з.
   Дрейфус вместе с женщиной, чей сын в данный момент катался на таре-
лочке в компании инопланетян,  карабкался по  склону  Чертова  Пальца,
когда раздался короткий зуммер,  что означало: открывается дверь. Энди
едва не подскочил. Ну вот, пронеслось в голове.
   Вошел Герман Пиншо. Он был ниже ростом, чем Энди, хрупкий, изящный;
с  первого  дня Энди почувствовал в нем что-то женственное,  хотя и не
мог себе объяснить,  что именно. Сегодня Пинщо был в серой водолазке и
легком костюме - как с картинки сошел. И, как всегда, улыбочка.
   - Доброе утро, Энди, - сказал он.
   - А?  - встрепенулся тот и, помедлив, словно в раздумье, ответил: -
Здравствуйте, доктор.
   - Ничего, если я выключу? У нас ведь сегодня прогулка, не забыли?
   - Да? - Энди нахмурился, но затем лоб его разгладился. - Ладно. Во-
обще-то я его не первый раз смотрю. Конец мне нрайится. Очень красиво.
Он улетает на тарелочке, представляете? К звездам.
   - Красиво,  - согласился Пиншо и выключил телевизор. - Ну что, пой-
дем?
   - Куда? - спросил Энди.
   - На прогулку, - терпеливо повторил Пиншо. - Вспомнили?
   - А-а, - кивнул Энди, - да-да. Он поднялся.
   Дверь из  апартаментов  Энди выходила в просторный холл с кафельным
полом.  Свет здесь был рассеянный,  приглушенный. Где-то рядом находи-
лись  диспетчерская  или вычислительный центр;  там едва слышно гудели
машины, туда входили с перфокартами, а выходили с кипой распечаток.
   Под дверью Макги прогуливался молодой человек в спортивного  покроя
пиджаке, словно только что из магазина, - сразу видно, правительствен-
ный агент.  Под мышкой пиджак слегка оттопыривался. Агент торчал здесь
согласно  инструкции,  и  как только они с Пиншо начнут удаляться,  он
последует за ними - разговора он слышать не будет,  однако из виду  их
не выпустит. С этим, подумал Энди, сложностей не возникнет.
   Они направились к лифту, агент пристроился сзади. Сердце у Энди ко-
лотилось - казалось,  сотрясается грудная клетка.  Вместе с тем он без
видимых усилий подмечал детали. С десяток дверей без табличек. Некото-
рые из них бывали открытыми,  когда Энди проходил ранее по этому кори-
дору, - например, тут была какая-то специализированная библиотека, фо-
токопировальная комната,  но остальные представляли для него  загадку.
Чарли может находиться за любой из этих дверей...  или вообще в другом
здании.
   Они вошли в лифт,  где бы запросто разместилась больничная каталка.
Пиншо достал связку ключей, повернул один из них в замке и нажал кноп-
ку (все кнопки были без обозначений).  Внутренние створки закрылись, и
кабина поплыла вверх.  Агент удобно расположился в дальнем углу.  Энди
стоял, засунув руки в карманы своих "Ли Райдерс", на лице его блуждала
бессмысленная улыбка.
   Дверь лифта открылась, и они оказались в бывшем бальном зале. Блес-
тел отполированный паркетный пол.  В глубине огромного зала  лестница,
сделав два изящных витка,  уходила наверх.  Застекленные двустворчатые
двери слева приглашали на залитую солнцем террасу,  за которой  откры-
вался сад камней. Справа, из-за полуприкрытых дубовых дверей, доносил-
ся стук пишущих машинок,  едва успевавших переваривать дневную  норму.
Воздух был наполнен запахами цветов.
   Пересекая следом за Пиншо бальный зал, Энди не преминул высказаться
по поводу великолепного паркета,  как будто он видел его впервые.  Они
вышли через застекленные двери в сад и за ними, как тень, вышел агент.
Здесь было совсем тепло и очень влажно. Лениво жужжали пчелы. За садом
камней тянулись кусты гидрангии,  форзиции и рододендронов.  Ни на се-
кунду не умолкая,  вершили свой нескончаемый труд газонокосилки.  Энди
потянулся к солнцу,  и выражение благорадности на его лице было непод-
дельным.
   - Как вы себя чувствуете, Энди? - спросил Пиншо.
   - Прекрасно. Прекрасно.
   - Знаете, сколько вы уже здесь? Почти полгода, - произнес Пиншо то-
ном легкого удивления - дескать,  надо же,  как летит время, когда жи-
вешь в свое удовольствие. Они свернули направо по гравийной дорожке. В
неподвижном  воздухе  стоял смешанный аромат жимолости и лавра.  Вдоль
берега, неподалеку от особняка по ту сторону пруда, легким галопом шли
две лошади.
   - Долго, - сказал Энди.
   - Да,  долго,  - улыбнулся Пиншо. - И мы пришли к выводу, Энди, что
ваша сила...  пошла на убыль.  Да вы и сами знаете - результаты тестов
неудовлетворительны.
   - Это все ваши таблетки,  - с укором сказал Энди. - Что я могу сде-
лать, когда у меня туман в голове.
   Пиншо прокашлялся,  но не стал напоминать ему о том, что когда про-
водились  первые  три серии тестов,  оказавшиеся столь же бесплодными,
наркотиков еще не было и в помине.
   - Я ведь делал что мог, доктор Пиншо. Я старался.
   - Да-да.  Разумеется.  Вот мы и думаем - точнее,  я думаю, - что вы
заслужили отдых.  У нас есть лагерь на Мауи, это в Гавайском архипела-
ге.  Я сейчас сажусь за полугодовой отчет.  Так вот, Энди, хотите... -
Пиншо весь сиял,  словно ведущий в телеиграх,  а тон был такой,  каким
объявляют ребенку,  что его ожидает невероятный сюрприз,  - хотите,  я
предложу, чтобы вас ненадолго туда послали?

   Ненадолго - это года два, подумал Энди. А может, все пять. Они, ко-
нечно,  будут приглядывать за ним на случай,  если вернется дар внуше-
ния...  или, так сказать, подержат в прикупе на случай, если возникнут
непредвиденные трудности с Чарли. А кончится все, как водится, наездом
или лошадиной дозой снотворного,  или "самоубийством". И станет он, по
выражению Оруэлла, несуществом.
   - А лекарство мне будут давать? - забеспокоился Энди.
   - Обязательно, - ответил Пиншо.
   - Гавайи... - мечтательно протянул Энди. Вдруг он повернулся к Пин-
шо  и попробовал сработать под простачка:  - Доктор Хокстеттер меня не
отпустит. Он меня не любит, я знаю.
   - Ну что вы, - возразил Пиншо, - очень даже любит. И потом, Энди, я
вас пасу,  а не доктор Хокстеттер. Так что не волнуйтесь, он меня под-
держит.
   - Но вы ведь еще не подали докладную? - уточнил Энди.
   - Нет.  Сначала я решил переговорить с вами. Да уверяю вас, одобре-
ние Хокстеттера - это всего лишь формальность.
   - Пожалуй,  стоит  провести еще одну серию тестов,  - сказал Энди и
дал Пиншо легкий посыл. - Для страховки.
   Зрачки у Пиншо как-то странно дрогнули. Улыбочка застыла, а затем и
вовсе сошла. Теперь уже у Пиншо был вид человека, накачанного наркоти-
ками,  на что Энди взирал не без тайного удовольствия.  А где-то рядом
гудели на цветах пчелы. Долетал густой дурманящий запах свежескошенной
травы.
   - Когда будете писать докладную, предложите провести еще одну серию
тестов, - повторил Энди.
   Взгляд Пиншо прояснился. На губах вновь заиграла неподражаемая улы-
бочка.
   - О Гавайях, смотрите, никому ни слова, - сказал он. - А пока что я
напишу докладную и предложу еще одну серию тестов.  Я думаю, стоит это
сделать. Для страховки.
   - Но потом я смогу поехать на Гавайи?
   - Да, - подтвердил Пиншо. - Потом.
   - Чтобы провести эти тесты, понадобится месяца три, верно?
   - Да,  около трех месяцев. - Пиншо так и млел - он сейчас напоминал
учителя, слушающего ответ лучшего своего ученика.
   Они приближались к пруду.  По зеркальной глади тихо скользили утки.
Собеседники остановились у  воды.  Агент,  держась  поодаль,  провожал
взглядом  наездников,  мужчину средних лет и женщину,  трусивших бок о
бок вдоль того берега,  почти у кромки воды.  Их отражения перечеркнул
длинный след,  тянувшийся за белой уткой. Энди подумалось, что эта па-
рочка странным образом вызывает в памяти рекламку страховой компании -
из тех,  что непременно вылетают,  стоит развернуть утреннюю газету, и
падают тебе на колени или... в кофе.
   В висках у него немного стучало.  Пока ничего угрожающего. Хуже то,
что от волнения он чуть не подтолкнул Пиншо сильней,  чем следовало, а
это могло привлечь внимание агента.  Правда, молодой человек смотрел в
другом направлении, но Энди были знакомы их уловки.
   - Расскажите мне о здешних дорогах и вообще о местности, - попросил
он вполголоса Пиншо и снова легонько подтолкнул его.  Из обрывков раз-
говоров он знал,  что Контора находится не очень далеко от Вашингтона,
но не так близко, как оперативная база ЦРУ в Лэнгли. Этим его осведом-
ленность исчерпывалась.
   - Тут стало очень красиво, - мечтательно сказал Пиншо, - после того
как заделали все отверстия.
   - Да,  - согласился Энди и замолчал. Посыл иногда погружал человека
в  транс,  вызванный  каким-нибудь воспоминанием,  как правило,  через
весьма далекую ассоциацию,  и обрывать его не стоило ни при каких обс-
тоятельствах.  В противном случае можно породить эффект эха, от эха же
недалеко до рикошета,  ну,  а рикошет способен привести к... да, собс-
твенно, к чему угодно. Нечто подобное произошло с одним из мелких слу-
жащих,  этих уолтеров митти,  которым он внушал веру в себя, и Энди не
на  шутку перепугался.  Тогда все кончилось хорошо,  но если его друга
Пиншо вдруг начнут одолевать кошмары, тут уж не будет ничего хорошего.
   - Моей жене он понравился,  - продолжал Пиншо все так же мечтатель-
но.
   - О чем вы? - спросил Энди. - Кто понравился?
   - Новый мусоросборник. Он очень... И умолк.
   - Красивый,  - подсказал Энди. Молодой человек в спортивном пиджаке
подошел поближе: над верхней губой у Энди выступил пот.
   - Очень красивый, - подтвердил Пиншо и уставился на воду. Агент по-
дошел совсем близко,  и Энди лихорадочно подумал, что придется, навер-
ное, еще раз подтолкнуть Пиншо. Тот не подавал признаков жизни - вроде
перегоревшего кинескопа.
   Агент поднял с земли какую-то деревяшку и швырнул ее в пруд. По во-
де побежали мерцающие круги. Пиншо встрепенулся.
   - Места здесь очень красивые,  - заговорил он.  - Холмистые.  Зани-
маться  верховой  ездой - одно удовольствие.  Мы с женой хотя бы раз в
неделю стараемся выбираться.  Если не ошибаюсь, ближайший город на за-
пад...  точнее на юго-запад - Дон. Городишко. Мимо него проходит 301-я
автострада. Ближайший на восток - Гезер.
   - Мимо Гезера тоже проходит автострада?
   - Нет. Обычная дорога.
   - Куда ведет 301-я автострада?
   - Если на юг,  то почти до Ричмонда.  А на север... прямо до округа
Колумбия.
   Энди   собирался спросить  про Чарли, уже продумал  вопросы, но его
несколько     смутила    реакция   Пиншо.  Его   ассоциации - ж е н а,
о т в е р с т и я,  к р а с и в о  и,   что   совсем   уж   непонятно,
м у с о р о с б о р н и к  удивляли  и   настораживали.  Хотя  Пиншо и
поддается  внушению,  вполне  возможно,  что  он  не  самый подходящий
объект  для  этой  цели.   Возможно,  у  него  какие-то  отклонения  в
психике,  и,  пусть  он  производит  впечатление нормального человека,
одному  богу  известно,  какие  взрывные  силы,  находящиеся  пока   в
относительном равновесии, могут  дремать под этой  оболочкой. Воздейс-
твие  на  людей  с  неустойчивой  психикой  способно  привести к самым
неожиданным последствиям. Если  бы не их  тень, агент, он,  пожалуй, и
рискнул бы (после  того, что с  ним тут учинили,  плевать он хотел,  в
конце  концов,  на  бедную  голову  Германа Пиншо), а тут испугался...
Психиатры  -  эти,  обладай  они  даром внушения, спешили осчастливить
всех направо и налево... но Энди Макги не был психиатром.
   Наверное, глупо было из единичного случая делать столь далеко  иду-
щие выводы; с подобной реакцией ему приходилось сталкиваться и раньше,
однако ничем серьезным ни разу не пичкали. Но от Пиншо можно ждать че-
го угодно. Пиншо слишком много улыбается.
   Внезапно до  него донесся убийственно-холодный голос из глубин под-
сознания,  из этого бездонного колодца:  СКАЖИ ЕМУ,  ЧТОБЫ ШЕЛ ДОМОЙ И
ПОКОНЧИЛ ЖИЗНЬ САМОУБИЙСТВОМ. И ПОДТОЛКНИ. ПОДТОЛКНИ ИЗО ВСЕХ СИЛ.
   От этой мысли его бросило в жар,  даже нехорошо стало;  он поспешил
от нее отделаться.
   - Ну что, - прорезался Пиншо; он осмотрелся по сторонам с довольной
улыбочкой. - Направим наши стопы обратно?
   - Да, - сказал Энди.
   Итак, начало положено.  Только с Чарли по-прежнему полная неизвест-
ность.

                          СЛУЖЕБНАЯ ЗАПИСКА

   От кого                Германа Пиншо
   Кому                   Патрику Хокстеттеру
   Дата                   12 сентября
   О чем                  Энди Макги

   За эти три дня я еще раз просмотрел свои записи и прослушал пленки,
а также поговорил с Макги. После обсуждения от 5/9 ничего существенно-
го не произошло,  однако, если нет возражений, я бы повременил с Гава-
йями (как говорит капитан Холлистер, "дело только в деньгах"!).
   Мне думается,  Пат,  стоит провести еще одну, заключительную, серию
тестов - для страховки. После чего можно смело отправлять его на Мауи.
На заключительную серию, я думаю, понадобится месяца три.
   Если вы не против, я подготовлю необходимые бумаги.
                                            Герм

                          СЛУЖЕБНАЯ ЗАПИСКА

   От кого                П.X.
   Кому                   Герману Пиншо
   Дата                   13 сентября
   О чем:                 Энди Макги

   Я вас не понимаю! На последнем обсуждении мы все - и вы тоже - сош-
лись  на том,  что от Макги столько же проку,  сколько от перегоревшей
пробки. Что за сомнения? Это вам не в бридж играть.
   Если это будет  у к о р о ч е н н а я    серия,  тогда   возражений
нет. На  следующей неделе  мы принимаемся  за девочку  (боюсь, кое-кто
переусердствовал и теперь нам с  ней недолго удастся поработать),   и,
может  быть,  есть  смысл  придержать  пока  ее  отца...  в   качестве
"огнетушителя"!
   Согласен, возможно, "дело только в деньгах", но это деньги налогоп-
лательщиков, и легкомыслие в этом вопросе не поощряется, Герм. О с о -
б е н н о  капитаном Холлистером. Учтите на будущее.
   Рассчитывайте на  шесть,  от  силы  восемь  недель - разве что дело
сдвинется с мертвой точки.  В этом случае можете скормить мне  лепешки
"собачья радость".
                                            Пат

   - Нет, - сказала Чарли. - Не так. - Повернулась и вновь направилась
к выходу. Она была бледная, вся - комок нервов. Под глазами синяки.
   - Эй, эй, постой-ка... - Хокстеттер с вытянутыми руками бросился на
перехват. - Что не так, Чарли? - спросил он, изображая на лице улыбку.
   - Все, - ответила она. - Все не так.
   Хокстеттер обвел взглядом комнату.  В углу телекамера "Сони". Утоп-
ленный в стене из прессованной пробки кабель от нее ведет к  видеомаг-
нитофону, что установлен на КП в соседней комнате. Посередине стол, на
нем металлический поднос с деревянной стружкой.  Слева  электроэнцефа-
лограф, опутанный проводами. За пультом молодой оператор в белом хала-
те.
   - "Все" - это не объяснение. - Хокстеттер продолжал поотечески улы-
баться,  хотя  его распирала злость.  Даже человек,  не умеющий читать
мысли, понял бы это - по его глазам.
   - Вы не слушаете,  что вам говорят!  - Ее голос  зазвенел.  -  Один
только...
   (ОДИН ТОЛЬКО ДЖОН СЛУШАЕТ, НО ОБ ЭТОМ НЕ СКАЖЕШЬ)
   - А ты нам объясни, как надо сделать, - вкрадчиво попросил Хокстет-
тер.
   Чарли не смягчилась.
   - Надо было сразу слушать!  Железный поднос - правильно,  а все ос-
тальное - неправильно. Стол у вас деревянный, и стены воспла... пламе-
няющиеся. И одежда на нем - тоже. - Она показала на оператора, который
слегка поежился.
   - Чарли...
   - И эта камера!
   - Чарли, камера из...
   - Из пластмассы!  Если станет очень жарко, она разлетится на мелкие
кусочки.  И воды нет! Я же сказала, мне нужна вода, когда я захочу ос-
тановиться.  Так меня учили папа с мамой.  Мне нужна вода, чтобы пога-
сить это. Иначе... иначе...
   Чарли разрыдалась.  Она хотела к Джону. Она хотела к отцу. И больше
всего,  больше всего на свете ей хотелось бежать отсюда.  Всю ночь она
не сомкнула глаз.
   Хокстеттер испытующе глядел на нее.  Эти слезы,  этот эмоциональный
взрыв...  похоже,  она  действительно собирается показать,  на что она
способна.
   - Ну,  успокойся,  - сказал он. - Успокойся, Чарли. Мы сделаем все,
как ты скажешь.
   - Вот именно,  - процедила она. - А то ничего не получите. Про себя
Хокстеттер подумал:  все мы получим,  гаденыш. Как показали дальнейшие
события, он был абсолютно прав.

   Вечером они привели ее в другую комнату.  После несостоявшегося ут-
реннего теста,  едва вернувшись к себе, она уснула у экрана телевизора
-  молодой,  растущий организм быстро взял свое,  несмотря на протесты
взбудораженной души,  - и проспала почти  шесть  часов.  Подкрепленная
сном, а также рубленым бифштексом с жареным картофелем, она почувство-
вала себя гораздо лучше,  уже могла держать себя в руках.  Перед новым
тестом она придирчиво осмотрела комнату.  Поднос с деревянной стружкой
стоял на железном столе.  Голые стены, обшитые листовым железом, отли-
вали синевой. Хокстеттер сказал:
   - Оператор, видишь, в асбестовом комбинезоне и асбестовых тапочках.
- Он по-прежнему говорил с ней,  отечески улыбаясь. Оператору ЭЭГ было
явно  жарко и неуютно в своем комбинезоне.  Он надел марлевую повязку,
чтобы не дышать асбестовыми испарениями. Хокстеттер показал на прямоу-
гольное с зеркальным стеклом окошечко в стене. - В него можно смотреть
только оттуда. Там, за окошечком, телекамера. А вот ванна.
   Чарли подошла поближе. Ванна была старого образца, на ножках, и ка-
залось инородной среди этой стальной голизны.  Воды в ней было до кра-
ев. Чарли осталась удовлетворенной.
   - Все правильно, - сказала она. Хокстеттер расплылся в улыбке.
   - Вот и отлично.
   - А теперь уходите в ту комнату.  Ничего вам здесь стоять,  я  буду
это  делать.  - Чарли не мигая смотрела,  на Хокстетгера.  - Все может
случиться.
   Отеческая улыбка Хокстеттера несколько поблекла.

   - А ведь она права,  - сказал Рэйнберд.  - Если бы вы к  ней  сразу
прислушались,  провели бы тест еще утром.  Хокстеттер глянул на него и
что-то пробурчал.
   - Хотя вы же все равно не верите.
   Хокстеттер, Рейнберд и Кэп стояли перед окошечком.  Вместе с ними в
окошко смотрел объектив камеры.  Почти беззвучно работал видеомагнито-
фон.  Стекло было поляроидное, из-за чего все предметы в испытательной
комнате  делались голубоватыми - вроде пейзажа "грейхаундл".  Оператор
подсоединил ЭЭГ к Чарли.  Сейчас же монитор в соседней комнате воспро-
извел энцефалограмму.
   - Гляньте,  какая альфа, - пробормотал кто-то из лаборантов. - Здо-
рово подзавелась.
   - Напугана, - поправил Рэйнберд. - Здорово напугана.
   - А вы,  значит, верите? - неожиданно спросил его Кэп. - Сначала не
верили, а сейчас верите?
   - Да,  -  ответил Рэйнберд.  - Сейчас верю.  Оператор ЭЭГ отошел от
Чарли.
   - Мы готовы.
   Хоксесттср щелкнул переключателем. - Дазай, Чарли. Если ты готова.
   Чарли повернулась к окошечку с зеркальным стеклом, и, хотя это было
невозможно,  на мгновение Гэйнберду почудилось,  что ее глаза встрети-
лись с его единственным глазом.  Он смотрел на нее, и на его губах иг-
рала улыбка.

   Чарли Макги  посмотрела в зеркальное стекло прямоугольного окошка и
не увидела ничего,  кроме своего отражения... но ощущение устремленных
на нее глаз было очень сильным.  Ах, если бы там сейчас стоял Джон, ей
было бы гораздо легче. Но откуда ему там взяться?
   Она перевела взгляд на поднос с деревянной стружкой. Это будет даже
не посыл,  а толчок. Одновременно с этой мыслью явилась другая, от ко-
торой она содрогнулась, пришла в ужас: ей хотелось испытать свою силу.
Она думала о предстоящем так, как изголодавшийся человек, глядя на шо-
коладное мороженое,  думает проглотить его одним махом. Но, прежде чем
проглотить, он хотя бы миг будет... смаковать его.
   За этот миг смакования ей стало вдруг стыдно;  впрочем,  она тут же
сердито тряхнула головой.  ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?  ВСЕМ ЛЮДЯМ ХОЧЕТСЯ ДЕЛАТЬ
ТО,  ЧТО ОНИ ХОРОШО УМЕЮТ.  МАМА ЛЮБИМ СОСТАВЛЯТЬ КРОССВОРДЫ, А МИСТЕР
ДОУРИ ИЗ СОСЕДНЕГО ДОМА В ПОРТ-СИТИ ЛЮБИЛ ПЕЧЬ ХЛЕБ.  КОГДА  ИМ  САМИМ
УЖЕ НЕ НУЖНО БЫЛО ХЛЕБА, ОН ВЫПЕКАЛ ДЛЯ ДРУГИХ. КАЖДО