...  ты меня и тогда будешь любить? -
произнесла она.
   Вопрос будто повис в воздухе между ними.
   - Чарли, - сказал он, - я всегда буду тебя любить. Независимо ни от
чего.
   Ирв от окна прошел к ним через комнату.
   - Кажется, я должен извиниться перед вами, - сказал он. - На дороге
целая вереница машин. Хотите, я останусь с вами? У меня есть охотничье
ружье. - Но вид у него был испуганный, почти больной.
   - Ружье не потребуется, - сказала Чарли. Она вывернулась из-под ру-
ки отца,  двинулась к двери; в белом вязаном свитере Нормы Мэндерс она
казалась совсем малюткой. Вышла из комнаты.
   Еще через секунду Энди пришел в себя и ринулся следом за ней. В жи-
воте был холод,  словно он проглотил в три глотка большой брикет моро-
женого.
   Мэндерсы стояли не двигаясь.  Энди последний раз взглянул на озада-
ченное,  испуганное лицо Ирва, и в голове промелькнула шальная мысль -
это тебе урок не подсаживать попутчиков.
   Они с Чарли выскочили на крыльцо и увидели, как первая машина свер-
нула на подъездную дорожку.  Цыплята верещали и подпрыгивали. В амбаре
снова замычала Большуха,  зовя кого-нибудь подоить ее.  Над холмистыми
перелесками и коричневыми осенними полями,  окружающими городок в  се-
верной части штата Нью-Йорк,  стояло неяркое октябрьское солнце. Почти
год они в бегах.  Энди не без удивления почувствовал странное, смешан-
ное  с ужасом облегчение.  Он где-то слышал,  что в состоянии отчаяния
даже заяц, пока его не разорвали, в последнюю минуту иногда огрызается
на собак, повинуясь древнему инстинкту сопротивления.
   Что бы ни случилось, хорошо, что они больше не бегут. Он стал рядом
с Чарли, ее волосы сверкали в солнечном свете.
   - Ой,  папочка,  - простонала она. - Я едва стою.
   Он рукой обнял ее за плечи, сильно прижав к себе.
   Первая машина остановилась перед двориком, из нее вышли двое.

                                * * *

   - Нужно вывести его с крыльца,  - сказал Энди.  Он опустил Чарли на
траву  за  палисадником.  Одна сторона дома уже горела,  языки пламени
медленно двигались к крыльцу, подобно большим светлякам.
   - Проваливайте, - сказала Норма резко. - Не трогайте его.
   - Дом горит, - сказал Энди. - Я помогу.
   - Проваливайте! Вы и так достаточно натворили!
   - Перестань,  Норма!  - Ирв взглянул на нее. - Он ни в чем не вино-
ват. Заткнись.
   Она взглянула  на  него,  словно собиралась еще что-то сказать,  но
поджала губы.
   - Помогите встать,  - сказал Ирв.  - Ноги как ватные. Вроде я обмо-
чился.  Неудивительно.  Один из этих сукиных сынов подстрелил меня. Не
знаю какой. Дайте руку, Фрэнк.
   - Я - Энди, - сказал тот, обхватив Ирва рукой. Ирв Медленно поднял-
ся.  - Я не сержусь на вашу хозяйку. Лучше бы вы проехали мимо нас се-
годня утром.
   - Если бы пришлось решать снова,  я поступил бы так  же,  -  сказал
Ирв. - Эти паразиты с оружием заявились на мою землю. Паразиты, сукины
дети, штатные правительственные сутенеры и... оооуу-оох, боже!
   - Ирв?! - закричала Норма.
   - Молчи,  женщина. Это я ударился. Давайте, Фрэнк, Энди или как там
вас зовут. Становится жарко.
   И действительно,  жар усиливался. Едва Энди стащил Ирва по ступень-
кам во дворик, как порыв ветра метнул сноп искр на крыльцо. Чурбан для
рубки превратился в обгорелый пень.  От цыплят, подожженных Чарли, ни-
чего не осталось,  кроме обугленных костей и странного плотного пепла,
перьев, что ли? Они не поджарились, их кремировали.
   - Посадите меня у амбара, - задыхаясь, произнес Ирв. - Хочу погово-
рить с вами.
   - Вам нужен врач, - сказал Энди.
   - Найдется врач. Что с девочкой?
   - В обмороке.  - Он посадил Ирва на землю, прислонив его к амбарной
двери.  Ирв поднял глаза. Лицо его чуть ожило, губы постепенно розове-
ли.  Он вспотел. Позади полыхал большой белый фермерский дом, стоявший
на Бейлингсроуд с 1868 года.
   - Негоже, чтобы человеческое существо могло делать подобные вещи, -
сказал Ирв.
   - Похоже,  что так, - сказал Энди и перевел взгляд с Ирва на окаме-
невшее, неумолимое лицо Нормы Мэндерс. - Но ведь и негоже человеческим
существам страдать церебральным параличом, дистрофией мускулов, лейке-
мией. А дети этим болеют.
   - Она ничего не сказала, - кивнул Ирв на Норму. - Порядок. Не отры-
вая взгляда от Нормы, Энди сказал:
   - Чарли не более чудовище,  чем ребенок с аппаратом  искусственного
дыхания или из интерната для отсталых детей.
   - Извините мою резкость,  - ответила Норма и отвела взгляд от Энди.
- Мы вместе с ней кормили цыплят во дворе.  Я видела,  как она  гладит
корову. Но, мистер, мой дом горит, и люди мертвы.
   - Мне очень жаль...
   - Дом застрахован.  Норма,  - сказал Ирв,  взяв ее за руку здоровой
рукой.
   - Но это не вернет посуду моей мамы,  которая досталась ей  еще  от
бабушки,  - сказала Норма.  - И мой секретер, картины - мы купили их в
прошлом году в июле на художественной выставке в Скенектеди.  -  Слеза
выкатилась  из  одного глаза - она смахнула ее рукавом.  - А все,  все
письма, которые ты писал мне из армии...
   - Ваша кнопка придет в себя? - спросил Ирв.
   - Не знаю.
   - Так слушайте.  Вот что вы можете сделать, если хотите. За амбаром
стоит старый джип "виллис"...
   - Нет,  Ирв, не лезь больше в это дело! Он повернулся, посмотрел на
жену.  Лицо его было серым,  морщинистым, потным. Позади горел их дом.
Треск  лопающейся  черепицы  напоминал звук жарящихся в очаге рождест-
венских каштанов.
   - Явились на нашу землю без ордера, без официальной бумаги и хотели
увезти их,  - сказал он, - людей, которых я лично пригласил, как дела-
ется в любой цивилизованной стране с  нормальными  законами.  Один  из
этих типов подстрелил меня, другой пытался застрелить Энди. Промахнул-
ся не больше,  чем на четверть дюйма.  - Энди вспомнил первый  оглуши-
тельный  выстрел и щепку,  отлетевшую от столба крыльца.  Поежился.  -
Явились сюда и натворили дел. Как хочешь, чтобы я поступил, Норма? Си-
дел  сиднем  и  передал их этим из секретной службы,  если они посмеют
снова сунуться сюда?
   - Нет, - хрипло произнесла она. - Нет, наверно, нет.
   - Вы не должны... - начал Энди.
   - Должен,  - отрезал Ирв.  - А когда они вернутся...  Они вернутся,
Энди?
   - О,  да.  Они вернутся. Вы, Ирв, купили акции активно действующего
предприятия.
   Ирв глухо засмеялся:
   - Хорошо,  порядок. Когда они появятся здесь, единственное, что мне
известно, - вы взяли мой "виллис". Больше не знаю ничего. И счастливо-
го пути.
   - Спасибо, - сказал Энди.
   - Поторопитесь,  - сказал Ирв. - До города далеко, но там наверняка
увидели  дым.  Приедут пожарные.  Вы сказали мне,  что направляетесь с
кнопкой в Вермонт. Это-то хоть правда?
   - Да, - сказал Энди. Слева раздался стон:
   - Папочка...  - Чарли уже сидела.  Красные брючки и зеленая  блузка
испачкались.  Лицо было белое, в глазах - страх и недоумение. - Папоч-
ка,  что горит? Я чувствую, что-то горит. Это я натворила? Что там го-
рит? Энди подошел, поднял ее.
   - Все в порядке,  - сказал он, подумав: зачем обманывать детей, так
говоря,  коль и они, и взрослые прекрасно знают, где правда. - Все хо-
рошо. Как себя чувствуешь, малышок?
   Через его плечо Чарли видела горящие машины, скрюченное тело в саду
и дом Мэндерсов, над которым полыхал огонь.
   Крыльцо тоже было в пламени. Ветер относил от них дым и жар, но за-
пах бензина и горячей черепицы бил в нос.

   - Что я наделала... - шепнула Чарли. Лицо ее начало подергиваться -
вот-вот опять заплачет.
   - Кнопка! - строго сказал Ирв.
   Она взглянула мимо него.
   - Я, - простонала она.
   - Опустите ее, я хочу поговорить с ней. Энди перенес Чарли к амбар-
ной двери, на которую опирался Ирв, опустил ее на землю.
   - Послушай,  кнопка,  - сказал Ирв,  - Эти люди хотели убить твоего
папулю.  Ты знала это раньше меня,  раньше отца,  хотя, черт бы побрал
меня, если я понимаю, как ты узнала. Правильно я говорю?
   - Да,  -  сказала  Чарли.  В  ее запавших глазах по-прежнему стояло
страдание.  - Но вы не понимаете... Я не могла... не могла сдержаться.
Оно вырвалось из меня во все стороны. Я сожгла цыплят... чуть не сожг-
ла папу. - Страдающие глаза налились слезами - она беспомощно разрыда-
лась.
   - С папой все в порядке,  - сказал Ирв. Энди промолчал. Он вспомнил
это внезапное ощущение - как бы внутри тепловой капсулы.
   - Я никогда больше не стану так делать, - сказала она. - Никогда.
   - Хорошо,  - сказал Энди и положил руку ей на плечо. - Хорошо, Чар-
ли.
   - Никогда, - повторила она.
   - Не говори так,  кнопка, - сказал Ирв, поглядывая на нее. - Не ог-
раничивай себя.  Ты поступишь, как будет нужно. Сделаешь, как сумеешь.
И это все,  за что ты можешь ручаться. По-моему, одно из любимых заня-
тий господа бога - заставлять действовать тех,  кто говорит "никогда".
Совершать поступки. Понимаешь меня?
   - Нет, - прошептала Чарли.
   - Потом поймешь,  - сказал Ирв и посмотрел на Чарли с таким состра-
данием, что Энди охватил прилив тоски и страха.
   Затем Ирв взглянул на жену:
   - Норма,  подай мне вон ту палку, у твоей ноги.
   Норма подала  палку, вложила  ему в  руку, опять  сказала, чтобы не
напрягался,  отдохнул.  Поэтому  один  лишь  Энди  слышал,  как  Чарли
повторила  "никогда",  затаив  дыхание,  почти неслышно, словно тайную
клятву.

                                * * *

   - Смотрите,  Энди, - сказал Ирв, проведя палкой прямую линию по пы-
ли. - Это - проселочная дорога, мы по ней приехали. Бейлингсоруд. Если
вы проедете четверть мили к северу,  справа будет лесная дорога. Обыч-
ный автомобиль по ней не пройдет,  но "виллис" должен,  если не дадите
ему  заглохнуть и будете умело жать на сцепление.  В двух местах пока-
жется,  что дорога кончилась,  но продолжайте двигаться - она появится
снова. Ее нет на картах, понимаете? Ни на одной.
   Энди кивнул, наблюдая, как палка прочерчивает лесную дорогу.
   - Она уведет вас на двадцать миль к востоку, и если вы не застряне-
те и не собьетесь,  то выедете на дорогу Сто пятьдесят около Хоуг кор-
нере. Повернете налево - к северу - и примерно через милю по Сто пять-
десят пятой встретится другая лесная дорога.  Она идет низиной, по бо-
лоту,  нетвердая такая. "Виллис" должен проехать, а может, и нет. Я не
ездил по ней лет пять.  Она, как мне известно, ведет к Вермонту и, на-
верное,  единственная не будет блокирована.  Эта вторая дорога выведет
вас на шоссе Двадцать два, к северу от Черри-плейн, к югу от границы с
Вермонтом.  К  тому времени худшее будет позади - хотя,  полагаю,  они
всюду сообщили вашу фамилию и показали фотографии по телевизору. Но мы
желаем вам самого лучшего. Правда, Норма?
   - Да,  - сказала Норма, это прозвучало как вздох. Она посмотрела на
Чарли. - Ты спасла жизнь своему папе, малышка. Запомни это.
   - Правда?  - спросила Чарли.  Голос ее был так безжизнен, что Норма
немного испугалась,  но Чарли попыталась изобразить подобие улыбки,  и
Норма облегченно улыбнулась в ответ.
   - Ключи в "виллисе" и...  - Он нагнул голову, прислушиваясь. - Слы-
шите?
   Отдаленные звуки сирены,  то низкие, то высокие, несомненно прибли-
жались.
   - Это пожарные, - сказал Ирв. - Если едете, то поскорее.
   - Давай,  Чарли, - позвал Энди. Она подошла, глядя на него красными
от слез глазами. Слабая улыбка исчезла, как неяркое солнце в тучах, но
Энди обрадовался и тому,  что она вообще появилась. Ее лицо было лицом
человека,  чудом оставшегося в живых, потрясенное, ошеломленное. В это
мгновение Энди пожалел,  что не обладает ее даром:  он бы знал, против
кого использовать его.
   Он сказал:
   - Спасибо вам, Ирв.
   - Извините,  - тихо промолвила Чарли.  - За дом,  за цыплят и... за
все другое.
   - Не твоя вина, кнопка, - сказал Ирв. - Они сами напросились. Бере-
ги папулю.
   - Хорошо, - пообещала она.
   Энди взял ее за руку и повел за амбар, где под легким навесом стоял
"виллис".
   Пожарные сирены звучали уже рядом,  когда он завел его и проехал по
лужайке к дороге.  Дом превратился в пылающий ад. Чарли не могла смот-
реть на него. Последний раз Энди увидел Мэндерсонов в зеркальце задне-
го вида.  Ирв прислонился к амбару, кусок белой юбки, которым была об-
мотана его раненая рука, покраснел, рядом с мужем стояла Норма. Здоро-
вой рукой он обнял ее.  Энди махнул - в ответ Ирв чуть приподнял ране-
ную руку.  Норма не пошевелилась, думая, вероятно, о материнской посу-
де,  своем секретере,  любовных письмах - о том,  чего не оплачивают и
никогда не оплатят страховые деньги.

                                * * *

   Они нашли первую лесную дорогу именно там,  где сказал Ирв Мэндерс.
Энди переключил сцепление на все четыре колеса и свернул на нее.
   - Держись,  Чарли,  - сказал он. - Поболтает.
   Чарли держалась.  Лицо ее  было белым,  бескровным. Энди нервничал,
глядя  на  нее.  Домик,  думал  он.   Домик  Грэнтера  Макти на берегу
Ташморского пруда, вернее озера.   Если бы мы смогли добраться  туда и
отдохнуть.  Она восстановит силы - потом подумаем, что делать дальше.
   Подумаем завтра. Утро вечера мудренее.
   "Виллис"  с  рычанием  нырял  по  дороге,  оказавшейся  тропой  для
двухколесной  повозки;  посредине  рос  кустарник  и  даже низкорослые
сосенки. Этот лес раскорчевывали  лет десять назад, и  Энди усомнился,
ездил ли кто-нибудь  тут с тех  пор, кроме случайного  охотника. Через
шесть  миль  дорога  действительно  кончилась,  Энди  пришлось  дважды
останавливаться, чтобы сдвинуть упавшие деревья.  После второго  раза,
чувствуя боль в голове и  в сердце, разогнувшись, он увидел  задумчиво
смотревшую на него большую олениху. На секунду она задержалась,  затем
исчезла  в  глубине  леса,  вильнув  белым  хвостом.  Энди взглянул на
Чарли,  увидел,  как  та  изумленно  смотрит  вслед  животному...    и
приободрился.  Немного  дальше  снова  появилась  колея,  и около трех
часов  дня  они  выехали  к  двухрядной  дороге,  с твердым покрытием,
которая и была дорогой 152.

                                * * *

   Расцарапанный, грязный, едва способный двигаться из-за поврежденной
лодыжки Орвил Джеймисон сидел на обочине Бейлингсроуд  в  полумиле  от
фермы Мэндерсов и говорил в портативный радиотелефон.  Его слова пере-
давались на временный командный пункт в,  фургоне, стоявшем на главной
улице Гастингс Глена. Фургон был оборудован радио со встроенным шифру-
ющим устройством и мощным передатчиком. Сообщение О'Джея было зашифро-
вано,  усилено и отправлено в Нью-Йорк, где его перехватила ретрансля-
ционная станция,  послав дальше в Лонгмонт,  штат Вирджиния, а там Кэп
сидел и слушал в Своем кабинете.
   Лицо Кэпа  не было таким просветленным и самодовольным,  как утром,
когда он ехал в офис на велосипеде. Сообщению О'Джея трудно было пове-
рить:  они знали, что девочка чем-то обладает, некоторой способностью,
но этот рассказ о неожиданной бойне и разгроме был  как  молния  среди
ясного неба,  по крайней мере для Кэпа.  Четверо или шестеро его людей
мертвы,  другие в страхе убежали в лес,  полдюжины машин  пылает,  дом
сгорает  дотла;  ранен посторонний человек,  который того гляди начнет
рассказывать всем и каждому, что банда неофашистов без ордера на арест
явилась к порогу его дома и пыталась захватить мужчину с девочкой, ко-
торых он пригласил на ленч.
   После доклада О'Джея (хотя тот продолжал говорить, почти в истерике
повторяя  одно и то же) Кэп положил трубку,  плотнее устроился в своем
вращающемся кресле и попытался поразмыслить. Подумал, что ни одна тай-
ная операция со времен Залива Свиней на Кубе не кончалась таким сокру-
шительным провалом - и это на американской земле.
   В кабинете царил полумрак,  солнце ушло на другую сторону здания, и
появились густые тени,  но света он не включал.  Рэйчел Вызвала его по
переговорному устройству, он резко сказал ей, что не Желает разговари-
вать ни с кем. Без всяких исключений. Он почувствовал себя старым.
   В памяти возникли слова Уэнлесса: "Я говорю о разрушительном потен-
циале".  Теперь это был не просто вопрос о потенциале. Но мы ее пойма-
ем, думал он, тупо глядя в другой конец комнаты. Да, мы обязательно ее
поймаем. Он вызвав Рэйчел.
   - Свяжите меня с Орвилом Джеймисоном,  как только он Сможет  приле-
теть сюда, - сказал он. - И с генералом Брэкманом в Вашингтоне. Разго-
вор чрезвычайной важности. В штате Нью-Йорк сложилась потенциально ще-
котливая ситуация. Срочно сообщите ему.
   - Слушаюсь, сэр, - почтительно сказала Рэйчел.
   - В  девятнадцать ноль-ноль созовите всех шестерых заместителей ди-
ректора. Также разговор чрезвычайной важности. Я хочу также поговорить
с шефом полиции штата там, в Нью-Йорке. - Они участвовали в прочесыва-
нии,  и Кэп хотел им  это  напомнить.  Если  Контору  начнут  обливать
грязью, он позаботится, чтобы и полиция получила свою долю. Он намере-
вался,  однако, подчеркнуть, что если они будут выступать единым фрон-
том,  то  все смогут выйти из этой ситуации в довольно приличном виде.
Поколебавшись, он сказал:
   - И когда позвонит Джон Рэйнберд, скажите, что мне нужно поговорить
с ним. Для него есть новое задание.
   - Да, сэр.
   Кэп отпустил клавишу переговорного устройства,  откинулся в кресле,
разглядывая тени.
   - Ничего непоправимого не случилось,  - сказал он в сторону  теней.
Это  был  девиз его жизни - не напечатанный на свитке тонкого полотна,
не вывешенный на стенке,  не выгравированный на медной настольной  до-
щечке, а запечатленный в его сердце как безусловная истина.
   Ничего непоправимого.  До сегодняшнего вечера,  до сообщения О'Джея
он этому верил. Именно эта философия проложила дорогу наверх сыну бед-
ного пенсильванского шахтера.  Он верил в нее и сейчас,  хотя эта вера
на мгновение заколебалась.  Если говорить о Мэндерсе и его жене,  то у
них,  вероятно, есть родственники, разбросанные от Новой Англии до Ка-
лифорнии,  и каждый из них может стать потенциальным рычагом давления.
Здесь,  в Лонгмонте хватало сверхсекретных досье, чтобы любое слушанье
в конгрессе,  касающееся методов Конторы,  было бы... ну, трудно услы-
шать.  Автомобили и даже агенты - всего лишь винтики, хотя пройдет не-
мало времени, пока он привыкнет к мысли о смерти Стейновица. Кто заме-
нит Эла? Этот ребенок вместе с папашей заплатит, пусть не за все, хотя
бы за него. Кэп позаботится об этом.
   Но девочка... Как обуздать девочку?
   Есть разные способы. Разные методы.
   Дело Макги все еще лежало на тележке.  Он поднялся, подошел к ней и
стал нервно листать папку. Интересно, думал он, где в эту минуту нахо-
дится Джон Рэйнберд?

                              ВАШИНГТОН

   В ту минуту, когда Кэп Холлистер мельком подумал о Джоне Рэйнберде,
тот  сидел  в номере отеля "Мэйфлауэр",  смотря телевиэионную игру под
названием "Кто сообразительней".  Сидел в кресле, голый, сдвинув ноги.
Он ждал наступления темноты.  Стемнеет,  он будет ждать ночи. Наступит
ночь,  он будет ждать рассвета. Рассветет, почти замрет жизнь в отеле,
он перестанет ждать, поднимется в номер 1217 и убьет доктора Уэнлесса.
Затем опять спустится сюда,  продумает,  что рассказал  Уэнлесс  перед
смертью, а когда взойдет солнце - он немного поспит.
   Джон Рэйнберд  был  миролюбивым  человеком.  Он был в мире почти со
всеми - с Кэпом, Конторой, Соединенными Штатами. В мире с богом, сата-
ной и вселенной.  И если он до сих пор не был в мире с самим собой, то
лишь оттого,  что миссия его пока не окончилась... За его спиной много
удачных дел - на нем немало почетных шрамов. Неважно, что люди отвора-
чиваются от него со страхом и отвращением.  Неважно,  что  он  потерял
глаз  во Вьетнаме.  Сколько ему платят - также неважно.  Большую часть
денег он тратил на ботинки.  Он очень любил ботинки. (Его отца похоро-
нили босым. Кто-то украл мокасины, приготовленные для похорон.)
   Если не считать ботинок,  Джон Рэйнберд интересовался двумя пробле-
мами. Одна из них - смерть. Его собственная смерть, разумеется. Он го-
товился к ее неизбе