Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Русскоязычная фантастика
      Исаак Бабель. Рассказы -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  -
е, похожее на плотную пену, и вдруг там, под пеной, что-то дер- нулось, пена прорвалась, на миг показалась костяная рука, судо- рожна сжалась и исчезла; и снова звук, будто рывком проволокли плотную тяжесть. Левее, у стены, стояла кроватка Сида, и в кро- ватке копошилась эта же пена, а за кроваткой Ника увидела будто бы наклонившегося вперед человека, нет, не человека - что-то ок- руглое, плотное, сжатое, похожее на боксерскую перчатку в челове- ческий рост, и в следующий миг то, что было там, распрямилось, и Ника поняла, что оно на нее смотрит... То, что там стояло, с тош- нотворным чмоканьем выдвинулось из из-за кроватки и вдруг раскры- лось, именно как перчатка, и из него выпал, тут же исчезнув в пе- не, крошечный скелетик..." Видения, неотличимые от реальности, опрокидывающие и насилую- щие сознание... Как легко парализовать сознание человека - доста- точно вывести то, что он видит и слышит за пределы понимания (то есть, за пределы возможностей корректной обработки внешней инфор- мации)... Это первая посылка. Взаимоотношения человека с миром жестко завязаны на информационный обмен между ними - человеком и миром. Стоит блокировать этот обмен, и человек исчезнет для мира, а мир - для человека. Нет, не совсем верно... Для человека исчезнет мир, в котором он жил раньше. Но на место исчезнувшего мира придет новый, кото- рый будет существовать только в сознании этого человека - но бу- дет по-прежнему дан ему во всех мыслимых ощущениях, и, следова- тельно, - будет для него безупречно реален... Но если вброшенным в новую реальность оказывается не одно соз- нание, но несколько? Но если - все люди видят тот же кошмар, что и ты? Что тогда можно назвать реальностью? А если правы те, кто видит ближайшую перспективу в формировании Надсознания - ре- зультата объединения отдельных человеческих сознаний,- и отсече- ние информканалов пошло именно на уровне Надсознания?.. Но само Надсознание есть ни что иное, как результат объедине- ния накопленных человечеством ресурсов памяти и способностей об- работки информации. И, по аналогии, само Надсознание способно на формирование тех же кодонов - но уже антропогенных. И что есть антропогенный кодон, как не попытка сотворения нового мира? И не Богом ли этого нового мира будет сотворившее его Надсознание? АНТИТЕЗА: ЭРМЕРЫ Человеческая этика противится насилию над сознанием. Порабо- щенное сознание должно быть освобождено, кодон должен быть убит, изгнан, человека необходимо вернуть в реальный мир - то есть, в тот мир, который считает реальным эрмер - экзорцист, изгоняющий из сознания кодона-демона... Эрмер не осознает, что он просто перебрасывает сознание чело- века из одной иллюзии в другую, меняет на входном информканале один фильтр на другой - и, возможно, не менее грязный... Да и есть ли вообще "чистый" фильтр? А уж если представить, что может пойти по входному информканалу, если фильтра не будет совсем... Впрочем, принципиальной разницы нет: хоть фильтрованная информа- ция, хоть не фильтрованная, нулевой фильтр - тоже фильтр, отрица- тельный результат - тоже результат... Для того, чтобы изгнать дьявола, человек должен изучить его. Но, изучая врага, неизбежно начинаешь его понимать. Перед эрме- ром выстраивается вся цепочка: Сознание - Надсознание - Бог, тво- рящий Новый мир... Бог, а не дьявол. Но кто бы это ни был, он сотворил мир, горящий в огне катас- троф. Собственно, само существование мира - это и есть растяну- тая на миллионы лет катастрофа. Что такое Вселенная? Взрыв - кол- лапс, взрыв - коллапс... Что такое жизнь человеческая? Взрыв - коллапс... Один апокалипсис наслаивается на другой, как масло на ломоть хлеба, и иного человеку - и миру - просто не дано. В ка- ком бы мире ты не существовал, и какими бы ты не тешился иллюзия- ми... Так кто же ты, эрмер-спасатель, возвращающий души из ада иллю- зий в не менее иллюзорный рай? Может, ты убийца миров, которые лучше того, что привычен тебе? Может, ты ученый, больше других знающий о том, как рождаются иллюзорные миры? Может, ты странник, блуждающий по этим мирам в поисках того самого, единственного... А может, ты противоборствуешь юному Богу, который творит новый мир?.. А может, ты - слуга и творец Апокалипсиса, как бы этот Апокалипсис не назывался: Столкновение Миров, Второе Пришествие, Великая Революция, Афганистан... Как бы то ни было, какие бы катастрофы не обрушивались на че- ловека, главным для него остается "нравственный закон", со- циальная этика, собственный Бог каждого из нас. Каждый выбирает ее для себя сам, и, единожды избрав, да не впадет в ересь. Один из героев романа сочиняет гениальный апокриф о солдатах Вавилона. После того, как Господь "смешал языки" строителей Вавилонской Башни, к стенам города подступили враги. И, несмотря на то, что солдаты не понимали командиров, город выстоял, ибо каждый его за- щитник знал свое место на стене и свою "боевую задачу"... Не понимая друг друга, они остались верны каждый своему Богу - и спасены были. СИНТЕЗ: IN NOMINE... Они равновелики в этом романе: боги и люди, миры и мифы. Они одинаково значимы. Потому что все они составляют единую цепочку. Ту самую: Сознание - Надсознание - Бог - и Мир, в котором неиз- бежно появляется свое Сознание,- и все начинается с начала. От Отца к Сыну, от Сына - к Духу,- ничто не ново под этим небом. И не только под этим... ЗАКЛЮЧЕНИЕ: БОГИ ПРОТИВ ЭТИКИ Теперь несколько слов о том, почему, собственно, я назвал этот роман концентрированно философским. По моему глубочайшему убеждению, Лазарчук построил роман на единственной, но всеобъемлющей идее - проблеме невзаимодействия человеческой этики с законами, управляющими мирозданием. Законы эти Лазарчук сводит к глобальному философскому принципу равноз- начности материи и сознания, заменяя этим постулатом ортодок- сальные попытки решения основного вопроса классической философии. Такой ход дает ему возможность совершенно по-новому взглянуть на роль информации в структуре мироздания: даже бог, с точки зрения автора, суть информационный пакет, порожденный обобщенным созна- нием человечества. Такой бог практически несоотносим с современ- ным пониманием этики, что и порождает конфликт между ним и чело- веком, для которого этика является одной из основ социального су- ществования. Роман, видимо, намеренно усложнен автором. Далеко не каждый читатель прорвется через безумную смесь сюжетных, метафорических, мировоззренческих, апокрифических фрагментов, через кровавые сре- зы множества реальностей, через пересекающиеся параллели судеб героев... Роман далеко не демократичен. Но Лазарчук, как мне ка- жется, заслужил, чтобы у него был свой собственный читатель, дос- таточно терпеливый, чтобы не раз и не два возвращаться к "Солда- там Вавилона"... Сергей БЕРЕЖНОЙ КЛАССИКИ И СОВРЕМЕННИКИ: Фантастика "Уральского следопыта" А.ГРОМОВ. Наработка на отказ: Повесть / "УС", 1993, ##2-4. С.ДРУГАЛЬ. Чужие обычаи: Рассказ / "УС", 1993, #9. А.ЗАКИРОВ. Лабиринт: Рассказ / "УС", 1993, #7. А.ИВАНОВ. Корабли и Галактика: Повесть / "УС", 1993, ##10-11/12. В.КАЛИНИНА. Планета-Мечта: Повесть / "УС", 1993, ##2-3. А.ЛАЗАРЧУК. Мумия: Рассказ / "УС", 1993, #7. М.НЕМЧЕНКО. Родительский день: Рассказ / "УС", 1993, #7. Г.ПРАШКЕВИЧ. Спор с Дьяволом (Шпион против алхимиков - II): По- весть / "УС", 1993, ##1-2. Г.ПРАШКЕВИЧ. Приговоренный (Шпион против алхимиков - III): По- весть / "УС", 1994, ##1-2. В.ФИРСОВ. Сказание о Четвертой Луне: Повесть / "УС", 1993, ##8-9. В.ЩЕПЕТНЕВ. Тот, кто не спит: Повесть / "УС", 1993, #4. В 1994 году закончилась эпоха Бугрова. В следующем году фан- тастика "Следопыта" будет плакать и смеяться другим голосом. Но в девяносто третьем и девяносто четвертом годах этот голос еще зву- чал... Когда громко, когда приглушенно - но звучал... И 1993, и 1994 год журнал начал с повести из "шпионского" цик- ла Геннадия Прашкевича. "Спор с Дьяволом" можно читать не без оп- ределенного удовольствия - во всяком случае, мне так показалось: динамично, детективно, плюс литературная тайна,- и открытая кон- цовка повести позволяла предположить, что дальше будет не менее интересно. Представьте: герой узнает о таинственной цепочке убийств и самоубийств видных деятелей науки и культуры мирового масштаба. Есть основания предполагать, что следующей жертвой ста- нет престарелый писатель Биллингер (без пяти минут нобелевский лауреат), уединенно живущий на своей даче. У старика работает са- довник, которого находят мертвым. Герой занимает место покойного садовника - само собой, не ради цветочков и персиков, а для того, чтобы оборонить старика-писателя от таинственной угрозы - и, ми- моделом, выяснить, что такое лежит у деда в сейфе. В сейфе обна- руживается новый роман. Герой начинает его переснимать и просмат- ривать, но успевает сделать то и другое едва до середины. Приез- жает литагент Биллингера, по глупости залезает в сейф без миноис- кателя, нарывается на добрый заряд пластиковой взрывчатки, остав- ленный неизвестными доброжелателями, и... Кто подложил взрывчатку? Погибла ли рукопись романа? Чем этот роман заканчивается - и почему? Кому мог помешать старый затвор- ник Биллингер? Вот над чем размышляет главный герой, ломая хреб- ты случайно подвернувшимся налетчикам. Ответ ему подбрасывает один из его боссов: это-де алхимики - секретная мировая мафия, которая слишком по-своему любит человечество. Босс приказывает герою всячески мешать алхимикам проявлять свою любовь. Чем герой и руководствуется в следующей серии. Следующая серия, появившася через год, носила название "Приго- воренный" и была совершенно беззубой. Как что-то хотя бы мини- мально самодостаточное она не смотрелась совершенно. Скорее, от- дельная глава из романа. Шпион попадает в переделку, ему долго и красочно расписывают, как крепко он влип, но он не унывает и в два счета выдирается из капкана. В развитие предшествующего сюже- та, алхимики ухлопали-таки Биллингера (прямо по телефону). Исчез- нувшая рукопись пока не всплыла. Один из боссов оказался тварью, не заслуживающей доверия. Все. "Спор с Дьяволом", по крайней мере, был расцвечен какой-ника- кой культурной подкладкой (Биллингер обожает рассуждать о Сэллин- джере, Артуре Кларке и Говарде Фасте - как вам такая компашка?). В "Приговоренном", напротив, мировая культура проглядывает только в регулярных тоскливых воплях героя о том, как его мучает со- весть за некогда погубленную душу коллеги (Раскольников мучился более самоуглубленно - у него этот процесс занимал все ресурсы организма, на стрельбу и погони его уже не хватало). Так что, к сожалению рецензента, он вынужден отказаться от выставления "шпионским" повестям Прашкевича определенной оценки. Рецензент будет ждать возможности охватить взором всю эпопею в целом. Как это сделало мудрое жюри, вознаградившее серию "Аэли- той-94". А пока - увы. Год 1993 продолжился повестью Валентины Калининой "Плане- та-Мечта". После прочтения повести хочется называть автора Валеч- кой и ласково повторять: "Ну, маленькая, ну, не плачь; и не пиши больше о таких плохих дядях: видишь - сама себя напугала..." Нет, в общем, в повести можно даже найти (при наличии особо острого стремления) рациональное зерно. Можно даже рассмотреть его - хошь в лупу, хошь в мелкоскоп. Рассмотреть и пожалеть: ну не сможет никакое мало-мальски рациональное зерно вырасти на такой эстети- ческой почве. "Планета-Мечта" - это, граждане, социальная фантастика. Где-то в чем-то. Наблюдается что-то социально движущееся. Освободи- тельные движения наблюдаются, подспудные и над. Замятинщина при- сутствует (Горничная-1, Лакей-3 - чувствуете, какие редкие про- фессии у тамошних нумеров?). Оруэлловщина наличествует. Олдосов- щина-Хакслиевщина. Но больше всего бросается в глаза фон, на ко- тором все это малоудобно разложено. Фон, конечно, знатный - шпа- ги, бластеры, короли, зеки, черти, блаародство, производство и асисяй-любовь. И именно в тех интонациях, что я употребил. Я поражен. "Следопыт", конечно, подростковый журнал, но и в подростковости меру неплохо бы знать... хотя бы для того, чтобы не давать повода для издевательств. И, по крайней мере, хотя бы не ставить контрастные по литера- турному уровню произведения рядом. В следующем (четвертом) номе- ре напечатана более чем профессионально сделанная повесть Васи- лия Щепетнева "Тот, кто не спит": спокойный такой и очень культурный триллер на советском материале. Кстати, одна из двух публикаций "Следопыта", выдвигавшаяся на "Бронзовую улитку" и "Интерпресскон". Рядом с этой повестью творение Калининой произ- водит еще более угнетающее впечатление, нежели само по себе. Итак, "Тот, кто не спит". Голый сюжет от первого лица. Стреми- тельный поток сознания. Перестрелки, погони, взрывы, рукопашные бои. Сначала все это существует как бы само по себе - взаимосвя- зано, но как бы вне определенного контекста. Но, мало помалу, этот контекст проявляется, подвсплывает к поверхности, поближе к читательскому восприятию - ненавязчиво, как бы даже неохотно... Достаточно затасканный сюжет об очередном социальном эксперимен- те КГБ (а что было бы, если бы наиболее выносливая часть совет- ского народа пережила ядерную бомбардировку?) вдруг приобретает свежесть - и, пожалуй, только из-за формы, в которой он отлит. Щепетневу поразительно хорошо удалось сбалансировать повесть - сильно рекомендую! В следующем номере (сдвоенном 5/6) редакция порадовала нас большим рассказом Джина Вульфа "Пятая голова Цербера" - прекрас- ная новелла и весьма приличный перевод. Далее последовала подборка рассказов отечественных авторов. "Родительский день" Михаила Немченко - излишне патетическая зари- совка о том, как нужно чтить свои корни. Видимо, автор полагает, что от напоминания эта мысль станет менее банальной. "Мумия" Андрея Лазарчука в комментариях не нуждается - премии "Бронзовая улитка" и "Интерпресскон" достаточно весомы и каждая в отдельнос- ти, а уж вместе... И, наконец, "Лабиринт" Абдулхака Закирова - превосходный, на мой взгляд, философский рассказ на темы древнег- реческой мифологии. Досадно, что рассказ этот не номинировался на "Бронзовую улитку" - его присутствие в номинационном списке пош- ло бы списку явно на пользу. Возможно, имеет смысл провести его по номинациям 1995 года. В номерах 8 и 9 "Следопыт" напечатал еще одну повесть покойно- го Владимира Фирсова - "Сказание о Четвертой Луне". Честно гово- ря, я до сих пор не могу поверить, что она написана в 1969 году. Повесть невероятно современна даже сейчас, когда тоталитаризм уже забит демократическими сапогами до тяжелой икоты - а выйди эта повесть в 1987-м, скажем, стоять бы ей наравне с "Невозвращенцем"... впрочем, я, кажется, снова себя обманываю - фантастика все-таки... Параллельная реальность. Автоматы и мечи. Империя, владыка ко- торой бессмертен до тех пор, пока каждый день выпивает жизнь из одного из своих подданных. Ежедневные казни - decapito - переста- ли быть зрелищем даже для обывателей. Отрубленные головы бережно, как книги в библиотеке, хранятся на полках в специальном отделе- нии дворца... Повествование ведется от лица одной из таких голов, возвращен- ной к жизни на чужом теле. Жажда мести, заговор, революция... Наконец-то (сколько лет прошло со времени публикации повести "Срубить крест"!) мы видим, как этот автор мог писать... Остает- ся только гадать, сколько шедевров осталось им не написанными из-за того, что они все равно не были бы востребованы - своим временем... По контрасту с повестью Фирсова, рассказ Сергея Другаля "Чу- жие обычаи" - космическая НФ, написанная в виртуозном другалев- ском стиле. Команда первооткрывателей высаживается на свеженькую планету и принимаются устанавливать взаимопонимание с местным первобытным населением. Судя по тому, как ребята это делают, ме- тодология процедуры контакта на Земле еще не разработана. Контак- теры просто развлекаются - и заодно развлекают читателя. Один ге- рой, установив несоответствие обычаев планеты общечеловеческим нормам, начинает активную прогрессорскую деятельность, за что и получает. Другой, установив то же самое, принимает чужие обычаи как данность и успешно (до полной потери гуманистической идеоло- гии) вливается в первобытно-племенной коллектив. Резюме: в чужой монастырь со своим уставом не суйся. Пожалуй, редко какой рас- сказ я читал с большим удовольствием. Помня, что время не стоит на месте - и авторы иногда тоже,- я постарался забыть о разочаровании от "Охоты на Большую Медведицу", первой повести Алексея Иванова, и приступил к его но- вому программному произведению, которое называется "Корабли и Га- лактика". И сразу же обрадовался - мне показалось, что у автора появилось чувство юмора. Ну что еще я мог подумать, если с пер- вых строк стало ясно, что я читаю классическую по форме космичес- кую оперу, нарочито патетическую и выспренную, да еще и с велико- лепными пародийными эпизодами - одно описание космической крепос- ти с подъемным мостом, контрфорсами и краснокирпичными заплатами чего стоит! В общем, читаю, радуюсь и думаю, что все хорошо, только надо было автору для еще большего юмору тупо писать вооб- ще все существительные с заглавной буквы - не только Корабли, Лю- ди и Космос, а еще и, скажем, Пульт, Антенна и Сопло. И вдруг за- мечаю - что-то не так. Кажется, автор все эти пародийные прелес- ти использует как антураж для серьезной космической оперы - нас- колько космическая опера вообще может быть серьезной. То есть, это у Алексея Иванова эстетика такая - то, что я однозначно вос- принимаю как хохму, он не менее однозначно воспринимает как изыск. Вот ведь какая разница восприятий... И теперь меня мучает и гложет вопрос: это у меня восприятие такое уродское - или гос- подин автор не в состоянии адекватно подобрать инструментарий для создания своих произведений? Впрочем, повторяю, читается все это забавно и даже может сильно понравится младшим школьницам. И закончить обзор я хочу упоминанием о повести москвича Алек- сандра Громова "Наработка на отказ". Громов написал сильную и ди- намичную вещь о Человечестве, которое обречено бесконечно повто- рять свои ошибки, главная из которых - пренебрежение этичностью средств, используемых для достижения поставленной цели. Это кос- мическая фантастика - действие разворачивается на другой планете, которую колонизируют сразу несколько держав. Каждая делает это по-своему, но основное внимание автор обращает на одно поселение, давно ставшее самодостаточным социумом. Социум этот быстро асси- милирует новичков (тем самым сводя почти на нет влияние материн- ского социума) и семимильными шагами движется от относительной свободы к неприкрытому тоталитаризму. В "Наработке на отказ" есть почти все, что я хотел бы видеть в добротно сделанном произведении массовой коммерческой (что не значит дурной) НФ - герой с ясно различимым характером, изобрета- тельно написанный антураж, загадка. Несколько подкачал сюжет - автору, кажется, не хватает пока дыхания на такие длинные дистан- ции и он никак не может выдержать ритм. Впрочем, это могут быть издержки технические - "Следопыт" напечатал повесть (роман?) в журнальном варианте... А в общем, могу только порадоваться, что в нашей фантастике появился новый многообещающий автор. И в 199

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору