шная необходимость,  возникшая  позже,  перенесла
сюда эти крышки для глаз , ушей и ртов из других гробниц, открывая доро-
гу одним демонам и закрывая ее перед другими..."
   В этот момент все звонки на двери начали звонить и  в  дом  ворвались
гости. Джельсомина Мохоровичич пришла в вызывающих сапожках, с  прекрас-
ными, неподвижными глазами, будто сделанными из драгоценных камней. Мать
профессора Сука в присутствии всех гостей вручила ей виолончель, поцело-
вала в лоб, оставив на месте поцелуя еще один глаз, нарисованный  губной
помадой, и сказала:
   - Как ты думаешь, Джельсомина, от кого этот подарок? Отгадай! От про-
фессора Сука! Ты должна написать ему хорошее письмо и поблагодарить.  Он
молодой и красивый господин, И я всегда берегу  для  него  самое  лучшее
место во главе стола!
   Углубленная в свои мысли, тяжелая тень которых могла бы,  как  сапог,
отдавить ногу, госпожа Сук рассадила своих гостей за столом, оставив по-
четное место пустым, как будто она все еще ожидала самого важного гостя,
и рассеянно и торопливо посадила Д-ра Сука рядом с  Джельсоминой  и  ос-
тальной молодежью возле щедро политого фикуса, который у них  за  спиной
потел и слезился так, что было слышно, как капли  с  листьев  падают  на
пол.
   В тот вечер за столом Джельсомина повернулась к д-ру  Суку,  дотрону-
лась до его руки своим горячим пальчиком и сказала:
   - Поступки в человеческой жизни похожи на еду, а мысли и чувства - на
приправы. Плохо придется тому, кто посолит черешню  или  уксусом  польет
пирожное...
   Пока Джельсомина произносила эти слова, д-р Сук резал хлеб и думал  о
том, что она одних лет с ним и других - с остальным миром.
   Когда после ужина профессор Сук вернулся в свою комнату в  гостинице,
он вытащил из кармана ключ, достал лупу и принялся изучать его. На золо-
той монете, которая служила головкой, он прочитал еврейскую букву  "Хе".
Он улыбнулся и отложил ключ в сторону, достал из сумки  "Хазарский  сло-
варь", опубликованный Даубманнусом в 1691 году, и перед  тем,  как  лечь
спать, начал читать статью "Кормилица". Д-р Сук был уверен, что в распо-
ряжении у него именно тот самый, отравленный экземпляр, при чтении кото-
рого умирают на девятой странице, поэтому, чтобы не  рисковать,  никогда
не читал больше четырех страниц. Он думал: не следует без  особой  нужды
пускаться в путь по той дороге, по которой приходит дождь. Статья, кото-
рую он выбрал для чтения в тот вечер, тоже не была длинной:
   "У хазар были, говорилось в словаре Даубманнуса,  кормилицы,  которые
могли собственное молоко сделать отравленным. Они ценились очень высоко.
Считается, что они вели родословную от одного из двух  арабских  племен,
изгнанных Мухаммедом из Медины за то, что поклонялись четвертому божест-
ву бедуинов по имени Манат, Возможно, они были  из  племени  Хазрай  или
Ауз. Их нанимали для того, чтобы покормить (достаточно было всего одного
раза) какого-нибудь нежелательного принца или богатого наследника, кото-
рого хотели устранить его родственники, претендовавшие  на  то  же  нас-
ледство. Поэтому существовали и те, кто проверял, не отравлено ли  моло-
ко. Это были молодые люди, обязанностью которых было спать с кормилицами
и сосать их грудь непосредственно перед тем, как они шли  кормить  дове-
ренного им ребенка. Лишь в том случае, если с ее любовниками  не  случа-
лось ничего плохого, кормилица могла войти в  помещение,  где  находился
младенец..."
   Д-р Сук заснул на рассвете с мыслями о том, что  никогда  не  узнает,
что сказала ему в тот вечер Джельсомина. К ее голосу он  был  совершенно
глух.



   ХАЗАРСКАЯ ПОЛЕМИКА - событие, которое христианские источники  относят
к 861 году, в соответствии с житием Константина Солунского, святого  Ки-
рилла ?, написанным в IX веке и сохранившимся в составе  так  называемой
рукописи Московской духовной академии и в версии  Владислава  Грамматика
от 1469 года. Итак, в том самом 861 году к византийскому императору при-
были послы от хазар ? и сказали: "Мы всегда знали  только  одного  Бога,
который надо всеми, и ему мы поклоняемся, глядя на восток, соблюдаем  мы
и другие наши языческие обычаи. Евреи же уговаривают нас принять их веру
и их обряды, а сарацины предлагают мир и много разных даров и тянут  нас
в свою сторону, говоря: "Наша вера лучше, чем у других народов". Поэтому
мы обращаемся к вам, помня нашу старую дружбу и любовь, ибо  вы  (греки)
великий народ и ваша императорская власть - от Бога, и просим вашего со-
вета. Пошлите к нам ваших ученых мужей, и если в споре они победят евре-
ев и сарацин, мы примем вашу веру".
   Когда греческий император спросил Кирилла, пойдет ли  он  к  хазарам,
тот отвечал, что в такой путь готов отправиться голым и босым.  Даубман-
нус ? считает, что Кирилл этим хотел сказать, что для подготовки к  пути
времени ему нужно столько же, сколько требуется для того,  чтобы  пешком
пройти от Царьграда до Крыма, так как Кирилл во сне тогда  все  еще  был
неграмотным и не знал, как отомкнуть сон изнутри, то есть не умел пробу-
диться тогда, когда сам хочет. Все же он взялся за эту задачу, по  пути,
в Херсонесе, выучил еврейский и перевел еврейскую грамматику на  гречес-
кий, готовясь таким образом к предстоящей полемике. Вместе со своим бра-
том Мефодием ? Константин прошел Меотское озеро и Каспийские ворота Кав-
казских гор, и здесь их встретил выехавший навстречу  гонец  кагана.  Он
спросил Константина Философа, почему при разговоре тот всегда держит пе-
ред собой книгу, в то время как хазары всю свою  мудрость  извлекают  из
груди, как будто заранее ее проглотили. Константин ответил ему, что  без
книги чувствует себя нагим, а кто поверит нагому, что у него много одеж-
ды? Хазарский гонец был послан навстречу Кириллу и Мефодию из  хазарской
столицы Итиль в Саркел на Дону, откуда он и прибыл в Херсонес. Он  преп-
роводил византийских посланцев в Семендер на Каспийском море,  где  была
летняя резиденция кагана. Здесь и состоялась полемика. Еврейский и сара-
цинский представители были уже на месте, и когда был задан вопрос, каким
должен быть его ранг за ужином, Константин ответил: "Дед мой был великим
и прославленным, он стоял рядом с царем, но после того, как по собствен-
ной воле отказался от славы, был изгнан и, придя на чужбину, стал бедня-
ком. Там-то я и родился, и я в поисках старой дедовой чести не преуспел:
ведь я сын Адама, а точнее, внук".
   - Вы восславляете Троицу,- сказал каган за ужином, произнося один  из
тостов, - а мы единого Бога, как пишут в книгах. Почему так?
   Философ на это отвечал:
   - Книги проповедуют Слово и Дух. Если один оказывает тебе почести,  а
твое слово и твой дух не почитает, а другой же почитает всю Троицу,  кто
из этих двоих воздает тебе большую славу?
   В ответ на это еврейский участник полемики спросил:
   - Скажи тогда, как может женщина вместить в своем животе,  а  уж  тем
более родить Бога, на которого вы не можете даже смотреть?
   Философ же, показав на кагана и его первого советника, ответил:
   - Если кто-то скажет, что первый советник не может втереться в  дове-
рие к кагану, и он же скажет, что последний его слуга  может  не  только
это, но и оказать ему почести, то скажите, как  следует  назвать  такого
человека: сумасшедшим или разумным?
   Тогда в полемику вмешались сарацины  и  задали  Константину  Философу
вопрос относительно одного обычая, с которым он познакомился еще у сара-
цинского калифа в Самаре. Речь шла о том, что сарацины имели обыкновение
изображать нечистого на наружных стенах тех домов, в которых жили  хрис-
тиане. На каждой христианской двери можно было увидеть лицо  дьявола.  И
сарацины, которые уже давно пытались отравить Константина, спросили:
   - Можешь ли ты, философ, понять, что это означает? А он сказал:
   - Я вижу лицо демона и думаю, что здесь, в этом доме, живут  христиа-
не, а так как демоны вместе с ними жить не могут, они бегут от них нару-
жу. А там, где таких изображений на дверях и стенах нет,  они  находятся
внутри, вместе с людьми...
   Второй христианский источник о хазарской  полемике  дошел  до  нас  в
сильно искаженном виде - как легенда о крещении киевлян  в  Х  веке.  За
этой легендой, в которой представлен один из  трех  участников  спора  о
трех религиях, а именно Константин Философ - Кирилл (хотя он жил на сот-
ню лет раньше), можно разглядеть документ, который первоначально говорил
о хазарской полемике. Если устранить позднейшие наслоения и редакции Х и
более поздних веков, то сообщение о хазарской полемике могло  бы  выгля-
деть приблизительно так:
   Один хазарский каган, весьма удачливый в войнах  против  печенегов  и
греков, у которых он отбил Херсонес (Керчь, что в Крыму), предался после
военных испытаний спокойной мирной жизни. И он хотел иметь столько  жен,
сколько потерял в сражениях воинов. "У него было много  жен,  -  говорит
одна версия этой легенды,  опубликованная  в  Венеции  в  1772  году  на
сербском языке, - и, желая иметь жен всех вер, он не  только  поклонялся
самым разным идолам, но и хотел, из-за своей страсти к женам и  наложни-
цам, сам исповедовать разные веры". Это стало поводом  для  того,  чтобы
самые разные чужестранцы (греки, арабы, евреи) поспешили отправить своих
посланников к кагану, стремясь как можно скорее обратить его в свою  ве-
ру. Несколько большего успеха по сравнению с евреями и сарацинами добил-
ся в ходе полемики, происходившей при дворе кагана - говорит этот источ-
ник, - Константин Философ, которого прислали греческие императоры. Одна-
ко каган никак не мог принять окончательного решения,  он  колебался  до
тех пор, пока не вмешалась одна его родственница, в которой можно узнать
хазарскую принцессу Атех ?, известную нам из третьего источника. Ее люди
уговорили кагана послать их к евреям, грекам и сарацинам, чтобы на месте
увидеть, что представляет собой их учение. И  когда  это  "женское"  по-
сольство вернулось назад, христианство было рекомендовано  как  наиболее
предпочтительная вера, а послы признались кагану, что его  родственница,
которой они и служили, уже давно стала христианской.
   Третий источник, который свидетельствует о христианской трактовке ха-
зарской полемики - Даубманнус, - считает, что эта новость испугала кага-
на. Таким образом, счастье повернулось к представителю евреев,  особенно
после того, как кагану стало известно, что христиане, так же как  и  ев-
реи, почитают Ветхий Завет. Когда это  подтвердил  и  Константин,  каган
полностью принял сторону участвовавшего в полемике романиста, который из
Греции перебежал к хазарам и страстно выступал теперь за иудаизм.
   - Из нас троих, толкователей снов, - сказал этот романиот  кагану,  -
только я, раввин, не представляю опасности для хазар. Потому что за  ев-
реями не стоит калиф и его корабли с зелеными парусами или греческий ва-
силевс с крестом над своими армиями. Константин  Солунский  приведет  за
собой всадников с копьями, а я, еврейский раввин, принесу лишь талес для
молитвы...
   Так говорил раввин, и каган, вняв его доводам, уже совсем было решил-
ся принять его сторону, как вдруг в полемику вмешалась принцесса Атех  ?
и еще раз изменила ее ход. Эти решающие в хазарской  полемике  слова,  с
которыми Атех обратилась к еврейскому участнику, звучали так:

   - Ты говоришь: кто жаждет богатства, пусть повернется к северу, а кто
жаждет мудрости - к югу! Но почему же эти сладкие и мудрые слова ты  го-
воришь мне здесь, на севере, вместо того чтобы на юге, в земле твоих от-
цов, наслаждаться Мудростью? Почему ты не идешь туда, где свет  отклады-
вает свои яйца, где века соприкасаются с веками, почему ты не пьешь  там
кислый дождь Мертвого моря и не целуешь песок, текущий  вместо  воды  из
иерусалимских источников косой стру„й, похожей на туго натянутую золотую
нить? Вместо этого ты рассказываешь мне о том, что я вижу во сне  темную
ночь и лишь в твоей яви могу найти немного лунного света. Зачем ты гово-
ришь мне это?
   Еще одна неделя оскудела и истончилась. Она истратила свой самый тор-
жественный день, о котором ты говоришь, что он начинается в Палестине, и
который она ревниво берегла вплоть до сегодняшнего дня. Но теперь пришла
и его очередь. Она отдает его неохотно, по частям.  Возьми  свой  талес,
возьми свою субботу и ступай. Ступай к Мудрости и скажи ей все, что  хо-
тел сказать мне. Там ты преуспеешь больше. Только имей в виду: тот,  кто
хочет захватить крепость, должен сперва захватить собственную душу...
   Но напрасно я говорю тебе все это, потому что ты носишь свои глаза во
рту и можешь увидеть что-нибудь только после того, как заговоришь. Я  же
думаю вот что: или плоха твоя пословица, или на юге тебя никто не  ждет,
потому что ждут там кого-то другого. Как же иначе можно понять,  что  ты
оказался здесь, на севере, рядом со мной?

   С этими словами принцессы Атех каган очнулся и  сказал  раввину,  что
слышал, будто евреи и сами признают, что Бог их отверг  и  разбросал  по
всему миру.
   - Наверное, вы хотите обратить нас в свою веру затем, чтобы приобрес-
ти товарищей по несчастью, чтобы мы, хазары, как и вы, получили  наказа-
ние от Бога и были рассеяны по свету?
   Так каган отвратился от евреев и снова признал доводы Константина Фи-
лософа самыми убедительными. Вместе  со  своими  придворными  он  принял
христианство, а греческому императору послал письмо, текст которого при-
водится в житии Кирилла и гласит:
   "Ты, господин, прислал к нам человека, который и словами и делами по-
казал, в чем свет христианской веры, и мы уверились в том, что  это  ис-
тинная вера, и приказали людям добровольно креститься..."
   Другой источник говорит, что каган, согласившись с доводами  Констан-
тина, совершенно неожиданно решил пойти на греков  войной,  вместо  того
чтобы принять их веру. Он сказал: "Веру не просят как милостыню, ее при-
обретают мечом". Он из Херсонеса напал на греков и, с  успехом  завершив
поход, потребовал от греческого императора дать ему в жены одну из  гре-
ческих принцесс. Император выдвинул одно-единственное условие -  хазарс-
кий каган должен перейти в христианство. К огромному удивлению  Царьгра-
да, каган на это согласился. Так были крещены хазары.



   ХАЗАРЫ ? - о происхождении хазар Теофан записал следующие слова: "По-
явился великий народ хазар из самых удаленных  окраин  Берзилии,  первой
Сарматии, и завладел всей землей, которая простиралась  от  Черного  мо-
ря..." В V веке хазары, как думает Priscus, принадлежали к империи  гун-
нов и назывались акатзиры. Святой Кирилл ? подчеркивал, что хазары отно-
сились к тем народам, которые славят Бога на своем, хазарском  языке,  а
не на греческом, еврейском или латинском. Греческие  источники  называют
хазар: ???????, но и: ?????????. Хазарское государство простиралось  да-
леко на запад от линии Крым - Кавказ - Волга. Тень хазарских гор в  июне
падала на расстояние двенадцати дней пути в сторону Сарматии, а в декаб-
ре она простиралась на расстояние в месяц ходу на север.  Приблизительно
в 700 году хазарские официальные лица бывали на Босфоре и  в  Фанагории.
Христианские (русские) источники, такие как, например,  "Хроника  Несто-
ра", утверждают, что племена, жившие к югу от среднего течения Днепра  в
IX веке, платили хазарам дань, которая исчислялась в шкурке белой  белки
или одном мече с каждой души. В Х веке дань взималась деньгами.
   Греческие источники о хазарском вопросе  подкрепляются  одним  важным
документом, который в издании Даубманнуса ? называется  "Великий  перга-
мент". Как говорит этот источник, византийскому императору Теофилу  было
направлено из Хазарии послание, а один из послов имел на теле вытатуиро-
ванную хазарскую историю и топографию, изложенную на хазарском языке, но
еврейскими буквами. В то время когда происходило татуирование посла, ха-
зары равноправно использовали в качестве азбуки своего языка  греческие,
еврейские или арабские письмена, однако если кто-нибудь из  хазар  обра-
щался в одну из вер, ему приходилось выбирать и одну из трех азбук,  со-
ответствовавших принятой вере. Те хазары, которые обращались в греческую
веру, в ислам или принимали иудаизм, начинали коверкать  свой  хазарский
язык так, что он уже мало походил на язык тех, кто оставался в  первона-
чальной вере. Другие источники, однако, не согласны с утверждением о су-
ществовании татуированного посла, приводящимся у Даубманнуса, но  счита-
ют, что речь шла о богато украшенной посуде из соли, посланной в подарок
византийскому императору для того, чтобы он смог на  ней  прочитать  ха-
зарскую историю, а весь рассказ о  "Великом  пергаменте"  -  это  просто
следствие неправильно трактуемого исторического источника. Такое  разум-
ное мнение опровергается одной неувязкой. Если принять версию, в которой
речь идет о посуде из соли, остается непонятным конец рассказа о  "Вели-
ком пергаменте", а развивается этот рассказ следующим образом:
   На "Великом пергаменте" летоисчисление велось  по  хазарским  большим
годам, которые охватывали только время войн, так что приходилось  перес-
читывать их в малые греческие годы. Начало  пергамента  утрачено,  между
прочим, из-за того, что в наказание за какой-то промах посланнику  отру-
били ту часть тела, на которой описывались первый и второй  большие  ха-
зарские годы. Таким образом, в сохранившейся части хазарская история на-
чинается с третьего большого года, когда в VII веке (по  нашему  летоис-
числению) византийский император Ираклий предпринял поход на  Персию,  в
котором ему оказывали  помощь  и  хазары,  участвовавшие  под  предводи-
тельством своего короля Зиебела в осаде Тифлиса и которые неожиданно по-
кинули поле боя, оставив греческих воинов лицом к лицу с врагом. Они ут-
верждали, что в любом деле действует один порядок, пока оно  развивается
в сторону роста, и другой, когда оно начинает сокращаться и уменьшаться;
уход и возвращение подчиняются разным законам, до и после достижения ус-
пеха имеют силу разные договоры. После землетрясения даже растения  рас-
тут по-другому, по-новому, не так, как  прежде.  Четвертый  большой  год
описывал хазарские победы над  болгарским  царством,  когда  часть  этих
гуннскооногурских племен была подчинена хазарам, а другие,  во  главе  с
Аспарухом, отступили на запад, до Дуная, смешавшись с племенами, исхлес-
танными ветром, у которых на голове вместо волос росла  трава,  а  мысли
были холодны как лед. Пятый и шестой большие годы (написанные  на  груди
посланника) содержали историю войн хазарского царства во времена  визан-
тийского императора Юстиниана II. Свергнутый с престола, изгнанный и ис-
калеченный, Юстиниан оказался в заключении в Херсонесе, откуда совершен-
но нагим бежал к хазарам, а  в  пути,  чтобы  не  замерзнуть,  спал  под
большими камнями. При дворе хазарского кагана ? он был принят очень  хо-
рошо, его женили на сестре кагана, которая перешла в  греческую  веру  и
взяла себе имя Теодора (по имени византийской императрицы, супруги Юсти-
ниана I), однако по-прежнему считала, как это и было  принято  у  хазар,
что Бог яви сне Деве Марии и оплодотворил ее снившимся ей словом.  Юсти-
ниан II столкнулся с хазарами впервые, и тогда он спасся. Когда  же  ему
пришлось иметь с ними дело вторично, это оборвало  его  жизненный  путь,
потому что к ним можно сбежать, но от них - никак. Когда к хазарам  при-
были посланники императора Тиберия с требованием выдать  Юстиниана  гре-
кам, он бежал еще раз и двинулся походом на столипу. Снова придя к влас-
ти, Юстиниан II забыл о гостеприимстве хазар и в 711 году  послал  кара-
тельную экспедицию в Херсонес, город, в котором он жил в изгнании и  ко-
торый находился в сфере хазарского влияния. На этот раз общение с  хаза-
рами стоило ему головы. Хазары поддержали взбунтовавшиеся в Крыму войска
императора (Крым в это время уже принадлежал им), во время бунта импера-
тор Юстиниан II был убит, убит был и его маленький сын Тиберий,  послед-