Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Русскоязычная фантастика
      Исаак Бабель. Рассказы -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  -
ированного читателя - от бурды, которой сейчас завалены лотки и прилавки, то мы выживем и вместе и по отдельности". Поправьте меня, если чего не понял, но ка- кой к свиньям может быть квалифицированный читатель, если он уже сей- час, сам, без принятия специальных мер не способен дистанцировать Сто- лярова с Лазарчуком от Гуляковского с Головачевым? А если он способен это сделать - тогда к чему весь набор императивов: "он должен знать... выбирать он должен... дистанция должна им подсознательно ощущаться"? Ну так он вроде бы и так ощущает и выбирает. Потому что читает и ду- мает. Читает - по возможности литературно доброкачественную с его точ- ки зрения продукцию (а для ее увеличения надо осваивать рынок, а не шарахаться от него). Думает - по возможности своей головой и без ди- рективных усилий извне. Или я не прав? Теперь о механизме дистанцирования. "Это соответствующие критичес- кие статьи..., это выступления и интервью... и, конечно, это, в пер- вую очередь (! - В.К.), литературные премии, выделяющие того или ино- го автора из безликой среды". Вообще-то с расстановкой приоритетов здесь можно было бы и поспорить. А некий молодогвардейский деятель как-то изрек, что Брэдбери-де посредственный писателишка именно пото- му, что ни разу не получал всяких там "Хьюго" С "Небьюлами". Но нам заграница с "МГ" не указ, так что продолжим. Очень важно, говорится в докладе, кто конкретно, при какой автори- тетности жюри, каким способом и по каким критериям вручает что-нибудь почетное. Ошибка недопустима, ибо, "присуждая премию, мы как бы гово- рим своим читателям: это хорошо. Это - лучшее, что есть в российской фантастике". Здесь Андрей Михайлович завершил фразу, между тем как хо- чется уточнить после запятой: "с точки зрения нас - людей, присуждаю- щих именно эту премию". Это, господа мои, очень принципиальная поправ- ка, иначе мы имеем дело с претензиями на почти божественную непогреши- мость. Иначе придется дистанцироваться также (уж извините!) от логики известных киплинговских персонажей: "Мы велики! Мы свободны! Мы дос- тойны восхищения! Достойны восхищения, как ни один народ в джунглях! Мы все так говорим, значит, это правда!" И вновь докладчик призывает к ответственности. Конечно, с неквали- фицированным читателем проще: ежели он не смог с ходу осилить что-ни- будь из лучших образцов российской фантастики - не беда, пусть продол- жает развиваться духовно, а пока читает "Анжелику". А вот квалифициро- ванного (видимо, способного прочесть текст любой сложности без ущерба для здоровья) читателя подводить нельзя. Жуткая картина: он открывает сочинение какого-нибудь лауреата и обнаруживает, что оно "вторично, серо, затянуто,...пережевано не то чтобы даже Стругацкими, а еще Би- ленкиным и Днепровым, я уже не говорю про англоязычных фантастов". (А хорош этот регрессивный ряд!) И вот чтобы с читателем такой конфуз не вышел, надо разобраться с существующими фантастическими премиями, до- полнив их еще всего одной - но зато окончательной и единственно верной. Собственно, здесь начинается самая главная часть доклада - объясне- ние, почему профессиональная литературная премия "Странник" самая луч- шая. (В моем восприятии весь доклад и получился развернутой деклара- цией на эту тему). Итак, кульминация. Как сделать премию _самой_ глав- ной, _самой_ лучшей, _самой_ престижной? Соберем экспертный совет из десятка хороших писателей. (Кто решает, что писатель хороший? Навер- ное, другой хороший писатель? А кто... Ну хватит, хватит. Мнение та- кое возникает в профессиональной среде, понятно?) Так вот если эти де- сять писателей дружно назовут некую вещь хорошей - тогда ура и чепчи- ки в воздух. А если плохой назовут - тогда катафалк к подъезду и пять минут на сборы. Просто и изящно. А если мнения разойдутся? О, и это учтено: "Споры возникают лишь в тех редких случаях, когда книга оказы- вается в интервале, отделяющем художественную литературу от посред- ственной. Но само наличие книги в этом интервале несомненно уже свиде- тельствует о ее литературной локализации". Сколько голосов достаточно, чтобы отправить чей-то текст в эту полосу отчуждения вокруг магистра- ли Настоящей Литературы? Бог весть. Может статься, и одного хватит. Писатель-то высказывается хороший? Знамо дело, другим дорога в экспер- ты заказана. Недоволен? Да, вот что-то не глянулось. Тема там, скажем, не восхитила или название показалось недостаточно художественным. Ну что ж, быть по сему. Проводить в интервал, пальто не подавать! (Вообще-то понятно, что методики спасения отечественной литератур- ной фантастики, изложенные в докладе, могут при буквальном их соблюде- нии привести разве что к катастрофической потере читательской аудито- рии и к оскудению многообразия самой фантастики. Я не говорю уже о проблемах издательских. К счастью, на практике дело выглядит нес- колько иначе, так что не будем терзаться о судьбах фантастики, а пого- ворим вновь о премии "Странник" - там отступлений от установок докла- да вроде бы не возникло. Но сначала - о предшественниках этой премии.) Вспомним, что все более или менее известные и сколь-либо весомые фантастические премии можно разделить на читательские и писательские. Кроме того, существует такая особая премия всего одного читателя и пи- сателя, как "Бронзовая улитка" Б.Н.Стругацкого. Читательские премии (на май 1994 года): "Интерпресскон", "Великое кольцо", "Старт". Писа- тельские (кроме "Странника"): "Аэлита" и Беляевская. Некоторые из них вполне благополучны, некоторые переживают скверные времена. Различен престиж организаторов и степень известности премий. Но нечто единое можно выделить без труда: готовность к сосуществованию с другими и от- сутствие изначально заданной конфронтационности. Здесь успела, видимо, сложиться некая добрая традиция: представление "своей" премии не как отрицания прочих, а как части единой системы, как одной из многих, си- ла которых - во взаимном дополнении. Считаться родовитостью и богат- ством (по крайней мере открыто, принародно) было вроде бы как-то не принято. Конечно, господа писатели народ особенный, среди них вполне могла сложиться определенная "табель о рангах" и вряд ли вручения-нев- ручения "того", а не "этого", воспринимались совсем уж безболезненно. Но я сейчас прежде всего говорю о читательском восприятии. О квалифи- цированных читателях. Именно отсутствие выпендрежа и тяги к противостоянию вызывало, по- мимо всего прочего, у опытных фэнов достаточно лояльное отношение к премии "Аэлита". И это при том, что ни одно (_ни одно_!) награждение не оставляло, по-моему, пресловутого "чувства глубокого удовлетворе- ния": тем дали вовремя, но не в той компании, тем - вроде бы пра- вильно, но совершенно не за то, а тем и вовсе не следовало бы... Все помнят такие разговоры. Но людей с чьим именем связывалось само сущес- твование премии, любили и уважали - их авторитетом и жила "Аэлита". (Не в престижности здесь было дело - вручение премии было лишь частью единого нашего ПРАЗДНИКА. Очевидные недочеты не хотелось замечать, по- тому что был праздник, была атмосфера взаимной приязни, была необходи- мость "снова побывать у Бугрова, "Следопыту" поклон передать". Была... светлая вам память, Виталий Иванович.) И авторитет писателей определялся не по числу всевозможных статуэ- ток. Мы ценили их книги задолго до того, как авторам вручали что-ни- будь эдакое. Мы продолжали их ценить, если ничего не вручалось вовсе. Разве возносили до небес хоть одного литератора только из-за одного факта обладания той или иной премией? Не было этого. Да, конечно, все эти отличия позволяли говорить о симпатиях, делать выводы, подтвер- ждать достижения, поддерживать, ободрять. Но разве братья Стругацкие, скажем, стали более великими от множества полученных премий? Нет, это премиям была оказана великая честь, это их статус мог от этого под- няться. Именно так - а не наоборот! Кроме того - так ли уж много (если не касаться "Аэлиты") было при- меров неудовольствия лауреатскими списками? Да вспомним хотя бы пер- вых лауреатов премии "Старт"! (Это потом, гораздо позже, иссяк поток запоздавших "дебютов" зрелых авторов). А много ли претензий вызывают имена лауреатов "Великого Кольца", "Интерпресскона" или менее извес- тной Беляевской премии? Впрочем, да, конечно - Василий Звягинцев. Три премии в прошлом году плюс, кажется, еще что-то заграничное. Позор джунглям! А пытался ли кто-нибудь основательно проанализировать фено- мен этих присуждений (весьма разными людьми и по разным методикам выявления лауреатов), вместо того, чтобы искать упрощенные ответы, клеймя дурновкусие жюри Беляевской премии и "Аэлиты" и списывая итоги голосования по "Интерпресскону-93" на лихой бандитский рейд некоей по- лумифической тусовки отпетых фанатов Звягинцева? Но это тема отдельно- го разговора. Так вот, если оставить в покое казус со Звягинцевым (в возможность дубля я не верю), если признать, что многолетняя история свердлов- ско-екатеринбургских премий на наших глазах, увы, прекращает течение свое, то где сейчас кроется опасность для настоящей фантастики? От ка- ких премий, от каких имен в номинациях и жюри надлежит дистанциро- ваться? Не от известных же всем реликтов "Молодой гвардии"? В итого- вых списках названных премий - сплошь и рядом свои. Четвертое поколе- ние. Малеевка-Дубулты. Новая фантастика в различных ее проявлениях. Или - попадаются и НЕ СОВСЕМ свои? Теперь уже бывшие свои. Не облечен- ные доверием свои. Не молодогвардейцы, нет - социально близкие, но не элита, не обитатели Олимпа. Это с ними теперь надо разбираться? Легко и приятно говорить, что никто из этих людей "никогда не бу- дет стоять в первом ряду российских фантастов", что они неконкурентос- пособны по определению. А ну как кое-кто из проскрипционных списков попытается пробиться в номинационные, сможет серьезно конкурировать и - страшно сказать - _обойти_? Нет уж, вручатели имевшихся премий - обычные слабые люди, ненадежные и склонные к ошибкам. Но вот "Странни- ка" сомнительные литераторы (а в их числе локализованные в "интервале") не должны получить ни в какую. Потому что "Странник" есть - по изначальной задумке (не всеми, кажется, понятой) - премия высше- го сорта и непостижимой безупречности. Потому что с появлением этой награды все прочие до единой автоматически низводятся до положения второстепенно-вспомогательных (если их вообще, конечно, собираются терпеть). А чего спорить: лишь одному солнцу надлежит светить на небе! Вот на "Интерпрессконе-94" мы и наблюдали плановый пуск этого солныш- ка... Будем откровенны: весомость этой премии для мира реалистической ли- тературы (писатели-нефантасты, издатели, критики, читатели) не стоит преувеличивать. Задача реабилитации жанра "ан масс" давно снята с по- вестки дня. Разливанное море халтуры (нашей или импортной) нисколько не обмелеет от самой неистовой рекламы самых высокохудожественных (хоть по целям, хоть по результатам) премий. Как влияет наличие спе- циальных фантастических премий на прохождение в солидных общелитера- турных изданиях текстов Рыбакова, Пелевина или Столярова? Подозреваю, что никак. Они просто печатаются и помаленьку конкурируют если и не с Маркесом и Булгаковым, то с коллегами-реалистами. Госпремия Рыбакова и "Малый Букер" Пелевина при этом хотя бы называются. А остальные рега- лии? Авторитетное жюри? Да будь оно для знатоков и ценителей фантастики и в сто раз авторитетнее - кого из той же девятки жюри "Странника" сочтут вне фантастики безусловным авторитетом? Ну, скажем, Бориса На- тановича. Еще кандидатуры есть? Для изготовителей и потребителей внелитературных опусов итоги голо- сования по "Страннику" - тоже не критерий. (Это мы уже проходили по опыту с "Молодой гвардией"). Значит, до признания премии (не книг, не личностей писателей, а _премии_!) еще идти и идти, если мы говорим о Большой Литературе. О низкой литературе речи нет вообще. Так что сколько ни говори, а в обозримом будущем премия и ее лауреаты будут значимы все для тех же квалифицированных читателей фантастики. А между тем квалифицированный читатель плохо воспринимает навязыва- ние чего бы то ни было - даже если навязывание это прикрывается репу- тацией Больших Мастеров. Этот читатель знаком с традициями присужде- ния иных премий и способен определиться в оценке престижа награды. Этот читатель знает, что авторитет премии достигается многолетним тру- дом, а не простым желанием ее создателей. Он, читатель, никогда не сочтет истиной в последней инстанции коллективное мнение жюри, пусть и состоящего из безусловных лидеров отечественной фантастики и людей бе- зупречных моральных качеств (надо все же помнить о неполном совпаде- нии специфики читательского и писательского восприятия, об уязвимости критериев оценки, о сложных отношениях между школами фантастики и от- дельными личностями, о многих и многих нюансах). Я не собираюсь подвергать сомнению конкретные итоги присуждения "Странников", разве что еще раз скажу: коллизию с так называемым "са- монаграждением" хорошего и уважаемого мною издательства надо было предвидеть и предотвратить. Это, увы, не единственный просчет - и де- ло не в них. Речь не должна идти об итогах. Речь должна идти об _отно- шении_ к мероприятию и к тем, кто на него пришел. (Мысль эта не моя, но я целиком с нею согласен). Когда аудитория воспринималась (возможно, даже без ясного осозна- ния этого) лишь как статисты, призванные заполнить зал, когда статус премии, напротив, воспринимался с непомерной серьезностью, могло полу- читься лишь то, что получилось. Вдобавок ко всему из рук вон плохо бы- ла подготовлена вся режиссура представления. Торжественное включение нового светила не удалось. Произошла элементарная реакция отторжения - еще и потому, между прочим, что происходящее действо смогло нарушить уже сформировавшуюся атмосферу, если угодно - ауру "Интерпресскона", но не смогло ее заменить собой и вытеснить вовсе. Только и осталось ощущение огромной бестактности, совершившейся на наших глазах. Мероп- риятие пытались ДОЖАТЬ, публика дожиматься не желала, и в результате избыточного напора в механизме акции что-то треснуло и обломилось. Чувство меры подвело. А честно пытавшихся выправить положение писате- лей было жалко. Даже неиссякаемого, казалось бы, дара убеждения Бори- са Натановича оказалось недостаточно. Он-то пытался разъяснить, поче- му "Странник" - _хорошая_ премия, а нам представляли _самую лучшую_... Ощущать себя эдаким Властелином Солнца, наверное, очень приятно. Но и очень ответственно. Заранее уготовив "Страннику" королевские рега- лии, его создатели приняли на себя и непомерную ответственность. Лю- бые просчеты - от технических до этических - представали стократно увеличенными, а ошибки - не прощались. (Хотя называться могли совсем не те ошибки, о которых действительно бы следовало говорить). А ведь большей их части можно было избежать. Увы... А на следующий день (и хорошо еще, что _после_, а не _до_) мощным финальным аккордом упомянутого отношения прозвучал доклад Андрея Ми- хайловича Столярова о литературной войне. Создание репутации заверши- лось. Следует ли говорить, что планировалась совсем _не та_ репутация? Видимо, нужно хотя бы коротко сказать о мотивах моего выхода из но- минационной комиссии "Странника" (Кстати, малоприличная опечаточка, приходящаяся в "Оберхаме" аккурат на мою реплику о выходе, принадле- жит, естественно, не мне. Это вроде уже знаменитого: "Сучно жить на этом свете, господа!" Но поговорим о серьезном.) Я вовсе не имел целью оказывать на кого-то моральное давление, яв- лять пример или производить впечатление. Просто желание работать в ко- миссии пропало. Да я и числился там номинально, не приняв в формирова- нии списков никакого участия, хотя неоднократно пытался это сделать. То ли времени на всяческую координацию не хватило, то ли серьезность премии действительно исключает на практике заочное участие. Не знаю, да и неважно это. А еще были у меня претензии по Положению о "Странни- ке" (материалы мне Андрей Чертков предоставил, хотя и не все). Скажем, о степени влияния жюри на работу номинационной комиссии или о целе- сообразности Верховного Суда Странников. Но, как оказалось, все давно уже было решено, согласовано и принято. А между тем и сейчас об этих документах, как мне кажется, нелишне спорить, причем не только по ор- ганизационной части, но и по методике собственно подсчетов. (Кто мне объяснит, как соотносится с нормами этики то, что член жюри вправе да- вать двум авторам равное число баллов и одновременно - разные места?) Вот тогда уже появилась мысль: не зря ли я занимаю место в этой комис- сии? Ну, а процедура вручения и то, чего я наслушался после нее (кро- ме, повторяю, доклада А.Столярова и прочих официальных событий того дня), укрепили эту мысль окончательно. Есть простая этическая норма: если можешь выйти из структуры, принципы которой не разделяешь и не можешь изменить - сделай это. Вот, собственно, и почти все. То есть, конечно, можно и дальше пре- парировать всяческие слова и действия тех дней, но главное, по-моему, и так ясно. Кроме одного: что нам теперь делать? Влезать в эту войну или удерживать всех от драки? На полную мощь запускать "механизм этического дистанцирования" или призывать хороших писателей опомниться и заняться вместо организации акций и кампаний основной своей работой? Подвергать укоризне вновь созданную премию (а заодно уж - до кучи - и соответствующее издательство) или попытаться кому следует внушить, что гордыня - смертный грех и что от разборок читателей с писателями (как, впрочем, и с издателями) не выиграет ник- то? Я не знаю. В конфликт вовлечено столько безусловно уважаемых мною (да и только ли мною?) людей, что поддерживать любое однозначное реше- ние - все равно резать по живому. Надо думать. Надо спорить. Надо выслушивать всех, кто имеет что сказать. А еще надо помнить простенькую формулу одного из героев Стру- гацких: "Главное в нашем положении - не совершать поступки, которых мы по- том будем стыдиться". 8 июля 1994 Борис ШТЕРН ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО Уважаемые оберхамовцы! Как говорится, первый раз пишу в стенгазету и очень волнуюсь - а вдруг не напечатаете? Прочитал "Оберхам" о "Сидорконе-94". Бережной и Николаев попросили высказаться: мол, твое мнение, которое, и все такое. У меня нет ника- кого желание участвовать в литературных разборках, я уже один раз участвовал в заочной дискуссии с "молодогвардейцами", которую органи- зовал Андрей Лубенский лет десять назад. Ощущение: "Лучше уж от водки умереть, чем от скуки". Но сейчас высказаться придется, все-таки мои друзья и хорошие знакомые чего-то делят, а я в стороне. Надо чего-то сказать. Доклад Андрея Столярова не пришелся мне по душе. Война с "Молодой гвардией" закончилась. И совсем не "нашей" победой - прав Щеголев - просто вопрос оказался исперчен. "Молодая гвардия" вдруг надулась, превратилась в ВТО, еще надулась, еще... и лопнула. Что дальше? Нач- нем бить друг друга? Не хочу. Я вне схватки. Не "под", не "над", а "вне". Тезис о главенстве "художественности" неубедителен. Что в этом термине? Искренность, раскованность, фантазия, писательское мастер- ство - слишком много чего в этом термине, он очень размыт, чтобы та- щить его в краеугольные камни. Столяров это прекрасно понимает,

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору