главная забота теперь - чтобы у Макги не
развязался язык.  Кэп и без компьютера понимал, что страх в конце кон-
цов вынудит Энди искать помощи.  До происшествия  на  ферме  Мэндерсов
утечку  информации  можно было приостановить или даже проигнорировать.
Если же сейчас вмешается пресса,  тут завертятся совсем другие колеси-
ки.  Кэпа  бросало в жар от одной мысли,  какую бомбу изготовила бы из
этой начинки "Нью-Йорк тайме".
   Пожар поверг Контору в замешательство,  тут-то Энди и  мог  беспре-
пятственно отослать свои письма.  Но, очевидно, Макги сами пребывали в
замешательстве. И упустили верный шанс дать о себе знать письменно или
устно,  по телефону...  кстати,  еще неизвестно, был ли бы им от этого
прок.  Мозги сейчас у всех с вывихом, а газетчики - эти гребут под се-
бя.  Им  подавай красивую упаковку.  Что-нибудь из жизни Марго или Бу,
Сюзанны или Шерил. Тут верняк.
   - Марго Хемингуэ и Бу Деррик,  Сюзанна Саммер,  Шерил Тиге - амери-
канские киноактрисы.
   А теперь они в западне.  Всю зиму Кэп перебирал варианты.  Он зани-
мался этим даже на похоронах жены.  И под конец выработал  план  дейс-
твий,  который сейчас предстояло осуществить.  Их человек в Брэдфорде,
Пейсон, сообщал, что вот-вот вскроется лед на Ташморском озере. Вдоба-
вок  Макги  отправил письма и ждет ответа со дня на день - если уже не
заподозрил,  что его письма не дошли до адресатов.  Того и гляди, сни-
мутся с места, а это не входило в планы Кэпа.
   Под стопкой  фотографий,  в голубой папке с грифом "совершенно сек-
ретно",  лежал доклад - больше трехсот машинописных страниц.  Одиннад-
цать специалистов под руководством доктора Патрика Хокстеттера,  прак-
тикующего психолога и психотерапевта,  подготовили совместное заключе-
ние и обрисовали перспективы.  Хокстеттера Кэп ставил в первую десятку
наиболее светлых голов из тех,  что находились в распоряжении Конторы.
За восемьсот тысяч долларов,  в которые доклад обошелся налогоплатель-
щикам, он обязан иметь светлую голову. Листая доклад, Кэп думал о том,
что бы сказал по этому поводу Уэнлесс, незабвенный певец конца света.
   В докладе Кэп нашел подтверждение своим интуитивным догадкам:  Энди
надо взять живым.  В основе всех выкладок команды  Хокстеттера  лежала
мысль,  что  скрытые  возможности человека не могут проявиться без его
желания... ключевым словом тут была воля.
   Девочка могла потерять контроль над своими возможностями (очевидно,
они  не сводятся к одному пирокинезу),  не совладать с собственной во-
лей,  но лишь она сама, подчеркивалось в фундаментальном исследовании,
решала,  пустить  ли ей в ход заветное оружие,  - как это произошло на
ферме Мэндерсов,  когда она увидела, что агенты Конторы хотят убить ее
отца.
   Он бегло просмотрел отчеты об эксперименте с "лот шесть". Все запи-
си и выкладки компьютера говорили об одном:  первотолчком является во-
ля.
   Исходя из  этого,  Хокстеттер  и  его коллеги перерыли все мыслимые
транквилизаторы,  прежде чем остановиться на торазине для Энди и новом
препарате,  оразине, для девочки. Тот, кто мог продраться сквозь семь-
десят страниц словесных джунглей,  оказывался перед  простым  выводом:
транквилизаторы  погрузят подопытных в сомнамбулическое блаженное сос-
тояние. Лишенные воли, они не смогут сделать выбор между молоком и го-
рячим шоколадом, не говоря уже о том, чтобы устраивать пожары или вну-
шать людям, что они ослепли.
   Энди Макги можно было постоянно держать на наркотиках. Толку от не-
го все равно никакого, так, пустышка, отработанный пар - об этом гово-
рили и доклад,  и интуиция Кэпа.  Их интересовала девчонка.  Дайте мне
шесть месяцев,  думал Кэп,  и я управлюсь.  Я вам в точности изображу,
что творится в этой удивительной головке.  А там уж ни палата предста-
вителей,  ни  подкомиссии сената не устоят перед соблазном химического
воздействия на психику, открывающего для военных невиданные перспекти-
вы, даже если эта девчонка способна выдать половину того, что подозре-
вал в ней Уэнлесс.
   Но открывались и другие горизонты.  О них умалчивала голубая папка,
ибо есть тайны,  слишком взрывоопасные даже для грифа "совершенно сек-
ретно".  Всего неделю назад Хокстеттер, у которого все больше захваты-
вало дух от панорамы, возникшей перед ним и его учеными коллегами, на-
мекнул об том вскользь.
   - Фактор-зет... - сказал он Кэпу. - Вы не задумывались над тем, как
все может повернуться, если выяснится, что девочка небесплодна?
   Кэп задумывался, хотя и не сказал об этом Хокстеттеру. Тут возникал
интересный,  чреватый любыми неожиданностями вопрос, связанный с евге-
никой...  с евгеникой, а попутно с нацизмом и теорией высших рас - ко-
роче,  с тем,  против чего американцы воевали во вторую мировую войну.
Но  одно  дело пробурить философскую скважину,  из которой фонтанирует
всякая муть ("вы хотите узурпировать божественную власть!"),  и другое
-  представить  лабораторные доказательства,  что потомство участников
эксперимента "лот шесть" может стать  живыми  факелами,  левитаторами,
телепатами  и еще бог знает кем.  Чего стоят идеалы,  когда появляются
вполне земные контрдоводы! Допустим, таковые нашлись, что тогда? Фермы
по разведению новых видов?  На первый взгляд - безумие, но Кэп не счи-
тал это столь уж невероятным.  Тут ключ ко всему. И к всеобщему миру и
к мировому господству - а в чем, собственно, разница, если убрать кри-
вые зеркала риторики и высоких слов?
   Тут тебе червей не на одну рыбалку. Перспектива на десятки лет. Кэп
понимал  - в его распоряжении не более шести месяцев;  не так уж мало,
чтобы заложить основы: сделать топографическую съемку местности, преж-
де чем ее избороздят шоссейные и железные дороги.  Это будет его пода-
рок отечеству и всему миру. В сравнении с этим жизнь какого-то беглого
преподавателя  колледжа и его оборвашки дочери - все равно что пыль на
ветру.
   Разумеется, нельзя постоянно держать девчонку на  транквилизаторах,
если они ждут от тестов серьезного результата,  - что ж, имея заложни-
ком отца,  они смогут оказать на нее давление.  Ну а захотят  устроить
проверочку ему, сработает обратный принцип.
   Простейшая система рычагов. Как говорил Архимед, дайте мне рычаг, и
я переверну мир.
   Загудел селектор.
   - Джон Рэйнберд в приемной, - доложила новая секретарша. В ее обыч-
но  бесстрастном  казенном голосе мелькнули высокие нотки,  выдававшие
испуг.
   Тут я тебя понимаю,  малышка,  подумал Кэп.
   - Пригласите его, пожалуйста.

   Рэйнберд не меняется.
   Он не спеша вошел. Потертая кожаная куртка, выцветшая клетчатая ру-
башка. Ободранные рыжие башмаки выглядывают из-под линялых узких джин-
сов.  Огромная  голова  подпирает потолок.  И эта развороченная пустая
глазница, заставившая Кэпа внутренне содрогнуться.
   - Кэп,  - сказал он, опускаясь на стул, - что-то я засиделся в пус-
тыне.
   - Дом в Флэгстаффе,  - сказал Кэп. - Слышал, как же. И о вашей кол-
лекции обуви тоже.
   Джон Рэйнберд не мигая буравил его здоровым глазом.  - А вы все хо-
дите в своих старых дерьмодавах, - добавил Кэп.
   Рэйнберд скривил губы в улыбке, продолжая молчать. Вновь беспокойс-
тво овладело Кэпом, и он еще раз спросил себя, насколько Рэйнберд пос-
вящен в планы и почему вопрос этот не дает ему покоя.
   - У меня есть работа для вас, - сказал он.
   - Отлично. Та, что я хочу?
   Кэп озадаченно взглянул на него,  подумал,  затем сказал:  - Думаю,
да.
   - Что от меня потребуется?
   Кэп рассказал в общих чертах,  каким образом Энди и Чарли попадут в
Лонгмонт. Он был краток.
   - Не промахнетесь? - спросил он, закончив.
   - Я никогда не промахиваюсь. Да и план хорош. Все будет в порядке.
   - Мне очень лестно слышать ваше одобрение,  - сказал Кэп. Предпола-
галась легкая ирония,  а на поверку вылезло раздражение.  Черт бы  его
побрал со всеми потрохами.
   - Я спущу курок, - сказал Рэйнберд. - Но при одном условии.
   Кэп встал,  навалившись  на  стол,  который был завален бумагами из
"дела Макги", и весь подался к Рэйнберду.
   - Нет, - сказал он. - Здесь условия ставлю я.
   - Один раз сделаете исключение, - возразил Рэйнберд. - Я думаю, вам
это не составит труда.
   - Повторяю:  нет. - Сердце заколотилось в груди у Кэпа, и он не мог
понять,  от страха или от бешенства.  - Вам объяснить? Во главе агент-
ства и всех служб стою я.  А вы находитесь в моем подчинении. Кажется,
армия должна была приучить вас к понятию "старший по званию".
   - Да,  - улыбнулся Рэйнберд.  - Я даже кой-кому из них свернул шею.
Один раз, кстати, по приказу Конторы. По вашему приказу, Кэп.
   - Это что,  угроза? - выкрикнул Кэп. Он чувствовал, надо взять себя
в руки, но ничего не мог с собой поделать. - Угроза, дьявол вас разде-
ри? Я вижу, вы совсем рехнулись! Мне достаточно нажать кнопку, и вы не
выйдете из этого здания! А спустить курок охотники найдутся...
   - Но чтобы попасть,  вам нужен вот этот уродливый циклоп с его мет-
ким глазом,  - вставил Рэйнберд,  не повышая тона.  - Вы думаете, Кэп,
они у вас в кулаке,  но кулак пустой.  Кто-то там наверху не дает  вам
овладеть  добычей.  Не  дает посадить их в дьявольскую шкатулку.  Вы и
раньше думали,  что они у вас в кулаке.  - Он показал на гору материа-
лов,  что высилась на тележке,  а потом на голубую папку.  - Я все это
прочел. И доклад Хокстеттера тоже.
   - Черта с два!  - вырвалось у Кэпа,  но он видел по лицу Рэйнберда,
что тот говорит правду.  Прочел. Исхитрился. Но кто дал ему материалы?
Кэп был вне себя. Кто?
   - Представьте,  - сказал Рэйнберд. - Все само плывет ко мне в руки.
Отдают не задумываясь. Лицо у меня, наверно, такое... располагающее. -
Он еще больше осклабился,  и его улыбка вдруг стала  хищной.  Здоровый
зрачок бегал в своей орбите.
   - К  чему вы это?  - спросил Кэп.  Он был бы не прочь выпить стакан
воды.
   - К тому,  что я много гулял в Аризоне и принюхивался, что за ветер
подул в вашу сторону... неприятный ветер, Кэп, - из, солончаков. У ме-
ня было время почитать и поразмыслить.  Вот я и мыслю себе, что, кроме
меня,  больше некому доставить сюда эту парочку. И, кроме меня, некому
больше обработать девочку,  когда она окажется здесь.  Тут ни торазин,
ни оразин,  ни это ваше пухлое досье не помогут.  Дело тоньше, чем вам
представляется.
   Кто это говорил - Рэйнберд?  Призрак  Уэнлесса?  Кэпа  обуял  такой
страх и бешенство, что он лишился дара речи.
   - Я все сделаю,  - звучал мягкий голос.  - Я доставлю их сюда, а вы
проведете свои тесты.  - Так отец дает разрешение ребенку  поиграть  с
новой игрушкой. - Одно условие: вы отдаете мне девочку после всех экс-
периментов.
   - Вы сумасшедший, - прошептал Кэп.
   - Само собой,  - улыбнулся Рэйнберд.  - Как и вы. Опасный сумасшед-
ший. Сидите и мечтаете подчинить себе силу, которая выше человеческого
разумения. Силу, которая принадлежит одним богам... да еще этой девоч-
ке.
   - Я  могу  стереть вас с лица земли.  Прямо сейчас.  Думаете,  меня
что-нибудь остановит?
   - Остановит,  - сказал Рэйнберд.  - Если я исчезну,  через месяц по
всей  стране прокатится такая волна гадливости и негодования,  что Уо-
тергейт покажется невинной шалостью.  Остановит. Если я исчезну, через
полтора  месяца Контору прикроют,  а через полгода вам инкриминируют в
суде такие преступления,  что вы угодите за  решетку  до  конца  своих
дней.  - Он опять улыбнулся, обнажая кривые редкие зубы. - Я знаю, что
говорю.  Кэп. Я ведь давно ковыряюсь на этой грязной, вонючей делянке,
так что урожай будет тот еще, можете не сомневаться.
   Кэп попробовал рассмеяться. Смех застрял у него где-то в горле.
   - Больше  десяти лет я таскал в свое дупло орешки и всякую всячину,
- безмятежно продолжал Рэйнберд,  - как любой зверек,  переживший хоть
один раз голодную зиму. У меня, Кэп, такой винегрет из снимков, магни-
тофонных записей,  ксерокопий документов,  что у нашей старой подружки
миссис Общественности глаза на лоб полезут.
   - Это невозможно,  - выдавил из себя Кэп,  уже понимая,  что тут не
блеф, уже чувствуя, как холодная незримая рука давит ему на грудь.
   - Очень даже возможно, - успокоил его Рэйнберд. - Последние три го-
да  ко мне бесперебойно текут данные вашей ЭВМ,  я в любой момент могу
влезть в ее память.  В режиме с разделением времени,  разумеется,  что
стоит денег,  и немалых,  но мне это по карману.  Приличный заработок,
удачно помещенный капитал. Кэп, перед вами - вернее, сбоку от вас, хо-
тя  так будет менее поэтично,  - живой пример американского свободного
предпринимательства в действии.
   - Нет, - выдавил из себя Кэп.
   - Да,  - сказал Рэйнберд.  - Вы знаете меня как Джона Рэйнберда, но
Управление по переосвоению земных недр - это тоже я. Можете проверить.
Мой личный код AXON.  Проверьте на основном терминале. Лифт рядом, ту-
да-обратно. Я подожду. - Рэйнберд положил ногу на ногу, правая брючина
задралась, и выглянул лопнувший шов на ботинке. Этот человек, если на-
до, будет ждать вечность. Кэп лихорадочно соображал.
   - Работали  в  режиме  с разделением времени...  ну,  допустим.  Но
влезть в память...
   - Поговорите с доктором Нофтцигером.  - Рэйнберд был сама предупре-
дительность. - Спросите у него, сколько существует способов потоптать-
ся в памяти,  если у тебя есть к машине доступ. Два года назад двенад-
цатилетний пострел,  неплохо,  видимо, соображавший, влез в память ЭВМ
вычислительного центра американского конгресса.  Кстати,  я  знаю  ваш
шифр доступа, Кэп. В этом году BROW. В прошлом был RASP. По-моему, тот
более подходящий.
   Кэп таращился на Рэйнберда.  Его мозг напоминал трехъярусный  цирк.
Первый ярус размышлял о том,  что Джон Рэйнберд никогда не бывал таким
разговорчивым.  Второй ярус пытался примириться  с  мыслью,  что  этот
маньяк  посвящен во все тайны Конторы.  Третий ярус раздумывал над ки-
тайским проклятьем,  на редкость невинным,  пока не дашь себе труда  в
него вдуматься.  Чтоб вы жили в эпоху перемен.  Последние полтора года
составили такую эпоху.  Он чувствовал, еще одна перемена лишит его ос-
татков разума.
   Вдруг он снова вспомнил Уэнлесса - и ужас придавил его. Ему почуди-
лось,  будто он превра... да, превращается в Уэнлесса. Демоны, повсюду
демоны, а он бессилен отогнать их, даже позвать на помощь.
   - Чего вы хотите, Рэйнберд?
   - Я уже сказал, Кэп. Ничего, кроме вашего слова, что мое знакомство
с Чарлин Макги не кончится выстрелом,  а только с него начнется. Я хо-
чу...  - Его здоровый глаз потемнел, подернулся поволокой, взгляд стал
отрешенным. - Я хочу познать ее. У Кэпа отвисла челюсть.
   Внезапно сообразив, Рэйнберд презрительно покачал головой.
   - Не в этом смысле. Не в библейском. Но я узнаю ее ближе. Мы станем
с ней друзьями,  Кэп. Если она и вправду такая могущественная, мы ста-
нем с ней большими друзьями.
   Кэп издал какой-то странный звук:  смехом это трудно было  назвать,
скорее взвизгом.
   Лицо Рэйнберда продолжало изображать презрение.
   - Ну  да,  вы считаете это невозможным.  Еще бы - монстр.  И руки в
крови,  пролитой по вашему приказу. И все же так будет, Кэп. У девочки
два года не было друзей.  Только отец.  Для вас она, Кэп, все одно что
я. В этом ваша главная ошибка. Для вас она тоже монстр. Правда, полез-
ный.  Наверно,  это потому, что вы белый. Белому везде мерещатся монс-
тры.  Ему даже собственный отросток кажется монстром. - Рэйнберд расс-
меялся.
   Понемногу Кэп начал приходить в себя,  к нему вернулась способность
рассуждать здраво.
   - Зачем мне идти вам навстречу, даже если правда все, что вы сказа-
ли?  Вам ведь недолго осталось жить,  и мы оба это знаем. Двадцать лет
вы охотитесь за своей смертью. Остальное не в счет, в порядке хобби. И
вы  на  нее  вот-вот напоретесь.  А это развяжет нам руки.  Так зачем,
спрашивается, давать вам желанную игрушку?
   - Возможно, вы правы. Возможно, я охочусь за своей смертью... приз-
наться,  не ждал от вас,  Кэп, такого цветистого оборота. Пожалуй, вас
недостаточно воспитывали в страхе божием.
   - Ну уж вы-то,  во всяком случае,  не бог,  - заметил Кэп. Рэйнберд
усмехнулся.
   - Ну да,  дьявол, я понимаю. Вот что я вам скажу: если бы я всерьез
охотился за своей смертью,  я бы ее давно нашел. Может, я играл с ней,
как кот с мышью? Только я не собираюсь угробить вас, Кэп, или Контору,
или американскую контрразведку.  Слава богу,  не вчера родился. Просто
мне нужна это девочка.  А вам наверняка понадоблюсь я.  Мне может ока-
заться по силам то, перед чем спасуют все наркотики Хокстеттера.
   - А дальше что?
   - Когда мы закроем "дело Макги",  Управление по переосвоению земных
недр  прекратит  свое существование.  Ваш Нофтцигер сможет сменить все
шифры в машине.  А мы с вами,  Кэп,  слетаем в  Аризону.  Пообедаем  в
Флэгстаффе,  в моем любимом ресторане, потом пешком пройдемся ко мне и
за домом,  в пустыне,  запалим костер, на котором поджарим шашлычок из
разных бумаг, фотографий и магнитофонных пленок. Если захотите, я даже
покажу вам свою коллекцию обуви.  Кэп думал. Рэйнберд не торопил его с
ответом. Наконец Кэп сказал:
   - Хокстеттер и его коллеги считают,  что может уйти года два на то,
чтобы девчонка сломалась.  Все будет зависеть от того, насколько силен
в ней защитный императив.
   - А вам больше четырех-шести месяцев не продержаться. Кэп неопреде-
ленно повел плечами.
   Указательным пальцем Рэйнберд свернул нос на сторону,  скособочился
и стал похож на страшилу из сказки.
   - Ничего, Кэп, постараемся, чтобы вы подольше продержались в седле.
Мы с вами повязаны,  много чего нам довелось вместе похоронить -  и  в
переносном  смысле  и в прямом.  А насчет двух лет он загнул.  Мы свое
возьмем, и вы и я.
   Кэп обдумывал.  Он чувствовал себя старым и усталым,  а  главное  -
беспомощным.
   - Похоже, вы своего добились, - сказал он.
   - Отлично,  -  мгновенно  отреагировал Рэйнберд.  - Что если я буду
приходить к ней как уборщик? Человек, далекий от вашей братии. Это для
нее важно.  И, конечно же, она никогда не узнает, что стрелял я. Стоит
ли рисковать? Так рисковать?
   - К чему все это?  - спросил Кэп после долгой паузы.  - К чему  эти
безумные ходы?
   - Безумные?  -  невозмутимо переспросил Рэйнберд.  Он встал,  чтобы
взять одну из фотографий со стола у Кэпа.  Это была та фотография, где
смеющаяся  Чарли съезжала на картонке с ледяной горы.  - Все мы,  Кэп,
запасаем на зиму орехи и всякую,  всячину, работа такая. Гувер это де-
лал.  И все шефы ЦРУ.  Да и вы тоже,  не то сидели бы уже на пенсии. Я
начал обеспечивать прикрытие своим тылам задолго  до  рождения  Чарлин
Макги.
   - Но зачем вам девчонка?
   Рэйнберд долго  не  отвечал.  Он смотрел на фотографию внимательно,
почти любовно. Он погладил ее.
   - Она очень красивая,  - сказал он. - И совсем юная. Но в ней зало-
жен этот ваш фактор-зет.  Дар богов.  Мы с ней сойдемся.  - Взгляд его
затуманился. - Сойдемся, и очень коротко.

                              В ЗАПАДНЕ

   Двадцать седьмого марта Энди Макги внезапно решил,  что дальше, ос-
таваться  в Ташморе им нельзя.  Пошла третья неделя с тех пор,  как он
отправил письма,  - и ни ответа, ни привета. Это безмолвие, окружавшее
владения Грэнтера, действовало ему на нервы. Да, конечно, во всех шес-
ти случаях его могли принять за чокнутого... но что-то он в это не ве-
рил.
   Верил он в другое,  в то,  что подсказывало ему шестое чувство: его
письма каким-то образом попали не по адресу. А это значило, что им из-
вестно,  где скрываются он и Чарли. - Мы уходим, - сказал он дочери. -
Давай собираться. Она посмотрела на него - этот ее пристальный, немно-
го испуганный взгляд - и ничего не сказала.  Не спросила, куда они те-
перь и что будут делать, и от этого ему еще больше стало не по себе. В
одном из стенных шкафов нашлись два стареньких чемодана в наклейках от
былых путешествий - Гранд-Рапидс,  Ниагарский водопад,  Майами Бич,  и
они сложили в них самое необходимое.
   В окна било ослепительно яркое утреннее солнце.  Водостоки захлебы-