тил
зажигалку. Оба запястья были перечеркнуты глубокими  красно-
синими   бороздами,  но  Юрий  не  смотрел   на   них:   его
интересовала  только цепочка. Среднее звено  было  чуть-чуть
деформировано, хотя эта деформация могла быть и раньше.
      Юрию очень хотелось выкурить еще одну сигарету, но  он
не  позволил себе расслабиться. Вдохнув поглубже,  он  начал
оборот   за   оборотом   закручивать  цепочку   в   обратном
направлении.  На  этот  раз  было  больнее  и  терпеть  боль
пришлось  дольше,  но, когда Юрий снова чиркнул  зажигалкой,
среднее  звено  цепочки  было согнуто  в  другую  сторону  и
гораздо сильнее, напоминая теперь восьмерку.
      ...Ночь показалась ему очень долгой и полной боли,  но
за  два  часа  до рассвета цепочка наручников,  издав  почти
неслышный щелчок, лопнула и развалилась пополам. Юрий сел на
топчан,  выкурил  еще  одну сигарету,  на  ощупь  отыскал  в
темноте  лестницу и поднялся по ней только для  того,  чтобы
обнаружить, что крышка люка над его головой надежно заперта.

                             ***

      Потратив около часа на бесплодные попытки выбраться из
подвала, Юрий вернулся к топчану и снова закурил. Он думал о
мертвом  Воробейчике, которого так и не  успел  расспросить.
Похоже  было  на то, что директора Мытищинского  филиала  не
успел расспросить никто и, судя по словам костлявого, смерть
его  не  была несчастным случаем. Юрий очень сожалел о  том,
что   ему   не   удалось  поговорить  с  носатым   суетливым
директором:   тот  наверняка  знал  очень   многое.   Кто-то
позаботился  о  том, чтобы Воробейчик унес  эти  сведения  в
могилу.
      Искать исполнителей было бесполезно: ни один из  двоих
оставшихся в живых грабителей не показался ему знакомым.  Не
ab   -%hl   же   бродить  по  Москве,  заставляя   примерять
трикотажную маску каждого встречного мужчину!
      Он  растер  окурок подошвой и закурил новую  сигарету,
отметив  про  себя,  что в пачке стало очень  много  пустого
места.  Беспокойство по поводу кончающихся сигарет заставило
его  усмехнуться: возможно, жить ему осталось  от  силы  два
часа,  а вот поди ж ты... Экономно затягиваясь теплым дымом,
он   попытался   восстановить  последовательность   событий.
Сначала  Сафонов остановил броневик, чтобы  не  врезаться  в
борт внезапно выползшего на проезжую часть фургона. На борту
фургона, кажется, была реклама бульонных кубиков... И  почти
сразу  кто-то из приятелей Стаса влепил в дверцу  гранату  -
видимо,  по  касательной, иначе вместо  вскрытого  броневика
ребята  получили  бы костер. Если все было так,  то  стрелял
наверняка мастер своего дела. Но речь сейчас не об этом. Что
было  бы,  если  бы броневик не остановился?  Гранатометчику
пришлось  бы стрелять по движущейся мишени, что  снизило  бы
его  шансы  вдвое. Граната могла угодить в борт, в бензобак,
вообще  куда  угодно... Значит, фургон с рекламой  бульонных
кубиков оказался там не случайно. За его рулем сидел кто-то,
кто был в курсе событий и кому в этих событиях была отведена
определенная роль.
       У   него   затекла  спина,  и  он,  поерзав,  кое-как
разместился на топчане полулежа. Глаза слипались, и казалось
совершенно бессмысленным таращить их в полной темноте. Чтобы
не  забыть,  Юрий  встал,  нащупал  под  потолком  лампочку,
вывернул  ее из патрона и зашвырнул в дальний угол. Лампочка
взорвалась  с глухим хлопком, зазвенело стекло. Он  вернулся
на  топчан,  попыхивая сигаретой, и снова  принялся  ерзать,
устраиваясь поудобнее.
      Во всем этом деле была еще одна неясность. Что за беда
приключилась  с напарником Сафонова, Михеем,  и  почему  его
место  занял  не  кто-нибудь, а  Юрий?  На  вопрос  "почему"
существовало  два ответа: во-первых, тот,  который  дал  ему
Сафонов,   заключавшийся  в  безграничном   доверии   Женьки
Арцыбашева   к  школьному  приятелю  Филарету,   дураку   по
определению,  неспособному даже на то, чтобы стырить  четыре
миллиона,  когда  они прямо-таки падают в  руки;  второй  же
ответ,  при  всей его очевидности, очень не  нравился  Юрию.
Согласно  этому  ответу,  Цыба  сознательно  послал  его  на
смерть,  надеясь  на его неопытность. А  значит,  он  и  был
организатором нападения. Он, наверное, к тому же догадывался
об их с Аленой взаимоотношениях...
      К  черту, сказал себе Юрий, снова принимаясь шарить  в
сигаретной пачке. Зачем Цыбе эти дурацкие миллионы? Чего ему
не  хватает? Миллионы у него наверняка имеются свои - таким,
как  Цыба,  никакие  кризисы не страшны...  И  потом,  мешки
отправлял  все-таки Воробейчик. И недаром он так суетился  -
знал,  видимо, что на броневик нападут, переживал за  судьбу
операции...  Мы  с  ним виделись на даче у  Женьки  -  пусть
мельком,  но  виделись все-таки. Может  быть,  они  обо  мне
разговаривали  как-нибудь: дурак, мол, честный  неудачник  и
вообще  с  лестницы  свалился... Он  мог  решить,  что  я  -
наиболее подходящая кандидатура на роль покойника. Во всяком
a+cg   %,  гораздо  более  подходящая,  чем  опытный  Михей.
Оставалось  только  вывести Михея  за  скобки  и  как-нибудь
подтолкнуть Цыбу к верному решению: ты, мол, ему  доверяешь,
парень  честный... И вообще, зачем так усложнять?  Цыба  мог
принять  такое решение сам, безо всяких толчков и понуканий,
рассчитывая  именно на то, что я костьми лягу,  но  груз  не
отдам.
      А  кто  же  тогда шлепнул Воробейчика? Ну,  перестань,
сказал  он  себе. Ну не Цыба же это сделал! Собственноручно,
так  сказать.  Скорее всего, это один из тех,  кому  удалось
удрать  с  места  перестрелки.  Обозлился,  поехал  выяснять
отношения,  ну  и шлепнул ненароком. Долго  ли  умеючи?  Или
эти..,   которые  с  Клоуном.  Взяли  парня  в  оборот,   но
переусердствовали, помер он у них, ничего не успев  сказать,
- бывает и такое.
      Надо  как  следует поговорить с Михеем  и  обязательно
позвонить  Цыбе, решил он наконец. Строить  версии,  сидя  в
темноте,  -  пустая трата времени и нервных клеток.  А  Цыбе
сейчас, наверное, несладко: эти бандиты, скорее всего, и  на
него наезжают. Тронут Алену - перебью как собак, решил Юрий.
Вот только выберусь из этого уютного местечка...
      Снова  потянулись минуты, показавшиеся  годами.  Когда
наверху   залязгал  металл  и  послышались  шаги  нескольких
человек, Юрий поначалу не поверил своим ушам: ему уже  стало
казаться,  что  сюда  вообще никто не  придет.  Он  бесшумно
вскочил  и  занял позицию в центре подвала,  держа  на  весу
тяжеленный топчан. Крышка люка со скрежетом поднялась,  и  в
темноту  упал  столб  света, показавшегося  Юрию  нестерпимо
ярким.
      На верхней ступеньке лестницы возникли ноги в знакомых
замызганных   кроссовках,  и  голос   Губастого   недовольно
произнес:
     - Темно, как у негра в ж... Свет включите, братва!
      -  Да  включили уже, - отозвались сверху  и  принялись
щелкать выключателем. - Ну что, горит?
      -  Да  хрен оно горит! - ответил Губастый. - Лампочка,
наверное, накрылась. Сто раз ему говорил: поменяй ты патрон,
он же лампочки жрет, как обезьяна бананы... Шарься теперь  в
потемках. Да еще этот козел лягается... Э, козел, ты живой?
      Юрий  издал негромкий болезненный стон и поднял топчан
повыше.
      - Мычит, - удовлетворенно сообщил Губастый. - Радуйся,
кончилась  твоя неволя! Щас начнется сплошной  праздник.  Мы
тебе  Клоуна  привели - во, посмеешься! Только  лягаться  не
вздумай,  а  то  я  тебя так лягну...  Ляжешь,  блин,  и  не
встанешь. Фонарик дайте кто-нибудь!
      Его  ноги спустились еще на одну ступеньку,  и  теперь
Юрий  мог  видеть его колени. Он смотрел на  них,  борясь  с
искушением подойти и как следует дернуть ублюдка за ноги, но
наверху их было еще как минимум двое, а то и трое.
     Губастому красочно ответили, что фонарика нет и быть не
может, поскольку на дворе день, а подвал, насколько известно
присутствующим,    электрифицирован.   Губастый    беззлобно
обматерил  "долбаных умников", засветил огонек  зажигалки  и
`%h(b%+l-. полез вниз. Юрий видел его превосходно:  для  его
привыкших  к  темноте глаз света было более чем  достаточно.
Когда качок спрыгнул с последней ступеньки на сырой земляной
пол   и  выпрямился,  подняв  над  головой  зажигалку,  Юрий
взмахнул  топчаном и от души вмазал им по  круглой  губастой
физиономии. Что-то затрещало - то ли дерево, то  ли  нос,  -
Губастый  издал невнятный вопль и отлетел к стене. Зажигалка
погасла, упав на пол.
      На лестнице немедленно появилась еще одна пара ног,  а
секунду спустя рядом с ногами возникло незнакомое лицо.
     - Ты чего там. Губастый? - спросило лицо.
      Юрий  быстро  шагнул  вперед и вонзил  кулак  в  самую
середину  этого лица. Обладатель лица молча рухнул вниз,  на
секунду  застряв  в  люке.  Юрий перепрыгнул  через  него  и
бросился вверх по скрипящим ступенькам, вскинув над  головой
левое предплечье, чтобы защититься от неминуемого удара.
      Защититься  полностью  не  удалось,  потому  что  били
монтировкой,  Юрий сумел лишь немного отклонить стремительно
рванувшееся  сверху вниз сизое железо, и оно,  скользнув  по
предплечью  и  пронзив нестерпимой болью  локоть,  с  глухим
стуком  врезалось в дощатый пол. В следующее мгновение  Юрий
уже  выбросил  из люка свое послушное тело, упал  спиной  на
замасленные доски и нанес беспощадный режущий удар  ногой  в
живот.  Бандит, пятясь и согнувшись пополам, пролетел  через
весь  гараж, наткнулся на стену, отскочил от нее, как мячик,
и  воткнулся головой в пол. На полпути между люком и местом,
где  он  упал, остались лежать монтировка и короткоствольный
автомат.
       Юрий  вскочил  на  ноги  и  повернулся  к  последнему
оставшемуся  в  гараже бандиту. Это было странное  создание,
словно  кое-как  связанное из резиновых трубок,  с  бледным,
невыразительным,  сильно вытянутым лицом,  посреди  которого
неуместно  краснела круглая картофелина носа. Лицо  казалось
еще  длиннее  из-за обширной лысины, начинавшейся  от  самых
бровей  и  кончавшейся  на  затылке.  Торчавшие  над   ушами
неопрятные пучки волос довершали сходство: перед Юрием стоял
вылитый  клоун.  Юрий  сразу понял,  кем  его  пугали  вчера
вечером,  и  опасная  бритва,  блестевшая  в  руке  у  этого
субъекта,  подтверждала  его догадку.  Клоун  несколько  раз
махнул   бритвой  в  сторону  Юрия,  потом  взвизгнул,   как
затравленная крыса, и опрометью выскочил из гаража.
      Юрий  подхватил с пола автомат, еще раз пнул  в  живот
начавшего  подниматься бандита и вернулся  к  люку  как  раз
вовремя, чтобы обрушить крышку на возникшую чуть выше уровня
пола  макушку Губастого. Губастый удержался на месте и  даже
схватился руками за край люка. Это была роковая ошибка. Юрий
подпрыгнул  и  обрушил на крышку весь  свой  вес.  Крышка  с
грохотом  захлопнулась, и из-под нее донесся дикий  звериный
вой.  Только  теперь  Юрий заметил  восемь  фаланг  пальцев,
которые торчали из щели между краем крышки и рамой люка.
      Юрий  пожал плечами, сморщившись от боли в  ушибленном
локте,  передернул затвор автомата и вышел на  улицу.  Перед
гаражом  стоял вчерашний джип, а перед джипом  Юрий  заметил
весьма живописную группу: незабываемый седовласый джентльмен
@рчибальд  Артурович стоял, загородившись от  него  какой-то
стройной темноволосой девицей, а из-за его плеча выглядывала
еще больше удлинившаяся от испуга физиономия Клоуна. К виску
девушки   был   плотно  прижат  ствол  плоского   вороненого
пистолета,  что  само  по  себе  не  нуждалось  ни  в  каких
комментариях.
       Юрий  навел  на  эту  скульптурную  композицию  ствол
автомата,   что   заставило  Клоуна   снова   взвизгнуть   и
окончательно спрятаться за Арчибальда Артуровича, который, в
свою  очередь, немного подвинулся, сместившись так, чтобы  в
него   невозможно  было  попасть,  не  продырявив  при  этом
девушку.
      -  Пат,  - сказал он, на мгновение выглянув  из-за  ее
плеча. - Мексиканская ничья. Бросай автомат, парень.
      - Ишь, чего захотел, - ответил Юрий, делая шаг вперед.
Арчибальд  встряхнул девушку, плотнее  прижав  к  ее  голове
пистолет. - Не глупи, старик, - продолжал Юрий. - Тебе  меня
не достать, даже если я брошу автомат. А вот я тебя достану,
будь  у  тебя  хоть три пистолета. Можешь мне верить,  я  не
хвастаю. Но ты мне не нужен. Денег твоих я не брал, и делить
мне с тобой нечего.
      -  Я  тебе  не  верю, - сказал Арчибальд Артурович.  -
Больше  взять  деньги было некому. И ты их отдашь,  иначе  я
продырявлю этой девчонке башку.
      Теперь Юрий узнал девушку. Это была Таня - та самая, с
которой он познакомился на даче у Арцыбашева и которая умела
с    такой    непостижимой   легкостью    превращаться    из
очаровательнейшей собеседницы в уличную девку. Она  смотрела
на него со страхом и надеждой, и Юрий невольно отвел глаза.
     - Если бы я взял деньги, то девчонка меня не остановила
бы,  -  сказал он. - И если ты не перестанешь валять дурака,
мое  терпение может лопнуть. Ты ведь не уверен, что  успеешь
выстрелить, правда? Да и жить, наверное, хочется.
      -  Ты  тоже ни в чем не уверен и тоже хочешь  жить,  -
сказал  Арчибальд. - Я же говорю, что это ничья. Разойдемся?
Ты  бросаешь  автомат, я отпускаю девчонку, и мы расстаемся.
Но учти: я найду тебя.
      -  Не  пойдет,  - сказал Юрий. - Делаем так:  меняемся
местами.  Ты становишься спиной к гаражу, входишь  внутрь  и
отпускаешь  девушку. Мы с ней садимся в машину и уезжаем,  а
ты собираешь по частям своих ублюдков.
       Продолжая   говорить,  он  начал  двигаться,   обходя
Арчибальда  справа и заставляя его поневоле разворачиваться,
все  дальше отступая от джипа. Повизгивающий Клоун продолжал
прятаться  за  спиной своего хозяина.  В  конце  концов  они
действительно  поменялись местами. Клоун первым  бросился  в
гараж и оттуда принялся тянуть Арчибальда Артуровича за полу
пиджака. Седой джентльмен немного медлил.
     - А ты хитер, инкассатор, - сказал он, оттолкнул Таню и
скрылся за железными воротами гаража.
      -  Быстрее  в машину! - скомандовал Юрий, держа  дверь
гаража  под прицелом на тот случай, если неугомонный  старик
решит пару раз пальнуть из укрытия.
     Помедлив какую-то долю секунды, Таня бросилась к джипу,
.!%&  +   его  сзади и забралась на переднее  сиденье.  Юрий
попятился  к машине, услышал, как щелкнул позади открывшийся
замок и все так же, пятясь, сел на водительское место.
     - Ключ в замке? - не оборачиваясь, спросил он.
     - Ключ? Да, в замке.
     - Заводи.
      Таня  повернула ключ, и мотор джипа ожил. Юрий  быстро
захлопнул дверцу, сунул автомат под ноги, включил передачу и
резко тронулся с места, подняв тучу пыли.
       -  Спасибо,  -  негромко  сказала  Таня,  когда  джип
выкатился  из  ворот  гаражного  кооператива  и  поехал   по
незнакомой Юрию улице, где справа утопали в зелени  довольно
ветхие с виду девятиэтажки, а слева шумел под порывами ветра
какой-то парк. - Если бы не вы...
      -  Если бы не я, вас, наверное, вообще никто не тронул
бы,  -  довольно  хмуро ответил Юрий. - Так что  благодарить
меня не за что. И вообще, каким ветром вас туда занесло?
      - Я... У меня там гараж, - сказала она. - Шла в гараж,
увидела  знакомое  лицо, а он... Может,  надо  обратиться  в
милицию?
      -  Может,  и надо, - Юрий пожал здоровым плечом,  -  а
может, и нет. У этого старого хрыча сейчас хлопот полон рот,
ему не до вас. Просто прокатитесь куда-нибудь, чтобы вас  не
было в городе какое-то время... Вы в этом году на море были?
     - Какой вы, - медленно сказала Таня, проигнорировав его
последний вопрос.
     - Какой?
      - Да вот.., такой. А что это за деньги, про которые вы
там говорили?
      -  А  черт его знает... Старик почему-то решил, что  я
украл у него крупную сумму...
      -  А  вы  не  крали? Ой, это же про  вас  говорили  по
телевизору!  Вы  же  тот  самый инкассатор!  Мы  же  с  вами
знакомы, помните?
      -  Еще  бы  не помнить. И что же про меня  говорят  по
телевизору?
      -  Просят  всех,  кому известно ваше  местонахождение,
срочно сообщить в милицию или прямо на Петровку.
      -  Как  мило... Сейчас по всем законам жанра я  просто
обязан остановить машину и начать вас душить.
      - Ужас... Хотя я не против, чтобы вы меня придушили..,
слегка, не до смерти.
      Она  покопалась в сумочке, раскурила  две  сигареты  и
протянула одну Юрию. Он принял сигарету, благодарно кивнув.
     - Куда вас отвезти?
     - Да никуда. Можете высадить прямо здесь. И не бойтесь,
я не стану звонить в милицию.
     - А я и не боюсь, - слегка покривив душой, сказал Юрий.
      - Вот и молодец. Давайте, я вас поцелую, что ли... Ой,
а вы что же, так и поедете по городу?
     - Как - так?
     - Да в наручниках же!
      Юрий  посмотрел на свои запястья, на которых  все  еще
болтались перепачканные кровью браслеты.
     - Вот черт... А что я могу с этим поделать?
     - Эх вы, мужчина... Погодите-ка.
      Таня  снова полезла в сумочку, извлекла оттуда длинную
булавку с крупной белой головкой, покопалась ею в замках,  и
браслеты один за другим разомкнулись, словно по волшебству.
     - Ото! - искренне удивился Юрий.
     - Так-то. Держите на память.
      Таня  наклонилась к нему, обдав запахом парфюмерии,  и
аккуратно воткнула булавку в уголок его воротника.
     - Даст Бог, пригодится.
      -  Ну спасибо, - поблагодарил Юрий. - Удачи вам, Таня.
Да, и лучше все-таки поезжайте на море.
      -  Только  с  вами! - крикнула она, когда  машина  уже
тронулась. Проводив взглядом удаляющийся джип, Таня покачала
головой и тихо добавила:
     - Вот дурак...
     Через минуту она поймала проезжавшее мимо такси, сунула
водителю  сто  долларов и велела гнать прямо. Когда  впереди
замаячила высокая корма джипа, она знаком приказала таксисту
снизить скорость, показала на джип и коротко скомандовала:
     - Будешь пасти его.
      Таксист  покосился на нее поверх плеча, и она показала
ему еще две бумажки того же достоинства, что и первая.
     - Все сделаем! - обрадованно ответил таксист и увеличил
скорость, следуя за ехавшим в сторону центра джипом.

                          Глава 15

     Евгений Арцыбашев мрачно курил, сидя в своей украшенной
картинами   старых  мастеров  и  антикварными   безделушками
гостиной, и недовольно косился в сторону квадратной бутылки,
на  три  четверти наполненной янтарной жидкостью.  Арцыбашев
думал  о том, что никогда ему не хотелось выпить так сильно,
как  сейчас, И даже не просто выпить, а надраться до полного
беспамятства,  чтобы бревном повалиться на  пушистый  ковер,
захрапеть и проснуться уже после того, как все закончится.
      Прежде  чем  на  город окончательно  опустилась  ночь,
Арцыбашев  успел узнать множество неприятных вещей,  которые
изрядно  поколебали его самомнение. Если, наводя снайперскую
винтовку  на  ничего не подозревающего Михея, он  чувствовал
себя равным Богу, то теперь, когда древние напольные часы  с
боем, которые так ненавидела Лена, показывали начало второго
ночи,  Евгений Дмитриевич напоминал загнанную в угол  крысу,
слушающую,  как  роет землю, добираясь до  нее,  распаленный
охотой терьер.
      Он  горько  усмехнулся  и с усилием  отвел  взгляд  от
бутылки.  Терьер... Стая терьеров - так будет вернее.  И  во
главе этой стаи, конечно же, старая зверюга по кличке Граф -
большой  любитель перекусывать хребты крысам и  вообще  всем
подряд. У старого пса отобрали его кость, и теперь он  будет
рвать всех направо и налево, пока не вернет украденное.
      "А  вот  это - дудки, - подумал Арцыбашев,  раскуривая
очередную   сигарету   и  рисуя  ее   кончиком   в   воздухе
недолговечные  дымные узоры. - Хрен ты что  теперь  найдешь,
ab  `k) ублюдок. Я теперь в центре внимания, ментовка  возле
меня  круглые  сутки  вертится, и  не  так-то  просто  будет
привязать  меня к кровати и изрезать на куски,  как  ты  это
сделал  с  Шубиным.  И потом, при чем тут