  родным "внутренним органам" в поимке особо  опасного
преступника. Глаз у него наверняка наметанный, так что...
      Юрий  резко обернулся с середины лестничного  марша  и
увидел,  что  охранник,  не сводя с него  глаз,  тянется  за
телефонной трубкой. Перехватив взгляд Юрия, дородный мужчина
в   полувоенной  форме  выронил  бесполезную  трубку,  резво
вскочил,  опрокинув  стул, и схватился за  кобуру,  которая,
оказывается, висела у него на поясе. Юрий боком  прыгнул  на
гладкий  дубовый  поручень перил и стремительно  соскользнул
вниз  на пятой точке, наконец-то выполнив данное самому себе
еще в первый визит сюда обещание. Стол охранника стоял возле
самой  лестницы, и тот, вскочив, занял удобное положение.  В
самом  конце  спуска  Юрий просто выбросил  вперед  ногу,  и
охранник  с  грохотом  впечатался  спиной  в  двери   лифта.
Револьвер, который он успел вытащить только до половины,  от
толчка вывалился на пол и, весело бренча, волчком закрутился
на  гладких мраморных плитах. Юрий наступил на него ногой  и
увидел, что он газовый.
      Охранник пребывал в глубоком нокауте. Челюсть  у  него
стала  опухать,  и  Юрию оставалось надеяться,  что  она  не
сломана.  Он  оборвал телефонный шнур, взвалил охранника  на
плечо и вошел в лифт.
      Дверь квартиры Арцыбашева была открыта. Хозяин стоял в
дверях.  Увидев Юрия с его ношей, он негромко выматерился  и
посторонился, давая ему пройти.
      - Ты рехнулся, Филарет, - сказал он, запирая дверь.  -
Зачем ты его сюда приволок?
      -  Что  же ему теперь, на лестнице валяться? - сердито
спросил  Юрий,  аккуратно  сваливая  охранника  на  диван  в
гостиной.  -  Давай какие-нибудь веревки,  а  по  ходу  дела
рассказывай, что к чему.
      -  Нет,  ты  точно рехнулся, - качая  головой,  сказал
Арцыбашев. - Теперь нас обоих упекут" только меня в  тюрьму,
а тебя в сумасшедший дом.
      -  Вот  когда упекут, тогда и будешь ныть,  -  отрезал
Юрий. - Так есть у тебя веревки или нет?
      Вздыхая и бормоча, Арцыбашев удалился в недра квартиры
и вскоре вернулся, неся в руке моток капронового шнура.
     - Пойдет?
      -  Пойдет, - сказал Юрий, разматывая шнур и принимаясь
сноровисто вязать охранника по рукам и ногам. - Ну,  что  ты
молчишь? Излагай, что тут было.
     - Да что было... - начал Арцыбашев, но вдруг запнулся и
пристально  уставился на Юрия. - Что  у  тебя  с  руками?  -
спросил он.
     - Да какая разница... Ну, наручники сломал.
      -  Ага...  Тут,  видишь, какое дело...  Как  бы  тебе,
/.-(, %hl...
      Продолжая  бубнить  и мямлить, он осторожно  покосился
сначала через одно плечо, потом через другое, убедился,  что
их  никто  не  видит, и, вытянув палец,  почти  коснулся  им
воротника  испачканной голубой рубашки, которую  Юрий  надел
вчера вечером.
      -  Ты  чего?  -  не понял Юрий. Вид у  Арцыбашева  был
совершенно  сумасшедший:  глаза  выпучены,  слегка  дрожащий
палец вытянут вперед, губы что-то беззвучно шепчут...
     - Эй, Цыба, очухайся!
      Глаза  Арцыбашева  приняли осмысленное  выражение.  Он
посмотрел  на Юрия, прижал палец к губам и покачал  головой:
молчи.  Потом  встал с корточек, легонько  хлопнул  Юрия  по
плечу  и потащил за собой в ванную. Здесь он открыл  воду  в
душе,   снова  потянулся  к  воротнику  Юрия,  одним  ловким
движением  выхватил оттуда подаренную Таней  булавку  и,  не
успел  Юрий ничего возразить, как булавка с легким всплеском
упала в унитаз.
      -  Ой,  -  сказал Арцыбашев громким и почему-то  очень
довольным голосом, - утонула... Какая жалость!
     - Да ты что, совсем офонарел? - воспользовался свободой
слова Юрий. - Что за конские игры? Нашел время...
      Арцыбашев  ухмыльнулся, хотя веселья в его ухмылке  не
было ни на грош.
      -  Ты  где  это взял? - спросил он, коротко  кивнув  в
сторону уни