Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Русскоязычная фантастика
      Исаак Бабель. Рассказы -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  -
3, и в 1994 годах "Уральский следопыт" приходил в Сан- кт-Петербург судорожно. К декабрю здесь появился только четвер- тый номер. Увы. Обзор останавливается на полпути... Как жизнь. Василий ВЛАДИМИРСКИЙ Юрий БРАЙДЕР, Николай ЧАДОВИЧ. Избранные произведения. Том I. / Нижний Новгород: "Флокс", 1994.- (Золотая полка фантастики). Я люблю роман "Евангелие от Тимофея" и потому заранее прошу простить меня за возможную пристрастность. На это есть свои при- чины. Кому-нибудь может показаться, что мои оценки слишком субъективны и эмоциональны, но... Простите. Как известно, "Евангелие..." вместе с новым романом "Клинки Максаров", первоначально напечатанном в значительно сокращенном варианте в "Меге" #1 за 1994 год, составляют первую половину обе- щанной тетралогии "Тропа". Стоит ли говорить, что вариант романа, сокращенный в три раза за счет с кровью вырванных из текста кус- ков, был весьма далек от совершенства. Однако мне кажется, что "Евангелие...", в свое время почти обойденное вниманием критики, заслуживает того, чтобы остановиться на нем отдельно. "Евангелие от Тимофея" - очень умный и очень грустный роман. Это роман-антиутопия, роман-гротеск, роман-притча. Притча о влас- ти и о жизни, которая продолжается вопреки и несмотря на тупую давящую силу этой власти. И если Лес в "Улитке на склоне" (вещи, связь с которой в "Евангелии от Тимофея" прослеживается на уров- не символов) является метафорой чужого и непонятного будущего, то Вершень, Иззыбье и Бездна - достаточно прозрачная метафора нас- тоящего, не менее таинственного и пугающего. И у Стругацких, и у Брайдера и Чадовича власть как таковая - один из главных предме- тов размышления. Уже в силу своей природы власть, как правило, достается тому, для кого обладание ею служит достаточным вознаг- раждением за любые издержки морального плана. Чем выше моральные требования человека к себе, тем меньше шансов у него взобраться на верхнюю ступеньку социальной лестницы. Так происходит в любом обществе, не зависимо от того, чем регулируются отношения в нем - Конституцией, Библейскими Заповедями или Письменами на полях ста- рой поваренной книги. Так будет продолжаться до тех пор, пока бу- дет существовать сама власть - или, по крайней мере, институты власти. Здесь таится и еще одно, принципиальное отличие "Улитки на склоне" от "Евангелия от Тимофея": если взгляд Переца на полную бытового абсурда жизнь Управления - это взгляд изнутри, то взгляд Артема, главного героя дилогии, путешественника между мирами - это взгляд стороннего наблюдателя, и среди кажущегося абсурда он обнаруживает четкую систему, действующую с достаточно высокой функциональностью, любое отступление от которой ведет к гло- бальной катастрофе со сложно представимыми последствиями. Поэто- му достигший вопреки всем социальным законам вершины власти Артем, еще более беспомощен, чем Перец, занявший место Директора Управления. Любое изменение, независимо от его целей, ведет только к худшему - и это замыкает нового "Тимофея" в заколдован- ный круг. И поэтому Артем уходит. Все поручения, которые дают ему стран- ные существа, живущие во многих мирах одновременно, всего лишь служат предлогом. На самом деле ступить на Тропу его заставляет бессилие что-либо изменить. Мир - или, вернее, миры - "Клинков максаров" в основном еще менее гостеприимны, чем мир "Евангелия..." И если Вершень закали- ла и изменила душу и разум Артема, то мир максаров проделал тоже самое с его телом и волей - лишив тем самым последнего, что род- нило его с тем человеком, который когда-то покинул Землю через межпространственную щель. Впрочем, здесь авторы уже не замахи- ваются на глобальные проблемы философского или социального плана. Главный вопрос "Клинков максаров" - вопрос о природе зла, но на мой взгляд, сам образ абсолютного зла выполнен в этом романе не совсем удачно. Социальные отношения в мире максаров на первый взгляд прямо противоположны отношениям в "Евангелии...". Жесткая, централизованная олигархическая власть там - и полная анархия, где относительное затишье может существовать только благодаря па- ритету сил воинственных, почти бессмертных максаров здесь. И Артем, незванным вторгшийся в пределы страны максаров, оказывает- ся именно той мелочью, которая разрушает это шаткое равновесие. "Клинки максаров" четко доказывают, что склонность ко злу - свойство не врожденное, а благоприобретенное. И даже максары по рождению не чужды любви - а она, как это ни банально, сильнее не- нависти и даже смерти. Зло в человеке, равно как и добро, всегда индуцировано извне, но личности вне того и другого не существует. Именно поэтому добро и зло неразделимы. Путь Артема - не путь Воина, и поэтому он возвращается назад, чтобы снова выйти на Дорогу, ведущему к Изначальному миру, через миры и судьбы. Встретить самого себя на этой Тропе не проблема, не говоря уж о друзьях, умерших многие годы назад. Третье большое произведение сборника - "Стрелы Перуна с разде- ляющимися боеголовками" прежде не публиковалось. Довольно мягкая сатира на нынешнее положение дел в государстве, когда отдельные субъекты в своем стремлении к автономии стремительно приближают- ся по размерам и населенности к городам-государствам Древней Гре- ции. Судьба Пряжкина, министра обороны Всея Роси и всех провин- ций - судьба обыкновенного честного и в меру добросовестного ра- ботника, маленького человека, попавшего в мясорубку Большой Поли- тики. В общем-то говоря, именно этому и посвящен весь сборник Брайдера и Чадовича - судьбам маленьких простых людей, против своей воли втянутых в события глобального масштаба, людей, поло- манных, пережеванных и выплюнутых эпохой - но тем не менее не по- терявших того, что делает их симпатичными нам: самоиронии, мягко- го скепсиса и сострадания к другим. За это я и благодарен Ю.Брайдеру и Н.Чадовичу. Геннадий ПРАШКЕВИЧ. Шпион против алхимиков: Сб.- Екатеринбург: "Тезис", 1994.- (Иноземье). Итак, наконец-то екатеринбургскому издательству "Тезис" приш- ла в голову светлая мысль собрать под одной обложкой все девять повестей сибирского писателя Генадия Прашкевича, так или иначе относящихся к его широко известному циклу "Записки промышленного шпиона". Примечательно, что все эти повести наконец выстроены в соответствии с внутренней хронологией цикла и благодаря этому те- перь жизнеописание Эла Миллера, гения промышленного шпионажа, выглядит достаточно последовательным и детальным. Точнее сказать, это описание перманентного грехопадения Миллера, ибо среди всех повестей нету ни одной - ни одной! - где промышленными шпионами не совершалось бы то или иное тяжкое преступление против всего человечества. Промышленный шпион не может быть глуп и недальновиден, и Эл весьма умен в рамках своей профессии, но он живет в безжалостном, жестоком мире, где знания смертельно опасны, ибо они означают деньги, привилегии и власть. А поэтому лучше тихо делать свое де- ло, и, выйдя за пределы Консультации, молчать, как рыба или наб- равший в рот воды. Эл именно так и поступает, будь то информация о экологической катастрофе, как в "Итаке - закрытом городе" или "Человеке из морга", или о машине времени, как в "Шпионе в Юрском периоде". Пожалуй, он слишком любит жизнь - и эта безумная жажда жизни не только делает Миллера идеальным шпионом, но и придает повестям неожиданную остроту психологического детектива. Прашке- вич поступил мудро, противопоставив в последнее время Консульта- ции, на которую работает Эл, тайную организацию "алхимиков" - еще более глобальную и всеобъемлющую, цель которой - любыми средства- ми заставить человечество двигаться по заранее немеченому ими пу- ти. И хотя "алхимики" никогда не убивают своими руками, пугающая загадочность и неясность их конечной цели как-то сразу делает Консультацию более близкой к нам и менее пугающей. Ну, а незри- мое присутствие "алхимиков" в свою очередь придает действиям Эла некоторую законность в наших глазах. Любовь Лукина, Евгений Лукин. Шерше ля бабушку: Сб.- Волгоград: Упринформпечать, 1994. Кто сказал, что сегодня не модно писать рассказы? Плюньте, по- жалуйста, ему в глаза: рассказ, несомненно, представлял, пред- ставляет и будет представлять одно из сложнейших и интереснейших явлений мировой культуры. Именно этой формой виртуознее всех вла- деют супруги Лукины из Волгограда, и поэтому то, что кроме "сол- датской сказки" "Разрешите доложить!" в их третью книгу вошли практически все ранние рассказы, может только порадовать. Впро- чем, по-настоящему впервые тут увидели свет разве что некоторые из фантастических миниатюр под собирательным названием "Фантики", но это-то и здорово, потому что именно "Фантики" в этом сборнике особенно хороши. Оригинальность манеры Лукиных, разительно отли- чающая их прозу от рассказов других авторов заключается в удиви- тельном сочетании простоты сюжетов и правильности языка, ис- пользуемого авторами для их изложения. В отличие от многих дру- гих, для Лукиных никогда не являлся секретом тот факт, что крат- чайшее расстояние между двумя точками - прямая, и поэтому их мыс- ли никогда не тонут в нагромождении лишних слов, а их образы нео- жиданно ярки и жизненны. Примечательно, что Лукиным каким-то чу- дом почти всегда удается удержаться от чисто эмоционального прес- синга - ни тебе окровавленных младенцев, ни благородных до невоз- можности рыцарей без страха и упрека. Кроме того, Лукины почти никогда неоправданно не прибегают к использованию неологизмов или заимствованию иностранных слов, что тоже весьма радует слух. Трудно назвать лучшие даже из самых ранних сочинений Лукиных, ибо все их рассказы написаны просто замечательно. Впрочем, я бы выделил из "Фантиков" "Полдень, ХХ век", "Во избежание", "Шерше ля бабушку", "Спроси у Цезаря" и, конечно же, "Ностальгию". Прав- да, остальные рассказы сборника написаны не менее оригинально и живо, и мое частное мнение не имеет тут ровно никакого значения, ибо сделать четкий и однозначный выбор в пользу какого-нибудь од- ного из них практически невозможно. Алексей ЩУПОВ. Холод Малиогонта: Сб.- Екатеринбург: "Тезис", 1994. Эта книга - первая у молодого автора, можно сказать, заявка, и заявка по-своему весьма интересная. Наиболее интересны, правда, первая и последняя повести сборника ("Доноры" и "Холод Малиогон- та"), но зато они представляют собой практически идеальные образ- цы определенного рода литературы. Увы, ни "Косяк", ни "Вертолет" несмотря на все свои несомненные достоинства какого-то усиленно- го внимания не заслуживают: ну, уменьшился вертолет до размера вороны - сколько же об этом можно писать! Впрочем, содержание заглавной повести тоже не отличается осо- бой оригинальностью: это, видите ли, почти дословный римейк "Мас- тера и Маргариты" в современном интерьере и в лихом исполнении. Философией Булгакова, "той силой, что вечно хочет зла, а совер- шает благо" здесь и не пахнет: там, где у классика основополагаю- щие силы мироздания выполняют предначертанное Судьбой, у Щупова некий полуопереточный-полумасонский орден вершит скорый и крова- вый суд исходя из того, что "цель оправдывает средства", а "мы лучше знаем, что для вас значит благо". Впрочем, получается до- вольно симпатичный крутой боевичок с чертовщинкой. Правда, стран- но выглядит на месте булгаковской притчи о Пилате и Иешуа невра- зумительная байка о потерявшемся поезде, но это следует оставить совести автора. А вот у "Доноров" идея весьма хороша, да и читается повесть, несмотря на некоторую свою облегченность "на вылет". Недостатка на мой взгляд только два: во-первых, герой, на которого по сюже- ту должны сыпаться все несчастья почему-то представляется, напро- тив, суперменом-везунчиком, без особого напряжения уложившим не меньше роты вооруженных гангстеров, тогда как его должна была уложить уже треть пуля. Во-вторых, несколько раздражает убогая концовка типа "бог из машины" - слишком уж бросается в глаза бес- помощность такого хода. И, тем не менее, книга эта, на мой взгляд, заслуживает самого пристального чтения. Б. ВАЛЕТ Дмитрий БРАСЛАВСКИЙ. Подземелья Черного Замка / Худ. А.И.Сухору- ков.- М.: Производственно-коммерческий центр "АТ", 1991.- (Кни- га-игра 1). Дмитрий БРАСЛАВСКИЙ. Тайна Капитана Шелтона / Худ. А.И.Сухоруков.- М.: Калейдоскоп, 1992.- (Книга-игра 2). ...Не то я проморгал, гуляючи по лесу в поисках Черного Замка, какой-то важный ключ, не то не взял нужный талисман - так или иначе, в этой сказке меня убили. И магия не помогла. А Принцесса - дура. "За этой дверью вы найдете все, что нужно!" Я, как пос- ледний лопух, выламываю дверь и влетаю прямо в кабинет Колдуна. Ну и, само собой, ему было не трудно со мной справиться - еще бы, мастерство на два пункта выше, чем у меня! Эх, если бы я пришиб в лесу Зеленого Рыцаря, да взял бы его меч... Но после драки, как говорится, кулаками не машут. Ничего, в следующий раз умнее буду... Теперь я понимаю, почему на Западе так популярны такие игры. Стоит только раз въехать в сюжет на коне главного героя, как вы пленены - вы будете раз за разом гибнуть в разнообразных передря- гах и поединках, зная, что - черт побери! - как-то же можно осво- бодить эту Принцессу! Действительно, можно, но правильный путь снова не лег вам под ноги - и вы оказываетесть в Черном Замке пе- ред запертой дверью, а сзади уже слышны шаги Зеленых Баронов. И, что самое паршивое, винить в этом совершенно некого: путь выбра- ли вы сами. Браславский делает довольно мощные игры. Его можно упрекать за неверно взятый тон (дело вкуса), за заимствование реалий (ненака- зуемо - пока!), за некоторые неточности в построении (вот тут не отвертится), но нельзя не признать главного: для любителя фэнте- зи он предложил совершенно новую возможность уйти в Зеркало - и не рабски повторять при этом слова главного героя, а самому произносить их. Конечно, это лишь новая форма эскапизма. Пусть это слово раз- дражает тех, кто не способен оторваться от нашего Отражения. Мне жаль их. Честное слово, нет ничего лучше хорошей дозы такого эскапизма. --------------------------------------------------------------- Новые строки летописи Ник. РОМАНЕЦКИЙ БЕЛОЕ ПЯТНО В ЦЕНТРЕ ЕВРАЗИИ Честно говоря, отправляя организаторам фестиваля фантастики "Белое пятно" дискету с текстом только что законченного романа, я вовсе не предполагал, что вслед за нею отправлюсь за Урал и сам. Цель была банальна - показать urbi et orbi (да и себе), что, в отличие от некоторых, Романецкий занятия сочинительством не бро- сил. Поэтому звонок Миши Миркеса меня сильно (и приятно!) удивил: оказывается, моя "Додола" попала в номинанты. Однако за удивле- нием пришли сомнения. Прямо скажем, не очень я люблю удаляться от родного города, да и вызывал опасения тот факт, что предстоящий кон организуется впервые: ведь первый блин всегда комом... Но раз зовут - надо лететь. Вот и полетел. Впрочем, начало оказалось унылым: Борис Завгородний (из Санкт-Петербурга собирались на фестиваль только мы двое) уехал в Москву, откуда и должен был отправиться в Новосибирск. Так что меня ждала дорога в одиночестве, а она началась с того, что приш- лось вернуться из аэропорта домой: над Питером вечером двадцато- го ноября разыгралась такая метель, что Пулково закрыли прочно и надолго (к счастью, надолго настолько, что даже не пришлось ноче- вать на скамейках аэровокзала). Одним словом, я оказался в Ново- сибирске на четырнадцать часов позже запланированного, и, когда к вечеру понедельника прибыл в гостиницу "Сибирь", тусовка была уже в полном разгаре. О том, что происходило дальше, догадается вся- кий бывавший на конах. В отличие от "Сидоркона", на "Белом пятне" количество писате- лей было сравнимо с количеством фэнов, однако этот факт практи- чески не сказывался на массиве выставляемых из номеров бутылок. Впрочем, сие непотребство происходило поздно вечером и ночью, а днем и ранним вечером невыспавшиеся участники кона стоически от- рабатывали свой хлеб в программе, запланированной организаторами. За шесть дней фестиваля были пережиты открытие и закрытие, сос- тоялся вечер памяти Михаила Петровича Михеева и Виталия Иванови- ча Бугрова. В промежутках встречались с КВН-щиками Новосибирско- го университета, посетили Академгородок и берег местного моря. А еще были театральные действа - спектакли "Сумасшедший" самодея- тельного коллектива из города Мариинска и "Любовь и проклятие Рэдрика Шухарта" театра "Старый Дом". Увы, на последнем присут- ствовали не имевшие ни малейшего понятия о героях "Пикника" и из- рядно мешавшие зрителям местные бронеподростки, но в данном слу- чае от оргкомитета фестиваля ничего не зависело - со своими уче- никами не справились даже организовавшие этот "культ-поход" учи- теля. В общем, программа оказалась достаточно насыщенной, и я да- же позволил себе оставить без внимания книжную ярмарку (каюсь, решил отоспаться). Литературный фонд фестиваля составили полтора десятка романов, около полусотни повестей и две с половиной сотни рассказов, прис- ланных на конкурс со всех концов России. Как ни странно, самой неорганизованной структурой фестиваля оказалось жюри, и тут надо отдать должное Геннадию Прашкевичу, Михаилу Успенскому и Виктору Колупаеву, которые сумели своими те- лами закрыть гигантские бреши, образовавшиеся в результате уваж-прич-неявок Кира Булычева и Владислава Крапивина. Во всяком случае, трое мэтров справились с обрушившимися на них трудностя- ми, и раздача лауреатских слонов состоялась в запланированное ор- ганизаторами время. В четверг, 24 ноября 1994 года, на торжественном заседании в конференцзале гостиницы "Сибирь", вердикт жюри был обнародован. Премий фестиваля "Белое пятно" удостоились: а) в номинации "Крупная форма" - Андрей Лазарчук (Красноярск) за роман "Опоздавшие к лету"; б) в номинации "Средняя форма" - Александр Рубан (Томск) за повесть "Сон войны"; в) в номинации "Малая форма" - Виктор Клименко (Новосибирск) за рассказ "Урод". Ряд авторов получил поощрительные премии. А еще были беседы, беседы, беседы... И не было скандалов. Конечно, все вышесказанное не означает, что обстановка вокруг фестиваля была безоблачной - иначе не посетовал бы Женя Носов в информационной передаче местного телевидения на почти полное от- сутствие у "Белого пятна" спонсоров,- однако о трудностях можно было догадаться лишь по осунувшимся лицам ребят. В общем, они в очередной раз подтвердили наше советское "Можем, если захотим". И пусть бросит в них камень тот, кто никогда не жил от аванса до получки и не считал последние медяки в кармане. Одним словом, недовольными были только горничные на этажах. Впрочем, как известно, для горничной лучший постоялец - тот, кто оплатит номер, а жить будет где-нибудь в другом месте... Что же явило миру "Белое пятно"? На мой взгляд, из обстановки, царившей на фестивале, можно сделать следующие выводы: - во-первых, позиции турбореализма в настоящее время нас- только прочны, что всякое произведение, не относящееся к данному направлению современной русской фантастики, не имеет практичес- ких шансов быть удостоенным престижных и претендующих на престиж- ность премий; - во-вторых, исходя из диалектики, поскольку турбореализм дос- тиг высшей точки своего развития, близится время взлета како- г

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору